Федералист № 20

Джеймс Мэдисон

(с помощью Александра Гамильтона)

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 141–146.

Комментарии (О. Л. Степанова): Там же. С. 575–576.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста

на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Соединенные провинции Нидерланды являются конфедерацией республик – или, вернее, аристократий – весьма необыкновенного склада. Тем не менее и они подтверждают урок, извлеченный из того, что мы уже обозрели.

Этот союз состоит из семи равноправных и суверенных штатов, или провинций, а в состав каждого штата, или провинции, входят равные и независимые города. Во всех важных случаях не только провинции, но и города должны прийти к единодушному решению.

Верховная власть в союзе представлена Генеральными штатами, куда, как правило, входят примерно пятьдесят депутатов, назначаемых провинциями, которые определяют срок их полномочий. Одни назначаются пожизненно, другие на шесть лет, три года и год; депутаты от двух провинций представляют их так долго, как пожелают.

Генеральные штаты облечены правом заключать договоры и союзы; решать вопросы войны и мира; набирать армию и снаряжать военный флот; определять квоты и взимать контрибуции. Однако во всех перечисленных случаях необходимо единогласие и санкция избирателей. Генеральные штаты полномочны назначать и принимать послов; осуществлять уже заключенные договоры и союзы; обеспечивать взимание пошлины с ввозимых и вывозимых товаров; регулировать чеканку монет с учетом прав отдельных штатов; управлять зависимыми территориями. Провинциям не дозволяется – разве только с общего согласия– заключать договоры с иностранными державами; устанавливать подати, ущемляющие интересы штатов, или облагать соседей более высокими налогами, нежели собственных граждан. Государственный совет, [c.141] финансовая палата с пятью коллегиями адмиралтейства помогают и поддерживают федеральную администрацию.

Исполнительная власть принадлежит штатгальтеру, каковым сейчас является потомственный правитель – король. Его вес и влияние зиждутся главным образом на высоком титуле, огромных родовых владениях, на семейных связях с рядом главных европейских монархов и, пожалуй, более всего на том, что он является штатгальтером не только Соединенных провинций, но и нескольких провинций, в каковом качестве распоряжается назначением городских властей, осуществляет исполнение указов, изданных в провинциях, председательствует, по желанию, в верховных судах провинций и обладает правом помилования на всей территории Соединенных провинций.

В качестве штатгальтера Соединенных провинций он пользуется многими прерогативами.

Как главе государства ему принадлежит право разрешать споры между провинциями, когда другие средства исчерпаны; вести дебаты в Генеральных штатах и на отдельных их заседаниях; давать аудиенции иностранным послам и держать доверенных лиц, представляющих его собственные интересы, при дворах иностранных государей.

Как глава сухопутных войск он командует федеральными войсками, ведает гарнизонами и вообще всеми военными делами, присваивает все военные звания от полковника до прапорщика и назначает на должности в управлениях и форпостах укрепленных городов.

Как глава военно-морского флота он является генерал-адмиралом и распоряжается всем по части военно-морских сил и дел, касающихся военно-морского флота, председательствует в адмиралтействе лично или через доверенное лицо, назначает вице-адмиралов и всех офицеров флота, учреждает военные советы, чьи решения имеют силу действия лишь после его одобрения.

Его доходы, за вычетом личных поступлений, составляют триста тысяч флоринов. Постоянная армия под его началом насчитывает сорок тысяч воинов.

Таково государственное устройство знаменитой Бельгийской конфедерации, как оно выглядит на бумаге. Каковы же те черты, которые наложила на него действительность? Скудоумие и бессилие в управлении; [c.142] разлад между провинциями; иностранное влияние и принижение; шаткое состояние в дни мира и чрезвычайные бедствия в дни войны.

Как уже давным-давно заметил Гроций ^*, от краха, обусловленного пороками их гражданского устройства, его соотечественников удерживает лишь общая ненависть к Австрийскому дому.

Утрехтская уния, рассуждает другой достопочтенный писатель ^**, облекает Генеральные штаты достаточной, по всей видимости, властью, чтобы обеспечить мир и согласие, но из-за зависти, снедающей каждую провинцию, действительность крайне отличается от теории.

Согласно тому же договору, пишет третий ^***, каждая провинция обязана вносить в казну установленные суммы, но эта статья никогда не могла и вряд ли сможет когда-либо претвориться в жизнь, поскольку внутренние провинции, где почти нет доходов от торговли, неспособны выплатить равную с другими квоту.

По части взносов установилось обыкновение обходить эту статью договора. Чтобы избежать проволочек, несколько согласившихся на то провинций вносят свои квоты, не дожидаясь остальных, а затем добиваются возмещения понесенных расходов, либо – чаще всего – наряжая к должникам уполномоченных лиц, либо каким-нибудь иным приемлемым способом. Огромные богатства и влияние провинции Голландии позволяют ей прибегать к обоим этим средствам.

Неоднократно уже случалось, что недоимки в конечном счете приходилось взимать насильственно – способ приемлемый, но мерзкий в конфедерации, где один из членов обладает большей силой, чем остальные, а несколько чересчур малы, чтобы даже помыслить о сопротивлении, но совершенно неприемлемый в конфедерации, состоящей из членов, значительная часть которых равны друг другу по силе и возможностям, а также равно способны каждый оказать мощное и стойкое сопротивление.

Министры иностранных дел, говорит сэр Уильям Темпл ^****, сам исполнявший сию должность, уклонялись от соглашений, принимаемых ad referendum (до предварительного рассмотрения. – лат.) тайно сообщая [c.143] о них провинциям и городам. Именно благодаря такой тактике в 1726 году был отложен на целый год Ганноверский пакт. И несть числа печально знаменитым примерам такого рода.

В чрезвычайных обстоятельствах Генеральные штаты сплошь и рядом бывают вынуждены выходить за пределы своих конституционных полномочий. В 1688 году они самочинно, на свой страх и риск, заключали договор. Вестфальский договор 1648 года, по которому окончательно и по всей форме признавалась независимость Соединенных провинций, был заключен без согласия Зеландии. Уже совсем недавно, при подписании последнего мирного договора с Великобританией, принцип единогласия также был нарушен. Слабый государственный организм всегда рано или поздно разваливается либо из-за недостатка необходимых сил, либо из-за того, что силы, необходимые для общественного благополучия, кем-то узурпируются. Остановится ли узурпация у терпимой черты или докатится до опасных крайностей, зависит всецело от состояния общества. Тирания, пожалуй, возникала чаще там, где дурное государственное устройство мнили, в чрезвычайных обстоятельствах, должным исправить силой, нежели там, где полностью и в самом широком смысле подчинялись законным властям.

Несмотря на бедствия, причиненные институтом штатгальтерства, считалось, что без влияния этого верховного правителя в провинциях источники анархии, то и дело дававшие всплески в конфедерации, давно бы ее уже развалили. “При таком управлении, – говорит аббат Мабли, – союз вряд ли мог сохраниться, если бы провинции сами не обладали рычагом, способным преодолеть их медлительность и заставить принять единый образ мышления. Рычагом этим был штатгальтер”. Как замечает сэр Уильям Темпл, “в промежутках, случавшихся между правлениями штатгальтеров, Голландия, пользуясь своим богатством и влиянием, в той или иной мере подчиняла себе остальные провинции и занимала место правителя”.

Но не только эти обстоятельства сдерживали крен в сторону анархии и распада. Несомненная необходимость союза в некоторой степени обусловливается окружающими державами, питаясь их интригами и [c.144] пороками их государственного устройства, в силу которых Нидерланды в известной степени зависят от их милости.

Истинные патриоты уже давно сокрушались о том, к чему ведут эти пороки, и неоднократно, не менее четырех раз, созывали чрезвычайную ассамблею с единственной целью применить целебное средство всякий раз, когда благодаря их рвению обнаруживается невозможность объединить общественные советы для исцеления от широко известных, всеми признанных роковых зол существующего устройства. Задумаемся на мгновение, дорогие сограждане, над этим печальным и остерегающим уроком истории и, уронив слезу над бедствиями, в которые разлад мнений и себялюбивые страсти ввергают человечество, возблагодарим Небо за доброе согласие, отличающее наши дебаты, как устроить наше политическое счастье.

Рассматривался также проект о введении федеральными властями общего налога. Но и у этой меры нашлись противники, и она так и не была принята.

Ныне же несчастный народ Нидерландов, видимо, вновь сотрясают политические волнения, раздоры между провинциями, вторжения иноземных войск, сознание постигшей катастрофы. И первое, что желает ему все человечество, – чтобы сие жестокое испытание привело к таким преобразованиям, которые укрепили бы Соединенные провинции и сделали их союз источником мира, свободы и благоденствия. Второе – чтобы прибежище, под крышей которого, нет сомнения, будет обеспечена возможность пользоваться этими благами, приняло необходимые уложения и утешило народ после разразившейся катастрофы.

Я не приношу извинений за то, что так долго занимал ваше внимание этими некогда существовавшими федерациями. Опыт глаголит истину, а там, где отзвуки на него однозначны, истина эта непреложна и священна. Наиважнейшая истина, заявляющая о себе в данном случае, заключается в том, что суверенитет над суверенитетами, правительство над правительствами, законы для сообществ, а не для личности равнозначны солецизму в теории. На практике же такое положение вещей подрывает порядок и разрушает государство, подменяя закон насилием или – иными [c.145] словами – обуздание мягкое и благотворное, осуществляемое судебными органами, обузданием жестоким и разрушительным.

Как уже давным-давно заметил Гроций... – По мнению Дж. Кука, Мэдисон взял суждения Г. Гроция из вторых рук по доступному ему труду Габриеля де Мабли “Об изучении истории” издания 1778 г. Точный перевод цитаты: “Гроций отмечал, что ненависть его соотечественников к австрийскому двору помешала им погибнуть из-за пороков собственного правления”. [c.575]

Утрехтская уния, рассуждает другой достопочтенный писатель... – Имеется в виду составленное Фортуне де Фелисом тринадцатитомное своего рода справочное издание, вышедшее во Франции в 1778 г. Полное название в переводе с французского [c.575] “Свод законов человечества, или Всемирное законодательство естественных, гражданских и политических прав с приобщенными жизнеописаниями великих людей, содействовавших усовершенствованию этого свода законов. Подготовлено ученым обществом. Просмотрено и поставлено в алфавитном порядке Ф. Де Ф”. [c.576]

Согласно тому же договору, пишет третий... – Разыскания Дж. Кука привели его к книге, изданной в Лондоне в 1728 г., написанной Онслоу Буришем “Иллюстрированная Батавия, или Взгляд на политику и коммерцию Соединенных провинций: особенно на Голландию с рассмотрением союзов Генеральных штатов с императором, Францией, Испанией и Великобританией”. [c.576]

...говорит сэр Уильям Темпл... – Имеется в виду заключение англо-нидерландского договора 1668 г. В своей книге “Заметки о Соединенных провинциях Нидерланды” (вышла в 1673 г. в Лондоне) У. Темпл заметил: “Мне посчастливилось за пять дней побудить Генеральные штаты заключить три договора, а на основании их составить пять соглашений. А ведь основа основ их правления – нужно (в данном случае) обращаться к провинциям, тем – к городам, а дальше, как я знал, министры иностранных дел по долгу и своим интересам должны были бы выступить против этого предприятия... что и случилось бы, если бы дело пустить по этому кругу”. [c.576]

Библиотека Михаила Грачева

предыдущая