Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		оглавление

Течение мирного обновления зародилось в недрах I Государственной думы. 8 июня 1906 г. состоялось заседание группы, на котором было избрано специальное бюро и определено ее название: Партия “мирного обновления” (окончательное наименование – Прогрессивная партия мирного обновления).

Задача, прокламировавшаяся Партией мирного обновления (ПМО), – содействовать формированию политического центра, способного нейтрализовать одновременно и силы революции, и силы реакции. Такой центр должен был привести к “мирному берегу” сначала Государственную думу, а затем и все общество. Постепенное реформирование общественной жизни при сохранении преемственности политических институтов и поддержке сильного (но не авторитарного) государства – только такой путь, по убеждению мирнообновленцев, был возможен в крайне неоднородной и взрывоопасной среде, именовавшейся российским обществом.

Название партии подчеркивало ее отрицательное отношение к насилию, откуда бы оно ни исходило. Мирнообновленцы порицали правительство за его грубые расправы и кровавые экспедиции. Впрочем, еще большее возмущение вызывал у них революционный террор. “Московский еженедельник”, официоз ПМО, прямо указывал, что “главная опасность грозит свободе не сверху, а снизу”. Мирнообновленцы выступали против смертной казни и за политическую амнистию. В то же время “если мы обращаемся с ходатайством вверх к монарху, то с такой же просьбой об амнистии обратимся вниз и попросим их не применять смертные казни, которые точно такой же позор для страны, как и смертная казнь сверху”.

Умеренным либералам, составившим костяк будущей партии, это течение представлялось не только перспективным элементом политического развития России, но и необходимым средством тушения уже полыхавшего революционного пожара. Дума, несмотря на то, что большинство в ней было “полно злобы и мести”, рассматривалась как зародыш парламента, как “единственное учреждение, символизировавшее идею эволюции государственных форм и экономического быта, способное умерить народное возбуждение, придать ему разумное направление и разумные границы”. Разумеется, при усилении роли либеральных центристов.

Нельзя сказать, что такая надежда весной-летом 1906 г, была совершенно беспочвенной. Даже среди октябристов раздавались голоса о необходимости объединения всех партий центра. Например, [c.128] профессор В.И.Герье считал, что если в Думе не найдется значительной и сплоченной партии, которая возьмет на себя посредничество между правительством и “народным представительством”, то России грозит не только финансовое и культурное, но и политическое банкротство.

Рациональное решение земельного вопроса мирнообновленцы Всчитали главным для обеспечения социально-экономического прогресса страны. Характерно, что впервые они выступили в Думе именно по проекту аграрной реформы. Лидеры ПМО надеялись, что их проект заинтересует крестьянских депутатов, имевших значительный вес в I Государственной думе, но еще не решивших, к какой политической силе примкнуть.

Аграрная программа ПМО предусматривала наделение землей малоземельных и безземельных крестьян. Наряду с использованием для этого казенных, удельных, кабинетских, церковных, монастырских не исключалось и принудительное отчуждение некоторых категорий частновладельческих земель – разумеется, за выкуп на началах “справедливой оценки”. Большое место уделялось вопросам переселения, организации дешевого кредита, урегулирования арендных отношений и цен, поднятия культуры земледелия. Согласно программе, решение аграрного вопроса передавалось в руки центральных и местных учреждений, организованных на паритетных началах из помещиков, крестьян и представителей исполнительной власти.

Если аграрная часть партийной программы была разработана мирнообновленцами самостоятельно, то другие ее разделы представляли заимствования у Партии демократических реформ. При этом одни требования, выдвигавшиеся ПДР, получали у мирнообновленцев более умеренную интерпретацию (право голоса – только мужчинам с 25-летнего возраста; двухстепенные выборы; не упоминалась автономия Польши и Финляндии), другие – радикализировались (отмена смертной казни, введение условного осуждения, досрочного освобождения и др.).

Мирнообновленцы высказывались за конституционную монархию. Все законопроекты “требуют согласия народного представительства” и утверждаются императором. Народное представительство состоит из двух палат. Одна избирается всеми достигшими 25-летнего возраста гражданами мужского пола путем тайного голосования; другая – органами местного самоуправления. Государственный бюджет и государственные займы подлежат утверждению народным представительством, которое имеет также права законодательной инициативы и запросов. Министры ответственны перед ним в своей политической деятельности.

Местное самоуправление, по мысли идеологов ПМО, распространялось на всю Россию. Представительство в органах местного самоуправления основывалось на всеобщем, равном, прямом и тайном голосовании безотносительно к полу, вероисповеданию, национальности. В местное управление переходили все отрасли, за исключением тех, которые “при условиях современной государственной жизни должны быть сосредоточены в руках центральной власти”. Предполагалось [c.129] автономное управление отдельными областями и территориями, которое, однако, не должно было простираться далее признания за ними законодательных полномочий по вопросам исключительно местного законодательства, не затрагивающим единства империи и круга действий общего государственного управления. В судебной сфере подлежали восстановлению все отступления от закона 1864 г., а помимо того вводилась защита на предварительном следствии.

Программа включала в себя также разделы о народном просвещении, финансовой и экономической политике. Согласно идеям ПМО, понижалось косвенное обложение и постепенно отменялись косвенные налоги, вводилось прогрессивное подоходное и имущественное обложение, понижались таможенные пошлины (если это не мешало развитию народного хозяйства), декларировалась независимость государственного контроля и Государственного банка.

Предусматривался пересмотр всего рабочего законодательства применительно к принципам, обеспечивающим защиту интересов трудящихся. Признавалась свобода стачек, отступление от этого правила допускалось лишь в отношении тех забастовок, которые “грозили правильному течению государственной и общественной жизни”. Намечались также меры по сокращению рабочего дня, охране труда, государственному страхованию наемных работников.

По своему социальному составу думская фракция мирнообновленцев, насчитывавшая 25–29 членов и до 40 “сочувствовавших”, оказалась, в чем ее упрекали левые, “господской”. По партийной принадлежности это были октябристы, кадеты, члены Торгово-промышленной партии, входили во фракцию и беспартийные. В бюро фракции, состоявшей из 14 человек, числилось 13 крупных землевладельцев, связанных с торгово-промышленным и финансовым миром.

Неудивительно, что поставленная руководством партии задача привлечь на свою сторону крестьян, выведя их из-под влияния левых, оказалась невыполнимой. Мирнообновленцы явно идеализировали крестьянских депутатов, которые не торопились примыкать к ним. Убедить крестьянских представителей отказаться от того, что Трубецкой называл “узкосословной точкой зрения и интересов”, думским либералам не удалось. Призывы к постепенности, правопорядку звучали малоубедительно на фоне “аграрного террора” лета 1906 г. – массовых захватов помещичьих владений, поджогов имений и т. п.

Все основные вопросы, выдвинутые жизнью, в том числе национальный, мирнообновленцы решали прежде всего с точки зрения умиротворения страны. Они выступали поэтому за сохранение и укрепление унитарного характера государственного устройства России, однако отказ от значительных уступок национальным фракциям препятствовал созданию думского “конституционного центра”. Этому мешала и весьма умеренная позиция, занятая мирнообновленцами при обсуждении в I Думе законопроектов о гражданском равенстве, о неприкосновенности личности, о собраниях. Так, Гейден призывал решать вопрос о равноправии “осторожнее и основательнее”, полагая, [c.130] что на это “потребуется деятельность Думы на целых пять лет”. А по мнению Трубецкого, предоставление женщинам избирательных прав, эмансипация их в политической сфере могут привести к вырождению материнства и гибели семейного очага. “Кто ратует за женское избирательное право, тот подготавливает вырождение личности и общества”.

Опасаясь, что Дума может принять слишком радикальные и потому опасные для гражданского согласия решения, ПМО неизменно выдвигала в качестве противовеса Думе Государственный совет. Гейден, излагая кредо умеренных конституционалистов, заметил, что 17 октября 1905 г. монарх даровал народу ограниченные, но все-таки конституционные права, которые постепенно удастся расширить и закрепить, Но это надо делать осторожно, не нарушая ни в чем прерогатив верховной власти и Основных законов.

Однако возмущение правительственной декларацией от 13 мая 1906 г., в которой, по существу, отвергались все предложения Думы (установление ответственности перед Думой министров, принудительное отчуждение части помещичьих земель и др.), разделили и мирнообновленцы. Подавляющее большинство либералов высказалось за принятие формулы недоверия министрам. Гейден и ряд его сторонников вотировали данную формулу с одной оговоркой: они не требуют отставки, а просят министров добровольно покинуть свои посты.

Под влиянием победы кадетов на выборах в I Думу в правящих кругах возникала мысль о возможности кадетского министерства. В обсуждении этого варианта заметную роль играли и лидеры ПМО, однако после встреч с кадетами Гейден стал сомневаться в их способности составить “путное министерство” и склоняться к мысли о коалиционном правительстве, составленном из кадетов и более умеренных членов Думы и Государственного совета. Неудача переговоров о таком правительстве (в нем три места отводились мирнообновленцам) фактически предрешила роспуск I Думы 8 июля 1906 г.

Деятели ПМО предприняли все, чтобы избежать новой, как им казалось, неминуемой вспышки революции. Они осудили Выборгское воззвание, считая его “призывом к волнениям” и “слишком революционным шагом”. Одновременно Трубецкой направил письмо царю, в котором просил его сделать все возможное для содействия “мирному обновлению государственного строя”. Лидеры партии предостерегали Николая II от “непоправимой ошибки” – установления диктатуры, указывали пути, позволявшие выйти из политического тупика: начать широкую земельную реформу, ускорить созыв Думы и образовать “общественное министерство”.

В ходе кампании по выборам во II Думу ПМО пыталась объединить “всех истинных конституционалистов”, но после того, как лидер октябристов А.И.Гучков одобрил введение военно-полевых судов, альянс либералов стал невозможным. Более того, Союз 17 октября, поддержавший заявление Гучкова, решительно отмежевался от ПМО (в знак протеста против этого решения с поста председателя ЦК [c.131] октябристов ушел Д.Н.Шипов, вскоре он встал в ряды мирнообновленцев).

22 сентября мирнообновленцы подали властям прошение о легализации своей партии, которое, однако, встретило отказ, мотивированный тем, что партия “преследует цели, угрожающие общественному спокойствию”. Только после переговоров Гейдена с премьером Столыпиным “Общество мирного обновления”, в уставе которого в качестве цели значилось стремление “к последовательному проведению законным путем в жизнь России начал конституционной монархии”, было признано официально. Среди способов достижения уставной цели указывались, прежде всего, обсуждение вопросов текущей государственной, общественной и хозяйственной жизни России и “составление руководящих программ и проектов законодательных и иных правительственных мероприятий”.

Органы управления партией – общие собрания членов, местных комитетов или ЦК. Съезд должен проводиться не реже одного раза в год, ему принадлежало право определять основные направления деятельности, вносить изменения в устав, избирать ЦК, утверждать его отчеты. ЦК избирался на один год и обязан был выполнять постановления съездов, публиковать от имени партии разные акты, давать руководящие указания местным организациям и др. Денежные средства ПМО составлялись из членских взносов, пожертвований, доходов от продажи партийной литературы и публичных лекций.

В провинции мирнообновленцы поначалу имели свои организации в 12 городах (Киеве, Одессе, Смоленске и др.), к концу 1906 г. последних насчитывалось 25, а общая численность партии составляла примерно 2 тыс. человек. В “целях организационных” территория России была условно разбита на две части – “западную” во главе с Петербургом и “восточную”, возглавлявшуюся Москвой. Таким образом, действовали как бы два ЦК, независимые друг от друга.

20–22 ноября 1906 г. состоялся съезд петербургского и московского ЦК. Он принял решение выступать на выборах во II Думу совершенно самостоятельно, однако уже начало избирательной кампании не сулило мирнообновленцам ничего хорошего. Например, из Одессы пришло сообщение, что помещение комитета разгромлено черносотенцами. В Петербурге либеральное купечество отстранялось от мирнообновленцев, считая их “переодетыми кадетами”. Не случайно поэтому для первого своего публичного выступления в столице лидеры ПМО решили избрать рабочую аудиторию, чтобы подчеркнуть демократизм новой партии. Увы, собравшиеся возражали как против программы, так и против тактики мирнообновлениев.

На декабрь 1906 – январь 1907 гг. пришелся пик предвыборной активности мирнообновленцев. Руководство партии подготовило обращение, в котором высказывалась решимость бороться “за расширение прав Думы” и разрешение аграрного вопроса. Одновременно была предпринята попытка созвать конференцию с участием других оппозиционных партий, чтобы заложить фундамент “конституционного центра”. Последний, как мыслилось, базировался на отрицании [c.132] всяких антиконституционных действий, откуда бы они ни исходили, и на этических началах освободительного движения. Таким образом, “разрушительным идеям социализма” мирнообновленцы противопоставляли убеждение в незыблемости нравственных начал, безусловной ценности человеческой личности, надклассовости религии и культуры.

Идея объединения либеральных партий стала предметом обсуждения в среде конституционалистов. 23 декабря 1906 г. в Петербурге состоялась публичная лекция Трубецкого, посвященная идейным основам ПМО. Однако, вопреки ожиданиям, центральным пунктом развернувшихся прений оказался вопрос об отношении к смертным казням и политическим убийствам. Призывы Трубецкого создать предвыборный блок с целью формирования законопослушной Думы, которую тем труднее будет разогнать, чем она будет корректнее, остались гласом вопиющего в пустыне.

Под впечатлением этой неудачи мирнообновленцы, по сути, устранились от самостоятельного выступления на выборах, в ходе которых они блокировались частью с октябристами, частью с кадетами (из 4838 выборщиков насчитывалось лишь 28 представителей ПМО). Лидеры партии констатировали, что “их надежды объединить достаточное число лиц, которым дорого было мирное преобразование нашего государственного строя, представляются неосуществимыми”. Объяснение этому они находили в том, что общество “изверилось” в мирных способах борьбы. Отказываясь верить в жизнеспособность II Думы, они, как и другие либералы, не оставляли все же надежды заложить в ней основы конституционного центра. Правда, в конце концов и сам Гейден отчаялся создать в Думе “оркестр”, меланхолически признав, что “с этим надо мириться и просто ждать лучших времен”.

“Московский еженедельник” открыто призывал Думу и общество пойти навстречу правительству и наладить с ним сотрудничество, а Стахович и Львов выступили в роли посредников и участников переговоров Столыпина с либералами. Обсуждалось создание проправи-тельственного “умеренного” большинства, однако камнем преткновения, как и для I Думы, стал аграрный вопрос.

Считая умиротворение страны при “левой” Думе невозможным, мирнообновленцы в то же время опасались ее разгона. Их пугали призрак нового “кровавого потрясения”, укрепление в общественном сознании убеждения в невозможности конституционного пути, дискредитация принципа народного представительства. Эти причины, а также поправение кадетов вызвали публикацию серии статей Трубецкого, призывавшего к примирению и сотрудничеству либеральных партий. Этот призыв не был поддержан ни кадетами, ни октябристами – возобладал партийный эгоизм.

Политические неудачи порождали разочарование, в петербургском ЦК высказывалось даже предложение об объявлении партии распушенной. Однако большинство ЦК, отказавшись от самостоятельного выступления партии на выборах в III Думу, высказалось за сохранение организации. Сам Трубецкой причину неудач ПМО видел в том, что ее линия не соответствовала настроениям населения, поэтому, [c.133] говорил он, в данный исторический момент “мирное обновление” может быть сильно и влиятельно лишь в “качестве направления, а не в качестве политической партии”.

Дальнейший ход событий подтвердил этот пессимистический прогноз: в III Думу было избрано не более 8 мирнообновленцев. При этом характерно, что они выступали не как представители партии, а как частные лица. Слабые попытки ПМО сплотить конституционалистов в III Думе и вне ее вновь оказались бесплодными. [c.134]

	предыдущая		следующая
		оглавление