Грачев М.Н.

Прогресс

Прогресс (от лат. progressus – движение вперед, успех) – тип направленного развития какого-либо объекта, характеризующийся переходом от низших к высшим формам его организации, от менее совершенных к более совершенным его состояниям. Понятие прогресса соотносительно с понятием регресса (от лат. regressus – обратное движение), содержание которого составляют процессы деградации объекта, [c.282] понижения уровня его организации, перехода к менее совершенным состояниям. С точки зрения системного анализа как о прогрессе, так и о регрессе можно говорить по отношению к системе в целом, отдельным ее элементам, структуре и другим параметрам развивающегося объекта. Применительно к сфере политики проблема прогресса приобретает характер вопроса о направленности политического процесса и развития политической системы. Прогрессивные тенденции выражаются в усложнении и совершенствовании политических отношений, выработке и утверждении более гибких и гуманных форм политического властвования и норм политической жизни, расширении форм контроля за отчуждением политической власти, углублении познания политических явлений и т.д. Под политическим прогрессом понимается такое направление развития, которому свойственно накопление в социально-историческом процессе структур, функций, информации широкого или универсального характера, увеличивающих способность политической системы к эффективному управлению обществом и господству над законами собственной организации, повышающих уровень этой организации, расширяющих права, перспективы и возможности развития человека и его социальной защищенности. Представление об определенной направленности происходящих в природе и обществе изменений возникло в глубокой древности, однако первоначально оно было чисто оценочным. В развитии доиндустриального общества многообразие и острота политических событий сочетались с крайне медленным изменением социально-экономических основ общественной жизни. Для большинства мыслителей Древнего Востока и античности история представляла собой простую последовательность событий, за которыми стоит нечто неизменное. В целом же она изображалась либо как циклический круговорот, повторяющий одни и те же стадии (Конфуций, Аристотель, Полибий), либо как регрессивный процесс, развитие общества по нисходящей от “лучшего” к “худшему” (Платон, Сенека). Идея исторического прогресса оформилась в западноевропейских социально-философских учениях Нового времени, которые в противоположность пессимизму христианско-эсхатологичсских представлений о скором и неизбежном “конце света” отражали реальное ускорение общественного развития и первоначально были овеяны оптимизмом, уверенностью в том, что “царство разума” лежит не в прошлом, а в будущем. Вначале идея прогресса разрабатывалась в сфере научного познания (Ф. Бэкон, Декарт), а впоследствии распространилась и на сферу социальных отношений (Вико, Тюрго, Кондорсе, Руссо). Просветительские теории логически выводили прогресс общества из прогресса человеческого разума, рационалистически обосновывали ломку феодальных отношений, но тем не менее были в целом не историчны, поскольку возводили в ранг конечной цели истории преходящие идеалы и представления поднимающегося “третьего сословия”. В начале XIX в. в противовес рационализму просветителей была выдвинута идея медленной органической эволюции, не допускающей вмешательства извне, а также тезис об индивидуальности и несравнимости исторических эпох. Этот историзм был односторонне обращен в прошлое и часто выступал в роли апологии архаических отношений. Значительный вклад в постижение сущности прогрессивного характера исторического развития внес Гегель, выступивший как против просветительского пренебрежения к прошлому, так и против ложного историзма романтической “исторической школы”. Принципиально важным представляется формулировка Гегелем основных законов диалектики – закона единства и борьбы противоположностей, закона перехода количественных изменений в качественные и закона отрицания отрицания. Гегель пояснял, что отрицание отрицания есть не простой возврат к исходной точке, а “новое понятие,... более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит предыдущее понятие, но содержит больше, в себе более, чем только его, и есть единство его и его противоположности”. В позитивистской философии О. Конта прогресс связывается прежде всего с эволюцией человеческого сознания, последовательной сменой трех господствующих типов мировоззрения, или “состояния человеческих умов”: теологического, метафизического и позитивного (научного). Этим трем состояниям (ступеням, стадиям) мышления соответствует развитие экономических, политических и правовых отношений и институтов, всей социально-политической жизни. На третьей, высшей стадии утверждается “научный”, “положительный” стиль мышления, и “анархическую республику” сменяет “позитивная”, строго иерархичная социально-политическая система – “социократия”. Основной закон социократии выражается формулой: “Любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель”. Главную задачу социократии Конт видел в том, чтобы установить прочный “порядок” путем установления, по его собственному выражению, “идеализированной диктатуры” патрициата, преодолеть на этой антидемократической основе революционное движение, стабилизировать общество и обеспечить “прогресс”, т.е. развитие индустриальной системы. Марксистский, диалектико-материалистический подход к проблеме прогресса характеризуется выдвижением объективного критерия прогрессивного развития. Согласно марксистским представлениям, общая тенденция заключается в переходе от систем с преобладанием естественной детерминации к системам с преобладанием социально-исторической детерминации, в основе чего лежит развитие производительных сил. Совершенствование средств и организации труда обеспечивает рост его производительности, что в свою очередь влечет за собой совершенствование рабочей силы, вызывает к жизни новые производственные навыки и знания и меняет существующее общественное разделение труда. Одновременно с прогрессом техники идет развитие науки. При этом расширяются состав и объем необходимых потребностей человека и изменяются способы их удовлетворения, образ жизни, культура и быт. Более высокому уровню развития производительных сил соответствует и более сложная форма производственных отношений и общественной организации в целом, повышение роли субъективного фактора. В качестве наиболее общих критериев исторического прогресса выступают степень овладения обществом стихийными силами природы, выражающаяся в росте производительности труда, и степень освобождения людей из-под гнета стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости. В свете указанных критериев смена общественно-экономических формаций представляет собой [c.283] смену закономерных стадий прогрессивного развития человечества Однако процесс этот неоднозначен, противоречив, а типы и темпы его различны. В данном отношении неоднократное упоминание Марксом так называемого “азиатского способа производства” заставляет усомниться в правомерности некоторых интерпретаций его учения, согласно которым якобы всему историческому прогрессу человечества присуща последовательная смена пяти общественно-экономических формаций (первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической). Сам Маркс отмечал, что его формационный подход основывается только на опыте Европы. Ему был присущ и более общий подход к анализу исторического прогресса. К. Маркс выделял три основные общественно-экономические формации: первичную (архаическую), вторичную (“экономическую”, включающую все антагонистические общества, независимо от различия способов производства и форм эксплуатации) и будущую третичную (коммунистическую). Он также сочетал формационный и цивилизационный подходы в оценке прогресса. Об этом говорит, в частности, фрагмент из знаменитого Предисловия “К критике политической экономии”: “В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации”. Во второй половине ХХ в. идеи прогресса нашли отражение в теориях постиндустриального и информационного обществ. Реальной основой этих концепций явилась происшедшая в ряде развитых стран под влиянием научно-технической революции структурная перестройка хозяйственного механизма, которая выдвинула на первые позиции новые наукоемкие отрасли взамен тяжелой промышленности и сопровождалась бурным развитием “индустрии знаний”, глобальной компьютеризацией и появлением разветвленных информационных систем, открывающих путь к децентрализации производства, его переориентации от погони за чисто количественным ростом в сторону улучшения “качества жизни”, существенного расширения сферы внеэкономических социальных программ. С позиции этих теорий нынешнее развитие новых технологий передачи и обработки информации, возрастание роли “третичного”, информационного сектора экономики, который следует за сельским хозяйством и промышленностью, пронизывая своим влиянием все области социальной действительности и по-новому организуя общественные отношения, позволяет говорить о том, что постиндустриальное общество – это не проекция и не экстраполяция уже существующих в западном обществе тенденций развития, а новый принцип социально-технической организации жизни, точно такой же, как индустриальная система, заменившая собой аграрную. Современный этап исследований проблем постиндустриального развития характеризуется разработкой концепции “информационного общества” (В научный оборот понятие введено в 1981 г. японским ученым И Ито.) В дальнейшем эта концепция получила свое развитие в работах Д. Белла, З. Бжезинского, Р. Дарендорфа, А. Кинга, И. Масуды, Дж. Нэйсбитта, О. Тоффлера. В современных условиях отношение к идее прогресса неоднозначно. Диспропорция между материальным богатством и уровнем духовной культуры развитого индустриального общества послужила основой теорий, прямо или косвенно отрицающих прогресс и предлагающих заменить эту категорию понятиями циклического круговорота”, “социального изменения”, либо ориентацией человечества на западную модель развития (концепция “конца истории” Ф. Фукуямы). Существенное распространение получили концепции морального усовершенствования человечества (особенно в исламских странах), экологического прогресса и др.

Литература: Маркс К. Введение: Из эконом. рукописей 1857–1859 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.12; Маркс К. Предисловие к “Критике политической экономии” // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13, Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Гегель Г.В.Ф. Соч.: В 14 т. Т.8. – М.; Л., 1935; Платон. Государство. // Платон. Соч.: В 3 т. Т.3. Ч.1. – М., 1971; Bell D. The Social Framework of the Information Society. The Computer Age: A Twenty Year Wiew. – L., 1981; Ito Y. The "Johoka Sakai" approach to the study of communication in Japan // Mass Communication Review: Yearbook 2 / Eds: Wilhoit G.C., Bock H. – Beverly Hills, CA: Sage, 1981; Masuda I. The Information Society as Post-Industrial Society. – Washington, 1983; Shaff A. Perspektiven des modernen Sozialismus. – Wien; Zurich, 1987; Brzezinski Z. The Grand Failure: The Birth and Death of Communism in the Twentieth Century. – N.Y., 1989; Dahrendorf R. Reflections of the the Revolution in Europe. – N.Y., 1990; Kutb M. Islam and the World History // Islam Today. – Islamabad, 1990; Naisbitt J., Aburden P. Megatrends 2000: The New Directions for the 1990’s. – N.Y., 1990; Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция: Доклад Римского клуба. – М., 1991; Тоффлер О. Третья волна. – М., 1992; Василенко И.А. Альтернативные концепции прогресса в современном мире. // Политические процессы на рубеже культур. – М., 1998. [c.284]