Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		оглавление

Традиция книг, описывающих процессы на политической карте мира, довольно стара. Благодаря блестящей находке Н. В. Каледина можно говорить о том, что первое в мире пособие по политической географии было написано в Санкт-Петербургском университете в середине XVIII в. Тем не менее политическая география – наука относительно молодая, ее предметное поле продолжает уточняться, а методы исследования совершенствоваться. Крайне важно, как нам кажется, чтобы такие еще формирующиеся дисциплины обеспечивались не только учебниками, но и хрестоматиями, отражающими содержание живой дискуссии в этой отрасли знаний. Значительный опыт осмысления политического пространства российскими учеными на протяжении последовавших трех столетий позволяет нам заявить о сложившейся самобытной российской школе политической географии. Данная хрестоматия является слепком развития данной школы на современном этапе – в первой четверти XXI в.

К началу 2020 г. в России сложилась первичная научная инфраструктура политической географии. Ее лидерами, пожалуй, стоит считать Лабораторию геополитических исследований Института географии РАН (под руководством В. А. Колосова) и кафедру региональной политики и политической географии Санкт-Петербургского государственного университета (объединяющую учеников Н. В. Каледина). Также кафедры и научные центры, в своем названии прямо обозначающие свой политико-географический или геополитический профиль есть в Московском государственном университете (Лаборатория регионального анализа и политической географии на географическом факультете и кафедра геополитики на факультете глобальных процессов), Сибирском федеральном университете в Красноярске (кафедра глобалистики и геополитики), Кубанском государственном университете в Краснодаре (кафедра экономической, социальной и политической географии) и Институте географии им. В. Б. Сочавы СО РАН в Иркутске (Лаборатория георесурсоведения и политической географии).

Политическая география в России развивается по синусоиде: относительные пики в 1900–1920 и 1990 гг. сменялись долгими периодами затишья. В последнее время, на наш взгляд, намечается ренессанс интереса к политико-географическим исследованиям в России. Новая межфакультетская магистерская программа по политической географии открывается в СПбГУ, обновленное звучание общественной, в том числе политической географии пытаются придать на недавно открытом при участии Института географии РАН факультете географии и геоинформационных технологий НИУ ВШЭ. [c. 7] Переформатирован Институт геополитических и региональных исследований БФУ, открылись перспективные Научно-учебная лаборатория по политической географии и современной геополитике в НИУ ВШЭ и Центр пространственного анализа международных отношений в МГИМО. Помимо организационных преобразований следует отметить, что выпущено или готовится к публикации новое поколение российских учебников по политической географии, издана фундаментальная монография по географии российских границ, вышли важные тексты по истории самобытной российской школы политической географии, появилось несколько интересных наработок в других отраслях дисциплины. К сожалению, приходится констатировать, что эти позитивные изменения происходят на фоне общего сокращения числа кафедр социально-экономического профиля в вузах страны (особенно региональных).

Повышающийся интерес к проблематике политической географии ставит перед нами требование содержательного и методологического переосмысления дисциплины. На наш взгляд, в духе обозначенной в свое время на Западе «новой политической географии» такое переосмысление должно идти по пути активного внедрения в политическую географию точных качественных и количественных методов исследования. В частности, возможно более широкое:

– внедрение ГИС-моделирования и картографирования для политико-географических исследований, требующее создания открытой базы данных шейп-файлов (и их аналогов) с данными о государственных и административных границах, электоральных округах и других политико-географических элементах;

– использование при проведении политико-географических экспедиций кодифицированного включенного наблюдения или экспертного интервьюирования с последующим картографированием по GPS-координатам результатов экспедиций с расчетом частотности пространственного распределения релевантных наблюдений;

– включение математического моделирования и пространственной эконометрики (в первую очередь в части расчета глобальных и локальных показателей пространственной автокорреляции, географического разрыва регрессии и инверсивного географического кластерного анализа) для оценки эффекта места и соседства в политических процессах на локальном, национальном и глобальном уровнях;

– переход от дискурс-анализа политико-географических нарративов к методам пространственного анализа территориального распределения дискурса.

Предполагается, что стоящие методологические вызовы потребуют и более тесной научной кооперации, а скорее, даже продолжения институционализации политико-географического профессионального сообщества в России. В этой связи казалось бы логичным создание комитетов по политической географии при Санкт-Петербургском и Московском отделениях Русского географического общества. По аналогии с исследовательской группой по политической географии Королевского географического общества Великобритании, специальной группой по политической географии Американской ассоциации географов, комиссии по политической географии и геополитике Французского национального комитета по географии, рабочей группы по политической географии Немецкого общества географии такие комитеты могли бы, помимо семинаров и конференций, курировать создание единого хранилища цифровых политико-географических данных и поощрять лучшие тематические книги, диссертации и статьи прежде всего молодых исследователей. Инициатива межфакультетской магистерской программы СПбГУ могла бы быть дополнена инициативами по созданию [c. 8] сетевой межвузовской образовательной программы по политической географии (скажем, с участием МГУ, МГИМО или других вузов). Сложной, но необходимой задачей остается создание узкого профильного профессионального научного журнала по политической географии (возможно на базе одного из уже существующих изданий при его переименовании и переформатировании). Надеемся, что и данная книга послужит делу консолидации российского политико-географического сообщества.

В основу отбора текстов для данного пособия нами были положены несколько важных, на наш взгляд, принципов. Во-первых, данная хрестоматия представляет собой собрание ключевых теоретических текстов по политической географии, опубликованных российскими учеными в научных журналах и сборниках, не утративших актуальности в силу своего обобщающе-теоретического характера. Такая концепция исключила появление в хрестоматии текстов, посвященных различным отдельным примерам и узким вопросам политической географии, в частности, российского пространства. Во-вторых, собрание не включает идеологизированных и философских текстов, в том числе в рамках «геополитической» традиции, фокусируясь только на академических исследованиях со строгой методологической рамкой. В-третьих, пособие не ограничено жесткими хронологическими рамками, но тем не менее не отражает генезис российской школы политической географии, останавливаясь только на новейшем этапе ее развития. Особенности использования авторского права не позволили включить работы недавно ушедших от нас выдающихся современников, таких как, С. Б. Лаврова, О. В. Витковского, Л. В. Смирнягина и некоторых других. И наконец, мы не претендуем на всеохватность имен, тем и текстов, задача книги состоит в том, чтобы дать студенту к каждому семинару две-три ключевые работы, которые разовьют его знания о предмете анализа, почерпнутые из учебника.

Для этого учебного издания мы постарались отобрать наиболее яркие статьи авторов по политической географии, в большинстве своем являющиеся по первому образованию географами, получившими его, как правило, в Москве или Санкт-Петербурге (Ленинграде). Эти две столицы, безусловно, могут оспорить право называться отчим домом отечественной политгеографии и продолжают достойно, на высоком уровне представлять эту науку. Тем не менее, современная российская политическая география давно перешагнула границы двух столиц, и в сборнике вы найдете тексты авторов из Калининграда, Ростова-на-Дону и Владивостока. Многие ученые, чьи работы мы размещаем в хрестоматии, стали в дальнейшем кандидатами и докторами отнюдь не географических, а политических наук, доказывая этим, что география всегда была наукой комплексной, междисциплинарной, свободно интегрирующейся в различные области знаний, что является одновременно ее как сильной, так и слабой стороной.

По задумке составителей хрестоматии, она является органическим продолжением учебника МГИМО по политической географии¹, и, как следствие, структура хрестоматии выстроена в логике учебника. В то же время, хрестоматия может использоваться как дополнительное пособие к учебникам, широко используемым в российских вузах (И. М. Бусыгиной², Н. В. Каледина и Н. М. Михеевой³, В. А. Колосова и Н. С. Мироненко⁴, Р. Ф. Туровского⁵ и др.). [c. 9]

Следуя канве учебника МГИМО по политической географии, мы подобрали работы ученых таким образом, чтобы студенты, знакомясь с его разделом, могли тут же обратиться к лучшим (на наш взгляд) образцам отечественной научной мысли, отражающей то или иное направление политической географии.

Для вводного раздела (гл. 1), посвященного предметному полю и истории политической географии, мы выбрали программные статьи видных ученых политгеографов: тексты доктора политических наук И. М. Бусыгиной «Судьба географических знаний в политической науке и образовании», опубликованной в «Полисе» в 2003 г., доктора политических наук Р. Ф. Туровского «Геопространство и метапространство: географические методы в политологию» (журнал «Метод», 2015) и представителей петербургской школы А. Б. Елацкова и Н. В. Каледина «Историческое развитие отечественной политической географии и геополитики» («Псковский регионологический журнал», 2019).

Статья И. М. Бусыгиной посвящена проблеме поиска идентичности в современной географической науке и применимости географических знаний в политологии. С ней перекликается по своей идее работа Р. Ф. Туровского, который пишет о возможности интеграции географических знаний и политологии, при этом он вырабатывает оригинальные концепты гео- и метапространства, предлагая новые подходы к изучению политического пространства и регионов. Как и многие географы, Р. Ф. Туровский – сторонник системного подхода. А. Б. Елацков и Н. В. Каледин, используя в своей работе исторический, деятельностно-геопространственный и структурно-генетический подходы, сделали акцент на происхождении, хронологии и особенностях развития политической географии и геополитики в российской науке и образовании, начиная от Академического университета (прародителя СПбГУ) и до наших дней.

Следующий раздел (гл. 2) посвящен глобальным геополитическим системам, и в фокусе этого раздела – работы по теоретической геополитике. Это статья профессора И. М. Бусыгиной, написанная в соавторстве с И. Ю. Окуневым, «Пространственное распределение силы и стратегии государств, или что и как объясняет геополитика», опубликованная в журнале «Полис» в 2014 г. Работа известного петербургского ученого в области геополитики Б. А. Исаева «Геополитика классическая и современная» увидела свет в «Полисе» в 2011 г., московская геополитическая школа представлена доктором политических наук М. Н. Грачевым, статья «Геополитическое моделирование как разновидность структурно-функционального анализа мировой политики», доклад по которой был сделан на научной конференции в Санкт-Петербурге в 2011 г. И, наконец, еще одна публикация – А. Б. Елацков «Политическое геопространство как объект исследования» опубликована в географической серии «Вестника СПбГУ» в 2013 г.

Геополитика как одно из направлений политической географии (иногда ее представляют самостоятельной наукой, а некоторые «международники» считают ее частью направления «международные отношения») в нашей стране имеет неоднозначную репутацию, доставшуюся ей еще с середины прошлого столетия. Именно вопросы переосмысления данной дисциплины, поиска значимости географических факторов в международных отношениях отражены в статье И. М. Бусыгиной и И. Ю. Окунева. В своей работе Б. А. Исаев предпринял попытки анализа становления геополитики, сравнения классических и современных научных школ, идей и теорий. Анализу влияния географических факторов на внешнюю политику государств и геополитическому моделированию отведена основная роль в исследовании М. Н. Грачева. Одной из важнейших особенностей государства, которую изучает геополитика, является географическое положение и его различные виды. Этим видам, а также изучению динамики, типов и форм проявления географических отношений (как обязательного компонента геополитического отношения) в пространстве посвящена статья А. Б. Елацкова. [c. 10]

В разделе об интеграционных объединениях (гл. 3) мы сочли возможным разместить работу Н. А. Косолапова, историка по образованию, опубликованную в журнале «Международные процессы» в 2007 г. В ней раскрываются такие понятия, как «пространство» (не тождественно «территории»), в частности «международное пространство», на которое большое влияние оказывает феномен глобализации. По мнению автора, важной особенностью глобализации является переплетение глобальных, региональных и общестрановых пространств и уменьшение общего количества пространств. Здесь же представлено исследование известного специалиста в области зарубежного регионоведения профессора А. Д. Воскресенского «Регионализация в современных международных отношениях», посвященное анализу новых трендов, обусловленных регионализацией и макрорегионализацией в мировом пространстве и связанных с ними концепциях регионализма и региональных комплексов, на основе которых изучается мировая политика.

Раздел «Государства» (гл. 4) открывает публикация профессора М. В. Ильина «Возможна ли универсальная типология государств?» в журнале «Политическая наука» (2008), которая, на наш взгляд, наиболее полно отражает проблему создания универсальной типологии государств, аналога периодической системы Д. И. Менделеева. Крайне разнообразные по своей природе, функциям, устройству государства очень сложно уложить в одну-единственно правильную схему. В эту же главу мы поместили две работы, отражающие более частные, но весьма интересные случаи государственного устройства: это исследование двух географов Института географии РАН А. Б. Себенцова и В. А. Колосова (Полис, 2012), посвященное феномену неконтролируемых территорий, диффузия которых на политической карте мира значительно шире, чем принято считать. Авторы классифицируют виды контроля над территориями, выделяют типы неконтролируемых территорий, отмечают причины их формирования. Публикация доктора экономических наук Е. Ю. Винокурова в журнале «Мировая экономика и международные отношения» (2002) сфокусирована на таком распространенном на политической карте мира явлении, как анклав (в данном случае рассматриваемый как составная часть территориальной структуры государства), его современном состоянии, рассматриваются типы анклавов, их роль в мировой политике и экономике.

В следующий раздел вошли работы коллег, которые, на наш взгляд, отражают свойства территории государства (гл. 5). Здесь закономерна статья доктора географических наук из Владивостока В. Г. Шведова, опубликованная в 2013 г., в которой рассматривается территория государства как объект географического исследования. По мнению автора, государство характеризуют геосистемный характер, его уникальные параметры и конфигурации. В статье А. И. Трейвиша в журнале «Региональные исследования» (2015) рассматриваются взаимосвязи между категориями «геопространство», «информация», «мобильность» и «модернизация». Значительный акцент сделан на разнообразии и явлении пульсации социально-географического пространства, выявлены типы пульсаций, доказана константа географии для исследований модернизации и пространства. Вышедшая недавно работа доктора географических наук из Ростова-на-Дону А. Г. Дружинина посвящена влиянию «фактора моря» на территориальную организацию общества; автором предпринята попытка систематизации приоритетных направлений исследований по морской тематике с учетом возможности «мореориентированности» России.

От свойств территории государства переходим к его составу (гл. 6) – еще одному традиционному разделу политической географии. В его логику укладывается публикация Ф. А. Попова в географическом журнале «Региональные исследования» (2015), посвященная анализу центростремительных процессов, происходящих в мировом политическом пространстве. Автор изучает сецессионизм в самом широком смысле [c. 11] этого понятия, справедливо полагая, что «двуглавый феномен» имеет значительное распространение и влияние на мировую политику. Перекликается с данным исследованием статья его коллеги Д. В. Зайца «Географические типы сепаратизма», написанная значительно раньше, где автор скрупулезно описывает и типологизирует с политико-географической точки зрения сепаратизм, которому в свое время он посвятил кандидатскую диссертацию.

Вопросы международных и зависимых территорий (гл. 7) нашли отражения в работах доктора политических наук А. В. Фененко и доктора экономических наук В. Л. Иноземцева, опубликованные в журналах «Международные процессы» (2010) и «Полис» (2013) соответственно. Проблема международных территорий наиболее широко освещена в статье Фененко, где речь идет о потенциальном и реальном соперничестве государств за так называемые общие пространства: воздушное, космическое, информационное, Мировой океан. Отдельного внимания, по мнению автора, заслуживают Арктика и Антарктика. Анализу истории европейской колонизации и зависимых территорий посвящена работа В. Л. Иноземцева. В дискуссионном ключе автор предлагает теоретический подход к различению понятий: колонии и зависимые территории, постколониальное развитие и постзависимость, вестернизация и глобализация. Скорее задавая вопросы, чем выдавая готовые ответы, он предлагает подумать и полемизировать вместе с ним, что, на наш взгляд, является одним из ценных этапов обучения: дать возможность студенту самому заняться поиском ответа, а не мыслить уже предложенными авторами, пусть и маститыми учеными, готовыми решениями.

Разумеется, в хрестоматии невозможно было обойти такую очень географическую, и вместе с тем междисциплинарную, тему, как столицы и центры (гл. 8). Для этого раздела мы выбрали статьи географа С. А. Тархова (2007), экономиста А. А. Овсянникова (2009) и философа В. И. Россмана (2013) (все авторы – доктора наук, признанные авторитеты в своих областях знаний). С. А. Тархов предпринимает попытку типологизации мировых столиц в зависимости от размера, ранга в иерархии, анализирует такие понятия, как гипотрофия и гипертрофия центров государств. А. А. Овсянников анализирует трансформацию концепта столичности под влиянием социокультурных изменений, происходящих в обществе. На примере Москвы автор показывает, что к ранее существовавшим традиционным атрибутам столичности добавляются новые, такие как имидж, бренд и т. д. Достаточно злободневной теме, не исчезающей с повестки дня, когда речь заходит о столицах, а именно об их переносе, посвящена статья В. И. Россмана. В ней автор актуализирует содержание академической и политической дискуссии о столицах, их статусе, потенциале развития, апеллируя к богатому мировому опыту, не забывает и о России.

Безусловно, одной из обширных тем в исследованиях политической географии является изучение границ и все, что с ними связано. Этим и объясняется то, что в разделе «Границы и размежевания» (гл. 9) были объединены работы известных географов, которые так или иначе на протяжении своей научной жизни занимаются вопросами лимологии. В первую очередь, эта статья В. А. Колосова, опубликованная в 2008 г. и посвященная эволюции теоретических исследований политических границ, анализу этапов развития государственных границ за последние сто лет. Говоря о границах вообще, нельзя обойти вниманием феномен Фронтира, как особого исторического, социального, культурного явления, сыгравшего огромную роль в формировании отдельных государств (в первую очередь, США и России). Значимости границ в целом и фронтира в частности и посвящена работа Д. С. Панариной (История и современность, 2015).

Поскольку границы не существуют сами по себе в безвоздушном пространстве, а являются соединительными или разделительными линиями между регионами, [c. 12] государствами, мирами, цивилизациями, то важным объектом изучения являются приграничные и трансграничные территории. В своей статье П. Я. Бакланов исследует районы, которые обладают большим потенциалом интеграции государств, граничащих друг с другом. Автор выделяет факторы, благодаря которым складывается весь потенциал приграничья. По его мнению, трансграничность (складывающаяся из приграничных территорий соседних государств) может выступать значимой предпосылкой установления международного сотрудничества и развития территорий. Похожей тематикой занимаются ученые Балтийского федерального университета Г. М. Федоров и В. С. Корнеевец. На протяжении многих лет в фокусе их внимания остается Балтийский регион как яркий пример международного региона. В статье, размещенной в настоящем издании, исследуется роль и место трансграничных регионов как одного из видов международных регионов в системе сотрудничества соседних государств, которые являются субъектами, формирующими политические трансграничные регионы.

Электоральной географии отведен значительный пласт отечественных исследований самых разных областей знаний, поэтому мы посчитали необходимым разместить в разделе «Электоральная география» (гл. 10) две работы политологов Высшей школы экономики А. С. Ахременко и Р. Ф. Туровского. Во включенном в сборник отрывке из учебника по политической географии Р. Ф. Туровского предлагается обобщение предметного поля географии голосований и систематизация так называемых «эффектов» электоральной географии. В статье А. С. Ахременко исследуется понятие электорального пространства, изучается возможность использования пространственного анализа для электоральных процессов. Автор выделяет основные факторы структурирования электорального пространства и осуществляет попытку инструментализации и операционализации данного метода для дальнейшего использования в сравнительных исследованиях.

Также важной с политико-географической точки зрения является глава, посвященная регионам и муниципалитетам (гл. 11). Статья Н. М. Межевича открывает раздел, в актуальном ключе рассказывая о регионе как важной категории научного дискурса. Автор придерживается понятия региона как сложного комплексного понятия, которое он вкладывает в данный концепт, важной предпосылкой формирования которого «является наличие специфики экономического, этнографического, конфессионального, социально-культурного состава, особый характер политической организации общества и властных элит». Рассматриваются понятия «регионализм» и «регионализация», выделяются общие и специфические черты западного и российского регионализма. Исследование С. А. Тархова посвящено административно-территориальному делению государства как основе политико-территориального устройства страны. Автор выделяет основные направления изучения АТД именно с точки зрения географии (иерархия единиц, конфигурация сетки, размеры административно-территориальных единиц, пространственное районирование территории и т.д.), обозначает количественные и пространственные параметры АТД, выявляет основные этапы и тенденции эволюции систем АТД на страновом уровне (на примере России).

Еще две работы отражают разные аспекты локальной политики и местного самоуправления: статья доктора философских наук В. Г. Ледяева, посвященная теории городских режимов (Социологический журнал, 2006), и доктора экономических наук А. Н. Швецова, рассматривающего структурные преобразования муниципального пространства (Регион: экономика и социология, 2018). В своем исследовании В. Г. Ледяев подвергает тщательному анализу теории городских политических режимов, развивавшихся на примере обобщения опыта локальной политики американских и европейских городов. Автор изучает потенциал применения данных теорий к современной России. Муниципальное пространство постсоветской России не раз [c. 13] подвергалось разного рода трансформациям, часто целенаправленно на разных государственных уровнях. Поиск ответа на вопрос о причинах таких изменений в структурной организации данного пространства, его содержании и последствиях ведется в работе А. Н. Швецова. Автор сопоставляет процессы, происходящие в России, с зарубежным опытом и предлагает каждое структурное изменение пространства сопровождать тщательной квалифицированной экспертизой, оценкой эффективности, основанной на системных оценках эффективности таких преобразований.

Финальной частью хрестоматии является крайне важная метапредметная тема пространственной идентичности (гл. 12), изучением которой занимаются как географы, так и культурологи, ученые-обществоведы и политологи. Именно этим разделом мы хотели бы закончить наше издание, наглядно показав, что политическая география действительно является комплексной и универсальной дисциплиной. Разумеется, мы не могли обойти своим вниманием двух ученых, которые посвятили большую часть своей жизни изучению пространства как комплексного явления, доктора культурологии Д. Н. Замятина (о метапространстве) и кандидата географических наук Н. Ю. Замятиной (о моделях политического пространства). Д. Н. Замятин исследует разные аспекты пространства, его трактовки в разное время и эпохи (географическое, политическое). Автор вводит понятие «политико-географические образы», исследуя их в международных отношениях, на различных примерах, а также применительно к внешней политике России. Используя геополитику образов, он показывает, как можно интерпретировать значимые события и формировать метапространства, в том числе и по отношению к России. Н. Ю. Замятина в своей статье анализирует различные подходы к осознанному или подсознательному структурированию пространства. Кроме объективного и субъективного подходов, она выделяет еще и другие критерии, выбор которых влечет за собой формирование целостной системы пространственных представлений.

Финализирует раздел работа доктора географических наук из Санкт-Петербурга К. Э. Аксенова, посвященная трансформации общественно-географического пространства. Исследователь вводит понятие пространственно-временной системы, в которой пространственные и временные свойства элементов могут менять сущность образующих эту систему явлений и процессов. Под такой системой можно понимать трансформацию общественно-географического пространства.

Завершая вступительное слово, хочется подчеркнуть, что мы постарались собрать под одной обложкой работы различных авторов⁶, кто-то из них имеет прямое отношение к политической географии, посвятив ей всю жизнь, кто-то получил только географическое образование, впоследствии перейдя в другую сферу знаний, у кого-то профессиональные интересы лежат совершенно в другой области. Это позволяет говорить о том, что политическая география умеет вовлекать в свою сферу профессионалов из самых разных отраслей знаний, являясь уникальной междисциплинарной и комплексной наукой, захватывающие открытия в которой, по нашему глубокому убеждению, еще впереди.

¹ Окунев И.Ю. Политическая география. М.: Аспект Пресс, 2019.

К тексту

² Бусыгина И.М. Политическая география. Формирование политической карты мира. М.: Аспект Пресс, 2020.

К тексту

³География мира: В 3 т. Т. 1: Политическая география и геополитика / Отв. ред. Н. В. Каледин, Н. М. Михеева. М.: Юрайт, 2018.

К тексту

⁴ Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. М.: Аспект Пресс, 2001.

К тексту

⁵ Туровский Р.Ф. Политическая география. Смоленск: СГУ, 1999.

К тексту

⁶ Использованные работы были написаны авторами в разное время, и на момент публикации хрестоматии могут не отражать современную геополитическую ситуацию. Вероятно, взгляды авторов также могли измениться, однако составители хрестоматии сочли возможным не менять авторский текст и оставить его таким, каким он был опубликован впервые. Все материалы печатаются с письменного разрешения авторов и издательств.

К тексту

	предыдущая		следующая
		оглавление