Библиотека Михаила Грачева

 

Предыдущая
публикация
Алфавитный указатель
сочинений И.В. Сталина

 

Содержание тома 16
сочинений И.В. Сталина
Следующая
публикация

Из стенограммы июльского (1953) Пленума ЦК КПСС

 

Источник:

Сталин И.В. Cочинения. – Т. 16. –

М.: Издательство “Писатель”, 1997. С. 360–380

(Приложение XIX).

 

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

 

Выступления А.А. Андреева и И.Ф. Тевосяна

 

Андреев (член ЦК КПСС, член Президиума Верховного Совета СССР. – Ред.). Товарищи, я считаю очень правильным, что наш Президиум не ограничился простым сообщением, а решил провести по делу Берия обстоятельное обсуждение на Пленуме для того, чтобы выявить действительное лицо этого врага, его цели, его тактику и извлечь из этого все необходимые уроки.

Берия – это необычный тип тех врагов, с которыми раньше боролась наша партия, и он проводил необычную тактику по сравнению с прежними разоблаченными врагами.

Верно, что он был (вчера товарищ Завенягин (А.П. – член ЦК КПСС, заместитель министра среднего машиностроения СССР. – Ред.), выступая, говорил об этом), он был бюрократ, груб, циничен, плохо относился к людям, но это было бы слишком простым объяснением лица этого врага. Мне кажется, что из тех ясных сообщений, которые сделал товарищ Маленков в докладе, выступлений членов Президиума и членов ЦК на Пленуме видно, что в лице Берия разоблачен старый провокатор, которым он был, несомненно, задолго до перевода его в Москву. Теперь стало очевидно, что и его брошюра, которая так превозносилась некоторое время, была лишь подходом к началу его широкой вражеской работы.

Я не согласен с товарищем Завенягиным, что Берия – недалекий человек. Нет, товарищи, мы не должны преуменьшать его способностей и вреда, принесенного им. Это был умный, очень ловкий враг, иначе он давно бы был разоблачен, а он продержался смотрите сколько времени. И, наконец, видно, что это был матерый, очень коварный и опасный политический враг международного масштаба, агент империалистов. Я думаю, что в этом сомневаться не приходится, он был не одиночка.

Голоса. Правильно.

Андреев. Если он у нас в стране не мог иметь более или менее большого количества своих сторонников, то он опирался [c.360] безусловно на какую-то силу, и эта сила его питала, толкала, диктовала. Он безусловно был международным агентом империалистов. Опыт говорил нам, что все разоблаченные до сих пор враги партии и Советской власти так или иначе были связаны с иностранными разведками и генштабами, откуда им и давались директивы. Берия не мог быть исключением. Возможно, что на него делали ставку как на диктатора фашистского типа. И я думаю, что из этого мерзавца надо вытянуть все жилы, чтобы была ясная картина его отношений с заграницей, кому и как он служил, тогда нам откроется очень многое. Мы далеко еще не все знаем о нем, следствие должно раскрыть все стороны его вражеской работы. Но и сейчас то, что рассказали товарищи члены Президиума ясно, что он имел тщательно разработанный, конечно, не одним им, а продиктованный его хозяевами, план ликвидации советского строя в нашей стране.

В чем заключался план Берия? В отличие от того, что враги нашего народа проводили раньше, его план был несколько иной. Идти путем раскола нашей партии, как это пытались делать его предшественники – это дело гиблое, потому что наша партия представляет собой непоколебимый монолит. Идти путем террора, вывода из строя отдельных руководителей – это тоже дело проверенное в том смысле, что партия после этого еще более сплачивается. Этим я не хочу сказать, что враги отказались от террора, они будут проводить и террор, и в этом отношении надо быть бдительными.

План Берия в этом смысле отличался от плана предателей советского народа, прежних врагов. Как теперь ясно, этот план состоял:

Во-первых, втереться во что бы то ни стало в доверие товарища Сталина. Это он считал основным условием для своей вражеской деятельности. И вот он всякими способами втирался в доверие товарища Сталина. Добился ли он этого? Безусловно добился. Тут товарищи уже говорили о том, что товарищ Сталин имел такую слабость излишней доверчивости. Это правда.

Вторая, и очевидно главная, задача, которая была у него в плане, – это разбить большевистское ядро нашего руководства. Вы знаете, что все наши враги, чтобы ослабить руководство в партии, дезорганизовать партию – эту основу всего – давно уже стремятся как-нибудь поколебать, разбить большевистское ядро, но это им не удавалось. И вот эту задачу Берия, очевидно, и поставил как главную задачу – разбить большевистское ядро, подорвать доверие отдельных руководителей у товарища Сталина, посеять рознь внутри руководителей партии и правительства. [c.361]

Добился ли он кое-чего в этом отношении? Кое-чего, безусловно, временно он добивался.

Здесь товарищ Ворошилов говорил в отношении товарища Орджоникидзе. Серго был честнейший, благороднейший большевик, и можно не сомневаться, что он стал жертвой интриг Берия…

Голос. Правильно.

Андреев. Берия рассорил товарища Сталина и Орджоникидзе, и благородное сердце т. Серго не выдержало этого; так Берия вывел из строя одного из лучших руководителей партии и друзей товарища Сталина.

Дальше. Все мы, старые чекисты, да и новые знаем, какая была теплая дружба между товарищем Сталиным и Молотовым. Мы все считали естественной эту дружбу, радовались этому. Но вот появился Берия в Москве, и все коренным образом изменилось, отношения у т. Сталина с т. Молотовым испортились. Тов. Молотов стал подвергаться незаслуженным нападкам со стороны товарища Сталина. Это Берия своими интригами добился подрыва тесной дружбы т. Сталина и т. Молотова.

Возьмем другие факты в отношении т. Маленкова. Берия знал, что товарищ Сталин целиком и полностью доверял товарищу Маленкову, считал его своим другом. И вот Берия нужно было подбить товарища Маленкова. Как настоящий провокатор, прикидываясь другом и Маленкова, на самом деле он ловко состряпал дело Шахурина (А.И. – член ЦК ВКП(б), в 1940–1946 годах нарком авиационной промышленности СССР. – Ред.) и Новикова (А.А. – главный маршал авиации, заместитель наркома обороны СССР. – Ред.). Это дело, безусловно, было сделано Берия.

Голоса. Правильно.

Андреев. Известно, что в трудные годы восстановления транспорта и во время войны т. Каганович многое сделал для успешной работы транспорта. И вот как только Берия добился в качестве члена Комитета Обороны шефства над транспортом, товарищ Каганович был через некоторое время освобожден от руководства транспортом и вместо него был посажен Хрулев (А.В. – в 1942–1943 годах нарком путей сообщения СССР, одновременно в 1941–1943 годах заместитель наркома обороны СССР – начальник Главного управления Тыла Красной Армии. – Ред.), который ничего не понимал в вопросах ж.-д. транспорта.

Возьмем вопрос такой. Все знают, кто такой Ворошилов, каков его удельный вес в нашей партии, и все знают о долголетней и [c.362] тесной дружбе товарища Сталина с Ворошиловым. С появлением Берия положение совершенно меняется, дружба нарушена, товарищ Ворошилов фактически некоторое время оказывается вне руководящей работы. Это было дело рук Берия.

Ворошилов. Работал, работал.

Андреев. То же можно сказать и о других членах Политбюро, например, в отношении Хрущева, в отношении Микояна, которые тоже подвергались большим нападкам. Из всего этого видно, товарищи, что он добивался всячески, чтобы все члены Политбюро были чем-нибудь отмечены, чтобы были с пятнами, а он, видите ли, чист. И на самом деле, смотрите, к нему ничего не предъявишь – чист. (Смех в зале). Это был тонкий расчет. Он добивался, чтобы разоружить т. Сталина, лишить его друзей и остаться одному в качестве верного и безупречного друга т. Сталина. Я считаю, что это надо рассматривать как новый метод работы наших врагов. Раньше у наших врагов, всякого рода предателей, выглядывали ослиные уши их политических взглядов, у него же – ничего нельзя было заметить. Только в последнее время на германском и в других вопросах сказалось его буржуазное перерожденчество.

Значит, вывести из строя отдельных руководителей, дезорганизовать руководство, разбить сложившуюся дружбу и единство в ядре нашей партии, подорвать доверие товарища Сталина к отдельным членам Политбюро, это значит подорвать их доверие и в стране, – это, собственно, была его главная задача. Кое-чего ему на время удавалось, но он не смог добиться своей цели, ибо ядро ЦК оставалось цельным и непоколебимым.

Это засвидетельствовал XIX съезд партии, это мы отлично видим на настоящем Пленуме, когда наше руководящее ядро большевиков является крепким и единодушным, как никогда. (Аплодисменты).

Следующий ход Берия, как из всех материалов видно, заключался в том, чтобы дезорганизовать работу Совета Министров. Многие министры, которые тут присутствуют, знают, что с появлением Берия в Совете Министров и, особенно, когда он начал председательствовать, обстановка резко меняется. Обстоятельное обсуждение вопросов стало исключением, а правилом стал конвейер. Намечается 40–50 вопросов, зачтение председательствующим Берия заранее подготовленных предложений и сдача вопросов в комиссию. Я должен сказать, что иногда и хотелось бы высказать свои соображения. Куда там! Обрывает. Вопрос сдается в комиссию. [c.363]

Теперь видно, что дело заключалось не просто в бюрократичности Берия или его особых оперативных методах, а в том, что это был особый метод вредительства. Им была сознательно организована, – я в этом глубоко убежден, – сознательно организована бесконечная волокита важных вопросов в Совете Министров. Проходили быстро лишь те вопросы, которые лично докладывались отдельными членами Политбюро товарищу Сталину. Остальные вопросы месяцами залеживались и не решались.

Это была особая тактика врага на дезорганизацию работы наших правительственных органов.

Из доклада т. Маленкова и выступлений членов Президиума и членов ЦК видно, что он действовал как подлинный провокатор. Берия ловко создавал провокационные дела, и потом, когда становились эти провокации очевидными, он брал инициативу по раскрытию их.

Чем еще стремился враг нанести удар по советскому строю и партии? Это посеять вражду между народами СССР. Этого Берия не решался делать при жизни товарища Сталина, а если и делал, то очень осторожно. И только, когда товарища Сталина не стало, он повел тонко и ловко это подлое дело через свои провокационные записки по Западной Украине, Белоруссии и прибалтийским республикам. Но, как видно, это ему, как и многое другое, не удалось сделать.

После смерти товарища Сталина видно, что он начал форсировать свой приход к власти и, должно быть, его торопили, как правильно сказал товарищ Ворошилов, и он еще больше обнаглел. То, что он не решался сделать при жизни товарища Сталина, он начал проводить после его смерти, начал дискредитировать имя товарища Сталина, наводить тень на величайшего человека после Ленина. На самом деле появление материалов за подписью Берия в протоколах Президиума по делу врачей, по Грузии и др., где на имя товарища Сталина бросается тень, – ведь это же его дело.

Голоса из зала. Правильно.

Андреев. Он делал это сознательно, чтобы имя товарища Сталина похоронить и чтобы легче прийти к власти.

Голоса из зала. Правильно.

Андреев. Я не сомневаюсь, что под его давлением вскоре после смерти товарища Сталина вдруг исчезает в печати упоминание о товарище Сталине.

Голоса из зала. Правильно. [c.364]

Андреев. Это же позор для работников печати. Раньше чересчур усердствовали, и там, где нужно и не нужно, вставляли имя т. Сталина, а потом вдруг исчезло имя т. Сталина. Что это такое? Я считаю, что это его рука, его влияние, он смог запутать и запугать некоторых работников печати.

Появился откуда-то вопрос о культе личности. Почему стал этот вопрос? Ведь он решен давным-давно в марксистской литературе, он решен в жизни, миллионы людей знают, какое значение имеет гениальная личность, стоящая во главе движения, знают, какое значение имели и имеют Ленин и Сталин, а тут откуда-то появился вопрос о культе личности. Это проделки Берия.

Из Президиума товарищ Ворошилов. Правильно.

Андреев. Он хотел похоронить имя товарища Сталина и не только имя товарища Сталина, но это было направлено и против преемника товарища Сталина товарища Маленкова.

Голоса из зала. Правильно.

Маленков. Все мы преемники, одного преемника у товарища Сталина нет.

Андреев. Вы являетесь председателем Совета Министров, пост, который занимал т. Сталин.

Голоса из зала. Правильно (Бурные аплодисменты).

Андреев. Я считаю, что не без его влияния было принято такое решение, которое мы читали в протоколах, о том, чтобы демонстрацию проводить без портретов, не вывешивать портретов (имеется в виду постановление Президиума ЦК КПСС от 9 мая 1953 года, которое было отменено 2 июля. – Ред.). Почему? На каком основании? Народ должен знать своих вождей по портретам, по выступлениям. Это было неправильное решение.

Из президиума тов. Каганович. Андрей Андреевич, это решение отметили как неправильное. (Бурные аплодисменты).

Андреев. Это была, товарищи, тонкая, ловкая работа коварного и опасного врага на то, чтобы расчистить себе дорогу, на то, чтобы начать подрывать основы ленинизма и учение товарища Сталина. Но это никому не дано, учение Ленина и Сталина вечно и непоколебимо.

Голоса. Правильно.

Андреев. В этом отношении он очень похож на Тито.

Голоса. Правильно. [c.365]

Андреев. Конечно, товарищи, люди будут спрашивать, как это увязывается, у всех было представление, что Берия вел большую работу, а оказался таким мерзавцем. Но дело в том, что враг, чтобы не разоблачить себя, вынужден вести у нас полезную работу, а иначе он провалился бы в три счета и особенно в наших советских условиях, где наряду с партией и правительством тысячи, миллионы глаз следят за отдельным человеком. И Берия, конечно, вел большую работу кое-когда, но это была маскировочная работа, и в этом заключалась трудность его разоблачения. Он создал себе ореол, что он, например, во время войны вел крупную работу и т.д., шантажировал именем товарища Сталина. Его трудно было разоблачить.

Как все это будет принято партией и народом? По-моему, хорошо.

Голоса. Правильно.

Андреев. Потому, что Берия не имеет корней ни в партии, ни в народе. В этом я глубоко убежден.

Голоса. Правильно.

Андреев. Разоблачение же и арест такого маститого, опасного врага будет расценено внутри страны и нашими друзьями за границей как крупная наша победа (Бурные аплодисменты) и как очень серьезное поражение лагеря империалистов. (Аплодисменты).

Я не сомневаюсь, что все скажут – вот это подлинно ленинско-сталинское руководство, которое не растерялось, а действовало решительно, как подобает ленинцам и сталинцам. (Бурные аплодисменты).

Председательствующий тов. Хрущев. Слово имеет товарищ Тевосян…

Тевосян (член ЦК КПСС, министр металлургической промышленности СССР. – Ред.). Товарищи, факты, приведенные в докладе товарища Маленкова и в выступлениях членов Президиума Центрального Комитета и членов ЦК, достаточно полно раскрыли подлинное лицо человека, который, к нашему стыду, на протяжении многих лет находился у руководства партии. Теперь ни у кого нет никакого сомнения в том, что в лице Берия мы имеем дело с отъявленным авантюристом, международным провокатором, врагом народа, до конца морально разложившимся человеком, который неведомыми путями, пробравшись в партию, всю свою энергию, всю свою деятельность направлял для продвижения вверх, вплоть [c.366] до руководства государством. Его цель была – стать диктатором, окруженным послушными исполнителями, а политическая программа, как показывают его действия, особенно за последние месяцы, заключалась в том, чтобы отказаться от завоеваний Октябрьской социалистической революции, от завоеваний нашей партии, достигнутых под руководством Ленина и Сталина за годы социалистического строительства, от завоеваний, добытых кровью миллионов рабочих и крестьян.

Его программа была – создание такого государственного буржуазного строя, который был бы угоден эйзенхауэрам, черчиллям и тито.

Для достижения своих целей он методично, искусно, как разведчик, плел паутину всевозможных интриг, сметая с пути всех тех, кто ему в этом мешал, и не брезговал при этом никакими средствами.

Товарищ Молотов правильно отмечал, что с приездом Берия в Москву, когда он вошел в состав Политбюро, а затем стал заместителем председателя Совета Министров, обстановка в ЦК и Совете Министров резко изменилась.

Наблюдая за изменениями этой обстановки в Совете Министров, находясь на работе министра и некоторое время зам. председателя Совета Министров, многое мне, да и не только мне, но и другим товарищам по работе было тогда непонятным. Мы принимали эти действия, как исходящие от Политбюро, от товарища Сталина. Теперь все это выглядит совершенно иначе.

Исходя из своей политики дальнего прицела, Берия сумел искусно разобщить руководящее ядро Центрального Комитета, ближайших учеников и соратников Ленина и Сталина. Коллегиальность в руководстве стала постепенно исчезать. Интригами, науськиванием и клеветой ряд членов Политбюро и членов Президиума Совета Министров отводились на задний план. Я имею в виду товарищей Молотова, Ворошилова, Микояна, Шверника. Исходя из того, что чем темнее ночь, тем ярче звезды, Берия марал и пачкал всех тех, кто мешал ему выдвинуться на первую роль. Со смертью товарища Сталина он решил форсировать события. В этих целях, чтобы возвысить себя, свое имя, Берия начал чернить имя товарища Сталина, имя, священное для всех нас, коммунистов, для всего нашего народа. Спрашивается – для чего понадобилось ему неоднократно подчеркивать в записках МВД по делу врачей и работников Грузии, разосланных по его настоянию всем партийным [c.367] организациям, что избиение арестованных производилось по прямому указанию товарища Сталина.

Я хотел бы обратить внимание, о чем указывал и товарищ Андреев, что после смерти товарища Сталина стало постепенно исчезать имя товарища Сталина из печати. С болью в душе приходилось читать высказывания товарища Сталина без ссылки на автора.

Вчера, из выступления товарища Кагановича мы узнали, что этот мерзавец Берия возражал против того, чтобы, говоря об учении, которым руководствуется наша партия, наряду с именами Маркса, Энгельса, Ленина, называть имя товарища Сталина. Вот до чего дошел этот мерзавец. Имя нашего учителя товарища Сталина навсегда останется в сердцах членов нашей партии и всего народа, и никаким берия не удастся вырвать его из нашего сердца. (Аплодисменты).

Голоса. Правильно.

Тевосян. Берия при жизни товарища Сталина делал все, чтобы властвовать в Совете Министров. После войны Совет Министров перестал быть коллегиальным органом и почти не созывался. Берия пытался держать министров, как говорят, в страхе божием. Бесконечные окрики, угрозы снять с работы, объявить выговор, отдать под суд, – вот набор слов в его выступлениях в адрес министров.

Голоса. Правильно.

Тевосян. Вот набор слов в его выступлениях в адрес министров.

Ворошилов. Правильно.

Тевосян. И не только товарищ Ворошилов видел его во сне, он отравлял жизнь и подтачивал здоровье многих руководящих работников. Покойный Вахрушев (В.В. – член ЦК ВКП(б), в 1939–1946 годах – нарком угольной промышленности СССР, с 1946 года министр угольной промышленности восточных районов СССР. – Ред.) в последние дни жизни перед сердечным приступом в личной беседе рассказывал мне о своих тяжелых переживаниях, вызванных грубым, хамским отношением к нему Берия – этого отъявленного садиста.

Министров и руководителей областных партийных и советских органов он не считал за политических и государственных деятелей. Он считал их просто службистами, которые должны слепо выполнять его указания. При решении вопросов в Совете Министров он подходил не из интересов государства, а исходя из личной карьеры и гнусных замыслов. Товарищ Хрущев уже говорил, как решались вопросы сельского хозяйства по принципу – чем хуже, тем лучше. [c.368]

Я могу привести ряд примеров, которые свидетельствуют о том, что целый ряд мероприятий, имеющих жизненно важное значение для нашего государства, для его обороны, исходящих не от Берия, а от других членов нашего руководства, он старался проваливать, саботировать, оттягивать принятие по ним решений. Зато то, что способствовало его карьере, связано было с его именем и с участками работы, которыми он лично руководил, он протаскивал независимо от того, наносили ли эти мероприятия ущерб другим отраслям, невзирая на существенные возражения министров, вопреки здравому смыслу.

Приведу один пример. Зная, что товарищ Сталин в целях увеличения производства удобрений для сельского хозяйства очень интересовался проблемой использования огромных запасов апатитов Кольского полуострова и комплексного использования получающихся при этом нефелиновых концентратов для производства глинозема – алюминиевого сырья, соды, поташа и цемента, Берия представил товарищу Сталину записку и проект постановления, подготовленные им со своим аппаратом в обход Госплана, без привлечения Госплана и руководства соответствующих министерств. Отрасли промышленности, занимающиеся производством удобрений, алюминия и цемента, ему не подчинялись и находились в ведении других членов Президиума. Вопрос был преподнесен, как говорится, в крупном плане с критикой министерств и Госплана. Против проекта были серьезные возражения химиков и цветников. Они предлагали при тех же размерах производства апатитовых концентратов другое географическое размещение производства удобрений, глинозема, цемента и соды и были против концентрации всего этого производства на Кольском полуострове как экономически невыгодной и технически неправильной. Вместо разбора этих вопросов по существу, Берия добился в 1950 году решения правительства о строительстве крупного химического комбината на Кольском полуострове. Этим же решением ряд министров получили выговора.

И вот проходит всего лишь несколько дней после похорон товарища Сталина, как вдруг Берия вносит предложение, наряду с другими стройками, прекратить строительство этого комбината на Кольском полуострове. Теперь стало ясно, для чего затеяно было все это дело. Ему все это надо было для своей карьеры, его вовсе не интересовало развитие производства удобрений и алюминия. Ему надо было показать товарищу Сталину, что только он является его верным и надежным проводником в жизнь его идей, а что другие, [c.369] наоборот, саботируют, что только он думает и беспокоится об интересах государства, чтобы этим еще больше укрепить доверие к нему товарища Сталина.

И вот не стало товарища Сталина, и этот авантюрист немедля добивается отмены решения по кольским апатитам.

Товарищ Хрущев абсолютно прав, говоря о темном прошлом Берия. Совершенно темным является весь период от вступления его в партию в 1917 году до советизации Азербайджана – апрель 1920 года. Вступив, как говорится в его биографии, в марте 1917 года в партию, ему почему-то понадобилась поездка на румынский фронт, в то время как в Баку бурлила, кипела революционная жизнь.

Микоян. Тогда с фронта возвращались в Баку.

Тевосян. С фронта возвращались в Баку, а он поехал на румынский фронт, когда в Баку бурлила революционная жизнь и большевики готовились захватить власть.

Я могу засвидетельствовать, что то, что говорится в его биографии по периоду Бакинского подполья, что он якобы с начала 1919 года по апрель 1920 года руководил ячейкой техников и по поручению Бакинского комитета помогал другим ячейкам – выдумано от начала до конца. Я был в тот период секретарем подпольного городского районного комитета партии, и я не знал его как руководителя ячейки с начала 1919 года. Из всего периода моей работы в Баку до марта 1921 года я смутно помню один случай встречи в конце 1919 года, когда он по рекомендации одного из руководящих работников Бакинского комитета был направлен для прикрепления к ячейке Бакинского технического училища.

Товарищи, я уверен, что его провокаторская работа в партии началась давно – с первых дней, или с того периода, с какого он считает себя членом партии. Наше счастье, что Президиум ЦК мужественно и своевременно, как подобает верным ученикам Ленина и Сталина, оторвал эту мразь от дела партии. История никогда не забудет этого подвига тт. Маленкова, Хрущева, Молотова и Булганина! (Продолжительные аплодисменты).

Уроки, которые должна извлечь наша партия из этого дела, четко сформулированы в заключительной части доклада товарища Маленкова.

Теперь наша партия, еще теснее сплотившись вокруг ленинско-сталинского Центрального Комитета партии, сплоченными рядами пойдет по намеченному Лениным и Сталиным пути – к коммунизму. (Продолжительные аплодисменты). [c.370]

 

* * *

 

Заключительное слово Г.М. Маленкова

 

Товарищи! Мы все видим, какое исключительное единодушие царит на Пленуме нашего Центрального Комитета.

Выступления участников Пленума проникнуты сознанием ответственности за судьбы партии и страны и глубокой партийной принципиальностью, они свидетельствуют о единстве, силе и мудрости руководства нашей великой партии. Об эту силу и крепость разобьются все происки врагов, откуда бы они не исходили. (Продолжительные аплодисменты).

Враг осмелился посягнуть на самое дорогое для каждого из нас, на самое священное для коммуниста – на нашу партию, на ее руководство, на единство в руководстве.

Вот почему с таким гневным возмущением и с исключительным единодушием наш Центральный Комитет принимает решение об отсечении этой гадины, пробравшейся в руководство партии.

Именно поэтому мы будем беспощадны в своем решении, чтобы впредь врагам типа Берия неповадно было вступать в борьбу с нашей партией. (Аплодисменты).

Каждый из нас спрашивает себя – почему Президиум ЦК не сразу разоблачил Берия и некоторое время оставлял безнаказанными его отдельные преступные действия против партии и правительства?

На этот счет я хочу сделать некоторые добавления к тому, что уже справедливо сказано здесь на Пленуме.

Теперь, после ареста Берия, многим все стало яснее. Но нельзя забывать вчерашний день. А он, этот вчерашний день, заключался в следующем.

В последний период жизни т. Сталина и, следовательно, непосредственно после его смерти положение дел в Политбюро, как в руководящем коллективе, было явно неблагополучно.

Политбюро уже длительное время нормально не функционировало. Члены Политбюро не привлекались к решению многих важных вопросов и работали по отдельным заданиям. В отношении некоторых членов Политбюро, как вы теперь знаете, совершенно несправедливо было посеяно политическое недоверие.

Так обстояло дело в момент ухода от нас т. Сталина. [c.371]

К этому следует добавить, что Берия оставался не только не разоблаченным, но он слыл приближенным к т. Сталину человеком.

Разве не ясно, товарищи, что нужно было некоторое время на то, чтобы руководящему коллективу объединиться и обеспечить единодушие при решении вопроса о Берия.

Было бы непростительной глупостью начать разоблачение Берия без того, чтобы весь руководящий коллектив был сплочен и единодушен в этом отношении. (Голоса. Правильно). На этот счет нельзя было допустить неосторожности, чтобы не напороться на непонимание со стороны кого-либо, на отсутствие единомыслия и твердого сознания в правильности крутых мер в отношении Берия.

Мы обязаны были не допустить никаких колебаний и обеспечить полное единодушие в принятии решения по делу Берия.

Ход рассмотрения этого дела сначала на Президиуме ЦК, а теперь на Пленуме ясно показал, что это полное единодушие удалось обеспечить вполне. (Бурные аплодисменты).

Вы видите, товарищи, что мы с полной откровенностью ставим перед Пленумом вопросы, касающиеся положения дел в высшем звене руководства партии.

Да и в самом деле, где, как не на Пленуме ЦК, следует говорить со всей прямотой то, что надлежит сказать в целях укрепления руководства партии, в целях обеспечения лучшей и правильной организации сложнейшего дела руководства работой партии и государства.

Я хочу в связи с этим остановиться на некоторых вопросах, относящихся к руководству партии. Тем более, что ряд товарищей прямо касались этих вопросов.

Здесь на Пленуме ЦК говорили о культе личности и, надо сказать, говорили неправильно. Я имею в виду выступление т. Андреева. Подобные же настроения на этот счет можно было уловить и в выступлении т. Тевосяна. Поэтому мы обязаны внести ясность в этот вопрос.

Хрущев. Некоторые не выступившие вынашивают такие же мысли.

Маленков. Прежде всего, надо открыто признать, и мы предлагаем записать это в решении Пленума ЦК, что в нашей пропаганде за последние годы имело место отступление от марксистско-ленинского понимания вопроса о роли личности в истории. Не [c.372] секрет, что партийная пропаганда, вместо правильного разъяснения роли Коммунистической партии как руководящей силы в строительстве коммунизма в нашей стране, сбивалась на культ личности. Такое извращение марксизма несомненно способствует принижению роли партии и ее руководящего центра, ведет к снижению творческой активности партийных массе и широких масс советского народа.

Но, товарищи, дело не только в пропаганде. Вопрос о культе личности прямо и непосредственно связан с вопросом о коллективности руководства.

Я уже говорил в своем докладе, что ничем не оправдано то, что мы не созывали в течение 13 лет съезда партии, что годами не созывался Пленум ЦК, что Политбюро нормально не функционировало и было подменено тройками, пятерками и т.п., работавшими по поручению т. Сталина разрозненно, по отдельным вопросам и заданиям.

Разве все мы, члены Политбюро и члены ЦК, если не все, то многие, не видели и не понимали неправильность такого положения? Видели и понимали, но исправить не могли.

Мы обязаны сказать об этом Пленуму ЦК с тем, чтобы сделать правильные выводы и принять меры по улучшению руководства партией и страной.

Вы должны знать, товарищи, что культ личности т. Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене руководства вовсе отсутствовала.

Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной.

Об этом надо сказать, чтобы решительно исправить допущенные на этот счет ошибки, извлечь необходимые уроки и в дальнейшем обеспечить на деле коллективность руководства на принципиальной основе ленинско-сталинского учения.

Пленум должен знать, и нам никто не дал права скрывать от нашего высшего между съездами партии органа партийного руководства тот факт, что уродливое проявление культа личности и уничтожение методов коллективности в работе Политбюро и ЦК, отсутствие критики и самокритики в Политбюро и в ЦК повлекли [c.373] за собой ряд ошибок в руководстве партией и страной. Печальные примеры на этот счет не единичны.

У всех нас в памяти следующий факт. После съезда партии т. Сталин пришел на Пленум ЦК в его настоящем составе и без всяких оснований политически дискредитировал тт. Молотова и Микояна.

Разве Пленум ЦК, все мы были согласны с этим? Нет. А ведь все мы молчали. Почему? Потому, что до абсурда довели культ личности и наступила полная бесконтрольность. Хотим ли мы чего-либо подобного в дальнейшем? Решительно – нет. (Голоса. Правильно. Бурные аплодисменты).

В ходе работ настоящего Пленума вам, товарищи, стал известен следующий факт. В связи с задачей подъема животноводства в феврале месяце этого года т. Сталин настойчиво предложил увеличить налоги в деревне на 40 млрд. рублей. Ведь мы все понимали вопиющую неправильность и опасность этого мероприятия. Мы говорили, что все денежные доходы колхозов составляют немного более этой суммы. Однако этот вопрос не был подвергнут обсуждению, коллективность в руководстве была настолько принижена и подавлена, что приводимые т. Сталину доказательства были им безапелляционно отброшены.

Возьмем, далее, решение о Туркменском канале. Была ли выяснена предварительно необходимость строительства канала, был ли произведен расчет необходимых затрат и экономической эффективности этого строительства, обсуждался ли этот вопрос в руководящих органах партии и государства? Нет. Он был решен единолично и без всяких экономических расчетов. А затем выяснилось, что канал этот с системой орошения будет стоить 30 миллиардов рублей. В совершенно незаселенный район канала придется переселять людей из обжитых районов Средней Азии, где у нас еще очень много неиспользуемых земель, исключительно пригодных для развития хлопка. Товарищи из Средней Азии и работники сельского хозяйства могут подтвердить это. (Голоса. Правильно). Разве не ясно, что мы должны исправлять подобные ошибки, явившиеся следствием неправильного отношения в руководящем коллективе, результатом принижения коллективности в работе и перехода на метод единоличных, безапелляционных решений, следствием извращений марксистского понимания роли личности.

Или взять известное предложение т. Сталина о продуктообмене, выдвинутое в работе “Экономические проблемы социализма в [c.374] СССР”. Уже теперь видно, что это положение выдвинуто без достаточного анализа и экономического обоснования. Оно – это положение о продуктообмене, если его не поправить, может стать препятствием на пути решения важнейшей еще на многие годы задачи всемерного развития товарооборота. Вопрос о продуктообмене, о сроках и формах перехода к продуктообмену – это большой и сложный вопрос, затрагивающий интересы миллионов людей, интересы всего нашего экономического развития, и его надо было тщательно взвесить, всесторонне изучить, прежде чем выдвигать перед партией, как программное предложение.

Как видите, товарищи, мы обязаны сказать вам, членам ЦК, что решения по важнейшим международным вопросам, вопросам государственной работы и хозяйственного строительства нередко принимались без должного предварительного изучения и без коллективного обсуждения в руководящих партийных органах.

Наличие таких ненормальностей на деле приводило к недостаточно обоснованным и неправильным решениям, приводило к принижению роли ЦК, как органа коллективного руководства партией.

Как видите, товарищи, и у великих людей могут быть слабости. Эти слабости были у т. Сталина. Мы должны об этом сказать, чтобы правильно, по-марксистски поставить вопрос о необходимости обеспечить коллективность руководства в партии, критику самокритику во всех партийных звеньях, в том числе, прежде всего, в ЦК и в Президиуме ЦК.

Мы должны об этом сказать, чтобы не повторить ошибок, связанных с отсутствием коллективного руководства и с неправильным пониманием вопроса о культе личности, ибо эти ошибки, в отсутствии т. Сталина, будут трижды опасными. (Голоса. Правильно).

Мы обязаны остро поставить этот вопрос. Тут не может быть недомолвок. Если при т. Сталине возможны были ошибки, то тем более чревато большими опасностями повторение их в отсутствие такого вождя, каким был т. Сталин. (Голоса. Правильно).

Уважать, чтить и свято следовать великому учению Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина – это значит прежде всего устранять то, что мешает последовательному его проведению.

В предлагаемом на ваше рассмотрение проекте постановления мы считаем необходимым напомнить партии взгляды Маркса по вопросу о культе личности. В известном письме Вильгельму Блосу в 1877 году Маркс писал: [c.375]

“Я не сержусь, и Энгельс точно так же. Мы оба не дадим и ломаного гроша за популярность. Вот, например, доказательство: из неприязни ко всякому культу личности я во время существования Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, – я даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал. Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под тем условием, что из устава будет выброшено все, что содействует суеверному преклонению перед авторитетами (Лассаль впоследствии поступал как раз наоборот)”.

Товарищи, здесь на Пленуме, неосторожно и явно неправильно был затронут вопрос о преемнике товарища Сталина.

Я считаю себя обязанным ответить на это выступление и сказать следующее.

Никто один не смеет, не может, не должен и не хочет претендовать на роль преемника. (Голоса. Правильно. Аплодисменты).

Преемником великого Сталина является крепко сплоченный, монолитный коллектив руководителей партии, проверенных в трудные годы борьбы за судьбы нашей родины, за счастье народов Советского Союза, закаленных в борьбе с врагами партии, испытанных борцов за дело коммунизма, способных последовательно и решительно проводить выработанную нашей партией политику, направленную на успешное построение коммунизма.

Такой коллектив, сплоченный на принципиальной основе великого учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, у нас есть. Партия его знает. Он и является преемником товарища Сталина. (Бурные аплодисменты).

Центральный Комитет должен знать и может быть уверен, что это единодушное убеждение объединяет всех нас, кому вы доверяете повседневное руководство делами партии и страны.

Товарищи! На Пленуме ЦК многие члены ЦК справедливо говорили о серьезных недостатках в работе отдельных отраслей промышленности и о запущенности в ряде отраслей сельского хозяйства.

В проекте постановления, который представляется на рассмотрение Пленума ЦК, мы предлагаем открыто признать и сделать соответствующие выводы из того, что в деятельности нашей партии по руководству хозяйственным строительством действительно имеются существенные недостатки. [c.376]

У нас есть немало отстающих промышленных предприятий и даже целых отраслей промышленности. Неотложной, задачей партии является – покончить с таким ненормальным положением и добиться серьезного улучшения работы отстающих предприятий.

В области сельского хозяйства имеет место серьезное отставание в производстве льна, картофеля, овощей и масличных культур, совершенно неудовлетворительно обстоит дело с животноводством. Немало колхозов и целых сельскохозяйственных районов находится в запущенном состоянии. Урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность животноводства низки, не соответствуют возросшему уровню технического оснащения сельского хозяйства и возможностям, заложенным в колхозном строе.

Надо признать, что отставание в ряде отраслей сельского хозяйства

является, прежде всего, следствием недостаточной заинтересованности колхозников в увеличении производства отдельных культур и в развитии животноводства. (Голоса. Правильно.). Поэтому для дальнейшего подъема сельского хозяйства мы обязаны решить этот коренной вопрос об обеспечении материальной заинтересованности колхозов и колхозников в увеличении всех продуктов сельского хозяйства. (Голоса. Правильно).

Ворошилов. Это самое главное.

Маленков. Для обеспечения дальнейшего подъема сельского хозяйства потребуются дополнительные капиталовложения. На это мы обязаны будем пойти.

Товарищи! В представленном вам проекте решения ставится перед всей нашей партией задача – извлечь из дела Берия политические уроки и сделать необходимые выводы для своей дальнейшей деятельности.

Эти выводы состоят в том, что наша партия должна укреплять партийное руководство во всех звеньях партии и государственного аппарата, устранить сложившиеся за последние годы серьезные ненормальности в партийной жизни и в методах партийного руководства и обеспечить точное выполнение выработанных Лениным принципов партийного руководства и норм партийной жизни. Строжайше обеспечивать проведение высшего принципа партийного руководства – коллективность руководства.

Мы должны всегда помнить, что только коллективный политический опыт, коллективная мудрость Центрального Комитета, опирающегося на научную основу марксистско-ленинской теории, обеспечивает правильность руководства партией и страной, [c.377] незыблемое единство и сплоченность рядов партии, успешное строительство коммунизма в нашей стране. Выводы и уроки состоят в том, что надо:

– Исправить создавшееся за ряд лет неправильное положение, когда министерство внутренних дел фактически ушло из-под контроля партии, и взять под систематический и неослабный контроль всю деятельность органов МВД в центре и на местах,

– Всемерно повышать революционную бдительность коммунистов и всех трудящихся;

– Постоянно укреплять и расширять связи партии с массами, чутко относиться к запросам трудящихся, проявлять повседневную заботу об улучшении материального состояния советских людей, памятуя, что забота об интересах советского народа является важнейшей обязанностью партии,

– Всемерно укреплять нерушимую дружбу народов СССР и наше многонациональное социалистическое государство, постоянно воспитывать советских людей в духе пролетарского интернационализма,

– Использовать наши резервы и возможности для успешного выполнения и перевыполнения пятилетнего плана развития СССР,

– Значительно улучшить все дело партийной пропаганды и политико-воспитательную работу в массах. Наша пропаганда должна воспитывать коммунистов и весь народ в духе уверенности в непобедимости великого дела коммунизма, в духе беззаветной преданности нашей партии и социалистической Родине.

Товарищи! При рассмотрении всех вопросов внутренней жизни партии и развития Советского государства мы не должны ни на минуту забывать о международной обстановке, о существовании капиталистического окружения.

Силы коммунизма крепнут с каждым днем. Наш Советский Союз, Китайская Народная Республика, страны народной демократии, Германская Демократическая Республика уже представляют могучий, все растущий оплот мира и демократии.

Мы все видим рост наших сил и радуемся ему.

Но ясно, что и наши противники, враги мира также видят и с величайшим беспокойством следят за ростом сил коммунизма.

Среди империалистов вызывает глубокую тревогу неуклонный рост сил демократии и социализма и общее ослабление сил империалистического лагеря. В этом надо видеть причину резкой активизации реакционных империалистических сил и их [c.378] лихорадочного стремления подорвать растущую мощь международного лагеря мира и социализма и прежде всего его ведущей силы – Советского Союза.

Разве могут империалисты примириться с тем, что из-под их влияния уходит все больше и больше стран и народов.

На базе роста наших сил неизбежно будет происходить обострение в отношениях между силами коммунизма и империализмом.

Империалисты встревожены ростом наших сил. Они не могут смириться с этим ростом.

Вот почему, ведя последовательную политику мира, мы не должны допускать ни малейшей слабости, никаких колебаний.

Когда потребуется, мы пойдем на переговоры с империалистами, на так называемые совещания, но без каких-либо предварительных условий. Мы не при всяких условиях пойдем на совещания, мы не допустим односторонних уступок. Мы твердо верим в свои силы.

Последовательно, твердо и неуклонно проводя политику, выработанную за многие годы нашей партией под руководством гениального основателя нашей партии Ленина и великого продолжателя его дела Сталина, мы заставим империалистов уважать наши силы. (Голоса. Правильно. Бурные аплодисменты).

Мы и впредь будем продолжать нашу мирную инициативу. Она приносит нам серьезный успех и вносит раскол в лагерь противника. Но при этом мы не собираемся удовлетворять всякого рода ультимативные требования.

Что значит проводить последовательно политику мира? Это значит, прежде всего, не допускать никаких колебаний в отношениях с противником и быть готовым дать сокрушительный отпор при авантюрных попытках империалистов нарушить мир. (Бурные аплодисменты).

 

* * *

 

Товарищи! Величайшую бодрость и уверенность вселяет в каждого из нас подлинно большевистская атмосфера сплоченности и партийного единства, основанного на ленинско-сталинских принципах, которая царит на настоящем Пленуме нашего Центрального Комитета. (Бурные аплодисменты). [c.379]

Нет сомнения, что мы успешно решим стоящие перед партией задачи, устраним недостатки в нашей работе и еще больше сплотим всю партию вокруг Центрального Комитета и уверенно поведем страну к новым победам на благо и счастье нашего великого советского народа! (Бурные аплодисменты).

 

Известия ЦК КПСС. 1991. № 2

 

ПРИМЕЧАНИЕ

 

Из этого фрагмента и из других материалов следует, что застрельщиком кампании по дискредитации И. Сталина был Л. Берия. Поспешно закрыв уже в марте 1953 года “дело врачей”, он первым бросил камень в человека, перед которым много лет пресмыкался. Не случайно А. Андреев и И. Тевосян, не участвовавшие в этой грязной игре, выразили на июльском (1953) Пленуме ЦК КПСС удивление в связи с появлением самого вопроса о культе личности. Как видим далее, другой точки зрения придерживался Г. Маленков, и эстафетную палочку от него, уничтожив перед тем Маленкова политически, принял Хрущев.

Внутреннюю механику развернувшейся схватки довольно убедительно раскрыл на том же Пленуме А. Микоян. Приводя примеры двурушничества Берии, Микоян сказал: “В первые дни после смерти товарища Сталина он ратовал против культа личности. Мы понимали, что были перегибы в этом вопросе и при жизни товарища Сталина. Товарищ Сталин круто критиковал нас. То, что создают культ вокруг меня, говорил товарищ Сталин, это создают эсеры. Мы не могли тогда поправить это дело, и оно так шло. Нужно подойти к роли личности по-марксистски. Но, как оказалось, Берия хотел подорвать культ личности товарища Сталина и создать культ собственной личности” (Там же. С. 151). Члены ЦК ответили на эти слова Микояна смехом, но, видимо, исчерпали крайне необходимое в политике чувство юмора спустя 5–7 лет, когда стал топорщиться “культ” Хрущева (Ред.). [c.380]

 

Предыдущая
публикация
Алфавитный указатель
сочинений И.В. Сталина

 

Содержание тома 16
сочинений И.В. Сталина
Следующая
публикация




Яндекс.Реклама:
Сайт создан в системе uCoz