Библиотека Михаила Грачева

 

Предыдущая
публикация
Алфавитный указатель
сочинений И.В. Сталина

 

Содержание тома 3
сочинений И.В. Сталина
Следующая
публикация

Сталин И.В.

Вторая волна

 

Источник:

Сталин И.В. Cочинения. – Т. 3. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 279–285.

 

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

 

Первая волна русской революции началась под флагом борьбы с царизмом. Основными силами революции выступали тогда рабочие и солдаты. Но они не были единственными силами. Наряду с ними “выступали” еще либеральные буржуа (кадеты) и англо-французские капиталисты, из коих первые отошли от царизма из-за его неспособности проложить дорогу к Константинополю, а вторые изменили царизму из-за его стремления к сепаратному миру с Германией.

Таким образом сложилась некая скрытая коалиция, под напором которой царизм должен был сойти со сцены. Причем на другой же день после падения царизма эта скрытая коалиция стала открытой, приняв форму определенного договора между Временным правительством и Петроградским Советом, между кадетами и “революционной демократией”.

Но силы эти преследовали совершенно различные цели. В то время, как кадеты и англо-французские капиталисты хотели проделать лишь малую революцию для того, чтобы использовать революционное воодушевление масс в целях большой империалистической [c.279] войны, – рабочие и солдаты добивались, наоборот, коренной ломки старого режима и полной победы великой революции, с тем чтобы, опрокинув помещиков и обуздав империалистическую буржуазию, добиться окончания войны, обеспечить справедливый мир.

Это коренное противоречие легло в основу дальнейшего развития революции. Оно же предопределило непрочность коалиции с кадетами.

Выражением этого противоречия являются все так называемые кризисы власти, вплоть до последнего, августовского.

И если в ходе этих кризисов успех каждый раз оказывается на стороне империалистической буржуазии, если после каждого “разрешения” кризиса рабочие и солдаты оказывались обманутыми, а коалиция в той или иной форме – все же сохранившейся, то это объясняется не только высокой организованностью и финансовой мощью империалистической буржуазии, но и тем, что колеблющиеся верхи мелкой буржуазии и их партии эсеров и меньшевиков, пока еще ведущие за собой широкие массы мелкой буржуазии нашей вообще мелкобуржуазной страны, каждый раз становились “по ту сторону баррикады”, решая борьбу за власть в пользу кадетов.

Наибольшей силы достигла коалиция с кадетами в июльские дни, когда члены коалиции выступили единым боевым фронтом, обратив свое оружие против “большевистских” рабочих и солдат.

Московское совещание явилось в этом отношении лишь эхом июльских дней, причем недопущение большевиков на совещание призвано было служить залогом, необходимым для скрепления “честной коалиции” [c.280] с “живыми силами” страны, ибо изоляция большевиков рассматривалась как необходимое условие прочности коалиции с кадетами.

Так обстояло дело до корниловского восстания.

С выступлением Корнилова картина меняется.

Уже на Московском совещании стало ясно, что союз с кадетами грозит превратиться в союз с Корниловыми и Каледиными против... не большевиков только, но и всей русской революции, против самого существования завоеваний революции. Бойкот Московского совещания и забастовка-протест московских рабочих, сорвавшие маску с контрреволюционного сборища и расстроившие планы заговорщиков, послужили тогда не только предупреждением в этом смысле, но призывом – быть готовым. Известно, что призыв не остался гласом вопиющего в пустыне: целый ряд городов отозвался тогда же забастовкой-протестом...

Это было грозным предзнаменованием.

Корниловское восстание лишь открыло клапан для накопившегося революционного возмущения, оно только развязало связанную было революцию, подстегнув и толкнув ее вперед.

И здесь, в огне схваток с контрреволюционными силами, где слова и посулы проверяются на живом деле прямой борьбы, – здесь сказались настоящие друзья и враги революции, настоящие союзники и изменники рабочих, крестьян, солдат.

Временное правительство, так старательно сшитое из разнородных материалов, при первом же дуновении корниловского восстания расползается по швам.

“Печально”, но факт: коалиция выглядит силой, когда нужно болтать о “спасении революции”, – [c.281] коалиция оказывается пустышкой, когда нужно действительно спасти революцию от смертельной опасности.

Кадеты уходят из правительства, открыто солидаризуясь с корниловцами. Все империалисты всех цветов и степеней, банкиры и фабриканты, заводчики и спекулянты, помещики и генералы, разбойники пера из “Нового Времени” и трусливые провокаторы из “Биржевки”, – все они во главе с партией кадетов и в союзе с англо-французскими империалистическими кликами оказываются в одном лагере с контрреволюционерами, – против революции и ее завоеваний.

Становится ясным, что союз с кадетами есть союз с помещиками против крестьян, с капиталистами против рабочих, с генералами против солдат.

Становится ясным, что кто соглашается о Милюковым, тот соглашается тем самым с Корниловым, тот должен выступить против революции, ибо Милюков и Корнилов – “едины суть”.

Смутное сознание этой истины и ложится в основу нового массового революционного движения, в основу второй волны русской революции.

И если первая волна оканчивается триумфом коалиции с кадетами (Московское совещание”, то вторая начинается крахом этой коалиции, открытой войной против кадетов.

В борьбе с генеральско-кадетской контрреволюцией оживают и крепнут умершие было Советы и Комитеты в тылу и на фронте.

В борьбе с генеральско-кадетской контрреволюцией возникают новые революционные Комитеты рабочих и солдат, матросов и крестьян, железнодорожников и почтово-телеграфных служащих. [c.282]

В огне этой борьбы формируются новые органы власти на местах, в Москве и на Кавказе, в Питере и на Урале, в Одессе и Харькове.

Дело тут не в новых резолюциях эсеров и меньшевиков, несомненно полевевших за эти дни, что само по себе имеет, конечно, немалое значение.

Дело также не в “победе большевизма”, призраком которого шантажирует буржуазная печать перепуганных филистеров из “Дня” и “Воли Народа”.

Дело в том, что в борьбе с кадетами и вопреки им вырастает новая власть, в открытой схватке победившая отряды контрреволюции.

Дело в том, что эта власть, переходя от обороны к нападению, неминуемо задевает насущные интересы помещиков и капиталистов, сплачивая тем самым вокруг себя широкие массы рабочих и крестьян.

Дело в том, что, действуя таким образом, эта “непризнанная” власть вынуждена силой вещей поставить вопрос о своей “легализации”, причем “официальная” власть, обнаружившая явное родство с контрреволюционными заговорщиками, оказывается без твердой почвы под ногами.

Дело в том, наконец, что перед лицом новой волны революции, стремительно охватывающей новые города и области, правительство Керенского, вчера еще боявшееся решительной борьбы с корниловской контрреволюцией, сегодня уже объединяется с Корниловым и корниловцами в тылу и на фронте, “приказывая” в то же время распустить очаги революции, “самочинные” Комитеты рабочих, солдат и крестьян.

И чем основательнее спевается Керенский с Корниловыми и Каледиными, тем шире становится трещина [c.283] между народом и правительством, тем вероятнее разрыв между Советами и Временным правительством.

В этих фактах, а не в резолюциях отдельных партий, – смертный приговор старым соглашательским лозунгам.

Мы далеки от того, чтобы переоценивать степень разрыва с кадетами. Мы знаем, что разрыв этот пока еще лишь формальный. Но и такой разрыв, как начало, – крупнейший шаг вперед. Остальное, надо думать, доделают сами кадеты. Они уже бойкотируют Демократическое совещание. Представители торговли и промышленности, которых хотели “завлечь в свои сети” хитрые стратеги Центрального исполнительного комитета, пошли по стопам кадетов. Надо думать, что они пойдут дальше, продолжая закрывать заводы и фабрики, отказывая в кредите органам “демократии”, намеренно обостряя разруху и голод. Причем “демократия”, борясь с разрухой и голодом, неминуемо будет втягиваться в решительную борьбу с буржуазией, углубляя свой разрыв с кадетами...

В этой перспективе и в такой связи созываемое на 12 сентября Демократическое совещание приобретает особо симптоматическое значение. Чем кончится совещание, “возьмет” ли оно власть, “уступит” ли Керенский, – все это вопросы, отвечать на которые нет пока возможности. Возможно, что инициаторы совещания постараются найти какую-либо хитрую формулу “соглашения”. Но дело не в этом, конечно. Коренные вопросы революции, особенно же вопрос о власти, решаются не на совещаниях. Но одно несомненно, – это то, что совещание подведет итог событиям последних дней, оно даст подсчет сил, оно вскроет разницу между [c.284] первой, отошедшей, и второй, назревающей, волной русской революции.

И мы узнаем, что:

Там, при первой волне, – борьба с царизмом и его остатками. Здесь, при второй волне, – борьба с помещиками и капиталистами.

Там – союз с кадетами. Здесь – разрыв с ними. Там – изоляция большевиков. Здесь – изоляция кадетов.

Там – союз с англо-французским капиталом и война. Здесь – назревающий разрыв с ним и мир, мир справедливый и всеобщий.

Таким, и только таким, путем пойдет вторая волна революции, что бы там ни решало Демократическое совещание.

 

“Рабочий Путь” № 6,

9 сентября 1917 г.

Подпись: К. Сталин

[c.285]

Предыдущая
публикация
Алфавитный указатель
сочинений И.В. Сталина

 

Содержание тома 3
сочинений И.В. Сталина
Следующая
публикация




Яндекс.Реклама:
Сайт создан в системе uCoz