Блондель Ж. Политическое лидерство: Путь к всеобъемлющему анализу. Глава 4

М.: Российская академия управления, 1992. – 135 с.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

ГЛАВА 4

ВЛИЯНИЕ ЛИЧНОСТНЫХ ЧЕРТ НА ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО

Связь между личными качествами лидеров и их влиянием остается неясной и туманной. Биографии и автобиографии дают летальные описания личных качеств лидеров, имеющих, с точки зрения авторов, большое значение. Действительно, в недавних психологических и психоаналитических исследованиях предпринята попытка связать влияние лидеров с характерными особенностями их личности или с событиями, которые произошли в детстве. И все-таки, несмотря на подобные подходы, роль индивидуальных качеств пока еще остается недоказанной.

Мы нуждаемся в понимании роли личности, чтобы увидеть, как она способна изменить ход событий. Мы должны суметь разложить черты личности на составляющие их элементы и показать, как они по-разному сочетаются в различных случаях. Системный анализ должен дать нам средства точной оценки корней личностного влияния; он должен идентифицировать компоненты личности и связать их друг с другом и с влиянием лидеров.

Такая цель пока еще далека. В контексте политического лидерства системные исследования начались относительно недавно, кроме имеющих многовековую традицию оценок конкретных руководителей. Стоит отметить, что множеству усилий, предпринятых в области психологии, противостоит ограниченное число исследований общего характера. Но даже в плане общей психологии пока еще не выработано всеобъемлющего подхода, который мог бы косвенным образом быть применен к политике, кроме того, выводы часто оказываются противоречивыми или неточными. Проанализированные типы лидерства обычно являлись достаточно простыми.

Интерес к личности политических лидеров всегда был большой и не только в политической науке, но и в истории и литературе.

Значительная часть исследований в этой области объясняла действия и события специфическими обстоятельствами, при которых один человек “вовлечен” больше, чем другой, а не общими [c.64] факторами, применимыми к слою лидеров.

Наряду с этой “индивидуалистической” традицией, политическая наука и эмпирическая социология интересовались в первую очередь рекрутированием политических элит. Были предприняты попытки проанализировать биографию лидеров, чтобы оценить роль таких факторов как социальное происхождение, образование, род занятий и идеология в отборе лидеров. И хотя профиль этих исследований скорее социологический, чем психоЖя-ический, все же исследования индивидуумов и исследования элит в некоторой степени обогатили друг друга. Психологический анализ стал более общим, например, проявилось внимание к определению “измерений”, применимых ко всем типам политических лидеров.

Национальные политические лидеры никогда не рекрутировались пропорционально тем группам, которые образуют руководимое ими население. В подавляющем большинстве лидеры, приходящие к власти, – это мужчины старше 56 лет; около 23 из них имеют высшее образование; принадлежат они к среднему или высшему классам. Разумеется, в зависимости от страны, региона или режима могут быть вариации; например, в коммунистических государствах среди лидеров больше выходцев из рабочего класса. Но, в целом, профессионалы (и особенно юристы), гражданские служащие, преподаватели и военнослужащие имеют больше шансов стать лидерами. Поэтому не может быть такого, чтобы каждый американец имел одни и те же шансы стать президентом Соединенных Штатов, несмотря на постоянные утверждения обратного.

Создалось мнение, что возраст или род занятий лидера не оказывают очень сильного и ярко выраженного влияния на его эффективность.

Поэтому, должно быть, переменные величины, определяемые социальным происхождением, не осуществляют заметного воздействия на влияние лидеров. Такой вывод нашел косвенное подтверждение в работе Рийэя и Филлипса, посвященной революционным лидерам. Хотя среди революционеров есть и представители [c.65] “низшего класса”, но преимущественно это выходцы из среднего класса, в общем, из того же социального слоя, что и остальные лидеры. Среди них были и юристы, и военные, значительное большинство получило высшее образование; это не были очень молодые люди; они в основном представляли этнические и политические группы. Большинство из них вы росло в “нормальных” семьях.

Перед тем, как приступить к дальнейшему изучению возможного влияния демографических характеристик, имеет смысл проанализировать один достаточно специфический показатель, который оказывает, видимо, некоторое воздействие на цели лидерства и его эффективность: каким ребенком по счету в семье родился лидер. Хотя воздействие такой переменной величины не получило всеобщего подтверждения, исследование относительно американских президентов и британских премьеров говорит о различной роли лидеров в зависимости от того, были ли они единственным ребенком в семье, старшим или младшим. Было сделано два вывода. Во-первых, представляется, что первые и единственные сыновья лучше справляются с кризисными, чем с обычными ситуациями. Самый интригующий аспект этого допроса в том, что население, видимо, подтверждает данный фактор: если американские выборы разделить на “кризисные” и “некриаисные”, первые или единственные сыновья избирались в 8 из 9 случаев кризиса, в то время как в ходе “некризисных” выборов младшие сыновья избирались в 12 из 21 случая.

Во-вторых, представляется, что единственные сыновья, первенцы и младшие сыновья особенно подходящи к трем типам ситуаций, что они обладают тремя разными “стилями” лидерства. Первенцы, видимо, чувствуют себя лучше всего в экспансионистских ситуациях, часто ведущих к внешним конфликтам; младшие сыновья нацеливаются на “наладку” и уделяют внимание решению проблем путём компромиссов; единственные сыновья отдают свою энергию ликвидации разломов в обществе.

Данный аргумент основан на том типе социализации, который лидеры получили в детстве и юности. Таким образом, в семье воспитываются различные типы лидерства. [c.66]

Эти выводы интригуют сами по себе, так же как и то, что они служат достаточным доказательством того, что порядок рождения в семье влияет на тип лидерства и что население (или, по крайней мере, политики) приходят к пониманию -этих различий в своём подходе к лидерству.

Изучение демографических переменных величин, связанных с общенациональными политическими лидерами, пока еще не очень развито. Предстоит еще много исследовать, чтобы лучше понять многие аспекты происхождения сегодняшних лидеров и его влияния на цели лидеров. Потенциальная цель этих исследований состоит в том, чтобы установить характерные черты лидеров, рассматривая их как группу. Традиционно внимание концентрируется почти исключительно на индивидуальных случаях без попытки обобщения. Более того, проявляется даже некоторая подозрительность в отношении обобщений.

Более того, в своей традиционной форме биографические исследования базировались только на отдельно взятых, случаях, они носили скорее описательный, чем аналитический характер. Описывался герой биографии, а не анализировалась проблема лидерства. Традиционные биографии могут снабдить нас редким материалом, но они не помогут нам в создании “типов” личностей.

У биографий есть еще один недостаток: в целом они концентрируют своё внимание на исключительных лидерах, а не на обычных лидерах среднего уровня. Они пишутся в основном только о тех лидерах, которые, как считается, наложили на политику особый отпечаток.

Таким образом, психологический анализ политических лидеров возник не из традиционных биографий. Мы не узнали из них, следует ли лидерам быть “умными”, “способными к воображению”, “упорными” или “экстравагантными”, чтобы добиться успеха; мы также не узнали и о том, какие компоненты личности больше подходят для одних ситуаций, а какие – для других. А ведь при соответствующем анализе можно было бы сделать вывод, что в одном случае упорство очень полезно, а в другом [c.67] случае ведет к провалу.

Однако появилась тенденция вытеснения “традиционных” биографий более тонким анализом, поскольку в политической науке вырос интерес к политическому лидерству. Хотя “история жизни” остаётся основной канвой, в последние десятилетия акцент делается не столько на описательном методе, сколько на аналитическом. Призыв Лассуэлла изучать “психопатологию” руководителей привел к созданию целого ряда “психологических биографий”, где много внимания уделено событиям, происшедшим в отдаленном прошлом и, прежде всего, в детстве. Отсылка к процессу формирования личности в юности или даже в детстве помогает объяснить, почему данный лидер поступил определенным образом; но она не может подсказать, почему конкретная черта личности этого лидера в значительной мере способствовала приходу его к власти и почему он, находясь у власти, оказывал то или иное влияние.

Психоаналитические исследования часто концентрировались на “неуравновешенных” лидерах, так что казалось, будто ненормальность – единственный элемент, заслуживающий изучения. Конечно, лидеры с нарушенным “умственным здоровьем” нуждаются в изучении; совершенно правомерно также указывать на количество таких случаев.

Однако такой ракурс заметно сужает область исследований; более того, он влияет на сам подход. Ясно, что невозможно, сконцентрировавшись на “ненормальных” случаях, надеяться на создание общей теории лидерства. В самом деле, хотя примеры Гитлера, Сталина и некоторых других выходят за рамки “умеренно необычных случаев”, было признано, что дать объективное определение безумия или ненормальности трудно, поскольку эти понятия тесно связаны с культурой и окружением. В силу этого в 70-80-е годы политологи стали более осторожно применять такой критерий как “умственная болезнь” в качестве важного показателя. Ненормальность – это лишь один из многих элементов, которые следует изучить.

Психоаналитические работы важны и даже носят пионерный [c.68] характер, поскольку они ориентируют нас на более глубокое изучение составных элементов личности. Однако гораздо целесообразнее идти к системному анализу воз действия личности на эффективность лидерства через целый ряд этапов, а не минуя их, как это делают авторы психоаналитических работ. Во-первых, должно быть установлено, что лидеры “действительно имеют значение”, во-вторых, следует попытаться увидеть, в какой степени значение лидеров определяется их личностными качествами, а в какой – структурными условиями и институциональными механизмами. Только после того как будет выяснено, что личностные черты сами по себе являются значимым фактором, можно переходить на следующий уровень и задаться вопросом: чем, в свою очередь, объясняется существование определенного набора личных качеств в конкретном лидере? До тех пор, пока не дан ответ на этот вопрос, преждевременно начинать более широкое исследование с целью ответа на третий вопрос, а именно: чем объясняются данные личностные качества конкретных лидеров?

В 60-80-е годы изучение личностных качеств общенациональных политических лидеров стало более интенсивным ¹. Вырабатывались методы, необходимые для оценки того, в какой степени личные качества влияют на достижения лидеров. Однако, прогресс в этой области идет медленно; очень мало делается для выработки общих критериев. В чём здесь дело? В том, что этих критериев вообще не существует, или скорее в том, что политологи просто не смогли применить к общенациональным лидерам те инструменты, которые психологи применили к другим типам лидеров? [c.69]

Исследования, предпринятые психологами, дают ощутимое доказательство того, что личностные компоненты играют свою роль в развитии лидерства. И все-таки, пока нет общей модели или теории, которая помогла бы дать приемлемое определение того, что составляет личностную характеристику также нет приемлемой гипотезы относительно связей между личностными элементами и ситуационными факторами.

В очень большой степени трудности анализа влияния политического лидерства проистекают из того факта, что центральное понятие анализа – личность – само по себе достаточно неясно. Нет единого мнения относительно того, каковы составные элементы личности. Личность индивидуума должна быть определена на основе стабильных элементов, которые придают некоторую связность многим разрозненным акциям и реакциям (эмоциональным и интеллектуальным) этого индивидуума на временном отрезке.

Предсказуемость личности – необязательное требование для того, чтобы существовало влияние личностных качеств на политическое лидерство. Даже непоследовательные и непредсказуемые лидеры могли оказывать влияние; можно даже доказать, что эти лидеры в конце концов оказывают больше влияния, чем другие. Но если их личностные качества не могут быть обобщены в контексте личности вообще, то они не могут Стать предметом глубокого рассмотрения и анализа. Полная неструктурированность образа действий лидеров не только подрывает их предсказуемость, она негативно сказывается в дальнейшем и на их анализе, поскольку действия лидеров не могут быть связаны в этом случае с какой-либо четко выраженной личностной характеристикой лидера. Вследствие этого, мы не можем надеяться на полное раскрытие роли личностных качеств, если они не включены в более широкие рамки, которые мы могли бы назвать “личностью”. Кроме того, поскольку наше понимание психологии человека развивается, в будущем мы скорее сможем понять [c.70] некоторые несообразности поведения лидеров, которые сейчас выглядят необъяснимыми и непредсказуемыми. Но почти наверняка что-то останется необъясненным.

Соглашаясь, что “личность” существует, мы сталкиваемся с первой проблемой: определения ее компонентов. Вариации в личностях различных индивидуумов не могут быть поняты, пока мы не выявим, какие компоненты личности различны у этих индивидуумов. Кроме того, эти компоненты должны быть стабильными и прочными; если бы они не были таковыми, то было бы невозможно “определить” индивидуумов с их помощью. Отсюда – идея определения “черт” личности, которые представляли бы собой базовые элементы анализа, имеющая длительную историю в психологическом анализе.

Но главная проблема состоит, может быть, не в акценте на чертах личности, а в том факте, что этих “черт” слишком много, чтобы сделать выбор. В “Учебнике но лидерству” на основе 160 статей Стогдилла. опубликованных в 1904 по конец 1960-х годов, классифицировано более 40 элементов, связанных с психологическими “чертами” лидеров ². В свою очередь эти 40 элементов сгруппированы по 6 основным рубрикам: физические данные (возраст, но также и энергичность), социальное происхождение, интеллект, “личность” (включая такие аспекты, как приспособляемость, энтузиазм, уверенность в себе” способность к постановке целей) и социальные характеристики (куда включены такие, свойства, как административные способности, популярность и такт).

В ряде исследований данные компоненты личности связываются с лидерством. Однако в них не дано ключа к пониманию того, какие из этих компонентов сильнее связаны с лидерством, не говоря уже о том, на какое место каждый из них должен быть поставлен относительно других. Указывается, что такие черты, как ум, самообладание, уверенность в себе, стремление [c.71] к результату, общительность и энергичность, позитивно коррелируются с лидерством. С другой стороны, очень немногое работы показывают экстравертность, воспитанность, популярность, такт или внешность, как свойства, позитивно коррелируемые с лидерством. Правда, это не означает, что данные свойства не связаны с лидерством. И все-таки психологи находят доказательства, что именно упомянутый первым ряд свойств очень значим для лидерства. Правда, в различные периоды связь того или иного свойства личности с лидерством оценивалась по-разному.

Учитывая эти различия в подходах, можно сказать, что лидерство, видимо, связано со многими, если не со всеми аспектами человеческой личности. Лидеры, вероятно, отбираются из самых энергичных и умных; из тех, кто хочет достичь наибольших результатов; кто четко ориентирован на достижение своих целей; из тех, кто способен общаться с другими; из тех, кто, как указывал Стогдилл, обладает “способностью структурировать системы социального взаимодействия во имя близкой цели”. Бэсс утверждает, что данные свойства позволяют “отличать лидеров от последователей, эффективных лидеров от неэффективных, лидеров высшего эшелона от лидеров более низких эшелонов”³.

Эти выводы безусловно очень важны при определении роли личностных свойств для влияния общенациональных политических лидеров. Кроме того, пока еще неясно, какая связь существует между личностными свойствами и демографическими факторами. Психологи, например, отмечают, что возраст, карьера или происхождение играют свою роль, но не анализируют возможную связь между этими элементами и психологическими переменными величинами. Было бы справедливо указать, например, что энергичность убывает с возрастом и что пожилые лидеры в конечном счете менее эффективны (хотя тут же приходит в голову целый ряд убедительных исключений). Можно также сказать, что хорошее образование имеет позитивную связь с интеллектом, что [c.72] оно может, в свою очередь, привести к появлению чувства превосходства, которое превращается в желание господствовать. На этом основании лидеры появляются скорее среди лиц с хорошим образованием, и из них выходит больше эффективных лидеров. Корреспондирующие гипотезы могут быть выдвинуты и в связи с другими демографическими характеристиками.

Мы видели, что личностные свойства нуждаются в анализе и оценке. Но еще больше в этом нуждается связь между личностными свойствами и конкретными ситуациями, с которыми лидерам приходится иметь дело. Разумеется, роль ситуации признавалась давно. Стогдилл отмечает (и сейчас это признано всеми психологами), что “лидерство есть связь, которая существует между людьми в какой-то социальной ситуации, и что люди, являющиеся лидерами в одной ситуации, не обязательно ими будут в других ситуациях”⁴.

Вопрос об адекватности лидеров конкретной обстановке может быть рассмотрен двумя путями. Во-первых, существует общий вопрос “общительности” лидеров. Лидеры должны знать, чего хотят последователи, когда они хотят этого, и что мешает им достичь того, чего они хотят. Итак, те кто способен ощущать, чего хотят последователи, имеют гораздо больше шансов быть лидерами, причем эффективными. Во-вторых, еще важнее, что различные типы лидеров соответствуют различным ситуациям. Черчилль или де Голль должны были ждать ситуаций, в которых потребовались “спасители”, прежде чем они были признаны и смогли оказать большое влияние на свои общества. Сколь ни хороши у того или иного индивидуума его “лидерские качества”, он способен справляться только с какими-то типами ситуаций, а не со всеми. [c.73]

Но если так обстоит дело, то становится гораздо труднее поверить в то, что существуют какие-то общие характеристики лидерства, вроде тех, что были описаны выше. И, действительно, такой вывод может быть сделан из работ некоторых психологов, например, Фидлера, который попытался эмпирически показать связь между личностными свойствами и типом ситуации, с которой лидеры сталкиваются. По его мнению, когда решаемая проблема проста, самыми подходящими оказываются лидеры с целевой ориентацией; в сложных ситуациях лучшие лидеры – это те, кто больше озабочен установлением связей со своими последователями и кто умеет жить их заботами. Анализ Фидлера сводится к следующему: не позволительно говорить о качествах лидера вообще, а нужно выбирать из этих качеств такие, которые соответствуют обстоятельствам. В некоторых случаях лидерам, чтобы быть эффективными, надо иметь целевую ориентацию, в других случаях лидеры должны искать популярности, быть популярными.

Такой вывод, видимо, не противоречит вышеприведенному утверждению, что лидеры выходят из тех, кто “целеориентирован”, и из тех, кто “общителен”. Может случиться и так, что лидерам – в отличие от последователен – надо обязательно обладать этими качествами. Различия в ситуациях потребуют различий в наиболее эффективных формах лидерства. Они, безусловно, представляют собой важный исходный пункт и имеют значительную ценность, хотя и были сформулированы применительно к типам лидерства, менее высоким и менее общим, чем политическое лидерство, и особенно общенациональное политическое лидерство.

Справедливо, что общенациональное политическое лидерство настолько всеобъемлюще, что оно, очевидно, требует и целевой ориентации, и популярности; но, представляется, что эти два элемента не нужны в равной степени во всех ситуациях.

Трудность, однако, в том, что модель Фидлера была проверена не просто вне политического контекста, но в [c.74] относительно простых ситуациях лабораторного характера. Эксперименты проводились как с относительно небольшими группами студентов колледжа, так и с менеджерами, часто на низком уровне. Проблемы, с которыми сталкиваются общенациональные политические лидеры, совершенно иные. Так что разграничение Фидлера не может быть полностью применимо к политической сфере. Представляется более правильным оценивать выработанные психологами разграничения скорее как тенденцию.

В детальных исследованиях часто не удается показать точную роль личностных компонентов в контексте лидерства. Однако интуиция подсказывает, что эта роль велика. Наблюдения свидетельствуют о том воздействии, которое может оказывать лидер благодаря своему обаянию, внешности, ораторскому мастерству и популярности, но также интеллекту, хитроумию или решительности. Причем такие наблюдения относятся не только к Черчиллю, де Голлю, Рузвельту, Кеннеди, Насеру, Нкруме или Перону. Они относятся, правда, в гораздо более ограниченной степени, и ко многим “ординарным” общенациональным политическим лидерам, а также ко многим лидерам, не являющимся ни общенациональными, ни политическими. Можно ли утверждать, что впечатления простых людей иллюзорны и являются частью современных суеверий, когда на лидеров переносится часть той чудесной силы, которой раньше наделяли святых? Или, напротив, можно сделать вывод, что академические исследования столь “зациклены” на методологической чистоте, что они не могут ухватить то, что очевидно невооруженному глазу?

Частично проблема связана с тем, что политологи рассматривают лидеров как класс, в то время как простые люди рассматривают их как индивидуумов. Индивидуум может казаться исключительным при сравнении с остальными людьми, но разница может оказаться не столь большой, если лидеров сравнивать друг с другом. [c.75]

Если справедливо утверждение, что “личные качества” лидера исключительны по сравнению с качествами простого человека и что они безусловно оказывают заметное влияние на эффективность лидера, то целесообразно рассмотреть проблему также и с этой точки зрения. Поэтому можно проанализировать пути воздействия личностных факторов на лидерство, а также ту роль, которую различные компоненты личности должны играть в различных ситуациях. Следует выработать как можно более общую модель различных измерений связи между компонентами личности и влиянием лидера.

В книге “Личность и политика” (1969 г.) Гринштайн дает элементы такой модели, проводя разграничение между тремя аспектами, называемыми “феноменология”, “динамика” и “генезис”. Во-первых, какими путями осуществляется или могло бы осуществляться влияние лидера? Какие элементы личности играют здесь роль? Во-вторых, как это влияние изменяется с течением времени? И, в-третьих, в чем истоки этого влияния? Следуя предложенному Гринштайном разграничению, проанализируем пути, которыми личностные элементы могут воздействовать на влияние личности, как это воздействие может изменяться во времени, и, наконец, поищем причины или, по крайней мере, предпосылки этих личностных элементов.

Как мы увидели, в определении роли лидерства играют роль многие личные свойства. Их может быть больше или меньше; они также могут в определенной степени противоречить друг другу. В идеальном плане мы нуждаемся в сравнении требуемых качеств с ситуацией, с которой лидеры имеют дело. Например, в какой ситуации лидеры должны думать аналитически, решать быстро, завоевывать популярность? Мы можем попытаться определить типы деятельности лидера, анализируя те роли, которые лидерам приходится изучать. [c.76]

Каковы в таком случае эти роли? Во-первых, лидеры рассматривают и анализируют проблемы, стоящие на повестке дня; во-вторых, лидеры вырабатывают решения этих проблем; в-третьих, найденное ими решение проблемы становится официальным; в-четвертых, они “продают” эти решения общественным группам. Каждый из этих видов деятельности предполагает различные личностные качества лидера.

На первых стадиях – анализ проблем и выработка возможных решении – лидеры должны уметь отличать важное от несущественного, взвесить альтернативы, предусмотреть возможные выходы из положения. Конечно, им помогают выбранные ими советники, которые заранее ознакомились с проблемами и будут подсказывать решения; но лидеры не должны полностью зависеть от их советов; они должны определять ценность их предложений и расспрашивать об основах, на которых эти предложения сформулированы, выискивая таким образом проявления необъективности или ошибки. На первых двух этапах, следовательно, самое требуемое свойство – интеллект.

На последующих стадиях (принятие решений) лидер должен быть готов остановить в какой-то момент анализ альтернатив и выбрать одно из предложений. Решения не должны приниматься слишком быстро, пока проблема еще адекватно не проанализирована, но и не должны слишком долго откладываться: действия следует предпринимать с учетом данной проблемы; другие проблемы также нужно анализировать. Не все проблемы одинаково неотложны, разумеется, и интеллект требуется для правильной оценки момента, когда решение должно быть принято. Но принятие решения не является в первую очередь вопросом интеллекта: это вопрос силы воли и смелости. Лидер должен обладать эмоциональной способностью останавливать дискуссию и занимать позицию. Это, он сделает, если у него есть сильное желание добиться результатов. “Мотивация к результату” – это, наверное, в данном случае главное из требуемых качеств. Слишком много интеллекта, может оказаться даже контрпродуктивным, когда требуется решительность. [c.77]

Затем лидер должен “продать” принятое решение какому-то количеству общественных групп. Для упрощения эти группы могут быть поделены на три основные категории: непосредственное окружение, бюрократия и широкая общественность. Непосредственное окружение включает многих, кто участвовал в подготовке решения. В предвидении возможных возражений (тактических или по существу), которые могут быть выдвинуты членами непосредственного окружения, лидер должен также обладать такими качествами как хитрость и упорство. Лидер время от времени сталкивается со значительным давлением в процессе принятия решений; ему приходится также иметь дело с ситуацией, когда непосредственные подчиненные разделяются относительно предложенного решения. Таким образом, сильная мотивация к достижению результатов является синонимом решительности. Разумный расчет, характеризующий стадию анализа, открывает путь к “неустойчивой” односторонности, нужной для выбора и сохранения определенного направления действий.

Вторая группа, которой лидер должен уделить внимание, состоит в основном из административного аппарата государства, хотя включает и другие органы, участвующие в исполнении решений, в том числе даже частные или полугосударственные. Конечно, способность администраторов проводить решения в значительной мере зависит от качества персонала (включая его готовность подчиняться) и от эффективности организации. Но во всех ситуациях она также зависит от того, какое внимание лидер уделяет выполнению решений, которые он принял, контролю за ним. Выполнение решений всегда наталкивается на трудности, которые должны быть сглажены.

Трудности могут быть сведены к минимуму, только если лидер проявляет способность к пониманию административного процесса и обращает хотя бы какое-то внимание на детали. Именно это имеют в виду, когда говорят о “целевой ориентации” лидера, Целевая ориентация должна включать определенный интерес к рассмотрению конкретных проблем, порожденных выполнением решения, и определенную готовность “спуститься” от общего к частному. Но здесь тоже таится опасность: [c.78] чрезмерное внимание деталям отнимает время, которое можно более плодотворно использовать для решения других проблем. Среди американских президентов такой стиль был характерен для Картера, вникавшего, в отличие от Эйзенхауэра и Рейгана, во все детали.

И все-таки целевая ориентация не должна рассматриваться как чисто негативная черта: когда бюрократия неэффективна или когда администрации предъявляются высокие требования, например, при проведении новой политики, более пристальное внимание к деталям может быть предпосылкой успеха.

В ходе контактов с третьей группой – с широкой общественностью – требуется другое качество лидеров – общительность. Все лидеры должны быть “общительны”, особенно в этом нуждаются общенациональные политические лидеры. Некоторые ситуации требуют от них того, чтобы они были популярными или в традиционном смысле слова – "харизматическими”. О лидерах очень часто судят по их “общительности”, поскольку способ их общения с людьми может увеличить их популярность. В результате, люди, акцентируя внимание на общительности лидера, могут недооценить роль других его личных качеств. Однако, как подчеркивает Фидлер, общительность, похоже, вступает в конфликт с целевой ориентацией. Вряд ли лидер в одинаковой мере обладает этими обоими качествами. Общенациональные политические лидеры не должны слишком усердно заниматься поиском популярности.

Итак, от общенациональных лидеров требуется широкий круг качеств. Они должны быть также очень энергичными людьми, поскольку лишь в таком случае от них можно ожидать полной отдачи в решении проблем. Но одной энергичности недостаточно, она должна быть дополнена другими качествами, даже если общество спокойно, его запросы невелики. В противном же случае “подходящие” кандидаты в лидеры тем более должны быть наделены качествами, отличающими их от обычных людей.

По мере возникновения новых проблем меняется ситуация в стране; с течением [c.79] лет и накоплением опыта не остаются без изменения и способности лидеров. Качества, которые пригодны для одних ситуаций, могут оказаться ненужными в других. Даже если не происходит внезапных крупных изменений, постепенная модификация общественных запросов может привести к тому, что от лидера потребуются совершенно иные качества.

Одновременно сами лидеры меняются с течением времени. В целом, их способность аффективно действовать повышается в результате постоянной “тренировки”. Они постепенно “учатся” своей работе и выполняют ее все лучше. Проблемы, которые встают перед ними, часто одинаковы, и поэтому требуется меньше усилия для нахождения пригодного решения. Постепенно они могут лучше оценивать степень правильной и быстрой реализации своих решений; они могут не вмешиваться в административные детали (хотя кое-кто, может быть, склонен к этому, если обладает целевой ориентацией). Даже процесс принятия решений становится менее трудным и менее эмоционально изматывающим; действия, направленные на сохранение и увеличение популярности, могут уже не требовать от руководителя прежней затраты энергии.

Такое “улучшение” в отношениях между лидерами, различными группами в обществе является также результатом того, что лица, связанные с руководителем (особенно из непосредственного окружения, но также и административных кругов и широкой общественности), лучше предчувствуют его реакцию. Советники узнают, чего желает добиться лидер; они получают сигналы относительно тех решений, которые следовало бы принять Администраторы приходят к пониманию того, на каком уровне и на какой скорости реализации решений настаивает лидер. Широкая общественность начинает ожидать от лидера определенного стиля. Он может оцениваться позитивно или негативно, но если реакция позитивна, лидеру может потребоваться меньше энергии для сохранения популярности во имя достижения определенного результата. [c.80]

Однако на основе эмпирических исследований было доказано, что “новые” лидеры могут находиться в более выгодной позиции в плане их большей способности достичь политических изменений. Это вытекает, видимо, из того, что новые лидеры обладают определенным “капиталом”, основанным на популярности или страхе (например, если лидер пришел в результате переворота) или на трудности (а то и невозможности) немедленной замены вновь назначенного руководителя. Но лидеры могут пользоваться большим авторитетом, вступая в должность, и более умело с течением времени подходить к встающим перед ними проблемами. Некоторые новые лидеры извлекают пользу из “периода благосклонности”, в течение которого критические суждения временно снимаются или смягчаются. Это не означает, что сами лидеры в этот период лучше анализируют проблемы, лучше принимают решения, лучше следят за их выполнением или завоевывают больше популярности. Это означает лишь то, что меньше вероятность наказания лидеров за ошибки. Окружающая лидера среда становится, так сказать, “легче”: качества, которые он должен показать в ходе этого периода, те же, что и в будущем, но цена, которую в этот момент приходится платать, несколько меньше.

Независимо от того, имеет ли место такой “период благосклонности” или нет, лидеры, видимо, постепенно становятся лучше оснащенными в подходе к проблемам, с которыми они сталкиваются, их психологические качества обостряются и они используют их более адекватно. Однако, такое улучшение не бесконечно и не предопределенно. Если у лидеров отсутствуют определенные качества, требуемые в данной ситуации, то, во-первых, неадекватность лидеров ситуации становится заметной. Во-вторых, “тренированность” в деле анализа или целевой ориентации достигает пика. Лидеры ослабляют внимание, если убеждаются в своей способности эффективно схватывать определенные типы вопросов: Они, например, не так детально анализируют параметры проблемы перед принятием решения; либо они начинают чрезмерно полагаться на свою популярность. Будучи все более уверенными в себе, в своих суждениях и в своей [c.81] способности “обеспечить результат”, они начинают совершать все больше ошибок. С другой стороны, они начинают избегать (сознательно или бессознательно) проблем, которые, на их взгляд, трудно разрешимы, в результате чего напряженность в обществе нарастает. Кроме того, реакция лидеров на события становится все более “рутинной”, новые проблемы более не дают поводов для “самообучения”.

“Рутинизация” реакции лидеров частично связана с “утечкой энергии” лидеров. Какими бы большими ни были начальные запасы энергии, они не бесконечны и не могут быть восстановлены до прежнего уровня. Конечно, затрата энергии может быть разной. Лидеры с четкой целевой ориентацией гораздо быстрее выдыхаются. Но такое может происходить и тогда, когда “запускается” много новых политических действий или когда много проблем накладывается друг на друга. Ведь лидер должен проявлять постоянную готовность встретиться с, новыми проблемами, и если он затратил слишком много энергии в прежние годы, он окажется неспособным на это. Происходит заметное ослабление способности руководить, возможно полное исчезновение мотивации к достижению успеха; какими бы ни были первоначальные цели лидеров, они могут превратиться в лидеров менеджерского типа, потому что у них больше не остается сил для иного образа действий.

Так достигается фаза “плато”. Способность лидеров схватывать проблемы достигает определенной точки. Более того, во многих случаях можно ожидать ослабления этой способности. Оно вытекает частично из “рутинизации реагирования лидеров на ситуацию, о чем мы уже сказали; но оно будет ускорено старением. Конечно, некоторые лидеры и в семьдесят лет проявляют значительную жизнестойкость, но даже самые активные из “великих старцев” в конце концов выказывают признаки физического упадка (Черчилль, Аденауэр, Франко, Брежнев). Эффект старения, хотя и не может быть документально подтвержден, остается значительным. [c.82]

Не так много известно о причинах, по которым данный лидер может иметь целевую ориентацию, искать популярности, обладать мотивацией к достижению результата или интеллектом. Здесь возможны две линии исследования: роль демографических переменных величин и примеров ранней социализации.

Демографические переменные величины – образование, семья и род занятости – скорее помогают разграничить “лидеров” и “нелидеров”, чем решить вопрос, почему один лидер имеет больше влияния, чем другой. Это кажущееся отсутствие связи между демографическими переменными величинами и эффективностью лидерства объясняется отсутствием систематического анализа, мы уже отмечали, что семья оказывает некоторое воздействие на влияния лидера; важность этих переменных величин признают и исследования лидерства, предпринятые психологами.

Трудность, однако, состоит в неясности того, каким образом демографические переменные величины, особенно связанные с социальным происхождением, могут непосредственно воздействовать на эффективность лидерства (если не считать того факта, что лидеры-выходцы из определенной группы могут не проявлять желания действовать против интересов этой группы). Косвенное воздействие найти легче: социальное происхождение лидера может способствовать усилению психологических характеристик этого лидера. Итак, личные качества могли бы быть признаны как элементы, с помощью которых лидер влияет на общество, хотя на природу этих качеств, – особую “конфигурацию” личности – оказывали бы свое воздействие и демографические переменные величины.

Например, было бы проблематично утверждать, что кто-то, вышедший из среднего класса ориентирован на тот или иной результат только потому, что он – выходец из этого класса. Но менее противоречиво утверждение, что ценности, знания, даже эмоциональный баланс этого лидера будет находиться под воздействием его социального происхождения. В результате воспитания потенциальный лидер может быть более или менее [c.83] склонным, во-первых, к получению власти ради достижения результатов и, во-вторых, к проявлению решительности на своем посту. Равным образом определенные типы и уровни образования интуитивно ощущаются как факторы, способствующие наделению лидеров важными психологическими свойствами. Действительно, некоторые школы, особенно привилегированные частные школы, долго заявляли, что одна из их основных функций – воспитывать характер и наделять своих питомцев навыками руководить Равным образом, военные учебные заведения делают упор на том, что они воспитывают характер. Если, с одной стороны, нет прямых свидетельств того, что если бы дети получили другое образование, они бы стали “иными”, то, с другой стороны, невероятно, чтобы полученное ими образование вообще никак не сказалось на их характере или интеллекте. Как минимум, дети, получившие лучшую подготовку, окажутся более способными развить любые скрытые способности, которые у них есть. Есть небольшое сомнение, что демографические переменные величины (от происхождения до карьеры) представляют значимый элемент в плане того, что лидеры могут реализовывать определенные навыки, даже если возникновение этих навыков напрямую не связано с происхождением лидеров.

Демографические переменные величины входят важной составной частью в биографию личности; история семьи – часть социальной истории; но эта история столь интенсивна, что она может (и, вероятно, так и происходит) обострить глубочайшие элементы личности. Вот почему многие политологи добирались до самого раннего детства лидеров, до отношений между родителями и детьми. Как мы видели, они уделяли главное внимание наиболее патологическим случаям. Однако влияние раннего детства носит всеобщий характер. Этот анализ может быть применим ко всем типам лидеров, даже если они “нормальны” или “ординарны”.

Конечно, еще нет ясности в том, как детские впечатления влияют на психологические наклонности лидеров; но мы знаем из работ по общей психологии, что на личность человека накладывает глубокий отпечаток ранняя социализация. Также [c.84] представляется, что отношения с родителями и другими членами семьи воздействуют на широкий круг личностных свойств – может быть, на интеллект, вероятно, на потребность в популярности, и почти бесспорно – на мотивацию к достижению результатов.

Пути, которыми осуществляется это воздействие, скрыты от нас, так же, как и пути воздействия на личность демографических переменных величин. Вероятно, нескоро еще будут проведены исследования по точному определению условий, при которых определенные типы отношений приводят или не приводят к появлению тех или иных психологических черт, преобладающих среди общенациональных политических лидеров. Ранняя социализация может быть вполне законно рассмотрена как важная предпосылка в развитии личных качеств лидеров, наряду с демографическими переменными величинами.

Конечно, впечатления, получаемые в ходе ранней социализации, не вскрывают “причину”, почему лидеры обладают теми или иными психологическими свойствами, причем в большей степени, чем демографические переменные величины. Люди одинакового социального происхождения или одинакового уровня образования обладают различными психологическими чертами. Мы должны признать, что еще не знаем основополагающей причины возникновения этих черт или, используя выражение Гринштайна, реального “генезиса” личностных качеств лидеров. Но изучение социального происхождения и первых лет жизни лидеров в конце концов снабдит нас важной информацией относительно путей, которыми “врожденные” качества “обогащаются” или уродуются, усиливаются или ослабляются. [c.85]

1 См.: Rejai M., Phillips K. World Revolutionary Leaders. New Brunswick, Rutgers University Press, 1983; Barber J.D. The Presidential Character. Prentice Yall, 1977; Barber J.D. The Lewmarkets. Yale University Press, 1968; Heady B. British Cabinet of Ministers. L., 1974.
Вернуться к тексту

Библиотека Михаила Грачева

предыдущая

следующая

оглавление