Библиотека Михаила Грачева

предыдущая

 

следующая
 
содержание
 

Хаусхофер К.

Границы в их географическом и политическом значении

 

Источник:

Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. – М.: Мысль, 2001. – C. 7–250.

 

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

 

ГЛАВА XXV

ЗНАЧЕНИЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО СПОСОБА РАССМОТРЕНИЯ ДЛЯ ПРОБЛЕМ ГЕРМАНСКИХ ГРАНИЦ

 

Геополитический способ рассмотрения, цель которого – представить функционирующие в определенном жизненном пространстве жизненные формы политики как обусловленные одновременно и стабильной географической средой, и динамикой исторического процесса, имеет для всех проблем, связанных с границами, большое преимущество, ибо он больше, чем всякий другой подход, позволяет видеть эти проблемы независимо от какой-либо партийно-политической установки и мировоззренческой односторонности, пользуясь естественно-научными и биологически корректными методами. В то же время он весьма полезен для философии истории, ибо не подвержен искажениям со стороны социологических и общественно-политических доктрин и избавляет от той значительной доли предвзятости, которую они обыкновенно порождают.

С учетом же двойственности периферической функции границы геополитический подход выступает как необходимость, и в гораздо большей степени для того партнера, который при проведении границы был ущемлен в отправлении его жизненных функций, чем для того, который получил от этого преимущества. Ибо для обделенного естественно напомнить миру о биологически ненормальном, а значит, вредном для развития всего человечества проведении границ, подобном тому, какое имело место в Верхней Силезии. Например, пользующийся преимуществом будет в лучшем случае молчать и владеть, а в худшем – попытается лицемерием в собственных интересах заранее замутить “источник истины осторожностью на свой аршин”; деятельность, которая в высшей степени запутала все немецкие пограничные проблемы, даже в восприятии самого пострадавшего народного организма.

Больше того, отдельные структуры пограничных ландшафтов – край, область, отдельное поселение – обладают собственной жизнью, той жизнью, которая вполне различима с геополитической точки зрения, но о которой находящаяся под угрозой и отстающая в своем развитии жизненная форма осведомлена, как правило и к своему великому ущербу, хуже, нежели форма растущая. Последняя, естественно, интересуется территориями, возлагая надежду, что вскоре они достанутся ей, и она геополитически планомерно подрывает их и “мирно проникает” туда или по меньшей мере пытается на них влиять, особенно через близкие ей части, отщепенцев или “социальные страты”.

Таким образом, при геополитически акцентированном исследовании границ речь идет о поэтапном исследовании. Сначала [с.240] должны быть изучены пограничные жизненные пространства и жизненные формы как таковые – для Германии это, к примеру, Северный Шлезвиг, Эйпен-Мальмеди, Саарская область, Пфальц, Лотарингия, Эльзас, Форарльберг и Тироль, Каринтия, Штирия, Бургенланд, Моравия австро-венгерской диаспоры, старинные герцогства Аушвиц и Затор, Восточная Верхняя Силезия, Восточные провинции (Ostmarken), Данциг, Мемельская область, в которых прежде всего, смотря по обстоятельствам, следует поддерживать прочное сознание единства ландшафта, особенно в тех из них, которые наши противники с полным знанием дела пытаются расчленить административно, такие, как Эйпен-Мальмеди, Эльзас, Тироль и земли по Висле.

Мощный инстинкт, связанный с землей, устойчивость областей и своенравие общин помогают именно при попытках расчленения провинций добиваться крупного национального успеха. Примечательный пример этого мы видим не только в Каринтии, но и в провинции Бенгалия, попытка расчленения которой не удалась, и это также следует учитывать, ибо немецкая школа геополитики в развитии своих взглядов не может ограничиваться одними лишь германскими границами. Точно так же нам следует проявлять острую бдительность, чтобы попытки разорвать на куски “подмандатные территории” и отдать их в руки держав-грабительниц, ловко выдернув из-под международного контроля (все же предпочтительного), своевременно были доведены до сознания мирового общественного мнения, особенно общественного мнения Соединенных Штатов, которые демонстрируют большую приверженность принципу “открытых дверей”. И здесь, следовательно, настоятельно необходим бдительный геополитический контроль.

Следующий этап касается сохранения отношений отторгнутых и находящихся под угрозой частей с общей структурой более крупной жизненной формы в культуре, экономике и политике. И здесь геополитический способ рассмотрения может уберечь от роковых ошибок, какие мы допустили в Германии. Ведь уже со времен германского поселения на Рейне в этом регионе вполне закономерно и оправданно складывались отношения, соединявшие оба берега реки всюду, где развивалась мощная политическая жизнь. Ибо в противоположность романской германская идея исходила из желания формировать крупную реку не как границу, а как жизненную артерию. Любое соперничество железнодорожных систем, проходящих вдоль крупной реки, любое несовершенство связи через нее, любая прерванная постройка моста, любое использование реки в качестве внутренней границы было, следовательно, геополитической ошибкой; и, например, увековечение состояния имперской земли, использованное Бисмарком как средство решения преходящих задач, стало крупнейшим геополитическим прегрешением, какое только тогда могла совершить Германская империя. Напротив, симбиоз Мангейм – Людвигсхафен – это одна из сильнейших [с.241] скреп (связей), которыми мы владеем на переходе от Верхнего Рейна к Среднему; и он до известной степени способен возместить прежнее влияние Пфальца на Рейне.

Прямо-таки авантюристическим, смехотворным с политической точки зрения предприятием была попытка обременить цислейтанскую часть Дунайской монархии всем административным весом Галиции при ее весьма хилой связи с хинтерландом, в то время как Венгрия пользовалась полной защитой, подобающей земле, которая рассматривается как гласис, а не как периферийная часть империи. Французские геополитические труды, среди них известная работа Шерадама “Европа и австрийский вопрос” (“L'Europe et la question d'Autnche”), уже в 1902 г. разоблачили нездоровую геополитическую структуру Цислейтании1, прежде всего с точки зрения геополитического исследования границы, в то время как в говорящей на немецком языке культурной области закрывали на это глаза.

С другой стороны, у нас существует почти забытая и во время ее появления замеченная лишь в военных кругах работа француза Е. Тэно “Граница” (“La frontiere”) – образец того, как после глубоко прочувствованного ущерба, нанесенного границе, в народе может вновь пробудиться сознание собственных границ.

Но самое большое преимущество, которое имеют геополитические занятия национальными пограничными областями, состоит в том, что, из какой бы партийной позиции эти занятия ни исходили, они могут принести пользу каждому члену народной общности и представляют собой верную гарантию того, что поборники самых различных мировоззрений могут объединиться на основе ясных и бесспорно полезных принципов, таких, как преобладание определенных языков, рас, строительных форм в единых пограничных областях, единство ландшафтных типов, ориентированных на общую систему коммуникаций и являющихся неразделимыми, а значит, прямо-таки принуждающими к сотрудничеству, равно как подтверждаемый мировой практикой факт, что нельзя длительное время игнорировать никакое положение дел, если оно связано с историческим и демографическим развитием, с правом на самоопределение.

Поскольку же теперь факты, особенно касающиеся права на самоопределение, навязывания чуждых языков, отказа в религиозном образовании на родном языке, снижения продуктивности почвы на единицу поверхности (на подмандатных территориях!)2, говорят чаще в пользу угнетенных, лишившихся земли в результате грабежа, а не в пользу грабителей, мы в высшей степени живо заинтересованы в том, чтобы повсеместно ярко освещать эти факты на основе геополитического метода. Напротив, мы должны признать потенциальную общность всех народов, испытывающих такое же, как и мы, давление, в какой бы части Света они ни жили, как предопределенное судьбой сообщество и потому изучать его с помощью геополитики – при этом чем более развиты, чем более неестественно защищены, [с.242] но бесспорно достойны права на самоопределение народы, тем лучше.

Там, где численно более сильное, скрепленное общими интересами сообщество сталкивается с тем же насилующим культуру, власть и экономику противником, там часто выявляются неожиданные возможности сотрудничества, которые, однако, снова требуют геополитической подготовки общественного мнения.

Что касается способа сделать такую геополитическую подготовку позитивной, то здесь могут служить образцовыми геополитическое исследование Э. Тиссена “Версаль и после него” (“Versailles und Fortsetzung”), изданное К. Фовинкелем (Берлин, 1924) и освещающее свой предмет в основном с северогерманской точки зрения, труды Н. Кребса о Южной Германии, К. Заппера о Вогезской области (Страсбург, 1914, 1915), Р. Зигера о Штирии и Австрии в целом, а также работа И. Зёльха о проведении границы Тироля, более действенные для читателей Южной и Центральной Германии и Австрии.

Существует, наконец, и метод косвенного геополитического воспитания, который нацелен на то, чтобы на примерах, совершенно далеких от злопамятства, скажем Индии и Восточной Азии, тренировать инстинкт и интеллект в направлении сохранения пограничной и жизненной формы родины. Уже удачный выбор иностранных трудов в хороших переводах может быть весьма полезным для этого. Ведь какие уроки для всех политических партий Германии, для проблемы сохранения государства и его отдельных пограничных областей содержит, к примеру, книга Картхилла “Lost Dominion” (“Утерянное господство”), или в плохом немецком переводе просто “Verlorene Herrschaftsfāhigkeit”, č поэтому мы настоятельно рекомендовали ее одному предприимчивому немецкому издательству для выпуска на немецком языке (К. Фовинкель. Берлин, 1924).

Мы должны также извлечь для себя пользу из профилиппинской деятельности Рассела, дружественной Китаю геополитической работы Рида и Рассела, Саркара как поборника паниндийского культурного движения, равно как и из научной пропаганды Советов.

Здесь содержится предостаточно уроков, прямо или косвенно пригодных для использования в процессе отвечающей немецким интересам работы в пограничных областях, но извлечение этих уроков требует, разумеется, большой осторожности, знания местных персоналий и реальных условий; и как раз тут должна быть приведена в действие геополитическая выучка.

Ибо для Германии уже давно недостаточно среднего результата, который, как мы полагали прежде, можно позволить себе в обучении нашей внешней службы, так же как и политических лидеров в этой области, – если Германия хочет надеяться вновь занять место, подобающее ей соответственно численности ее населения, а также культурным, военным и хозяйственным (но, увы, не политическим) достижениям среди народов, к которым [с.243] она теперь уже не относится из-за недостатка силы, пространства и самоопределения.

Посмотрите лишь на то, как ведущие умы угнетенных народов, переживающих сейчас мощный подъем, сформировались именно благодаря изучению народной психологии, геополитики, естественно-научным наблюдениям, исходя, казалось бы, из гуманитарных и определяемых волей начал – от лидеров Филиппин (Рисаль3), младоиндийцев (Саркар, Дас4, Ладжпат Рай5) и младокитайцев (Сунь, Ку, У, Чан)6 до геополитических воспитателей советской дипломатии в Азии; ибо Советы располагают здесь бесспорно весьма выдающейся службой наблюдения и подготовки специалистов в области проблем границ, которую совсем недавно вновь отметили Свен Гедин (при обсуждении экспедиции полковника Козлова в Центральную Азию), а затем Эрих Обет и о которой свидетельствуют такие книги, как “Красная Гота” (“Rote Gotha”) (Ежегодник Коммунистического Интернационала по проблемам экономики, политики и рабочего движения) или вышедшая в Москве в 1924 г. книга Б.И. Доливо-Добровольского “Тихоокеанская проблема”.

В осознании того, что время геополитического устранения чересполосицы, нового перераспределения силы на Земле с окончанием мировой войны не закончилось, а лишь началось, повсюду разворачивается лихорадочная геополитическая деятельность, затрагивающая как раз проблемы границ, как бы следуя крылатой фразе Шекспира: “Готовность – это все!” Мы должны в современном состоянии проблемы немецких границ в случае перемен почти ничего не потерять, зато вернуть очень многое. Ведь мы не решились бы приободрить себя однажды словами Франциска I, сказанными им после сражения при Павии: “Потеряно все, кроме чести!”7

Именно честь была потеряна прежде всего, и не в самой войне, а из-за способа, каким мы ее как народ в целом недостойно закончили, поверив вместе с введенным в заблуждение большинством, что свобода-де может возродиться в обновленном виде из покорности и дезертирства.

Уважение, честь и сила должны быть вновь обретены – именно положение дел в этой области отражают, подобно показаниям самого чуткого манометра, проблемы германских границ. Таковы блага, которые связаны не столько с материальным благополучием, сколько с ростом и возрождением в обширной народной среде подорванных, отравленных и требующих обновления, но не поддающихся измерению ценностей народного духа; этому помогает и учит обозревающий мир геополитический способ рассмотрения с его отчасти устыжающими, а отчасти воодушевляющими возможностями сопоставления; он каждый раз ведет от сумеречного состояния [сознания] и незнания к знанию и по этому единственному пути – к политическому умению и воле, прежде всего к утраченной безопасности через преодоление самих себя, через свои границы и их проблемы. [с.244]

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 См. примеч. 3. С. 153. [с.245]

Вернуться к тексту

2 См. примеч. 18. С. 67. [с.245]

Вернуться к тексту

3 Рисаль Хосе (1861–1896) – просветитель, писатель, ученый, лидер национально-освободительного движения Филиппин. В 1892 г основал Филиппинскую лигу – первую национальную политическую организацию. Деятельность Рисаля оказала большое влияние на формирование национального самосознания филиппинцев. [с.245]

Вернуться к тексту

4 Дас Читта Ранджаи (1870–1925) – видный деятель национально-освободительного движения Индии, один из руководителей Индийского Национального Конгресса. [с.245]

Вернуться к тексту

5 Ладжпат Рай (1825–1928) – видный общественный деятель Индии, занимал ряд руководящих постов в Индийском Национальном Конгрессе. [с.245]

Вернуться к тексту

6 Т.е. Сунь Ятсен, Веллингтон Ку, У Пэйфу и Чан Кайши.

Сунь Ятсен (1868–1925) – китайский революционер-демократ, возглавлял борьбу в Китае против маньчжурской династии Цин. Под его руководством были созданы первые китайские революционные организации. В декабре 1911 г. был избран первым временным президентом Китайской республики В 1912 г основал партию Гоминьдан. В 1917–1925 гг. возглавлял революционное правительство Южного Китая.

Веллингтон Ку (Гу Вэйцзюнь) – китайский дипломат, участник конференции в Сан-Франциско (1945 г.) по разработке Устава ООН.

У Пэйфу (1878–1939) – видный представитель китайских милитаристов, обладавших реальной властью в том или ином регионе страны. В частности, У Пэйфу представлял чжилийскую клику.

Чан Кайши (Цзан Цзеши) (1884–1975) – китайский военный и политический деятель, генералиссимус, с 1927 г глава гоминьдановского режима в Китае. После окончания войны с Японией в 1945 г. развязал в стране с помощью США гражданскую войну. В 1949 г., после поражения, бежал на Тайвань, где был президентом Китайской республики. [с.245]

Вернуться к тексту

7 Павия – город в Северной Италии, у которого 24 февраля 1525 г., во время Итальянских войн 1494–1559 гг., войско императора Священной Римской империи Карла V разгромило армию французского короля Франциска I, который был взят в плен. [с.245]

Вернуться к тексту

 

предыдущая

 

следующая
 
содержание
 
Сайт создан в системе uCoz