Библиотека Михаила Грачева

Сталин И.В.

Политический отчет Центрального Комитета

XVI съезду ВКП(б)³⁶

27 июня 1930 г.

Товарищи! Со времени XV съезда прошло 2½ года. Период времени, кажется, не очень большой. А между тем за это время произошли серьезнейшие изменения в жизни народов и государств. Если охарактеризовать в двух словах истекший период, его можно было бы назвать периодом переломным. Он был переломным не только для нас, для СССР, но и для капиталистических стран всего мира. Но между этими двумя переломами существует коренная разница. В то время, как перелом этот означал для СССР поворот в сторону нового, более серьезного экономического подъема, для капиталистических стран перелом означал поворот к экономическому упадку. У нас, в СССР, растущий подъем социалистического строительства и в промышленности, и в сельском хозяйстве. У них, у капиталистов, растущий кризис экономики и в промышленности, и в сельском хозяйстве.

Такова картина нынешнего положения в двух словах.

Вспомните положение дел в капиталистических странах 2½ года тому назад. Рост промышленного [c.235] производства и торговли почти во всех странах капитализма. Рост производства сырья и продовольствия почти во всех аграрных странах. Ореол вокруг САСШ, как страны самого полнокровного капитализма. Победные песни о “процветании”. Низкопоклонство перед долларом. Славословия в честь новой техники, в честь капиталистической рационализации. Объявление эры “оздоровления” капитализма и несокрушимой прочности капиталистической стабилизации. “Всеобщий” шум и гам насчет “неминуемой гибели” Страны Советов, насчет “неминуемого краха” СССР.

Так обстояло дело вчера.

А какова картина теперь?

Теперь – экономический кризис почти во всех промышленных странах капитализма. Теперь – сельскохозяйственный кризис во всех аграрных странах. Вместо “процветания” – нищета масс и колоссальный рост безработицы. Вместо подъема сельского хозяйства – разорение миллионных масс крестьянства. Рушатся иллюзии насчет всемогущества капитализма вообще, всемогущества североамериканского капитализма в особенности. Все слабее становятся победные песни в честь доллара и капиталистической рационализации. Все сильнее становятся пессимистические завывания насчет “ошибок” капитализма. А “всеобщий” шум о “неминуемой гибели” СССР сменяется “всеобщим” злобным шипением насчет необходимости наказать “эту страну”, которая смеет развивать свою экономику, когда кругом царит кризис.

Такова картина теперь.

Вышло именно так, как говорили большевики года два-три тому назад. [c.236]

Большевики говорили, что рост техники в капиталистических странах, рост производительных сил и капиталистической рационализации, при ограниченных пределах жизненного уровня миллионных масс рабочих и крестьян, должны неминуемо привести к жестокому экономическому кризису. Буржуазная пресса посмеивалась над “оригинальным пророчеством” большевиков. Правые уклонисты отмежевывались от большевистского прогноза, подменяя марксистский анализ либеральной болтовней об “организованном капитализме”. А что вышло на деле? Вышло так, как говорили большевики.

Таковы факты.

Перейдем к рассмотрению данных об экономическом кризисе в капиталистических странах.

1. Мировой экономический кризис

а) При изучении кризиса бросаются в глаза, прежде всего, следующие факты:

1. Нынешний экономический кризис есть кризис перепроизводства. Это значит, что произведено товаров больше, чем может поглотить рынок. Это значит, что произведено мануфактуры, топлива, фабрично-заводских изделий, предметов питания больше, чем могут купить на наличные деньги основные потребители, т.е. народные массы, доходы которых остаются на низком уровне. А так как покупательная способность народных масс в условиях капитализма остается на минимально низком уровне, то “излишек” товаров, мануфактуры, хлеба и т.д. капиталисты оставляют на складах или даже уничтожают, чтобы удержать высокие цены, производство сокращают, рабочих рассчитывают, [c.237] и народные массы вынуждены бедствовать из-за того, что произведено слишком много товаров.

2. Нынешний кризис является первым после войны мировым экономическим кризисом. Он является мировым кризисом не только в том смысле, что охватывает все или почти все промышленные страны мира, причем даже Франция, систематически впрыскивающая в свой организм миллиарды марок репарационных платежей Германии, не смогла избегнуть известной депрессии, которая должна, по всем данным, перейти в кризис. Он является мировым кризисом еще в том смысле, что кризис промышленный совпал по времени с кризисом сельскохозяйственным, охватывающим производство всех видов сырья и продовольствия в основных аграрных странах мира.

3. Нынешний мировой кризис развертывается неравномерно, несмотря на его всеобщий характер, поражая те или иные страны в разное время и с различной силой. Промышленный кризис начался раньше всего в Польше, Румынии, на Балканах. Он развертывался там в продолжение всего прошлого года. Явные признаки начавшегося сельскохозяйственного кризиса имелись уже в конце 1928 года в Канаде, в САСШ, в Аргентине, в Бразилии, в Австралии. За весь этот период промышленность САСШ идет в гору. К середине 1929 года промышленное производство в САСШ достигает почти рекордной высоты. Только со второй половины 1929 года начинается перелом, и потом уже развертывается стремительный кризис промышленного производства, отбросивший САСШ к уровню 1927 года. Вслед за этим идет промышленный кризис в Канаде, в Японии. Затем идут банкротства и кризис в Китае и [c.238] колониальных странах, где кризис усугубляется падением цен на серебро и где кризис перепроизводства сочетается с разрушением крестьянского хозяйства, доведенного эксплуатацией феодалов и непосильными налогами до полного истощения. Что касается Западной Европы, то там кризис начинает входить в силу лишь в начале этого года, причем не везде с одинаковой силой, а Франция даже в этот период все еще продолжает проявлять рост промышленного производства.

Я думаю, что нет необходимости особенно останавливаться на цифровых данных, демонстрирующих наличие кризиса. О том, что кризис существует, теперь уже не спорят. Я ограничусь поэтому приведением одной небольшой, но характерной таблицы, опубликованной недавно германским “Институтом конъюнктурных исследований”. Таблица эта изображает развитие горной промышленности и основных отраслей крупной обрабатывающей индустрии в САСШ, Англии, Германии, Франции, Польше, СССР, начиная с 1927 года, причем уровень производства в 1928 году принимается за 100.

Вот эта таблица:

[c.239]

О чем говорит эта таблица? Она говорит, прежде всего, о том, что САСШ, Германия и Польша переживают резко выраженный кризис крупного промышленного производства, причем за первый квартал 1930 года в САСШ после подъема в первой половине 1929 года уровень производства упал в сравнении с 1929 годом на 10,8%, снизившись до уровня 1927 года; в Германии после трехлетнего застоя уровень производства снизился в сравнении с прошлым годом на 8,4%, упав ниже уровня 1927 года на 6,7%, а в Польше после прошлогоднего кризиса уровень производства снизился в сравнении с прошлым годом на 15,2%, упав ниже уровня 1927 года на 3,9%.

Она говорит, во-вторых, о том, что Англия уже три года топчется на одном месте, вокруг уровня 1927 года, и переживает тяжелый экономический застой, причем в первом квартале 1930 года она успела уже снизить уровень производства в сравнении с прошлым годом на 0,5%, вступив, таким образом, в начальную фазу кризиса.

Она говорит, в-третьих, о том, что из крупных капиталистических стран только во Франции имеет место некоторый рост крупной промышленности, причем, если процент прироста в 1928 году составлял 13,4, а в 1929 году 9,4, то в первом квартале 1930 года прирост в сравнении с 1929 годом составляет всего лишь 3,7%, давая, таким образом, картину из года в год снижающейся кривой роста.

Она говорит, наконец, о том, что из всех стран в мире только в СССР имеет место бурный подъем крупной промышленности, причем уровень производства в первом квартале 1930 года превышает уровень [c.240] 1927 года более чем вдвое, а процент прироста подымается с 17,6 в 1928 году до 23,5 в 1929 году и до 32 в первом квартале 1930 года, давая, таким образом, картину из года в год подымающейся кривой роста.

Могут сказать, что если так обстояло дело до конца первого квартала этого года, то не исключено, что во втором квартале этого года оно могло измениться к лучшему. Но данные второго квартала решительно опровергают подобное предположение. Наоборот, они говорят о том, что во втором квартале положение еще больше ухудшилось. Эти данные говорят: о новом падении акций на нью-йоркской бирже и новой волне банкротств в САСШ; о новом сокращении производства, снижении заработной платы рабочих и росте безработицы в САСШ, Германии, Англии, Италии, Японии, Южной Америке, Польше, Чехословакии и т.д.; о вступлении ряда отраслей промышленности Франции в полосу застоя, являющегося при нынешней международной экономической обстановке признаком начинающегося кризиса. Безработных в САСШ имеется теперь более 6 миллионов, в Германии – около 5 миллионов, в Англии – более 2 миллионов, в Италии, Южной Америке, Японии – по миллиону, в Польше, Чехословакии, Австрии – по 500 тысяч. Я уже не говорю о дальнейшем обострении сельскохозяйственного кризиса, разоряющего миллионы фермеров и трудовых крестьян. Кризис перепроизводства в сельском хозяйстве дошел до того, что ради сохранения высоких цен и прибылей буржуазии в Бразилии выброшено в море 2 миллиона мешков кофе, в Америке стали топить вместо угля кукурузой, в Германии миллионы пудов ржи превращены в корм для свиней, а по части хлопка и пшеницы принимаются все [c.241] меры к тому, чтобы сократить посевные площади процентов на 10–15.

Такова общая картина развертывающегося мирового экономического кризиса.

б) Теперь, когда мировой экономический кризис развертывает свое разрушительное действие, спуская ко дну целые слои средних и мелких капиталистов, разоряя целые группы рабочей аристократии и фермеров и обрекая на голод миллионные массы рабочих, – все спрашивают: где причина кризиса, в чем его основа, как с ним бороться, как его уничтожить? Измышляются самые разнообразные “теории” кризиса. Предлагаются целые проекты “смягчения”, “предупреждения”, “ликвидации” кризиса. Буржуазные оппозиции кивают на буржуазные правительства, которые, оказывается, “не приняли всех мер” для предупреждения кризиса. “Демократы” обвиняют “республиканцев”, “республиканцы” – “демократов”, а все вместе – группу Гувера с ее “Федеральной резервной системой”³⁷, которая не сумела “обуздать” кризис. Существуют даже такие мудрецы, которые причину мирового экономического кризиса видят в “кознях большевиков”. Я имею в виду известного “промышленника” Рехберга, который, собственно, мало похож на промышленника и скорее всего напоминает “промышленника” среди литераторов и “литератора” среди промышленников. (Смех.)

Понятно, что все эти “теории” и проекты не имеют ничего общего с наукой. Нужно признать, что буржуазные экономисты оказались полными банкротами перед лицом кризиса. Более того, они оказались лишенными даже того минимума чутья жизни, в котором не всегда можно отказать их предшественникам. Эти господа [c.242] забывают, что кризисы нельзя рассматривать, как случайное явление в системе капиталистического хозяйства. Эти господа забывают, что экономические кризисы являются неизбежным результатом капитализма. Эти господа забывают, что кризисы родились вместе с рождением господства капитализма. На протяжении более чем сотни лет происходят периодические экономические кризисы, повторяясь через каждые 12–10–8 и меньше лет. За этот период буржуазные правительства всех рангов и цветов, буржуазные деятели всех степеней и способностей, – все без исключения пытались пробовать свои силы на предмет “предупреждения” и “уничтожения” кризисов. Но все они терпели поражение. Терпели поражение, так как нельзя предупреждать или уничтожить экономические кризисы, оставаясь в рамках капитализма. Что же тут удивительного, если нынешние буржуазные деятели также терпят поражение? Что же тут удивительного, если мероприятия буржуазных правительств ведут на деле не к смягчению кризиса, не к облегчению положения миллионных масс трудящихся, а к новым взрывам банкротств, к новой волне безработицы, к поглощению менее сильных капиталистических объединений более сильными капиталистическими объединениями?

Основа экономических кризисов перепроизводства, их причина лежит в самой системе капиталистического хозяйства. Основа кризиса лежит в противоречии между общественным характером производства и капиталистической формой присвоения результатов производства. Выражением этого основного противоречия капитализма является противоречие между колоссальным ростом производственных возможностей капитализма, [c.243] рассчитанным на получение максимума капиталистической прибыли, и относительным сокращением платежеспособного спроса со стороны миллионных масс трудящихся, жизненный уровень которых капиталисты все время стараются держать в пределах крайнего минимума. Чтобы выиграть в конкуренции и выжать побольше прибыли, капиталисты вынуждены развивать технику, проводить рационализацию, усилить эксплуатацию рабочих и поднять производственные возможности своих предприятий до крайних пределов. Чтобы не отстать друг от друга, все капиталисты вынуждены так или иначе стать на этот путь бешеного развития производственных возможностей. Но рынок внутренний и рынок внешний, покупательная способность миллионных масс рабочих и крестьян, являющихся в последнем счете основными покупателями, остаются на низком уровне. Отсюда кризисы перепроизводства. Отсюда известные результаты, повторяющиеся более или менее периодически, в силу которых товары остаются непроданными, производство сокращается, растет безработица, снижается заработная плата и, тем самым, еще больше обостряется противоречие между уровнем производства и уровнем платежеспособного спроса. Кризис перепроизводства есть проявление этого противоречия в бурных и разрушительных формах.

Если бы капитализм мог приспособить производство не к получению максимума прибыли, а к систематическому улучшению материального положения народных масс, если бы он мог обращать прибыль не на удовлетворение прихотей паразитических классов, не на усовершенствование методов эксплуатации, не на вывоз капитала, а на систематический подъем материального положения [c.244] рабочих и крестьян, то тогда не было бы кризисов. Но тогда и капитализм не был бы капитализмом. Чтобы уничтожить кризисы, надо уничтожить капитализм.

Такова основа экономических кризисов перепроизводства вообще.

Но дело этим не может ограничиваться при характеристике нынешнего кризиса. Нынешний кризис нельзя рассматривать, как простое повторение старых кризисов. Он происходит и развертывается в некоторых новых условиях, которые необходимо выявить, чтобы получить полную картину кризиса. Он осложняется и углубляется целым рядом особых обстоятельств, без уяснения которых невозможно составить себе ясное представление о нынешнем экономическом кризисе. Что это за особые обстоятельства? Они, эти особые обстоятельства, сводятся к следующим характерным фактам:

1. Кризис сильнее всего поразил главную страну капитализма, его цитадель, САСШ, сосредоточивающие в своих руках не менее половины всего производства и потребления всех стран мира. Понятно, что это обстоятельство не может не вести к колоссальному расширению сферы влияния кризиса, к обострению кризиса и накоплению сверхсметных трудностей для мирового капитализма.

2. В ходе развертывания экономического кризиса промышленный кризис главных капиталистических стран не просто совпал, а переплелся с сельскохозяйственным кризисом в аграрных странах, усугубив трудности и предопределив неизбежность общего упадка хозяйственной активности. Нечего и говорить, [c.245] что промышленный кризис будет усиливать сельскохозяйственный, а сельскохозяйственный – затягивать промышленный, что не может не привести к углублению экономического кризиса в целом.

3. Нынешний капитализм, в отличие от старого капитализма, является капитализмом монополистическим, а это предопределяет неизбежность борьбы капиталистических объединений за сохранение высоких, монопольных цен на товары, несмотря на перепроизводство. Понятно, что это обстоятельство, делая кризис особенно мучительным и разорительным для народных масс, являющихся основными потребителями товаров, не может не повести к затягиванию кризиса, не может не затормозить его рассасывание.

4. Нынешний экономический кризис развертывается на базе общего кризиса капитализма, возникшего еще в период империалистической войны, подтачивающего устои капитализма и облегчившего наступление экономического кризиса. Что это означает?

Это означает, прежде всего, что империалистическая война и ее последствия усилили загнивание капитализма и подорвали его равновесие, что мы живем теперь в эпоху войн и революций, что капитализм уже не представляет единственной и всеохватывающей системы мирового хозяйства, что наряду с капиталистической системой хозяйства существует социалистическая система, которая растет, которая преуспевает, которая противостоит капиталистической системе и которая самым фактом своего существования демонстрирует гнилость капитализма, расшатывает его основы. [c.246]

Это означает, далее, что империалистическая война и победа революции в СССР расшатали устои империализма в колониальных и зависимых странах, что авторитет империализма в этих странах уже подорван, что он не в силах больше по-старому хозяйничать в этих странах.

Это означает, дальше, что за время войны и после нее в колониальных и зависимых странах появился и вырос свой собственный молодой капитализм, который с успехом конкурирует на рынках со старыми капиталистическими странами, обостряя и осложняя борьбу за рынки сбыта.

Это означает, наконец, что война оставила большинству капиталистических стран тяжелое наследство в виде хронической недогрузки предприятий и наличия миллионных армий безработных, превратившихся из резервных в постоянные армии безработных, что создавало для капитализма массу трудностей еще до нынешнего экономического кризиса и что должно еще больше осложнить дело во время кризиса.

Таковы обстоятельства, усугубляющие и обостряющие мировой экономический кризис.

Нужно признать, что нынешний экономический кризис является самым серьезным и самым глубоким кризисом из всех существовавших до сих пор мировых экономических кризисов.

2. Обострение противоречий капитализма

Важнейшим результатом мирового экономического кризиса является обнажение и обострение противоречий, присущих мировому капитализму. [c.247]

а) Обнажаются и обостряются противоречия между важнейшими империалистическими странами, борьба за рынки сбыта, борьба за сырье, борьба за вывоз капитала. Теперь никого из капиталистических государств уже не удовлетворяет старое распределение сфер влияния и колоний. Они видят, что изменилось соотношение сил и нужно соответственно с этим переделить рынки сбыта, источники сырья, сферы влияния и т.д. Главное из этих противоречий – противоречие между САСШ и Англией. И в области вывоза готовых товаров, и в области вывоза капитала борьба идет, главным образом, между САСШ и Англией. Стоит взять любую экономическую газету, любой документ о вывозе товаров и капитала, чтобы убедиться в этом. Главная арена борьбы – Южная Америка, Китай, колонии и доминионы старых империалистических государств. Перевес сил в этой борьбе, – причем перевес определенный, – на стороне САСШ.

За главным противоречием идут противоречия не главные, но довольно существенные: между Америкой и Японией, между Германией и Францией, между Францией и Италией, между Англией и Францией и т.д.

Не может быть никакого сомнения, что в связи с развивающимся кризисом борьба за рынки сбыта, за сырье, за вывоз капитала будет усиливаться с каждым месяцем, с каждым днем.

Средства борьбы: таможенная политика, дешевый товар, дешевый кредит, перегруппировка сил и новые военно-политические союзы, рост вооружений и подготовка к новым империалистическим войнам, наконец – война. [c.248]

Я говорил о кризисе, охватившем все отрасли производства. Но есть одна отрасль, которая не захвачена кризисом. Эта отрасль – военная промышленность. Она все время растет, несмотря на кризис. Буржуазные государства бешено вооружаются и перевооружаются. Для чего? Конечно, не для беседы, а для войны. А война нужна империалистам, так как она есть единственное средство для передела мира, для передела рынков сбыта, источников сырья, сфер приложения капитала.

Вполне понятно, что в этой обстановке так называемый пацифизм доживает последние дни, Лига наций гниет заживо, “проекты разоружения” проваливаются в пропасть, а конференции по сокращению морских вооружений превращаются в конференции по обновлению и расширению морского флота.

Это значит, что опасность войны будет нарастать ускоренным темпом.

Пусть болтают социал-демократы о пацифизме, о мире, о мирном развитии капитализма и пр. Опыт пребывания социал-демократии у власти в Германии и Англии показывает, что пацифизм является у них лишь маской, необходимой для прикрытия подготовки новых войн.

б) Обнажаются и будут обостряться противоречия между странами-победительницами и странами-побежденными. Из числа последних я имею в виду, главным образом, Германию. Несомненно, что в связи с кризисом и обострением проблемы рынков усилится нажим на Германию, являющуюся не только должником, но и крупнейшим экспортером. Оригинальные отношения, сложившиеся между странами-победительницами и [c.249] Германией, можно было бы изобразить в виде пирамиды, на верху которой по-господски сидят Америка, Франция, Англия и т.д. с планом Юнга³⁸ в руках, с надписью: “Плати!”, а внизу распластана Германия, выбивающаяся из сил и вынужденная вытягивать из себя все силы для того, чтобы выполнить приказ о платеже миллиардных контрибуций. Вы хотите знать, что это такое? Это есть “дух Локарно”³⁹. Думать, что такое положение может пройти даром для мирового капитализма, – значит ничего не понимать в жизни. Думать, что германская буржуазия сумеет заплатить в ближайшие 10 лет 20 миллиардов марок, а германский пролетариат, живущий под двойным ярмом “своей” и “чужой” буржуазии, даст германской буржуазии выжать из его жил эти 20 миллиардов без серьезных боев и потрясений, – значит сойти с ума. Пусть германские и французские политики делают вид, что они верят в это чудо. Мы, большевики, в чудеса не верим.

в) Обнажаются и обостряются противоречия между империалистическими государствами и колониальными и зависимыми странами. Растущий экономический кризис не может не усилить нажима империалистов на колонии и зависимые страны, представляющие основные рынки сбыта и сырья. И действительно, нажим усиливается до последней степени. Это факт, что европейская буржуазия находится теперь в состоянии войны со “своими” колониями в Индии, в Индокитае, в Индонезии, в Северной Африке. Это факт, что “независимый” Китай уже поделен фактически на сферы влияния, а генеральские клики контрреволюционных гоминдановцев, воюя между собой и разоряя китайский народ, выполняют волю своих хозяев из империалистического лагеря. [c.250]

Нужно считать окончательно проваленной лживую версию о том, что работники русских посольств в Китае являются виновниками нарушения “мира и спокойствия” в Китае. Русских посольств давно уже нет ни в южном, ни в среднем Китае. Но зато имеются английские, японские, германские, американские и всякие иные посольства. Русских посольств давно уже нет ни в южном, ни в среднем Китае. Но зато имеются немецкие, английские и японские военные советники при воюющих китайских генералах. Русских посольств давно уже нет там. Но зато имеются английские, американские, немецкие, чехословацкие и всякие иные орудия, винтовки, аэропланы, танки, отравляющие газы. И что же? Вместо “мира и спокойствия” мы имеем теперь в южном и среднем Китае самую разнузданную и самую разорительную генеральскую войну, финансируемую и инструктируемую “цивилизованными” государствами Европы и Америки. Получается довольно пикантная картина “цивилизаторской” работы капиталистических государств. Неизвестно только, при чем тут русские большевики?

Было бы смешно думать, что эти бесчинства империалистов пройдут им даром. Китайские рабочие и крестьяне уже ответили на них созданием Советов и Красной Армии. Говорят, что там уже образовалось советское правительство. Я думаю, что если это верно, то в этом нет ничего удивительного. Не может быть сомнения, что только Советы могут спасти Китай от окончательного развала и обнищания.

Что касается Индии, Индокитая, Индонезии, Африки и т.д., то нарастание революционного движения в этих странах, принимающее порой формы национальной [c.251] войны за освобождение, не подлежит никакому сомнению. Господа буржуа рассчитывают залить эти страны кровью и опереться на полицейские штыки, призвав на помощь людей вроде Ганди. Не может быть сомнения, что полицейские штыки – плохая опора. Царизм тоже старался в свое время опереться на полицейские штыки, но какая из этого вышла опора – всем известно. Что касается помощников типа Ганди, то царизм имел их целое стадо в лице либеральных соглашателей всякого рода, из чего, однако, ничего, кроме конфуза, не получилось.

г) Обнажились и обострились противоречия между буржуазией и пролетариатом в капиталистических странах. Кризис уже успел усилить нажим капиталистов на рабочий класс. Кризис уже успел вызвать новую волну капиталистической рационализации, новое ухудшение положения рабочего класса, рост безработицы, расширение постоянной армии безработных, снижение заработной платы. Не удивительно, что эти обстоятельства революционизируют обстановку, обостряют борьбу классов и толкают рабочих на новые классовые бои.

В связи с этим разрушаются и падают социал-демократические иллюзии среди рабочих масс. После опыта пребывания у власти социал-демократов, срывающих забастовки, организующих локауты и расстреливающих рабочих, злой насмешкой звучат в ушах рабочих лживые обещания насчет “производственной демократии”, “промышленного мира”, “мирных методов” борьбы. Много ли найдется теперь рабочих, способных поверить лживой проповеди социал-фашистов? Известные рабочие демонстрации 1 августа 1929 года (против военной [c.252] опасности) и 6 марта 1930 года (против безработицы)⁴⁰ показывают, что лучшие люди из рабочего класса уже отвернулись от социал-фашистов. Экономический кризис нанесет новый удар социал-демократическим иллюзиям среди рабочих. Немного найдется теперь рабочих, которые после банкротств и разорений в связи с кризисом согласятся поверить в возможность обогащения “каждого рабочего” путем участия в “демократизированных” акционерных компаниях. Нечего и говорить, что кризис нанесет сокрушительный удар всем таким и подобным им иллюзиям.

Но отход рабочих масс от социал-демократии означает поворот их в сторону коммунизма. Оно так и происходит на самом деле. Рост профсоюзного движения, примыкающего к компартии; избирательные успехи компартий; волна забастовок, происходящих при руководящем участии коммунистов; перерастание экономических забастовок в политические протесты, организуемые коммунистами; массовые демонстрации сочувствующих коммунизму рабочих, встречающие живейший отклик в рабочем классе, – все это говорит о том, что рабочие массы видят в компартии единственную партию, способную бороться с капитализмом, единственную партию, достойную доверия рабочих, единственную партию, за которой можно и стоит идти в борьбе за освобождение от капитализма. Это есть поворот масс в сторону коммунизма. Это есть залог превращения наших братских компартий в большие массовые партии рабочего класса. Необходимо только, чтобы коммунисты сумели оценить обстановку и использовали ее должным образом. Развертывая непримиримую борьбу с социал-демократией, представляющей агентуру капитала [c.253] в рабочем классе, и разбивая в прах все и всякие уклоны от ленинизма, льющие воду на мельницу социал-демократии, компартии показали, что Они стоят на правильном пути. Необходимо, чтобы они окончательно закрепились на этом пути. Ибо только при этом условии могут они рассчитывать на завоевание большинства рабочего класса и успешную подготовку пролетариата к грядущим классовым битвам. Ибо только при этом условии можно рассчитывать на дальнейший рост влияния и авторитета Коммунистического Интернационала.

Таково состояние основных противоречий мирового капитализма, до крайности обострившихся в связи с мировым экономическим кризисом.

О чем говорят все эти факты?

О том, что стабилизации капитализма приходит конец.

О том, что подъем революционного движения масс будет нарастать с новой силой.

О том, что мировой экономический кризис будет перерастать в ряде стран в кризис политический.

Это значит, во-первых, что буржуазия будет искать выхода из положения в дальнейшей фашизации в области внутренней политики, используя для этого все реакционные силы, в том числе и социал-демократию.

Это значит, во-вторых, что буржуазия будет искать выхода в новой империалистической войне в области внешней политики.

Это значит, наконец, что пролетариат, борясь с капиталистической эксплуатацией и военной опасностью, будет искать выхода в революции. [c.254]

3. Отношения между СССР и капиталистическими государствами

а) Я говорил выше о противоречиях мирового капитализма. Но кроме этих противоречий существует еще одно противоречие. Я говорю о противоречии между капиталистическим миром и СССР. Правда, это противоречие нельзя рассматривать, как противоречие внутрикапиталистического порядка. Оно есть противоречие между капитализмом в целом и страной строящегося социализма. Но это не мешает ему разлагать и расшатывать самые основы капитализма. Более того, оно вскрывает до корней все противоречия капитализма и собирает их в один узел, превращая их в вопрос жизни и смерти самих капиталистических порядков. Поэтому каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или иное противоречие капитализма, или все противоречия, вместе взятые, за счет СССР, этой Страны Советов, цитадели революции, революционизирующей одним своим существованием рабочий класс и колонии, мешающей наладить новую войну, мешающей переделить мир по-новому, мешающей хозяйничать на своем обширном внутреннем рынке, так необходимом капиталистам, особенно теперь, в связи с экономическим кризисом.

Отсюда тенденция к авантюристским наскокам на СССР и к интервенции, которая (тенденция) должна усилиться в связи с развертывающимся экономическим кризисом.

Наиболее яркой выразительницей этой тенденции в данный момент является нынешняя буржуазная Франция, родина любвеобильной “Пан-Европы”⁴¹, “колыбель” [c.255] пакта Келлога⁴², самая агрессивная и милитаристская страна из всех агрессивных и милитаристских стран шара.

Но интервенция есть палка о двух концах. Это в точности известно буржуазии. Хорошо, думает она, если интервенция пройдет гладко и кончится поражением СССР. Ну, а как быть, если она кончится поражением капиталистов? Была ведь уже одна интервенция, которая кончилась крахом. Если первая интервенция, когда большевики были слабы, кончилась крахом, какая гарантия, что вторая не кончится также крахом? Все видят, что теперь большевики куда сильнее и экономически, и политически, и в смысле подготовки обороноспособности страны. А как быть с рабочими капиталистических стран, которые не дадут интервенировать СССР, которые будут бороться против интервенции и которые в случае чего могут ударить в тыл капиталистам? Не лучше ли пойти по линии усиления торговых связей с СССР, против чего и большевики не возражают?

Отсюда тенденция к продолжению мирных отношений с СССР.

Таким образом, мы имеем два ряда факторов и две различных тенденции, действующих в противоположных направлениях:

1. Политика подрыва экономических связей СССР с капиталистическими странами, провокационные наскоки на СССР, явная и скрытая работа по подготовке интервенции против СССР. Это – факторы, угрожающие международному положению СССР. Действиями этих факторов объясняются такие факты, как разрыв английского консервативного кабинета с СССР, захват [c.256] КВЖД китайскими милитаристами, финансовая блокада СССР, “поход” клерикалов во главе с папой против СССР, организация вредительства наших спецов агентами иностранных государств, организация взрывов и поджогов, вроде тех, которые были проделаны некоторыми служащими “Лена-Гольдфильдс”⁴³, покушения на представителей СССР (Польша), придирки к нашему экспорту (САСШ, Польша) и т. п.

2. Сочувствие и поддержка СССР со стороны рабочих капиталистических стран, рост экономического и политического могущества СССР, рост обороноспособности СССР, политика мира, неизменно проводимая Советской властью. Это-факторы, укрепляющие международное положение СССР. Действиями этих факторов объясняются такие факты, как успешная ликвидация конфликта на КВЖД, восстановление сношений с Великобританией, рост экономических связей с капиталистическими странами и т.д.

Борьбой этих факторов определяется внешнее положение СССР.

б) Говорят, что камнем преткновения в деле улучшения экономических связей СССР с буржуазными государствами является вопрос о долгах. Я думаю, что это не довод за платеж долгов, а предлог в руках агрессивных элементов для интервенционистской пропаганды. Наша политика в этой области ясна и вполне обоснована. При условии предоставления нам кредитов мы согласны платить небольшую долю довоенных долгов, рассматривая их как добавочный процент на кредиты. Без этого условия мы не можем и не должны платить. От нас требуют большего? На каком основании? Разве не известно, что эти долги были сделаны царским [c.257] правительством, которое было свергнуто революцией и за обязательства которого Советское правительство не может брать на себя ответственности? Говорят о международном праве, о международных обязательствах. Но на основании какого международного права отсекли господа “союзники” от СССР Бессарабию и отдали ее в рабство румынским боярам? По каким международным обязательствам капиталисты и правительства Франции, Англии, Америки, Японии напали на СССР, интервенировали его, грабили его целых три года и разоряли его население? Если это называется международным правом и международным обязательством, то что же называется тогда грабежом? (Смех. Аплодисменты.) Не ясно ли, что, допустив эти грабительские акты, господа “союзники” лишили себя права ссылаться на международное право, на международные обязательства?

Говорят, далее, что делу налаживания “нормальных” отношений мешает пропаганда русских большевиков. С целью предотвращения вредного действия пропаганды господа буржуа то и дело отгораживаются “кордонами”, “проволочными заграждениями”, милостиво предоставляя честь охраны “заграждений” Польше, Румынии, Финляндии и т.д. Говорят, что Германию берут завидки из-за того, что ей не хотят будто бы поручить охрану “кордонов” и “проволочных заграждений”. Надо ли доказывать, что болтовня о пропаганде не довод против установления “нормальных отношений”, а предлог для интервенционистской пропаганды. Как могут люди, не желающие быть смешными, “отгораживаться” от идей большевизма, если в самой стране имеется почва, благоприятная для этих идей? Царизм [c.258] тоже “отгораживался” в свое время от большевизма, но не “отгородился”, как известно. Не отгородился, так как большевизм растет везде и всюду, не извне, а изнутри. Нет, кажется, стран, более “отгороженных” от русских большевиков, чем Китай, Индия, Индокитай. И что же? Большевизм растет там и будет расти, несмотря на всякие “кордоны”, так как есть там, очевидно, условия, благоприятствующие большевизму. При чем же тут пропаганда русских большевиков? Вот если бы господа капиталисты могли как-нибудь “отгородиться” от экономического кризиса, от нищеты масс, от безработицы, от низкой заработной платы, от эксплуатации трудящихся, – тогда другое дело, тогда не было бы у них и большевистского движения. Но в том-то и дело, что всякий прохвост норовит оправдать свою слабость или свою неспособность ссылкой на пропаганду русских большевиков.

Говорят, далее, что камнем преткновения является наш советский строй, коллективизация, борьба с кулачеством, антирелигиозная пропаганда, борьба с вредителями и контрреволюционерами из “людей науки”, изгнание Беседовских, Соломонов, Дмитриевских и т. п. лакеев капитала. Но это уж становится совсем забавным. Им, оказывается, не нравится советский строй. Но нам также не нравится капиталистический строй. (Смех. Аплодисменты.) Не нравится, что десятки миллионов безработных вынуждены у них голодать и нищенствовать, тогда как маленькая кучка капиталистов владеет миллиардными богатствами. Но раз мы уже согласились не вмешиваться во внутренние дела других стран, не ясно ли, что не отбит возвращаться к этому вопросу? Коллективизация, борьба с кулачеством, [c.259] борьба с вредителями, антирелигиозная пропаганда и т.п. представляют неотъемлемое право рабочих и крестьян СССР, закрепленное нашей Конституцией. Конституцию СССР мы должны и будем выполнять со всей последовательностью. Понятно, следовательно, что кто не хочет считаться с нашей Конституцией – может проходить дальше, на все четыре стороны. Что касается Беседовских, Соломонов, Дмитриевских и т. п., то мы и впредь будем выкидывать вон таких людей как бракованный товар, ненужный и вредный для революции. Пусть подымают их на щит те, которые питают особые симпатии к отбросам. (Смех.) Жернова нашей революции работают хорошо. Они берут все годное и отдают Советам, а отбросы выкидывают вон. Говорят, что во Франции, среди парижских буржуа, имеется большой спрос на этот бракованный товар. Что же, пусть импортируют его на здоровье. Правда, это несколько обременит импортные статьи торгового баланса Франции, против чего всегда протестуют господа буржуа. Но это уж их дело. Давайте, не будем вмешиваться во внутренние дела Франции. (Смех. Аплодисменты.)

Так обстоит дело с “препонами”, мешающими налаживанию “нормальных” отношений СССР с другими странами.

Выходит, что “препоны” эти являются мнимыми “препонами”, пущенными в ход для того, чтобы получить предлог для антисоветской пропаганды.

Наша политика есть политика мира и усиления торговых связей со всеми странами. Результатом этой политики является улучшение отношений с рядом стран и заключение ряда договоров по торговле, технической [c.260] помощи и т.д. Ее же результатом является присоединение СССР к пакту Келлога, подписание известного протокола по линии пакта Келлога с Польшей, Румынией, Литвой и т.д., подписание протокола о продлении действия договора с Турцией о дружбе и нейтралитете. Наконец, результатом этой политики является тот факт, что нам удалось отстоять мир, не дав врагам вовлечь себя в конфликты, несмотря на ряд провокационных актов и авантюристские наскоки поджигателей войны. Эту политику мира будем вести и впредь всеми силами, всеми средствами. Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому. (Аплодисменты.)

Такова наша внешняя политика. Задача состоит в том, чтобы проводить и впредь эту политику со всей настойчивостью, свойственной большевикам.

II. Растущий подъем социалистического строительства и внутреннее положение СССР

Перейдем к внутреннему положению СССР.

В противоположность капиталистическим странам, где царят теперь экономический кризис и растущая безработица, внутреннее положение нашей страны представляет картину растущего подъема народного хозяйства и прогрессивного сокращения безработицы. Выросла и ускорила темпы своего развития крупная промышленность. Окрепла тяжелая промышленность. Социалистический сектор промышленности продвинулся далеко вперед. Выросла новая сила в сельском [c.261] хозяйстве – совхозы и колхозы. Если года два назад мы имели кризис зернового производства и опирались в своей хлебозаготовительной работе, главным образом, на индивидуальное хозяйство, то теперь центр тяжести переместился на колхозы и совхозы, а зерновой кризис можно считать в основном разрешенным. Основные массы крестьянства окончательно повернули в сторону колхозов. Сопротивление кулачества отбито. Внутреннее положение СССР еще более упрочилось.

Такова общая картина внутреннего положения СССР в данный момент.

Рассмотрим конкретные данные.

1. Рост народного хозяйства в целом

а) Если в 1926/27 году, т.е. к XV съезду партии, по всему сельскому хозяйству, включая лесное хозяйство, рыболовство и т.д., мы имели валовой продукции в довоенных рублях на сумму в 12 370 миллионов руб., т.е. 106,6% от довоенного уровня, то в следующем году, т.е. в 1927/28 году, мы имели 107,2%, в 1928/29 году – 109,1%, а в текущем 1929/30 году, судя по ходу развития сельского хозяйства, мы будем иметь не менее 113–114% от довоенного уровня.

Налицо неуклонный, хотя в сравнительно медленный, рост продукции сельского хозяйства в целом.

Если в 1926/27 году, т.е. к XV съезду партии, мы имели по всей промышленности, как мелкой, так и крупной, считая и мукомольную промышленность, валовой продукции в довоенных рублях на сумму в 8641 миллион руб., т.е. 102,5% от довоенного уровня, то в следующем году, т.е. в 1927/28 году, мы имели 122%, в 1928/29 году – 142,5%, а в текущем [c.262] 1929/30 году, судя по ходу развития промышленности, будем иметь не менее 180% от довоенного уровня.

Налицо небывало быстрый рост промышленности в целом.

б) Если в 1926/27 году, т.е. к XV съезду партии, мы имели грузооборот по всей нашей железнодорожной сети 81,7 миллиарда тонно-километров, т.е. 127% от довоенного уровня, то в следующем году, т.е. в 1927/28 году, мы имели 134,2%, в 1928/29 году – 162,4%, а в текущем 1929/30 году, по всем данным, мы будем иметь не менее 193% от довоенного уровня. Что касается нового железнодорожного строительства, то за отчетный период, т.е. считая с 1927/28 года, железнодорожная сеть увеличивается с 76 тысяч километров до 80 тысяч километров, что составит 136,7% от довоенного уровня.

в) Если состояние торгово-посреднического оборота в стране в 1926/27 году принять за 100 (31 млрд. руб.), то выходит, что за 1927/28 год размеры оборотов выросли до 124,6%, в 1928/29 году – до 160,4%, а в текущем 1929/30 году, судя по всем данным, размеры оборотов составят 202%, т.е. будут удвоены в сравнении с 1926/27 годом.

г) Если сводные балансы всех наших кредитных учреждений на 1 октября 1927 года принять за 100 (9173 млн. руб.), то выходит, что на 1 октября 1928 года мы имели рост до 141%, а на 1 октября 1929 года – до 201,1%, т.е. удвоение в сравнении с 1927 годом.

д) Если сводный государственный бюджет на 1926/27 год принять за 100 (6371 млн. руб.), то выходит, что в 1927/28 году мы имели рост государственного бюджета [c.263] до 125,5%, в 1928/29 году – до 146,7%, а в 1929/30 году – до 204,4%, т.е. удвоение в сравнении с бюджетом 1926/27 года (12605 млн. руб.).

е) Если наш внешнеторговый оборот (экспорт – импорт) составлял в 1926/27 году 47,9% от довоенного уровня, то в 1927/28 году мы имели рост внешнеторгового оборота до 56,8%, в 1928/29 году – до 67,9%, а в 1929/30 году, по всем данным, будем иметь не менее 80% от довоенного уровня.

ж) В итоге мы имеем следующую картину роста всего народного дохода за отчетный период (в неизменных ценах 1926/27 г.): в 1926/27 году народный доход составлял по данным Госплана 23127 миллионов руб.; в 1927/28 году – 25 396 миллионов руб., прирост на 9,8%; в 1928/29 году – 28 596 миллионов руб., прирост на 12,6%; в 1929/30 году, судя по всем данным, народный доход должен составить не менее 34 миллиардов рублей, с приростом, стало быть, за год на 20%. Средний годовой прирост за отчетные 3 года составляет, следовательно, более 15%.

Если принять во внимание, что средний годовой прирост народного дохода в таких странах, как САСШ, Англия, Германия, составляет не более 3–8%, то надо признать, что темп роста народного дохода в СССР является поистине рекордным.

2. Успехи индустриализации

Рост народного хозяйства идет у нас не стихийно, а в определенном направлении, а именно – в направлении индустриализации, под знаком индустриализации, под знаком роста удельного веса индустрии в общей системе народного хозяйства, под знаком [c.264] превращения нашей страны из аграрной в индустриальную.

а) Динамика соотношения между промышленностью в целом и сельским хозяйством в целом с точки зрения удельного веса промышленности в валовой продукции всего народного хозяйства рисуется за отчетный период в следующем виде: в довоенное время доля промышленности в валовой продукции народного хозяйства составляла 42,1%, доля сельского хозяйства – 57,9%; в 1927/28 году доля промышленности – 45,2%, сельского хозяйства – 54,8%; в 1928/29 году доля промышленности – 48,7%, сельского хозяйства – 51,3%; в 1929/30 году доля промышленности, по всем данным, должна составить не менее 53%, а доля сельского хозяйства – не более 47%.

Это значит, что удельный вес промышленности начинает уже возобладать над удельным весом сельского хозяйства в общей системе народного хозяйства, и мы находимся накануне превращения из страны аграрной в страну индустриальную. (Аплодисменты.)

б) Еще более резкий перевес получается в пользу промышленности с точки зрения ее удельного веса в товарной продукции народного хозяйства. Если в 1926/27 году доля товарной продукции промышленности в общем балансе товарного производства народного хозяйства составляла 68,8%, а доля товарной продукции сельского хозяйства – 31,2%, то в 1927/28 году мы имели для промышленности 71,2%, для сельского хозяйства – 28,8%; в 1928/29 году для промышленности – 72,4%, для сельского хозяйства – 27,6%; а для 1929/30 года, по всем данным, мы будем иметь для промышленности 76%, для сельского же хозяйства – 24%. [c.265]

В этом особо неблагоприятном положении сельского хозяйства сказывается, между прочим, мелкокрестьянский и малотоварный характер сельского хозяйства. При этом попятно, что это положение должно будет в известной степени измениться по мере укрупнения сельского хозяйства по линии совхозов и колхозов, по мере увеличения его товарности.

в) Но развитие промышленности вообще не дает еще полной картины темпа индустриализации. Для получения полной картины необходимо еще установить динамику соотношения между тяжелой и легкой промышленностью. Поэтому самым ярким показателем роста индустриализации нужно считать поступательный рост удельного веса производства орудий и средств производства (тяжелая промышленность) в общей продукции промышленности. Если в 1927/28 году доля производства орудий и средств производства в общей продукции всей промышленности составляла 27,2%, а доля производства предметов широкого потребления – 72,8%, то в 1928/29 году доля производства орудий и средств производства дает 28,7% против 71,3%, а в 1929/30 году доля производства орудий и средств производства, по всем данным, составит уже 32,7% против 67,3%.

Если же взять не всю промышленность, а только планируемую ВСНХ, охватывающую все основные отрасли индустрии, то здесь соотношение между производством орудий и средств производства и производством предметов широкого потребления рисуется в еще более благоприятном виде, а именно: в 1927/28 году доля производства орудий и средств производства составляла 42,7% против 57,3%; в 1928/29 году – [c.266] 44,6% против 55,4%; а в 1929/30 году, по всем данным, будет составлять не менее 48% против 52% производства предметов широкого потребления.

Развитие нашего народного хозяйства идет под знаком индустриализации, под знаком укрепления и развития своей собственной тяжелой промышленности. Это значит, что мы уже подняли и развертываем дальше основу нашей экономической независимости, нашу тяжелую индустрию.

3. Командующее положение социалистической промышленности и темп ее роста

Развитие нашего народного хозяйства идет под знаком индустриализации. Но нам нужна не всякая индустриализация. Нам нужна такая индустриализация, которая обеспечивает растущий перевес социалистических форм промышленности над формами мелкотоварными и тем более капиталистическими. Характерная черта нашей индустриализации состоит в том, что она есть индустриализация социалистическая, индустриализация, обеспечивающая победу обобществленного сектора промышленности над сектором частнохозяйственным, над сектором мелкотоварным и капиталистическим.

Вот некоторые данные о росте капитальных вложений и валовой продукции по секторам.

а) Если взять рост капитальных вложений в промышленность по секторам, то мы получим следующую картину. Обобществленный сектор: в 1926/27 году – 1.270 миллионов руб.; в 1927/28 году – 1.614 миллионов руб.; в 1928/29 году – 2.046 миллионов руб.; [c.267] в 1929/30 году – 4.275 миллионов рублей. Частнохозяйственный и капиталистический сектор: в 1926/27 году – 63 миллиона руб.; в 1927/28 году – 64 миллиона руб.; в 1928/29 году – 56 миллионов руб.; в 1929/30 году – 51 миллион рублей.

Это значит, во-первых, что капитальные вложения по обобществленному сектору промышленности выросли за это время более чем втрое (335%).

Это значит, во-вторых, что капитальные вложения частнохозяйственного и капиталистического сектора снизились за это время на одну пятую часть (81%).

Частнохозяйственный и капиталистический сектор живет за счет старого капитала и идет к своей гибели.

б) Если взять рост валовой продукции промышленности по секторам, то мы получим следующую картину. Обобществленный сектор: в 1926/27 году – 11.999 миллионов руб.; в 1927/28 году – 15.389 миллионов руб.; в 1928/29 году – 18.903 миллиона руб.; в 1929/30 году – 24.740 миллионов рублей. Частнохозяйственный и капиталистический сектор: в 1926/27 году – 4.043 миллиона руб.; в 1927/28 году – 3.704 миллиона руб.; в 1928/29 году – 3.389 миллионов руб.; в 1929/30 году – 3.310 миллионов рублей.

Это значит, во-первых, что валовая продукция по обобществленному сектору промышленности выросла за три года более чем вдвое (206,2%).

Это значит, во-вторых, что валовая продукция промышленности по частнохозяйственному и капиталистическому сектору снизилась за тот же период почти на одну пятую часть (81,9%).

Если же взять продукцию не всей промышленности, а только крупной (цензовой) промышленности [c.268] и рассмотреть ее по секторам, то получим следующую картину соотношений обобществленного и частнохозяйственного секторов. Удельный вес обобществленного сектора в продукции крупной промышленности страны: 1926/27 год – 97,7%; 1927/28 год – 98,6%; 1928/29 год – 99,1%; 1929/30 год – 99,3%. Удельный вес частнохозяйственного сектора в продукции крупной промышленности страны: 1926/27 год – 2,3%; 1927/28 год – 1,4%; 1928/29 год – 0,9%; 1929/30 год – 0,7%.

Как видите, капиталистические элементы в крупной промышленности уже пошли ко дну.

Ясно, что вопрос “кто кого”, вопрос о том, социализм ли победит капиталистические элементы в промышленности или они победят социализм, – уже решен в пользу социалистических форм промышленности. Решен окончательно и бесповоротно. (Аплодисменты.)

в) Особенно интересны данные о темпе развития планируемой ВСНХ государственной промышленности за отчетный период. Если валовую продукцию планируемой ВСНХ социалистической промышленности за 1926/27 год принять за 100, то выходит, что в 1927/28 году валовая продукция этой промышленности выросла до 127,4%, в 1928/29 году – до 158,6%, а в 1929/30 году она вырастает до 209,8%.

Это значит, что планируемая ВСНХ социалистическая промышленность, охватывающая все основные отрасли промышленности и всю тяжелую промышленность, добилась за три года более чем удвоения.

Нельзя не признать, что ни одна страна в мире не знает таких бешеных темпов развития своей крупной промышленности. [c.269]

Это обстоятельство и дает нам основание говорить о пятилетке в четыре года.

г) Некоторые товарищи скептически смотрят на лозунг “пятилетка в четыре года”. Еще совсем недавно одна часть товарищей расценивала нашу пятилетку, утвержденную V съездом Советов⁴⁴, как фантастику. Я уже не говорю о буржуазных писателях, у которых глаза на лоб лезут из-за одного лишь слова “пятилетка”. А что мы имеем на деле, если рассматривать пятилетку с точки зрения ее осуществления за первые два года? О чем говорит нам проверка исполнения пятилетки в ее оптимальном варианте? Она говорит не только о том, что мы можем выполнить пятилетку в четыре года. Она говорит еще о том, что мы можем ее выполнить по целому ряду отраслей промышленности в три и даже в два с половиной года. Это может показаться скептикам из оппортунистического лагеря невероятным. Но это факт, оспаривать который было бы глупо и смешно.

Судите сами.

По пятилетке нефтяная промышленность должна была дать в 1932/33 году продуктов на 977 миллионов рублей. А на деле она дает продукции уже в 1929/30 году на 809 миллионов руб., т. с. 83% намеченной в пятилетке продукции для 1932/33 года. Стало быть, мы выполняем пятилетний план по нефтяной промышленности в каких-нибудь 2½ года.

По торфяной промышленности мы должны были получить по пятилетке в 1932/33 году продуктов на 122 миллиона рублей. А на деле она дает уже в 1929/30 году продуктов на 115 миллионов руб. с лишним, т.е. 96% намеченной пятилеткой продукции для 1932/33 года. [c.270] Стало быть, мы выполняем пятилетний план по торфяной промышленности в 2½ года, если не раньше.

По пятилетке общее машиностроение должно дать в 1932/33 году продукции на 2.058 миллионов рублей. А на деле оно дает уже в 1929/30 году продуктов на 1.458 миллионов руб., т.е. 70% намеченной пятилеткой продукции для 1932/33 года. Стало быть, мы выполняем пятилетний план по общему машиностроению в 2½–3 года.

По пятилетке сельскохозяйственное машиностроение должно дать продукции в 1932/33 году на 610 миллионов рублей. А на деле оно дает уже в 1929/30 году продуктов на 400 миллионов руб., т.е. 60% с лишним намеченной пятилеткой продукции для 1932/33 года. Стало быть, мы выполняем пятилетний план по сельскохозяйственному машиностроению в 3 года, если не раньше.

По пятилетке электротехническая промышленность должна дать продукции в 1932/33 году на 896 миллионов рублей. А на деле она дает уже в 1929/30 году продукции на 503 миллиона руб., т.е. 56% с лишним намеченной пятилеткой продукции для 1932/33 года. Стало быть, мы выполняем пятилетний план по электротехнической промышленности в 3 года.

Таковы небывалые темпы развития нашей социалистической промышленности.

Мы идем вперед ускоренным темпом, догоняя в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны.

д) Это не значит, конечно, что мы уже догнали их в смысле размеров производства, что наша промышленность уже достигла уровня развития промышленности передовых капиталистических стран. Нет, далеко [c.271] еще не значит. Темп развития промышленности и уровень развития промышленности нельзя смешивать друг с другом. У нас многие смешивают их, полагая, что ежели мы добились небывалых темпов развития промышленности, то мы тем самым уже достигли уровня развития промышленности передовых капиталистических стран. Но это в корне неверно.

Взять, например, производство электроэнергии, где мы имеем очень высокие темпы. По производству электрической энергии мы добились увеличения с 1924 года по 1929 год почти до 600%, тогда как САСШ увеличили продукцию электроэнергии за тот же период лишь до 181%, Канада – до 218%, Германия – до 241%, Италия – до 222%. Как видите, мы имеем здесь темп прямо небывалый, превосходящий темпы всех других государств. Но если взять уровень развития производства электроэнергии в этих странах, например, в 1929 году, и сравнить его с уровнем развития в СССР, то картина получится для СССР далеко не утешительная. Несмотря на небывалый темп развития производства электроэнергии, продукция электроэнергии в СССР в 1929 году составляла лишь 6.465 миллионов киловатт-часов, тогда как САСШ имели 126.000 миллионов киловатт-часов, Канада имела 17.628 миллионов киловатт-часов, Германия – 33.000 миллионов киловатт-часов, Италия – 10.850 миллионов киловатт-часов. Разница, как видите, колоссальная. Выходит, что по уровню развития мы стоим позади всех этих государств.

Или взять, например, производство чугуна у нас. Если принять производство чугуна в 1926/27 году на 100 (2,9 миллиона тонн), то за три года, т.е. с [c.272] 1927/28 года по 1929/30 год, производство чугуна увеличивается у нас почти вдвое, доходя до 190% (5,5 миллиона тонн). Темп развития, как видите, довольно высокий. Но если посмотреть на дело с точки зрения уровня развития чугунного производства у нас и сравнить размеры производства чугуна в СССР с размерами производства передовых капиталистических стран, то картина получится довольно неутешительная. Начать с того, что довоенного уровня производства чугуна мы достигаем и превзойдем его лишь в текущем 1929/30 году. Уже это одно заставляет нас придти к тому неумолимому выводу, что без дальнейшего ускорения темпа развития металлургии мы рискуем поставить под угрозу судьбу всего нашего промышленного производства. Что касается уровня развития чугунной промышленности у нас и на Западе, то мы имеем следующую картину: производство чугуна в САСШ в 1929 году выражалось в цифре 42,3 миллиона тонн; в Германии – 13,4 миллиона тонн; во Франции – 10,45 миллиона тонн; в Англии – 7,7 миллиона тонн; а в СССР производство чугуна составит в конце 1929/30 года всего лишь 5,5 миллиона тонн.

Разница, как видите, немалая.

Выходит, таким образом, что по уровню развития чугунного производства мы стоим позади всех этих стран.

О чем все это говорит? О том, что:

1) нельзя смешивать темп развития промышленности с уровнем ее развития;

2) мы дьявольски отстали в смысле уровня развития нашей промышленности от передовых капиталистических стран; [c.273]

3) только дальнейшее ускорение темпа развития нашей промышленности даст нам возможность догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны;

4) люди, болтающие о необходимости снижения темпа развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших классовых врагов. (Аплодисменты.)

4. Сельское хозяйство и зерновая проблема

Выше я говорил о состоянии сельского хозяйства в целом, со включением лесного хозяйства, рыбной ловли и т.д., без подразделения сельского хозяйства на основные его отрасли. Если выделить из сельского хозяйства в целом основные его отрасли, как, например, зерновое хозяйство, животноводство и технические культуры, то положение дел рисуется, по данным Госплана и Наркомзема СССР, в следующем виде:

а) Если принять посевные площади зерновых культур 1913 года за 100, то получим следующую картину движения посевных площадей зерновых по годам: 1926/27 год – 96,9%; 1927/28 год – 94,7%; 1928/29 год – 98,2%; а в текущем 1929/30 году, по всем данным, посевные площади составят 105,1% от довоенного уровня.

Обращает на себя внимание факт падения посевных площадей зерновых культур за 1927/28 год. Объясняется это падение не деградацией зернового хозяйства, как болтали об этом невежды из лагеря правых оппортунистов, а гибелью озимых посевов в размере 7 700 тысяч гектаров (20% озимых посевов по СССР). [c.274]

Если взять, далее, валовую продукцию зерновых 1913 года за 100, то получим следующую картину: в 1927 году – 91,9%; в 1928 году – 90,8%; в 1929 году – 94,4%; а в 1930 году, по всем данным, получаем до 110% от довоенной нормы.

Здесь также обращает на себя внимание падение валовой продукции зерновых за 1928 год, объясняемое гибелью озимых на Украине и Северном Кавказе.

Что касается товарной части валовой продукции зерновых (внедеревенский оборот), то мы имеем еще более поучительную картину. Если принять товарную часть зерновой продукции 1913 года за 100, то выходит, что в 1927 году мы имели 37% товарной продукции; в 1928 году – 36,8%; в 1929 году – 58%; а в текущем 1930 году будем иметь, по всем данным, не менее 73% от довоенного уровня.

Выходит, таким образом, что по части посевных площадей и валовой продукции зерновых мы достигаем довоенной нормы и немного превышаем ее лишь в текущем 1930 году.

Выходит, далее, что по части товарной продукции зерновых мы далеко еще не достигли довоенной нормы и будем отставать от нее еще в этом году процентов на 25.

В этом основа наших хлебных затруднений, особенно обострившихся в 1928 году. В этом же основа зерновой проблемы.

б) Такая же приблизительно картина открывается, но с более тревожными показателями, в области животноводства.

Если принять поголовье всех видов скота в 1916 году за 100, то получается следующая картина по годам. [c.275] В 1927 году лошадей имелось 88,9% от довоенного уровня, крупного рогатого скота – 114,3%, овец и коз – 119,3%, свиней – 111,3%; в 1928 году лошадей – 94,6%, крупного рогатого скота – 118,5%, овец и коз – 126%, свиней – 126,1%; в 1929 году лошадей – 96,9%, крупного рогатого скота – 115,6%, овец и коз – 127,8%, свиней – 103%; в 1930 году лошадей – 88,6%, крупного рогатого скота – 89,1%, овец и коз – 87,1%, свиней – 60,1% от нормы 1916 года.

Как видите, если принять во внимание данные последнего года, то мы имеем явные признаки начавшегося сокращения животноводческого хозяйства.

Еще более неутешительная картина получается с точки зрения товарного выхода животноводства, особенно по части мяса и сала. Если принять валовую продукцию мяса и сала по каждому году за 100, то товарный выход мяса и сала соответственно составляет: в 1926 году – 33,4%, в 1927 году – 32,9%, в 1928 году – 30,4%, в 1929 году – 29,2%.

Мы имеем, таким образом, явные признаки неустойчивости и экономической ненадежности мелкого и малотоварного хозяйства по животноводству.

Выходит, что вместо превышения по животноводству нормы 1916 года мы имеем за последний год явные признаки отхода вниз от этой нормы.

Таким образом, вслед за зерновой проблемой, которую мы уже разрешаем в основном с успехом, встает перед нами проблема мясная, острота которой сказывается уже теперь и которая ждет своего разрешения.

в) Иную картину открывает нам развитие технических культур, дающих сырье нашей легкой [c.276] промышленности. Если принять площадь посева технических культур 1913 года за 100, то мы имеем: по хлопку в 1927 году – 107,1%, в 1928 году – 131,4%, в 1929 году – 151,4%, в 1930 году – 217% от довоенного уровня; по льну в 1927 году – 86,6%, в 1928 году – 95,7%, в 1929 году – 112,9%, в 1930 году – 125% от довоенного уровня; по сахарной свекле в 1927 году – 106,6%, в 1928 году – 124,2%, в 1929 году – 125,8%, в 1930 году – 169% от довоенного уровня; по масличным в 1927 году – 179,4%, в 1928 году – 230,9%, в 1929 году – 219,7%, в 1930 году – не менее 260% от довоенного уровня.

Такую же в основном благоприятную картину дает валовая продукция технических культур. Если принять валовую продукцию 1913 года за 100, то мы имеем: по хлопку в 1928 году – 110,5%, в 1929 году – 119%, в 1930 году, по всем данным, будем иметь 182,8% от довоенного уровня; по льну в 1928 году – 71,6%, в 1929 году – 81,5%, в 1930 году, по всем данным, будем иметь 101,3% от довоенного уровня; по сахарной свекле в 1928 году – 93%, в 1929 году – 58%, в 1930 году, по всем данным, будем иметь 139,4% от довоенного уровня; по масличным в 1928 году – 161,9%, в 1929 году – 149,8%, в 1930 году, по всем данным, будем иметь 220% от довоенного уровня.

По техническим культурам мы имеем, таким образом, более благоприятную картину, если не считать 1929 года для свеклы, урожай которой был поврежден мотыльком.

Впрочем, и здесь, в области технических культур, возможны и вероятны в будущем серьезные колебания и проявления неустойчивости ввиду преобладания мелкого хозяйства, по образцу тех колебаний и [c.277] проявлений неустойчивости, которые демонстрируются в этих цифрах в отношении льна и масличных культур, менее всего задетых влиянием колхозов и совхозов.

Перед нами стоят, таким образом, следующие проблемы сельского хозяйства:

1) проблема упрочения положения технических культур путем обеспечения соответствующим районам достаточного количества дешевых хлебных продуктов;

2) проблема поднятия животноводства и разрешения мясного вопроса путем обеспечения соответствующим районам достаточного количества дешевых зерновых продуктов и кормов;

3) проблема окончательного разрешения вопроса о зерновом хозяйстве, как главного вопроса сельского хозяйства в данный момент.

Выходит, что зерновая проблема является основным звеном в системе сельского хозяйства и ключом к разрешению всех других проблем последнего.

Выходит, что разрешение зерновой проблемы является первой по очереди задачей в ряду других проблем сельского хозяйства.

Но разрешить зерновую проблему и вывести тем самым сельское хозяйство на путь серьезного подъема, – это значит ликвидировать в корне отсталость сельского хозяйства, вооружить его тракторами и сельхозмашинами, снабдить его новыми кадрами научных работников, поднять производительность труда, увеличить товарность. Без этих условий нечего и мечтать о разрешении зерновой проблемы.

Возможно ли осуществить все эти условия на базе мелкого индивидуального крестьянского хозяйства? [c.278] Нет, невозможно. Невозможно, так как мелкое крестьянское хозяйство не в силах принять и освоить новую технику, не в силах поднять в достаточной степени производительность труда, не в силах увеличить в достаточной мере товарность сельского хозяйства. Остается один путь, путь укрупнения сельского хозяйства, путь насаждения крупных хозяйств, вооруженных современной техникой.

Но Советская страна не может стать на путь организации крупных капиталистических хозяйств. Она может и должна пойти лишь на организацию крупных хозяйств социалистического типа, вооруженных новой техникой. Такими хозяйствами и являются у нас совхозы и колхозы.

Отсюда задача насаждения совхозов и объединения мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективные хозяйства, как единственный путь разрешения проблемы сельского хозяйства вообще, зерновой проблемы в особенности.

На этот путь и стала партия в своей повседневной практической работе после XV съезда, особенно после обнаружившихся серьезных хлебных затруднений в начале 1928 года.

Следует отметить, что эту коренную проблему, как практическую задачу, поставила на очередь дня наша партия еще на XV съезде, когда не было еще у нас серьезных хлебных затруднений. В известной резолюции XV съезда “О работе в деревне” прямо говорится, что:

Может быть нелишне будет также привести соответствующее место из отчетного доклада ЦК на XV съезде, где так же резко и определенно ставится проблема ликвидации отсталости сельского хозяйства на началах коллективизации. Вот что сказано там:

5. Поворот крестьянства в сторону социализма и темп развития совхозно-колхозного строительства

Поворот крестьянства в сторону коллективизации начался не сразу. Он, этот поворот, и не мог начаться сразу. Правда, лозунг коллективизации был провозглашен партией еще на XV съезде. Но для массового поворота крестьянства в сторону социализма недостаточно еще провозглашения лозунга. Для поворота требуется, по крайней мере, еще одно обстоятельство, а именно, чтобы сами крестьянские массы убедились в правильности провозглашенного лозунга и приняли его как свой собственный лозунг. Поэтому поворот этот подготовлялся исподволь.

Подготовлялся он всем ходом нашего развития, всем ходом развития нашей индустрии, и прежде всего [c.280] развитием индустрии, поставляющей машины и тракторы для сельского хозяйства. Подготовлялся он политикой решительной борьбы с кулачеством и ходом наших хлебозаготовок в их новых формах за 1928 и 1929 годы, ставящих кулацкое хозяйство под контроль бедняцко-середняцких масс. Подготовлялся он развитием сельскохозяйственной кооперации, приучающей индивидуального крестьянина к коллективному ведению дела. Подготовлялся он сетью колхозов, где крестьянин проверял преимущество коллективных форм хозяйства перед индивидуальным хозяйством. Подготовлялся он, наконец, сетью разбросанных по всему СССР и вооруженных новой техникой совхозов, где крестьянин получал возможность убедиться в силе и преимуществах новой техники.

Было бы ошибочно видеть в наших совхозах только лишь источник хлебных ресурсов. На самом деле совхозы с их новой техникой, с их помощью окружающим крестьянам, с их невиданным хозяйственным размахом явились той ведущей силой, которая облегчила поворот крестьянских масс и двинула их на путь коллективизации.

Вот на какой основе возникло то массовое колхозное движение миллионов бедняков и середняков, которое началось во второй половине 1929 года и которое открыло собой период великого перелома в жизни нашей страны.

Какие мероприятия принял ЦК для того, чтобы встретить во всеоружии и возглавить это движение?

Мероприятия ЦК проходят по трем линиям: по линии организации и финансирования совхозов, по линии организации и финансирования колхозов, наконец, [c.281] по линии организации производства тракторов и сельскохозяйственных машин и снабжения ими деревни через машинно-тракторные станции, через тракторные колонны и т.д.

а) Еще в апреле 1928 года Политбюро ЦК приняло решение об организации в 3–4 года новых совхозов с расчетом, чтобы они, эти совхозы, могли дать к концу этого срока не менее 100 миллионов пудов товарного хлеба. В дальнейшем это решение было подтверждено пленумом ЦК. Был организован Зернотрест, которому было поручено исполнение этого решения. Наряду с этим было принято решение об укреплении старых совхозов и расширении их посевных полей. Был организован Совхозцентр, которому было поручено проведение в жизнь этого решения.

Нельзя не отметить, что эти решения были приняты в штыки со стороны оппортунистической части нашей партии. Были разговоры о том, что деньги, помещенные в совхозы, являются “выброшенными” деньгами. Была также критика со стороны людей “науки”, поддержанная оппортунистическими элементами партии, насчет невозможности и бессмысленности организации крупных совхозов. Однако ЦК вел свою линию и довел се до конца, несмотря ни на что.

В 1927/28 году было отпущено на финансирование совхозов (не считая оборотного краткосрочного кредита) 65,7 миллиона рублей. В 1928/29 году было отпущено 185,8 миллиона рублей. Наконец, в текущем году отпущено 856,2 миллиона рублей. Отдано в распоряжение совхозов за отчетный период 18 тысяч тракторов в 350 тысяч лошадиных сил.

Каковы результаты этих мероприятий? [c.282]

Посевная площадь Зернотреста составляла в 1928/29 году 150 тысяч гектаров, в 1929/30 году – 1.060 тысяч гектаров, в 1930/31 году составит 4.500 тысяч гектаров, в 1931/32 году составит 9 миллионов гектаров, а в 1932/33 году, т.е. к концу пятилетки, составит 14 миллионов гектаров. Посевная площадь Совхозцентра составляла в 1928/29 году 430 тысяч гектаров, в 1929/30 году – 860 тысяч гектаров, в 1930/31 году составит 1800 тысяч гектаров, в 1931/32 году составит 2 миллиона гектаров, а в 1932/33 году составит 2 миллиона 500 тысяч гектаров. Посевная площадь Укрсовхозобъединения составляла в 1928/29 году 170 тысяч гектаров, в 1929/30 году – 280 тысяч гектаров, в 1930/31 году составит 500 тысяч гектаров, а в 1932/33 году составит 720 тысяч гектаров. Посевная площадь Союзсахара (по зерну) составляла в 1928/29 году 780 тысяч гектаров, в 1929/30 году – 820 тысяч гектаров, в 1930/31 году составит 860 тысяч гектаров, в 1931/32 году составит 980 тысяч гектаров, а в 1932/33 году составит 990 тысяч гектаров.

Это значит, во-первых, что один лишь Зернотрест будет иметь к концу пятилетки столько же посевной площади зерновых, сколько имеет теперь вся Аргентина. (Аплодисменты.)

Это значит, во-вторых, что все совхозы, вместе взятые, будут иметь к концу пятилетки на 1 миллион гектаров больше посевной площади зерновых, чем имеет теперь вся Канада. (Аплодисменты.)

Что касается валовой и товарной зерновой продукции совхозов, то мы имеем следующую картину движения по годам: в 1927/28 году мы имели от всех совхозов валовой продукции 9,5 миллиона центнеров, из них [c.283] товарных 6,4 миллиона центнеров; в 1928/29 году – 12,8 миллиона центнеров, из них товарных 7,9 миллиона центнеров; в 1929/30 году будем иметь, по всем данным, 28,2 миллиона центнеров, ив них товарных 18 миллионов центнеров (108 млн. пудов); в 1930/31 году будем иметь 71,7 миллиона центнеров, из них товарных 61 миллион центнеров (370 млн. пудов) и т.д. и т.п.

Таковы наличные и ожидаемые результаты совхозной политики нашей партии.

По решению Политбюро ЦК в апреле 1928 года об организации новых совхозов выходило, что мы должны получить от новых совхозов не менее 100 миллионов пудов товарного хлеба в 1931/32 году. На деле же получается, что мы будем иметь уже в 1931/32 году от одних только новых совхозов более 200 миллионов пудов. Получается перевыполнение программы в два раза.

Выходит, что люди, смеявшиеся над решением Политбюро ЦК, жестоко посмеялись над самими собой.

По пятилетнему плану, утвержденному съездом Советов, мы должны были иметь к концу пятилетки посевных площадей по совхозам всех систем 5 миллионов гектаров. А на деле мы имеем посевных площадей совхозов уже в этом году 3,8 миллиона гектаров, а в будущем году, т.е. на третьем году пятилетки, будем иметь 8 миллионов гектаров посевных площадей.

Это значит, что мы выполняем и перевыполняем пятилетнюю программу совхозного строительства в 3 года.

По пятилетнему плану мы должны были иметь валовой продукции зерновых по совхозам к концу пятилетки 54,3 миллиона центнеров. А на деле мы [c.284] имеем валовой продукции зерновых от совхозов уже в этом году 28,2 миллиона центнеров, а в будущем году будем иметь 71,7 миллиона центнеров.

Это значит, что по валовой продукции зерновых мы выполняем и перевыполняем пятилетку в 3 года.

Пусть болтают теперь буржуазные писаки и их оппортунистические подголоски, что нельзя выполнить и перевыполнить пятилетку совхозного строительства в 3 года.

б) Что касается колхозного строительства, то мы имеем еще более благоприятную картину.

Еще в июле 1928 года пленумом ЦК было принято следующее решение о колхозном строительстве:

В дальнейшем это решение получило свое подтверждение в резолюциях XVI конференции партии и в специальной резолюции ноябрьского пленума ЦК 1929 года о колхозном движении⁴⁸. Во второй половине 1929 года, когда обозначился коренной поворот крестьянства в сторону колхозов и когда середняк в своей массе пошел в колхозы, Политбюро ЦК приняло специальное решение от 5 января 1930 года “О темпе [c.285] коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству”.

В этой резолюции ЦК:

1) установил наличие массового поворота крестьян в сторону колхозов и возможность перевыполнения пятилетнего плана колхозного строительства весной 1930 года;

2) установил наличие материальных и иных условий, необходимых для замены кулацкого производства производством колхозов, в связи с чем провозгласил необходимость перехода от политики ограничения к политике ликвидации кулачества, как класса;

3) дал перспективу о том, что уже весной 1930 года посевная площадь, обработанная на обобществленных началах, значительно превысит 30 миллионов гектаров;

4) разбил СССР на 3 группы районов, установив для каждой из них ориентировочные сроки завершения в основном коллективизации;

5) пересмотрел метод землеустройства в пользу колхозов и формы финансирования сельского хозяйства, определив для колхозов на 1929/30 год не менее 500 миллионов рублей кредита;

6) определил артельную форму колхозного движения, как основное звено колхозное системы в данный момент;

7) дал отповедь оппортунистическим элементам партии, пытающимся тормозить колхозное движение из-за недостатка машин и тракторов;

8) наконец, дал предупреждение партийным работникам от возможных перегибов в колхозном движении н опасности декретирования колхозного строительства [c.286] сверху, опасности, создающей угрозу подмены действительного и массового колхозного движения игрой в коллективизацию.

Следует отметить, что это решение ЦК было встречено более чем недружелюбно со стороны оппортунистических элементов нашей партии. Были разговоры и шушуканья насчет того, что ЦК ударился в фантастику, что он “транжирит” народные деньги на “несуществующие” колхозы. Правые элементы потирали руки, предвкушая “обеспеченный” провал. Однако ЦК вел свою линию со всей настойчивостью и довел ее до конца, несмотря ни на что, несмотря на обывательское хихиканье правых, несмотря на перегибы и головокружение “левых”.

В 1927/28 году было отпущено па финансирование колхозов 76 миллионов рублей, в 1928/29 году – 170 миллионов рублей, наконец, в текущем году отпущено 473 миллиона рублей. Отпущено, кроме того, 65 миллионов рублей в фонд коллективизации. Определены льготы колхозам, повысившие финансовые ресурсы колхозов на 200 миллионов рублей. Обеспечено колхозам хозяйственное имущество раскулаченных кулаков, стоимостью более 400 миллионов рублей. Обеспечено для использования на колхозных полях не менее 30 тысяч тракторов мощностью более чем 400 тысяч лошадиных сил, не считая 7 тысяч тракторов Трактороцентра, обслуживающих колхозы, и помощи тракторами, оказываемой колхозам системой совхозов. Дано колхозам в этом году семенной ссуды и семенной помощи 10 миллионов центнеров зерна (61 миллион пудов). Наконец, оказана непосредственная организационная помощь колхозам в деле создания машинно-конных баз, [c.287] число которых превышает 7 тысяч, с использованием в них не менее 1300 тысяч лошадей.

Каковы результаты этих мероприятий?

Посевная площадь колхозов составляла в 1927 году 0,8 миллиона гектаров, в 1928 году – 1,4 миллиона гектаров, в 1929 году – 4,3 миллиона гектаров, в 1930 году – не менее 36 миллионов гектаров, считая яровой и озимый клин.

Это значит, во-первых, что за 3 года колхозная посевная площадь выросла более чем в 40 раз. (Аплодисменты.)

Это значит, во-вторых, что у наших колхозов имеется теперь столько же посевной площади, сколько у Франции и Италии, вместе взятых. (Аплодисменты.)

Что касается валовой продукции зерновых и товарной их части, то мы имеем следующую картину. В 1927 году мы имели от колхозов 4,9 миллиона центнеров, из них товарных 2 миллиона центнеров; в 1928 году – 8,4 миллиона центнеров, из них товарных 3,6 миллиона центнеров; в 1929 году – 29,1 миллиона центнеров, из них товарных 12,7 миллиона центнеров; в 1930 году мы будем иметь, по всем данным, 256 миллионов центнеров (1550 млн. пудов), из них товарных не менее 82 миллионов центнеров (более 500 млн. пудов).

Нужно признать, что ни одна отрасль нашей промышленности, развивающейся в общем довольно ускоренным темпом, не дала еще таких небывалых темпов подъема, как колхозное строительство. О чем говорят все эти цифры? Они говорят, прежде всего, о том, что валовая продукция зерновых в колхозах выросла за 3 года более чем в 50 раз, а товарная более чем в 40 раз. [c.288]

Они говорят, во-вторых, о том, что мы имеем возможность получить в этом году от колхозов более половины всей товарной продукции зерна в стране.

Они говорят, в-третьих, о том, что судьбу сельского хозяйства и его основных проблем будут отныне определять не индивидуальные крестьянские хозяйства, а колхозы и совхозы.

Они говорят, в-четвертых, о том, что процесс ликвидации кулачества, как класса, идет у нас вперед не всех парах.

Они говорят, наконец, о том, что в стране уже произошли такие экономические сдвиги, которые дают полное основание утверждать, что нам удалось повернуть деревню на новый путь, на путь коллективизации, обеспечив тем самым успешное строительство социализма не только в городе, но и в деревне.

В своем постановлении от 5 января 1930 года Политбюро ЦК определило к весне 1930 года программу колхозных посевных площадей, обработанных на обобществленных началах, в 30 миллионов гектаров. На деле же мы имеем 36 миллионов гектаров. Получается перевыполнение программы ЦК.

Выходит, что люди, смеявшиеся над решением ЦК, жестоко посмеялись над самими собой. Не помогли оппортунистическим болтунам нашей партии ни мелкобуржуазная стихия, ни перегибы в колхозном движении.

По пятилетнему плану мы должны были иметь к концу пятилетки посевных площадей по колхозам 20,6 миллиона гектаров. А на деле мы имеем посевных площадей колхозов уже в этом году 36 миллионов гектаров. [c.289]

Это значит, что мы уже перевыполнили пятилетнюю программу колхозного строительства в 2 года более чем в 1½ раза. (Аплодисменты.)

По пятилетнему плану мы должны были иметь к концу пятилетки валовой продукции зерновых по колхозам 190,5 миллиона центнеров. А на деле мы будем иметь валовой продукции зерновых по колхозам уже в этом году 256 миллионов центнеров.

Это значит, что мы уже перевыполняем пятилетнюю программу колхозной продукции верна в 2 года более чем на 30%.

Пусть болтают теперь оппортунистические кумушки, что нельзя выполнить и перевыполнить пятилетку колхозного строительства в 2 года.

6. Улучшение материального и культурного положения рабочих и крестьян

Выходит, таким образом, что поступательный рост социалистического сектора как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства является фактом, не подлежащим никакому сомнению.

Что это может означать с точки зрения материального положения трудящихся?

Это означает, что тем самым заложены уже основы для коренного улучшения материального и культурного положения рабочих и крестьян. Почему, каким образом?

Потому, во-первых, что рост социалистического сектора означает, прежде всего, сокращение эксплуататорских элементов города и деревни, падение их удельного веса в народном хозяйстве. А это значит, что [c.290] доля рабочих и крестьян в народном доходе страны неминуемо должна возрастать за счет сокращения доли эксплуататорских классов.

Потому, во-вторых, что при росте обобществленного (социалистического) сектора часть народного дохода, шедшая до сих пор для кормления эксплуататорских классов и их челяди, должна остаться отныне в самом производстве, на расширение производства, на постройку новых фабрик и заводов, на улучшение быта трудящихся. А это значит, что численность и сила рабочего класса должны возрастать, а безработица сокращаться и рассасываться.

Потому, наконец, что рост обобществленного сектора, поскольку он ведет к улучшению материального положения рабочего класса, означает поступательный рост емкости внутреннего рынка, увеличение спроса на продукты промышленности со стороны рабочих и крестьян. А это значит, что рост внутреннего рынка, будет обгонять рост промышленности и толкать ее вперед, к непрерывному расширению.

Все эти и подобные обстоятельства ведут к неуклонному улучшению материального и культурного положения рабочих и крестьян.

а) Начнем с вопроса о численном росте рабочего класса и сокращении безработицы.

Если количество лиц наемного труда (без безработных) составляло в 1926/27 году 10 990 тысяч, то в 1927/28 году мы имели 11456 тысяч, в 1928/29 году – 11997 тысяч, а в 1929/30 году, по всем данным, будем иметь не менее 13129 тысяч. Из них лиц физического труда (включая сельскохозяйственных рабочих и сезонных рабочих) в 1926/27 году – 7069 тысяч, [c.291] в 1927/28 году – 7 404 тысячи, в 1928/29 году – 7 758 тысяч, в 1929/30 году – 8 533 тысячи. Из них рабочих крупной промышленности (без служащих) в 1926/27 году – 2 439 тысяч, 1927/28 году – 2 632 тысячи, в 1928/29 году – 2 858 тысяч, в 1929/30 году – 3 029 тысяч.

Это значит, что мы имеем картину последовательного роста численности рабочего класса, причем, если процент роста лиц наемного труда составляет за 3 года 19,5, а лиц физического труда 20,7, то процент роста индустриальных рабочих составляет 24,2.

Перейдем к вопросу о безработице. Нужно сказать, что в этой области существует большая неразбериха как у Наркомтруда, так и у ВЦСПС.

С одной стороны, по данным этих учреждений, выходит, что мы имеем безработных около миллиона человек, из коих минимально квалифицированные составляют всего 14,3%, а около 73% составляют лица так называемого интеллигентного труда и неквалифицированные, причем громадное большинство из числа последних составляют женщины и подростки, не имевшие отношения к промышленному производству.

С другой стороны, по тем же данным, мы переживаем ужасающий голод в квалифицированной рабочей силе, биржи труда не удовлетворяют спроса наших предприятий на рабочую силу процентов на 80, и мы вынуждены, таким образом, наскоро, буквально на ходу обучать совершенно неквалифицированных людей и подготовлять из них квалифицированных на удовлетворение хотя бы минимальных потребностей ваших предприятий. [c.292]

Попробуйте-ка разобраться в этой неразберихе. Ясно, во всяком случае, что эти безработные не составляют ни резервной, ни, тем более, постоянной армии безработных нашей промышленности. И что же? Даже по данным Наркомтруда выходит, что за последнее время количество безработных сократилось в сравнении с прошлым годом более чем на 700 тысяч человек. Это означает сокращение числа безработных на 1 мая этого года более чем на 42%.

Вот вам еще один результат роста социалистического сектора в нашем народном хозяйстве.

б) Еще более разительный результат получается, если рассмотреть дело с точки зрения распределения народного дохода по классам. Вопрос о распределении народного дохода по классам является коренным вопросом с точки зрения материального и культурного положения рабочих и крестьян. Недаром буржуазные экономисты Германии, Англии, САСШ стараются запутать этот вопрос в пользу буржуазии, то и дело публикуя свои “совершенно объективные” исследования на этот счет.

По данным Всегерманского статистического управления, доля зарплаты в народном доходе Германии составляла в 1929 году 70%, а доля буржуазии – 30%. По данным Федеральной торговой комиссии и Национального бюро экономических исследований, доля рабочих в народном доходе САСШ за 1923 год составляла более 54%, а доля капиталистов – 45% с лишним. Наконец, по данным экономистов Болей и Стэмпа, доля рабочего класса в народном доходе Англии за 1924 год составляла немного меньше 50%, а доля капиталистов немного больше 50% народного дохода Англии. [c.293]

Понятно, что нельзя принять результаты этих исследований на веру. Нельзя, так как кроме погрешностей чисто экономического порядка, в этих исследованиях имеются еще другого рода погрешности, имеющие своей целью отчасти скрыть доходы капиталистов и преуменьшить их, отчасти раздуть и увеличить доходы рабочего класса, причисляя к рабочим чиновников, получающих огромные оклады. Я уже не говорю о том, что в этих исследованиях часто не учитываются доходы фермеров и вообще сельских капиталистов.

Тов. Варга подверг критическому анализу эти данные. И вот что у него получилось. Оказывается, что доля рабочих и прочих трудящихся города и деревни, не эксплуатирующих чужого труда, составляла в Германии 55% народного дохода, в САСШ – 54%, в Англии – 45%; доля же капиталистов в Германии – 45%, в САСШ – 46%, в Англии – 55%.

Так обстоит дело в крупнейших капиталистических странах.

А как обстоит дело в СССР?

Вот вам данные Госплана. Оказывается, что:

а) Доля рабочих и трудящихся крестьян, не эксплуатирующих чужого труда, составляла у нас в 1927/28 году 75,2% всего народного дохода (в том числе доля городских и сельских рабочих – 33,3%), в 1928/29 году – 76,5% (в том числе доля городских и сельских рабочих – 33,2%), в 1929/30 году – 77,1% (в том числе доля городских и сельских рабочих – 33,5%).

б) Доля кулаков и городских капиталистов составляла в 1927/28 году 8,1%, в 1928/29 году – 6,5%, в 1929/30 году – 1,8%. [c.294]

в) Доля кустарей, большинство которых представляет трудящийся элемент, составляла в 1927/28 году 6,5%, в 1928/29 году – 5,4%, в 1929/30 году – 4,4%.

г) Доля государственного сектора, доходы которого являются доходами рабочего класса и вообще трудящихся масс, составляла в 1927/28 году 8,4%, в 1928/29 году – 10%, в 1929/30 году – 15,2%.

д) Наконец, доля так называемых прочих (имеются в виду пенсии) составляла в 1927/28 году 1,8%, в 1928/29 году – 1,6%, в 1929/30 году – 1,5%.

Выходит, таким образом, что в то время как в передовых капиталистических странах доля эксплуататорских классов в народном доходе составляет около 50%, а то и больше того, у нас, в СССР, доля эксплуататорских классов составляет не более 2% народного дохода.

Этим, собственно, и объясняется тот поразительный факт, что в САСШ в 1922 году, по словам американского буржуазного писателя Денни, “1% собственников сосредоточивал в своих руках 59% всего национального богатства”, а в Англии в 1920/21 году, по словам того же Денни, “менее 2% всего числа собственников владело 64% всего национального богатства” (см. книжку Денни “Америка завоевывает Британию”).

Могут ли иметь место подобные факты у нас, в СССР, в Стране Советов? Ясно, что не могут. В СССР давно уже нет и не может быть таких “собственников”.

Но если в СССР в 1929/30 году всего лишь около 2% народного дохода перепадает на долю эксплуататорских классов, то куда девается остальная масса народного дохода? [c.295]

Ясно, что она остается в руках рабочих и трудящихся крестьян.

Вот где источник силы и авторитета Советской власти среди миллионов рабочего класса и крестьянства.

Вот где основа систематического роста материального благосостояния рабочих и крестьян СССР.

е) В свете этих решающих фактов становятся вполне понятными систематическое увеличение реальной заработной платы рабочих, рост бюджета социального страхования рабочих, усиление помощи бедняцким и середняцким хозяйствам крестьянства, увеличение ассигнований на рабочее жилищное строительство, на улучшение быта рабочих, на материнство и младенчество и в связи с этим поступательный рост народонаселения СССР при сокращении смертности, особенно смертности детей.

Известно, например, что реальная заработная плата рабочих, считая социальное страхование и отчисления от прибылей в фонд улучшения быта рабочих, выросла в отношении довоенного уровня до 167%. Один лишь бюджет социального страхования рабочих вырос за последние 3 года с 980 миллионов рублей в 1927/28 году до 1400 миллионов рублей в 1929/30 году. На охрану материнства и младенчества ушло за последние 3 года (1927/28 – 1929/30 гг.) 494 миллиона рублей. На дошкольное воспитание (детские сады, площадки и т.д.) ушло за тот же период 204 миллиона рублей. На рабочее жилищное строительство – 1880 миллионов рублей.

Это не значит, конечно, что уже сделано все необходимое для серьезного увеличения реальной заработной платы, что нельзя было поднять реальную заработную плату на более высокую ступень. И если это не сделано, то в этом виноват бюрократизм нашего снабженческого [c.296] аппарата вообще, бюрократизм потребительской кооперации прежде всего и в особенности. По данным Госплана, обобществленный сектор по внутренней торговле охватывает в 1929/30 году по опту более 99% и по рознице более 89%. Это значит, что кооперация систематически побивает частный сектор и становится монополистом в области торговли. Это, конечно, хорошо. Но плохо то, что эта монополия в ряде случаев идет во вред потребителям. Оказывается, что, несмотря на свое почти монопольное положение в торговле, кооперация предпочитает снабжать рабочих более “доходными” товарами, дающими большие прибыли (галантерея и т.д.), и избегает снабжать их товарами менее “доходными”, хотя и более необходимыми для рабочих (сельскохозяйственные продукты). В связи с этим рабочие вынуждены около 25% своих потребностей в сельскохозяйственных продуктах удовлетворять на частном рынке, переплачивая на ценах. Я уже не говорю о том, что аппарат кооперации более всего заботится о балансе, ввиду чего слишком туго идет на снижение розничных цен, несмотря на категорические директивы со стороны руководящих центров. Выходит, что кооперация действует в данном случае не как социалистический сектор, а как своеобразный сектор, зараженный неким нэпманским духом. Спрашивается, кому нужна такая кооперация и какая польза для рабочих от ее монополии, если она не выполняет задачи серьезного улучшения реальной заработной платы рабочих?

И если, несмотря на это, реальная заработная плата у нас все же неуклонно повышается из года в год, то это значит, что наш строй, система распределения народного дохода и вся установка по линии заработной [c.297] платы таковы, что они имеют возможность парализовать и перекрыть все и всякие минусы, идущие от кооперации.

Если прибавить к этому обстоятельству ряд других факторов вроде увеличения роли общественного питания, удешевления жилищ для рабочих, громадного количества стипендий для рабочих и детей рабочих, культурного обслуживания и т.д., то можно смело сказать, что увеличение заработной платы рабочих составит гораздо больший процент, чем это указывается в статистике некоторых наших учреждений.

Все это, вместе взятое, плюс перевод на 7-часовой рабочий день более 830 тысяч индустриальных рабочих (33,5%), плюс перевод на пятидневную неделю более 1½ миллиона индустриальных рабочих (63,4%), плюс наличие широкой сети домов отдыха, санаториев и курортов для рабочих, через которые пропущено за последние 3 года более 1700 тысяч рабочих, – все это создает такую обстановку работы и быта рабочего класса, которая дает нам возможность вырастить новое поколение рабочих, здоровых и жизнерадостных, способных поднять могущество Советской страны на должную высоту и защитить ее грудью от покушений со стороны врагов. (Аплодисменты.)

Что касается помощи крестьянам, как индивидуальным, так и колхозным, имея в виду и помощь бедноте, то она выразилась за последние 3 года (1927/28 – 1929/30 гг.) в сумме не менее 4 миллиардов рублей, отпущенных по линии кредита и государственного бюджета. Известно, что одной лишь семенной помощи было выдано крестьянам за эти 3 года не менее 154 миллионов пудов зерна. [c.298]

Не удивительно, что рабочие и крестьяне живут у нас в общем не плохо, смертность населения уменьшилась по сравнению с довоенным временем на 36% по общей и на 42,5% по детской линии, а ежегодный прирост населения составляет у нас около 3 миллионов душ. (Аплодисменты.)

Что касается культурного положения рабочих и крестьян, то и в этой области имеем некоторые достижения, которые, однако, ни в коем случае не могут нас удовлетворить ввиду их незначительности. Если не считать рабочих клубов всякого рода, изб-читален, библиотек и ликбеза, который охватывает в этом году 10½ миллионов человек, то положение культурно-образовательного дела представляется в следующем виде. Школы начального образования охватывают в текущем году 11638 тысяч учащихся; школы II ступени – 1945 тысяч; индустриально-технические, транспортные, сельскохозяйственные школы и производственные курсы массовой квалификации – 333,1 тысячи; техникумы и равные им профшколы – 238,7 тысячи; вузы и втузы – 190,4 тысячи. Все это дало возможность довести процент грамотности по СССР до 62,6% против 33% в довоенное время.

Главное теперь – перейти на общеобязательное первоначальное обучение. Я говорю “главное”, так как такой переход означал бы решающий шаг в деле культурной революции. А перейти к этому делу давно пора, ибо мы имеем теперь все необходимое для организации обязательного всеобщего первоначального образования во всех районах СССР.

До сего времени мы вынуждены были “экономить на всем, даже на школах” для того, чтобы “спасти, [c.299] восстановить тяжелую промышленность” (Ленин). За последнее время, однако, мы уже восстановили тяжелую промышленность и двигаем ее дальше. Следовательно, настало время, когда мы должны взяться за полное осуществление всеобщего обязательного первоначального образования.

Я думаю, что съезд поступит правильно, если он примет на этот счет определенное и совершенно категорическое решение. (Аплодисменты.)

7. Трудности роста, борьба классов и наступление социализма по всему фронту

Я говорил о наших достижениях в деле развития народного хозяйства. Я говорил о достижениях в области промышленности, в области сельского хозяйства, в области реконструкции всего народного хозяйства на началах социализма. Я говорил, наконец, о достижениях по линии улучшения материального положения рабочих и крестьян.

Но было бы ошибочно думать, что мы добились этих достижений “легко и спокойно”, в порядке, так сказать, самотека, без особых усилий и напряжения воли, без борьбы и встряски. Такие достижения не даются в порядке самотека. На самом деле мы добились этих достижений в решительной борьбе с трудностями, в серьезной и длительной борьбе за преодоление трудностей. О трудностях говорят у нас все. Но не все отдают себе отчет в характере этих трудностей. А между тем проблема трудностей имеет для нас серьезнейшее значение. В чем состоят характерные черты наших трудностей, какие враждебные силы скрываются за ними и как мы их преодолеваем? [c.300]

а) При характеристике наших трудностей надо иметь в виду, по крайней мере, следующие обстоятельства.

Прежде всего необходимо учесть то обстоятельство, что нынешние наши трудности являются трудностями реконструктивного периода. Что это значит? Это значит, что они коренным образом отличаются от трудностей восстановительного периода нашего хозяйства. Если при восстановительном периоде речь шла о загрузке старых заводов и помощи сельскому хозяйству на его старой базе, то теперь дело идет о том, чтобы коренным образом перестроить, реконструировать и промышленность и сельское хозяйство, изменив их техническую базу, вооружив их современной техникой. Это значит, что перед нами стоит задача перестройки всей технической базы народного хозяйства. А это требует новых, более солидных вложений в народное хозяйство, новых, более опытных кадров, способных овладеть новой техникой и двинуть ее вперед.

Надо иметь в виду, во-вторых, то обстоятельство, что реконструкция народного хозяйства не ограничивается у нас перестройкой его технической базы, а, наоборот, требует вместе с тем перестройки социально-экономических отношений. Я имею здесь в виду, главным образом, сельское хозяйство. В промышленности, которая уже объединена и социализирована, техническая реконструкция имеет уже в основном готовую социально-экономическую базу. Задача реконструкции состоит здесь в том, чтобы усилить процесс вытеснения капиталистических элементов в промышленности. Не так просто обстоит дело в сельском хозяйстве. Реконструкция [c.301] технической базы сельского хозяйства преследует, конечно, те же цели. Но особенность сельского хозяйства состоит у нас в том, что в нем все еще преобладает мелкое крестьянское хозяйство, что мелкое хозяйство лишено возможности освоить новую технику, что, ввиду этого, перестройка технической базы сельского хозяйства невозможна без одновременной перестройки старого социально-экономического уклада, без объединения мелких индивидуальных хозяйств в крупные коллективные хозяйства, без выкорчевывания корней капитализма в сельском хозяйстве.

Понятно, что эти обстоятельства не могут не осложнять наших трудностей, не могут не осложнять нашей работы по преодолению этих трудностей.

Надо иметь в виду, в-третьих, то обстоятельство, что наша работа по социалистической реконструкции народного хозяйства, рвущая экономические связи капитализма и опрокидывающая вверх дном все силы старого мира, не может не вызывать отчаянного сопротивления со стороны этих сил. Оно так и есть, как известно. Злостное вредительство верхушки буржуазной интеллигенции во всех отраслях нашей промышленности, зверская борьба кулачества против коллективных форм хозяйства в деревне, саботаж мероприятий Советской власти со стороны бюрократических элементов аппарата, являющихся агентурой классового врага, – таковы пока что главные формы сопротивления отживающих классов нашей страны. Ясно, что эти обстоятельства не могут послужить к облегчению нашей работы по реконструкции народного хозяйства.

Надо иметь в виду, в-четвертых, то обстоятельство, что сопротивление отживающих классов нашей [c.302] страны происходит не изолированно от внешнего мира, а встречает поддержку со стороны капиталистического окружения. Капиталистическое окружение нельзя рассматривать, как простое географическое понятие. Капиталистическое окружение – это значит, что вокруг СССР имеются враждебные классовые силы, готовые поддержать наших классовых врагов внутри СССР и морально, и материально, и путем финансовой блокады, и, при случае, путем военной интервенции. Доказано, что вредительство наших спецов, антисоветские выступления кулачества, поджоги и взрывы наших предприятий и сооружений субсидируются и вдохновляются извне. Империалистический мир не заинтересован в том, чтобы СССР стал прочно на ноги и получил возможность догнать и перегнать передовые капиталистические страны. Отсюда его помощь силам старого мира в СССР. Понятно, что это обстоятельство также не может служить к облегчению нашей реконструктивной работы.

Но характеристика наших трудностей будет неполной, если не принять во внимание еще одно обстоятельство. Речь идет об особом характере наших трудностей. Речь идет о том, что наши трудности являются не трудностями упадка или трудностями застоя, а трудностями роста, трудностями подъема, трудностями продвижения вперед. Это значит, что наши трудности коренным образом отличаются от трудностей капиталистических стран. Когда в САСШ говорят о трудностях, имеют в виду трудности упадка, ибо Америка переживает ныне кризис, т.е. упадок хозяйства. Когда в Англии говорят о трудностях, имеют в виду трудности застоя, ибо Англия переживает вот уже несколько лет застой, [c.303] т.е. приостановку движения вперед. Когда же мы говоримо наших трудностях, то имеем в виду не упадок и не застой в развитии, а рост наших сил, подъем наших сил, продвижение нашей экономики вперед. На сколько пунктов продвинуться вперед к такому-то сроку, на сколько процентов выработать больше продуктов, на сколько миллионов гектаров засеять больше, на сколько месяцев раньше построить завод, фабрику, железную дорогу, – вот какие вопросы имеют у нас в виду, когда говорят о трудностях. Следовательно, наши трудности, в отличие от трудностей, скажем, Америки или Англии, есть трудности роста, трудности продвижения вперед.

А что это значит? Это значит, что наши трудности являются такими трудностями, которые сами содержат в себе возможность их преодоления. Это значит, что отличительная черта наших трудностей состоит в том, что они сами дают нам базу для их преодоления.

Что же из всего этого вытекает?

Из этого вытекает, прежде всего, что наши трудности являются не трудностями мелких и случайных “неполадок”, а трудностями классовой борьбы.

Ив этого вытекает, во-вторых, что за нашими трудностями скрываются наши классовые враги, что трудности эти осложняются отчаянным сопротивлением отживающих классов нашей страны, поддержкой этих классов извне, наличием бюрократических элементов в наших собственных учреждениях, наличием неуверенности и косности в некоторых прослойках нашей партии. Из этого вытекает, в-третьих, что для преодоления трудностей необходимо, прежде всего, отбить атаки капиталистических элементов, подавить их сопротивление [c.304] и расчистить, таким образом, дорогу для быстрого продвижения вперед.

Из этого вытекает, наконец, что самый характер наших трудностей, являющихся трудностями роста, дает нам возможности, необходимые для подавления классовых врагов.

Но чтобы использовать эти возможности и превратить их в действительность, чтобы подавить сопротивление классовых врагов и добиться преодоления трудностей, для этого существует лишь одно средство: организовать наступление на капиталистические элементы по всему фронту и изолировать оппортунистические элементы в наших собственных рядах, мешающие наступлению, мечущиеся в панике из стороны в сторону и вносящие в партию неуверенность в победе. (Аплодисменты.)

Других средств нет.

Только люди, потерявшие голову, могут искать выхода в ребяческой формуле Бухарина о мирном врастании капиталистических элементов в социализм. Развитие шло у нас и продолжает идти не по формуле Бухарина. Развитие шло и продолжает идти по формуле Ленина – “кто кого”. Мы ли их, эксплуататоров, сомнем и подавим, или они нас, рабочих и крестьян СССР, сомнут и подавят, – так стоит вопрос, товарищи.

Итак, организация наступления социализма по всему фронту, – вот какая задача встала перед нами при развертывании работы по реконструкции всего народного хозяйства.

Партия так именно поняла свою миссию, организовав наступление против капиталистических элементов нашей страны. [c.305]

б) Но допустимо ли вообще наступление и притом наступление по всему фронту в условиях существования нэпа?

Иные думают, что наступление несовместимо с нэпом, что нэп есть, по сути дела, отступление, что коль скоро отступление кончено, нэп должна быть отменена. Это, конечно, глупость. Глупость, исходящая либо от троцкистов, которые ничего в ленинизме не поняли и думают “отменить” нэп “в два счета”, либо от правых оппортунистов, которые так же ничего в ленинизме не поняли и болтовней об “угрозе отмены нэпа” думают выторговать себе отказ от наступления. Если бы нэп исчерпывалась отступлением, Ленин не сказал бы на XI съезде партии, когда нэп проводилась у нас со всей последовательностью, что “отступление кончено”. Разве Ленин, говоря об окончании отступления, не заявлял вместе с тем, что мы думаем проводить нэп “всерьез и надолго”? Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю несообразность болтовни о несовместимости нэпа с наступлением. На самом деле нэп предполагает не только отступление и допущение оживления частной торговли, допущение оживления капитализма при обеспечении регулирующей роли государства (начальная стадия нэпа). На самом деле нэп предполагает вместе с тем на известной стадии развития наступление социализма на капиталистические элементы, сужение поля деятельности частной торговли, относительное и абсолютное сокращение капитализма, растущий перевес обобществленного сектора над сектором не обобществленным, победу социализма над капитализмом (нынешняя стадия нэпа). Нэп введена для победы социализма над капиталистическими элементами. Переходя в наступление [c.306] по всему фронту, мы еще не отменяем нэпа, ибо частная торговля и капиталистические элементы еще остаются, “свободный” товарооборот еще остается, – но мы наверняка отменяем начальную стадию нэпа, развертывая последующую ее стадию, нынешнюю стадию нэпа, которая есть последняя стадия нэпа.

Вот что говорил Ленин в 1922 году, спустя год после введения нэпа:

Кажется, ясно.

Но вот вопрос: наступило ли уже время для того, чтобы перейти в наступление, назрел ли уже момент для наступления?

Ленин говорил в другом месте, в том же 1922 году, о необходимости:

И вот все тот же вопрос: наступило ли уже время для такого ускорения движения, для ускорения темпа нашего развития, правильно ли выбрали мы момент, [c.307] перейдя в решительное наступление по всему фронту во второй половине 1929 года?

На этот вопрос партия уже дала ясный и определенный ответ.

Да, такой момент уже наступил.

Да, партия правильно выбрала момент, перейдя в наступление по всему фронту.

Об этом говорит растущая активность рабочего класса и небывалый рост авторитета партии среди миллионных масс трудящихся.

Об этом говорит растущая активность бедняцко-середняцких масс и коренной поворот этих масс в сторону колхозного строительства.

Об этом говорят наши достижения как в области развития индустрии, так и в области строительства совхозов и колхозов.

Об этом говорит тот факт, что мы имеем теперь возможность не только заменить кулацкое производство производством колхозов и совхозов, но перекрыть его в несколько раз.

Об этом говорит тот факт, что мы сумели уже разрешить в основном зерновую проблему и накопить известные хлебные резервы, переместив центр тяжести товарной продукции верна из области индивидуального производства в область колхозно-совхозного производства.

Вот где доказательство того, что партия правильно выбрала момент, перейдя в наступление по всему фронту и провозгласив лозунг ликвидации кулачества, как класса.

Что было бы, если бы мы послушались правых оппортунистов из группы Бухарина, если бы отказались [c.308] от наступления, свернули бы темп развития индустрии, задержали бы развитие колхозов и совхозов и базировались бы на индивидуальном крестьянском хозяйстве?

Мы наверняка сорвали бы нашу индустрию, загубили бы дело социалистической реконструкции сельского хозяйства, остались бы без хлеба и расчистили бы дорогу для засилия кулачества. Мы сидели бы у разбитого корыта.

Что было бы, если бы мы послушались “левых” оппортунистов из группы Троцкого – Зиновьева и открыли бы наступление в 1926/27 году, когда мне не имели никакой возможности заменить кулацкое производство производством колхозов и совхозов?

Мы наверняка сорвались бы на этом деле, продемонстрировали бы свою слабость, усилили бы позиции кулачества и вообще капиталистических элементов, толкнули бы середняка в объятия кулачества, сорвали бы наше социалистическое строительство и остались бы без хлеба. Мы сидели бы у разбитого корыта.

Результаты – те же самые.

Недаром говорят у нас рабочие: “пойдешь “налево” – придешь направо”. (Аплодисменты.)

Некоторые товарищи думают, что главное в наступлении социализма составляют репрессии, а если репрессии не нарастают, то нет и наступления.

Верно ли это?

Это, конечно, неверно. Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным. Главное в наступлении социализма, при наших современных условиях, состоит в усилении темпа развития нашей [c.309] промышленности, в усилении темпа развития совхозов и колхозов, в усилении темпа экономического вытеснения капиталистических элементов города и деревни, в мобилизации масс вокруг социалистического строительства, в мобилизации масс против капитализма. Вы можете арестовать и выслать десятки и сотни тысяч кулаков, но если вы одновременно с этим не сделаете всего необходимого для того, чтобы ускорить строительство новых форм хозяйства, заменить новыми формами хозяйства старые, капиталистические формы, подорвать и ликвидировать производственные источники экономического существования и развития капиталистических элементов деревни, – кулачество все равно возродится и будет расти.

Другие думают, что наступление социализма является огульным продвижением вперед, без соответствующей подготовки, без перегруппировки сил в ходе наступления, без закрепления завоеванных позиций, без использования резервов для развития успехов, а если появились признаки, скажем, отлива одной части крестьян из колхозов, то это значит, что мы имеем уже “отлив революции”, упадок движения, приостановку наступления.

Верно ли это? Это, конечно, неверно.

Во-первых, ни одно наступление, будь оно самое успешное, не обходится без некоторых прорывов и заскоков на отдельных участках фронта. Говорить на этом основании о приостановке или провале наступления – значит не понимать существа наступления.

Во-вторых, не бывало и не может быть успешного наступления без перегруппировки сил в ходе самого наступления, без закрепления захваченных позиций, без [c.310] использования резервов для развития успеха и доведения до конца наступления. При огульном продвижении, т.е. без соблюдения этих условий, наступление должно неминуемо выдохнуться и провалиться. Огульное продвижение вперед есть смерть для наступления. Об этом говорит богатый опыт нашей гражданской войны.

В-третьих, как можно проводить аналогию между “отливом революции”, который возникает обычно на базе упадка движения, и отливом одной части крестьян из колхозов, который возник на базе продолжающегося подъема движения, на базе продолжающегося подъема всего нашего социалистического строительства, и промышленного, и колхозного, на базе продолжающегося подъема нашей революции? Что может быть общего между этими двумя совершенно разнородными явлениями?

в) В чем состоит существо большевистского наступления в наших, современных условиях?

Существо большевистского наступления состоит, прежде всего, в том, чтобы мобилизовать классовую бдительность и революционную активность масс против капиталистических элементов нашей страны; мобилизовать творческую инициативу и самодеятельность масс против бюрократизма наших учреждений и организаций, держащего под спудом колоссальные резервы, таящиеся в недрах нашего строя, и не дающего их использовать; организовать соревнование и трудовой подъем масс за поднятие производительности труда, за развертывание социалистического строительства.

Существо большевистского наступления состоит, во-вторых, в том, чтобы организовать перестройку [c.311] всей практической работы профсоюзных, кооперативных, советских и всяких иных массовых организаций применительно к потребностям реконструктивного периода; создать в них ядро из наиболее активных и революционных работников, оттеснив и изолировав оппортунистические, тред-юнионистские, бюрократические элементы; изгнать вон из них чуждые и переродившиеся элементы и выдвинуть новых работников снизу.

Существо большевистского наступления состоит, далее, в том, чтобы мобилизовать максимум средств на дело финансирования нашей индустрии, на дело финансирования наших совхозов и колхозов и направить на развертывание всего этого дела лучших людей нашей партии.

Существо большевистского наступления состоит, наконец, в том, чтобы мобилизовать самую партию для организации всего дела наступления; укрепить и отточить партийные организации, изгнав оттуда элементы бюрократизма и перерождения; изолировать и оттеснить выразителей правого и “левого” уклонов от ленинской линии, выдвинув на первый план настоящих, стойких ленинцев.

Таковы основы большевистского наступления в данный момент.

Как осуществляла партия этот план наступления?

Вы знаете, что партия осуществляла этот план со всей последовательностью.

Началось дело с того, что партия развернула широкую самокритику, сосредоточив внимание масс на недостатках нашего строительства, на недостатках наших организаций и учреждений. Еще на XV съезде была провозглашена необходимость усиления самокритики. Шахтинское [c.312] дело и вредительство в различных отраслях промышленности, вскрывшие отсутствие революционного чутья в отдельных звеньях партии, с одной стороны, борьба с кулачеством и вскрывшиеся недостатки наших деревенских организаций, с другой стороны, дали дальнейший толчок самокритике. В своем обращении 2 июня 1928 года⁴⁹ ЦК дал окончательное оформление кампании за самокритику, призвав все силы партии и рабочего класса развернуть самокритику “сверху донизу и снизу доверху”, “не взирая на лица”. Отмежевавшись от троцкистской “критики”, идущей с той стороны баррикады и имеющей своей целью дискредитацию и ослабление Советской власти, партия объявила задачей самокритики беспощадное вскрытие недостатков нашей работы для улучшения нашего строительства, для укрепления Советской власти. Известно, что призыв партии вызвал живейший отклик в массах рабочего класса и крестьянства.

Партия организовала, далее, широкую кампанию за борьбу против бюрократизма, дав лозунг проведения чистки партийных, профсоюзных, кооперативных и советских организаций от чуждых и обюрократившихся элементов. Продолжением этой кампании является известное постановление ЦК и ЦКК от 16 марта 1930 года о выдвижении рабочих в госаппарат и массовом рабочем контроле над советским аппаратом (шефство заводов)⁵⁰. Известно, что эта кампания вызвала величайший подъем и активность рабочих масс. Результатом этой кампании является громадный подъем авторитета партии среди трудящихся масс, рост доверия к ней со стороны рабочего класса, вступление в партию новых сотен тысяч рабочих, резолюции рабочих о [c.313] желании вступить в партию целыми цехами и заводами. Наконец, результатом этой кампании является освобождение наших организаций от ряда косных и бюрократических элементов, освобождение ВЦСПС от старого, оппортунистического руководства.

Партия организовала, далее, широкое социалистическое соревнование и массовый трудовой подъем на фабриках и заводах. Воззвание XVI конференции партии о соревновании поставило дело на рельсы. Ударные бригады двигают его дальше. Ленинский комсомол и руководимая им рабочая молодежь увенчивают дело соревнования и ударничества решающими успехами. Нужно признать, что наша революционная молодежь сыграла в этом деле исключительную роль. Теперь уже не может быть сомнения, что одним из самых важных фактов, если не самым важным фактом, нашего строительства является в данный момент социалистическое соревнование фабрик и заводов, перекличка сотен тысяч рабочих о достигнутых результатах по соревнованию, широкое развитие ударничества.

Только слепые не видят, что в психологии масс и в их отношении к труду произошел громадный перелом, в корне изменивший облик наших заводов и фабрик. Не так давно еще раздавались у нас голоса о “надуманности” и “несостоятельности” соревнования и ударничества. Теперь эти “мудрые” люди не удостаиваются даже насмешки, – их считают просто отжившими свой век “мудрецами”. Теперь дело соревнования и ударничества является делом завоеванным и закрепленным. Это факт, что социалистическим соревнованием охвачено у нас более двух миллионов рабочих, а в ударные бригады вовлечено не менее миллиона рабочих. [c.314]

Самое замечательное в соревновании состоит в том, что оно производит коренной переворот во взглядах людей на труд, ибо оно превращает труд из зазорного и тяжелого бремени, каким он считался раньше, в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства. Ничего подобного нет и не может быть в капиталистических странах. Там, у них, у капиталистов, самое желанное дело, заслуживающее общественного одобрения, – иметь ренту, жить на проценты, быть свободным от труда, считающегося презренным занятием. У нас, в СССР, наоборот, самым желанным делом, заслуживающим общественного одобрения, становится возможность быть героем труда, возможность быть героем ударничества, окруженным ореолом почета среди миллионов трудящихся.

Не менее замечательным в соревновании нужно считать тот факт, что оно начинает распространяться и в деревне, захватив уже наши совхозы и колхозы. Всем известны многочисленные факты настоящего трудового энтузиазма в миллионных массах совхозников и колхозников.

Кто мог мечтать года два назад о таких успехах соревнования и ударничества?

Партия мобилизовала, далее, финансовые ресурсы страны для развертывания дела совхозов и колхозов, снабдила совхозы лучшими организаторами, дала на помощь колхозам 25 тысяч передовых рабочих, выдвинула лучших людей из колхозных крестьян на дело руководства колхозами, организовала сеть курсов колхозников, заложив, таким образом, основы для выработки стойких и испытанных кадров колхозного движения. [c.315]

Наконец, партия перестроила свои собственные ряды на боевой лад, перевооружила печать, организовала борьбу на два фронта, разгромила остатки троцкизма, разбила наголову правых уклонистов, изолировала примиренцев, обеспечила, таким образом, единство своих рядов на базе ленинской линии, необходимое для успешного наступления, и провела правильное руководство наступлением, одернув и поставив на место как постепеновцев из лагеря правых, так и “левых” загибщиков в области колхозного движения.

Таковы основные мероприятия партии, проведенные ею во исполнение наступления по всему фронту.

Всем известно, что наступление это увенчалось успехом во всех областях нашей работы.

Вот где причина того, что нам удалось преодолеть целый ряд трудностей периода реконструкции нашего народного хозяйства.

Вот где причина того, что нам удается с успехом преодолевать самую большую трудность нашего строительства, трудность поворота основных масс крестьянства в сторону социализма.

Иностранцы спрашивают иногда о внутреннем положении СССР. Но разве может быть сомнение в том, что внутреннее положение СССР является прочным и непоколебимым? Посмотрите на капиталистические страны, на рост кризиса и безработицы в этих странах, на забастовки и локауты, на антиправительственные демонстрации, – какое может быть сравнение между внутренним положением в этих странах и внутренним положением в СССР?

Нужно признать, что Советская власть является теперь самой прочной властью из всех существующих властей в мире. (Аплодисменты.) [c.316]

8. Капиталистическая или социалистическая система хозяйства

Мы имеем, таким образом, картину внутреннего положения СССР.

Мы имеем, вместе с тем, картину внутреннего положения главнейших капиталистических стран.

Невольно возникает вопрос: а каковы итоги, если сопоставить друг с другом и сравнить эти две картины?

Этот вопрос тем более интересен, что буржуазные деятели всех стран, буржуазная печать всех степеней и рангов, от ярко капиталистических до меньшевистско-троцкистских, в один голос кричат о “процветании” капиталистических стран, о “гибели” СССР, о “финансовом и хозяйственном крахе” СССР и т. п.

Итак, каковы итоги анализа положения у нас, в СССР, и у них, в капиталистических странах? Отметим главные, общеизвестные факты.

У них, у капиталистов, экономический кризис и упадок производства как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства.

У нас, в СССР, экономический подъем и рост производства во всех отраслях народного хозяйства.

У них, у капиталистов, ухудшение материального положения трудящихся, снижение заработной платы рабочих и рост безработицы.

У нас, в СССР, подъем материального положения трудящихся, повышение заработной платы рабочих и сокращение безработицы.

У них, у капиталистов, рост забастовок и демонстраций, ведущий к потере миллионов рабочих дней. [c.317]

У нас, в СССР, отсутствие забастовок и рост трудового подъема рабочих и крестьян, дающий нашему строю миллионы добавочных рабочих дней.

У них, у капиталистов, обострение внутреннего положения и нарастание революционного движения рабочего класса против капиталистического режима.

У нас, в СССР, укрепление внутреннего положения и сплочение миллионных масс рабочего класса вокруг Советской власти.

У них, у капиталистов, обострение национального вопроса и рост национально-освободительного движения в Индии, в Индокитае, в Индонезии, на Филиппинских островах и т.д., переходящий в национальную войну.

У нас, в СССР, укрепление основ национального братства, обеспеченный национальный мир и сплочение миллионных масс народов СССР вокруг Советской власти.

У них, у капиталистов, растерянность и перспектива дальнейшего ухудшения положения.

У нас, в СССР, вера в свои силы и перспектива дальнейшего улучшения положения.

Болтают о “гибели” СССР, “процветании” капиталистических стран и т. п. Не вернее ли будет говорить о неминуемой гибели тех, которые попали столь “неожиданно” в водоворот экономического кризиса и все еще не могут выбраться из трясины упадка?

Где причины столь серьезного провала у них, у капиталистов, и серьезных успехов у нас, в СССР?

Говорят, что состояние народного хозяйства зависит во многом от обилия или недостатка капиталов. Это, конечно, верно! Не объясняется ли кризис [c.318] в капиталистических странах и подъем в СССР обилием капиталов у нас и недостатком капиталов у них? Нет, конечно, нет. Всякому известно, что капиталов в СССР гораздо меньше, чем в капиталистических странах. Если бы дело решалось в данном случае состоянием накопления, мы имели бы кризис, а капиталистические страны – подъем.

Говорят, что состояние хозяйства зависит во многом от технической и организационной подкованности хозяйственных кадров. Это, конечно, верно. Не объясняется ли кризис в капиталистических странах и подъем в СССР недостатком технических кадров у них и обилием их у нас? Нет, конечно, нет! Всякому известно, что технически испытанных кадров в капиталистических странах гораздо больше, чем у нас, в СССР. Мы никогда не скрывали и не намерены скрывать, что в области техники мы являемся учениками немцев, англичан, французов, итальянцев и, прежде всего и главным образом, американцев. Нет, дело тут не решается обилием или недостатком технических кадров, хотя проблема кадров имеет серьезное значение для развития народного хозяйства.

Может быть разгадка вопроса состоит в том, что уровень культурного состояния у нас выше, чем в капиталистических странах? Опять-таки нет. Всякому известно, что общекультурный уровень масс у нас ниже, чем в САСШ, в Англии, в Германии. Нет, дело не в культурности масс, хотя она и имеет громадное значение для развития народного хозяйства.

Может быть причина состоит здесь в личных качествах руководителей капиталистических стран? Опять-таки нет. Кризисы родились вместе с наступлением [c.319] господства капитализма. Вот уже больше столетия происходят периодические экономические кризисы капитализма, повторяясь через каждые 12–10–8 и меньше лет. Все партии капитализма, все сколько-нибудь видные деятели капитализма, от самых “гениальных” до самых посредственных, пробовали свои силы в деле “предупреждения” или “уничтожения” кризиса. Но все они терпели поражение. Что же тут удивительного в том, что Гувер с его группой также потерпел поражение? Нет, дело тут не в руководителях или партиях капитализма, хотя и руководители и партии капитализма имеют здесь немалое значение.

В чем же тогда дело?

В чем причина того, что СССР, несмотря на его культурную отсталость, несмотря на недостаток капиталов, несмотря на недостаток технически подкованных хозяйственных кадров, находится в состоянии растущего экономического подъема и имеет на фронте экономического строительства решающие успехи, а передовые капиталистические страны, несмотря на обилие капиталов, обилие технических кадров и более высокий уровень культурности, находятся в состоянии растущего экономического кризиса и терпят в области хозяйственного развития поражение за поражением?

Причина – в различии экономических систем хозяйства у нас и у капиталистов.

Причина – в несостоятельности капиталистической системы хозяйства.

Причина – в преимуществах советской системы хозяйства перед системой капиталистической.

Что такое советская система хозяйства?

Советская система хозяйства означает, что: [c.320]

1) власть класса капиталистов и помещиков свергнута и заменена властью рабочего класса и трудового крестьянства;

2) орудия н средства производства, земля, фабрики, заводы и т.д. отобраны у капиталистов и переданы в собственность рабочего класса и трудящихся масс крестьянства;

3) развитие производства подчинено не принципу конкуренции и обеспечения капиталистической прибыли, а принципу планового руководства и систематического подъема материального и культурного уровня трудящихся;

4) распределение народного дохода происходит не в интересах обогащения эксплуататорских классов и их многочисленной паразитической челяди, а в интересах систематического повышения материального положения рабочих и крестьян и расширения социалистического производства в городе и деревне;

5) систематическое улучшение материального положения трудящихся и непрерывный рост их потребностей (покупательной способности), будучи постоянно растущим источником расширения производства, гарантирует трудящихся от кризисов перепроизводства, роста безработицы и нищеты;

6) рабочий класс и трудовое крестьянство являются хозяевами страны, работающими не на капиталистов, а на свой трудовой народ.

Что такое капиталистическая система хозяйства?

Капиталистическая система хозяйства означает, что:

1) власть в стране принадлежит капиталистам;

2) орудия и средства производства сосредоточены в руках эксплуататоров; [c.321]

3) производство подчинено не принципу улучшения материального положения трудящихся масс, а принципу обеспечения высокой капиталистической прибыли;

4) распределение народного дохода происходит не в интересах улучшения материального положения трудящихся, а в интересах обеспечения максимума прибылей эксплуататоров;

5) капиталистическая рационализация и быстрый рост производства, имеющие своей целью обеспечение высоких прибылей капиталистов, наталкиваются, как на преграду, на нищенское положение и снижение материальной обеспеченности миллионных масс трудящихся, не всегда имеющих возможность удовлетворить свои потребности даже в пределах крайнего минимума, что неизбежно создает почву для неминуемых кризисов перепроизводства, роста безработицы, нищеты масс;

6) рабочий класс и трудовые крестьяне являются эксплуатируемыми, работающими не на себя, а на чужой класс, на класс эксплуататоров.

Таковы преимущества советской системы хозяйства перед системой капиталистической.

Таковы преимущества социалистической организации хозяйства перед организацией капиталистической.

Вот где причина того, что у нас, в СССР, имеется растущий экономический подъем, а у них, у капиталистов, растущий экономический кризис.

Вот где причина того, что у нас, в СССР, рост потребления (покупательной способности) масс все время обгоняет рост производства, толкая его вперед, а у них, у капиталистов, наоборот, рост потребления масс [c.322] (покупательной способности) никогда не поспевает за ростом производства и все время отстает от него, то и дело обрекая производство на кризисы.

Вот где причина того, что у них, у капиталистов, считается вполне нормальным уничтожать во время кризисов “избыток” товаров и сжигать “излишек” сельскохозяйственных продуктов, чтобы поддержать высокие цены и обеспечить высокие прибыли, тогда как у нас, в СССР, виновников таких преступлений отправили бы в дом умалишенных. (Аплодисменты.)

Вот где причина того, что там, у капиталистов, рабочие бастуют и демонстрируют, организуя революционную борьбу против существующей капиталистической власти, тогда как у нас, в СССР, мы имеем картину великого трудового соревнования миллионов рабочих и крестьян, готовых грудью отстоять Советскую власть.

Вот где причина устойчивости и прочности внутреннего положения СССР, неустойчивости и шаткости внутреннего положения капиталистических стран.

Нужно признать, что система хозяйства, не знающая, куда девать “излишки” своего производства, и вынужденная их сжигать в момент, когда в массах царят нужда и безработица, голод и разорение, – такая система хозяйства сама произносит над собой смертный приговор.

Последние годы были периодом испытания на практике, периодом экзамена двух противоположных систем хозяйства, советской и капиталистической. За эти годы пророчеств о “гибели” и “крахе” советской системы было более чем достаточно. Разговоров и песнопений о “процветании” капитализма – еще больше. И что же? Эти годы лишний раз показали, что капиталистическая [c.323] система хозяйства является системой несостоятельной, что советская система хозяйства обладает такими преимуществами, о которых не смеет мечтать ни одно буржуазное государство, будь оно самое “демократическое”, “общенародное” и т.п.

В своей речи на конференции РКП(б) в мае 1921 года Ленин говорил:

Надо признать, что задачу, поставленную Лениным наша партия выполняет с успехом.

1) Прежде всего проблема правильного размещения промышленности по СССР. Как бы мы ни развивали народное хозяйство, нельзя обойтись без вопроса о том, как правильно разместить промышленность как ведущую отрасль народного хозяйства. Сейчас дело обстоит так, что наша промышленность, как и наше народное хозяйство, опирается в основном на угольно-металлургическую базу на Украине. Понятно, что без такой базы немыслима индустриализация страны. И вот такой [c.324] базой является у нас украинская топливно-металлургическая база.

Но может ли в дальнейшем одна лишь эта база удовлетворять и юг, и центральную часть СССР, и север, и северо-восток, и Дальний Восток, и Туркестан? Все данные говорят нам о том, что не может. Новое в развитии нашего народного хозяйства состоит, между прочим, в том, что эта база уже стала для нас недостаточной. Новое состоит в том, чтобы, всемерно развивая эту базу и в дальнейшем, начать вместе с тем немедленно создавать вторую угольно-металлургическую базу. Этой базой должен быть Урало-Кузнецкий комбинат, соединение кузнецкого коксующегося угля с уральской рудой. (Аплодисменты.) Постройка автозавода в Нижнем, тракторного завода в Челябинске, машиностроительного завода в Свердловске, комбайновых заводов в Саратове и Новосибирске; наличие растущей цветной металлургии в Сибири и Казахстане, требующей создания сети ремонтных мастерских и ряда основных металлургических заводов на востоке; наконец, решение о постройке текстильных фабрик в Новосибирске и в Туркестане, – все это повелительно требует немедленного приступа к делу образования второй угольно-металлургической базы на Урале.

Вы знаете, что ЦК нашей партии высказался в этом именно духе в своей резолюции об Уралмете⁵¹.

2) Далее, проблема правильного размещения основных отраслей сельского хозяйства по СССР, проблема специализации наших областей по сельскохозяйственным культурам и отраслям. Понятно, что при мелкокрестьянском хозяйстве серьезное проведение специализации невозможно. Невозможно, так как мелкое хозяйство, [c.325] как хозяйство неустойчивое, лишенное необходимых резервов, вынуждено разводить у себя все и всякие культуры, чтобы в случае провала на одних культурах можно было обернуться на других. Понятно также, что без обеспечения в руках государства известных резервов зерна невозможно поставить дело специализации. Теперь, когда мы перешли к крупному хозяйству и обеспечили в руках государства резервы зерна, мы можем и должны поставить себе задачу правильной организации специализации по культурам и отраслям. При этом исходным пунктом этого дела является окончательное разрешение зерновой проблемы. Я говорю “исходным пунктом”, так как без разрешения зерновой проблемы, без организации богатой сети складов зерна в животноводческих, хлопковых, свекловичных, льняных, табачных районах невозможно двинуть вперед животноводство и технические культуры, невозможно обеспечить организацию специализации наших областей по культурам и отраслям.

Задача состоит в том, чтобы использовать открывшиеся возможности и двинуть это дело вперед.

3) Далее идет проблема кадров как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства. Всем известна слабая техническая подкованность наших хозяйственных кадров, наших специалистов, техников и хозяйственных работников. Дело осложняется тем, что одна часть специалистов, связанная с бывшими хозяевами и стимулируемая из-за границы, оказалась во главе вредительского дела. Дело еще больше осложняется тем обстоятельством, что целый ряд наших хозяйственников-коммунистов не проявил при этом революционной бдительности и часто оказывался в [c.326] духовном плену у вредительских элементов. Между тем перед нами стоят колоссальные задачи реконструкции всего народного хозяйства, требующие большого количества новых кадров, способных овладеть новой техникой. В связи с этим проблема кадров превратилась у нас в проблему поистине животрепещущую.

Разрешение этой проблемы идет у нас по линии следующих мероприятий:

1) решительная борьба с вредителями;

2) максимум заботы и чуткости в отношении громадного большинства специалистов и техников, отмежевавшихся от вредителей (я имею в виду не краснобаев и кривляк типа Устрялова, а действительно научных работников, работающих заодно с рабочим классом, не мудрствуя лукаво);

3) организация технической помощи из-за границы;

4) посылка наших хозяйственников за границу для учебы и вообще приобретения опыта по технике;

5) передача технических учебных заведений соответствующим хозяйственным организациям на предмет быстрейшей выработки достаточного количества техников и специалистов из людей рабочего класса и крестьянства.

Задача состоит в том, чтобы развернуть работу по осуществлению этих мероприятий.

4) Проблема борьбы с бюрократизмом. Опасность бюрократизма состоит, прежде всего, в том, что он держит под спудом колоссальные резервы, таящиеся в недрах нашего строя, не давая их использовать, старается свести на нет творческую инициативу масс, сковывая ее канцелярщиной, и ведет дело к тому, чтобы каждое новое начинание партии превратить в мелкое и никчемное [c.327] крохоборство. Опасность бюрократизма состоит, во-вторых, в том, что он не терпит проверки исполнения и пытается превратить основные указания руководящих организаций в пустую бумажку, оторванную от живой жизни. Опасность представляют не только и не столько старые бюрократы, застрявшие в наших учреждениях, но и – особенно – новые бюрократы, бюрократы советские, среди которых “коммунисты”-бюрократы играют далеко не последнюю роль. Я имею в виду тех “коммунистов”, которые канцелярскими распоряжениями и “декретами”, в силу которых они верят, как в фетиш, стараются подменить творческую инициативу и самодеятельность миллионных масс рабочего класса и крестьянства.

Задача состоит в том, чтобы разбить бюрократизм в наших учреждениях и организациях, ликвидировать бюрократические “нравы” и “обычаи” и расчистить дорогу для использования резервов нашего строя, для развертывания творческой инициативы и самодеятельности масс.

Задача эта нелегкая. Ее не разрешишь “в два счета”. Но ее нужно разрешить во что бы то ни стало, если мы хотим действительно преобразовать нашу страну на началах социализма.

В борьбе с бюрократизмом работа партии идет по четырем линиям: по линии развертывания самокритики, по линии организации дела проверки исполнения, по линии чистки аппарата и, наконец, по линии выдвижения снизу в аппарат преданных работников из людей рабочего класса.

Задача состоит в том, чтобы приложить все силы к выполнению всех этих мероприятий. [c.328]

5) Проблема роста производительности труда. Без систематического роста производительности труда как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства мы не можем разрешить задач реконструкции, не можем не только догнать и перегнать передовые капиталистические страны, но даже отстоять свое самостоятельное существование. Поэтому проблема роста производительности труда имеет для нас первостепенное значение.

Мероприятия партии по части разрешения этой проблемы идут по трем линиям: по линии систематического улучшения материального положения трудящихся, по линии насаждения товарищеской трудовой дисциплины в предприятиях промышленности и сельского хозяйства, наконец, по линии организации социалистического соревнования и ударничества. Все это – на базе улучшенной техники и рациональной организации труда.

Задача состоит в том, чтобы развернуть дальше массовую кампанию по осуществлению этих мероприятий.

6) Проблема снабжения. Сюда относится вопрос о достаточном снабжении трудящихся города и деревни необходимыми продуктами, вопрос о приспособлении кооперативного аппарата к нуждам рабочих и крестьян, вопрос о систематическом увеличении реальной заработной платы рабочих, вопрос о снижении цен на промтовары и сельскохозяйственные продукты. О недостатках потребительской кооперации я уже говорил. Необходимо ликвидировать эти недостатки и добиться проведения политики снижения цен. Что касается недостатка товаров (“товарный голод”), то мы имеем теперь возможность развернуть сырьевую базу легкой промышленности [c.329] и двинуть вперед производство городских товаров массового потребления. Снабжение хлебом можно считать уже обеспеченным. Труднее обстоит дело со снабжением мясом, молочными продуктами и овощами. Эта трудность, к сожалению, не может быть ликвидирована в продолжение нескольких месяцев. Для преодоления этой трудности необходим, по крайней мере, год. Через год мы будем иметь возможность, благодаря, прежде всего, организованным для этого дела совхозам и колхозам, обеспечить полностью снабжение мясом, молочными продуктами и овощами. А что значит овладеть снабжением этими продуктами, когда мы уже имеем в своих руках хлебные резервы, мануфактуру, усиленное жилищное строительство для рабочих и дешевые коммунальные услуги? Это значит овладеть всеми теми основными факторами, которые определяют бюджет рабочего и его реальную заработную плату. Это значит обеспечить дело быстрого роста реальной заработной платы рабочих наверняка и окончательно.

Задача состоит в том, чтобы развернуть работу всех наших организаций в этом направлении.

7) Проблема кредита и денежного обращения. Рациональная организация кредитного дела и правильное маневрирование денежными резервами имеют серьезное значение для развития народного хозяйства. Мероприятия партии по разрешению этой проблемы идут по двум линиям: по линии сосредоточения всего дела краткосрочного кредита в Госбанке и по линии организации безналичного расчета в обобществленном секторе. Тем самым, во-первых, Госбанк превращается в общегосударственный аппарат учета производства и распределения продуктов, во-вторых, из обращения [c.330] освобождаются большие массы денег. Не может быть никакого сомнения, что эти мероприятия приведут (они уже приводят) к упорядочению всего кредитного дела и укреплению нашего червонца.

8) Проблема резервов. Уже говорилось несколько раз и повторять не приходится, что государство вообще, наше государство в особенности, не может обойтись без резервов. У нас есть кое-какие резервы по хлебу, по товарам, по валюте. Наши товарищи имели возможность ощутить за это время благодетельное действие этих резервов. Но “кое-каких” резервов нам недостаточно. Нам нужны более солидные резервы по всем линиям.

Отсюда задача – накоплять резервы.

б) По промышленности

1) Главная проблема – форсированное развитие черной металлургии. Имейте в виду, что мы достигли довоенной нормы производства чугуна и перевыполняем ее только в текущем 1929/30 году. Это большая угроза для всего нашего народного хозяйства. Чтобы ликвидировать эту угрозу, надо наладить форсированное развитие черной металлургии. Нам нужно к концу пятилетки не 10 миллионов тонн чугуна, как требует этого пятилетка, а 15–17 миллионов тонн. Эту задачу мы должны выполнить во что бы то ни стало, если мы хотим по-настоящему развернуть дело индустриализации нашей страны.

Большевики должны показать, что они сумеют справиться с этой задачей.

Это не значит, конечно, что мы должны забросить легкую индустрию. Нет, не значит. До сих пор мы [c.331] экономили на всем, в том числе и на легкой индустрии, для того, чтобы восстановить тяжелую индустрию. Но тяжелую индустрию мы уже восстановили. Ее нужно только развернуть дальше. Теперь мы можем повернуться к легкой индустрии и двинуть ее вперед ускоренным темпом. Новое в развитии нашей промышленности состоит, между прочим, в том, что мы имеем теперь возможность развивать ускоренным темпом и тяжелую, и легкую индустрию. Перевыполнение планов хлопковых, льняных и свекловичных посевов в этом году, разрешение проблемы кендыря и искусственного шелка, – все это говорит о том, что мы имеем возможность действительно двинуть вперед легкую промышленность.

2) Проблема рационализации, снижения себестоимости и улучшения качества продукции. Нельзя дальше терпеть прорехи в области рационализации, невыполнение плана по снижению себестоимости и безобразное качество продукции ряда наших предприятий. Эти прорехи и недостатки давят на все наше народное хозяйство и не дают ему двигаться вперед. Пора, давно пора покончить с этим позорным пятном.

Большевики должны показать, что они сумеют справиться с этой задачей.

3) Проблема единоначалия. Нестерпимыми становятся также нарушения в области проведения единоначалия на предприятиях. Рабочие то и дело жалуются: “нет хозяина на заводе”, “нет порядка в работе”. Нельзя дальше терпеть, чтобы наши предприятия превращались из производственных организмов в парламенты. Нужно, наконец, понять нашим партийным и профсоюзным организациям, что без обеспечения единоначалия [c.332] и установления строгой ответственности за ход работы мы не можем разрешить задач реконструкции промышленности.

в) По сельскому хозяйству

1) Проблема животноводства и технических культур. Теперь, когда уже разрешили в основном зерновую проблему, мы можем приступить к одновременному разрешению и проблемы животноводства, представляющей в данный момент животрепещущую проблему, и проблемы технических культур. При разрешении этих проблем нам нужно двигаться тем же путем, которым шли в области разрешения зерновой проблемы. То есть, через организацию совхозов и колхозов, являющихся опорными пунктами нашей политики, постепенно преобразовывать техническую и экономическую основу нынешнего мелкокрестьянского животноводства и технических культур. “Скотовод”, “Овцевод”, “Свиновод, “Масляно-молочный трест” плюс колхозы в области животноводства; существующие совхозы и колхозы в области технических культур, – таковы отправные пункты разрешения стоящих перед нами проблем.

2) Проблема дальнейшего развертывания совхозного и колхозного строительства. Едва ли необходимо распространяться о том, что эта проблема является для нас первоочередной проблемой всего нашего строительства в деревне. Теперь даже слепые видят, что сделан огромный, коренной поворот крестьянства от старого к новому, от кулацкой кабалы к свободной колхозной жизни. Нет больше возврата к старому. Кулачество [c.333] обречено и будет ликвидировано. Остается лишь один путь, путь колхозов. А путь колхозов уже не представляет для нас путь неизвестный и неизведанный. Он изведан и проверен на тысячи ладов самими крестьянскими массами. Изведан и оценен, как новое, дающее крестьянам освобождение от кулацкой кабалы, от нужды, от темноты. В этом основа наших достижений.

Как будет развертываться дальше новое движение в деревне? Впереди пойдут совхозы, как становой хребет перестройки старого уклада деревни. За ними потянутся многочисленные колхозы, как опорные пункты нового движения в деревне. Соединенная работа этих двух систем создает условия для полной коллективизации всех областей СССР.

Одно из самых замечательных завоеваний колхозного движения состоит в том, что оно уже успело выдвинуть тысячи организаторов и десятки тысяч агитаторов колхозного дела из самих крестьян. Теперь уже не мы одни, квалифицированные большевики, а сами крестьяне из колхозов, десятки тысяч крестьян-организаторов и агитаторов колхозного дела будут нести вперед знамя коллективизации. А крестьяне-агитаторы являются замечательными агитаторами колхозного движения, ибо они найдут такие аргументы в пользу колхозов, понятные и приемлемые для остальной массы крестьян, о которых мы, квалифицированные большевики, не можем даже мечтать.

Раздаются кое-где голоса о необходимости отказа от политики сплошной коллективизации. Есть сведения, что даже в нашей партии имеются сторонники этой “идеи”. Но так могут говорить только люди, сомкнувшиеся, вольно или невольно, с врагами коммунизма. [c.334] Метод сплошной коллективизации является тем необходимым методом, без которого невозможно выполнение пятилетнего плана коллективизации всех областей СССР. Как можно от него отказываться, не предавая коммунизм, не предавая интересы рабочего класса и крестьянства?

Это не значит, конечно, что в области колхозного движения все пройдет у нас “гладко” и “нормально”. Колебания внутри колхозов будут еще. Приливы и отливы будут еще. Но это не может и не должно смущать строителей колхозного движения. Это тем более не может служить серьезным препятствием для мощного развития колхозного движения. Такое здоровое движение, каким, несомненно, является колхозное движение, все равно добьется своего, несмотря ни на что, несмотря на отдельные препятствия и трудности.

Задача состоит в том, чтобы подготовить силы и на ладить дело для дальнейшего развертывания колхозного движения.

3) Проблема наибольшего приближения аппарата к районам и селам. Не может быть сомнения, что мы не смогли бы поднять громадную работу по перестройке сельского хозяйства и развитию колхозного движения, если бы не провели районирования. Укрупнение волостей и преобразование их в районы, уничтожение губерний и преобразование их в менее крупные единицы (округа), наконец, создание областей как прямых опорных пунктов ЦК, – таков общий вид районирования. Цель районирования – приблизить партийно-советский и хозяйственно-кооперативный аппарат к району и селу, для того чтобы получить возможность свое временно разрешать наболевшие вопросы сельского [c.335] хозяйства, его подъема, его реконструкции. В этом смысле, повторяю, районирование дало громадный плюс всему нашему строительству.

Но все ли сделано для того, чтобы действительно приблизить, и по-настоящему приблизить, аппарат к районам и селам? Нет, не все сделано. Сейчас центр тяжести колхозного строительства перемещен в районные организации. Сюда стекаются нити колхозного строительства и всякой другой хозяйственной работы в деревне, и по линии кооперации, и по линии Советов, и по линии кредита, и по линии заготовок. Достаточно ли снабжены нужными и необходимыми работниками районные организации для того, чтобы поднять всю эту разнообразную работу? Не может быть сомнений, что они снабжены работниками крайне недостаточно. Где же выход? Что нужно сделать для того, чтобы поправить этот недочет и обеспечить районные организации по всем отраслям нашей работы достаточным количеством нужных работников? Для этого нужно сделать, по крайней мере, две вещи:

1) упразднить округа (аплодисменты), которые превращаются в ненужное средостение между областью и районами, и за счет освободившихся окружных работников усилить районные организации;

2) связать районные организации непосредственно с областью (крайкомом, нац. ЦК).

Это и будет доведением до конца дела районирования, доведением до конца дела приближения аппарата к районам и селам.

Здесь аплодировали по случаю перспективы упразднения округов. Конечно, округа надо ликвидировать. Но было бы ошибочно думать, что это обстоятельство [c.336] дает нам право охаивать округа, как это допускают некоторые товарищи на страницах “Правды”. Не следует забывать, что округа вынесли на своих плечах громадную работу и сыграли в свое время большую историческую роль. (Аплодисменты.)

Я думаю также, что было бы ошибочно проявлять чрезмерную торопливость в деле упразднения округов. ЦК принял решение об упразднении округов⁵². Но он вовсе не думает, что это дело надо провести немедленно. Очевидно, что придется проделать необходимую подготовительную работу, раньше чем упразднить округа.

г) По транспорту

Наконец проблема транспорта. Нет необходимости распространяться о громадном значении транспорта для всего народного хозяйства. И не только для народного хозяйства. Как известно, транспорт имеет серьезнейшее значение и для обороны страны. И вот, несмотря на громадное значение транспорта, хозяйство транспорта, реконструкция этого хозяйства все еще отстает от общего темпа развития. Надо ли еще доказывать, что при таком положении мы рискуем превратить транспорт в “узкое место” народного хозяйства, могущее затормозить наше продвижение вперед? Не пора ли положить конец такому положению?

Особенно плохо обстоит дело с речным транспортом. Это факт, что Волжское пароходство едва добилось 60%, а Днепровское – 40% довоенного уровня. 60 и 40% довоенного уровня – это все, что может занести речной транспорт в список своих “достижений”. Нечего говорить, большое “достижение”) Не пора ли покончить с этим позором? (Голоса: “Пора”.) [c.337]

Задача состоит в том, чтобы взяться, наконец, по-большевистски за дело транспорта и двинуть его вперед.

* * *

Таковы очередные задачи партии.

Что требуется для того, чтобы осуществить эти задачи?

Для этого требуется, прежде всего и главным образом, продолжение развернутого наступления на капиталистические элементы по всему фронту и доведение его до конца.

В этом центр и основа нашей политики в данный момент. (Аплодисменты.)

III. Партия

Перехожу к вопросу о партии.

Я говорил выше о преимуществах советской системы хозяйства перед системой капиталистической. Говорил о тех колоссальных возможностях, которые предоставляет нам наш строй в деле борьбы за полную победу социализма. Говорил о том, что без этих возможностей, без использования этих возможностей, мы не могли бы добиться тех успехов, которые завоеваны нами за истекший период.

Но вот вопрос: сумела ли партия правильно использовать возможности, предоставляемые нам советским строем; не продержала ли она эти возможности под спудом, помешав, таким образом, рабочему классу развернуть до конца всю свою революционную мощь; [c.338] сумела ли она выжать из этих возможностей все то, что можно было выжать, для того, чтобы развернуть по всему фронту социалистическое строительство?

Советский строй дает колоссальные возможности для полной победы социализма. Но возможность не является еще действительностью. Чтобы превратить возможность в действительность, необходим целый ряд условий, в числе которых линия партии и правильное проведение этой линии играют далеко не последнюю роль.

Несколько примеров.

Правые оппортунисты утверждают, что нэп обеспечивает нам победу социализма, – следовательно, можно не беспокоиться насчет темпа индустриализации, развития совхозов и колхозов и т. п., так как наступление победы все равно обеспечено в порядке, так сказать, самотека. Это, конечно, неверно и глупо. Говорить так – значит отрицать роль партии в строительстве социализма, отрицать ответственность партии за это строительство. Ленин вовсе не говорил, что нэп обеспечивает нам победу социализма. Ленин говорил лишь о том, что “экономически и политически нэп вполне обеспечивает нам возможность постройки фундамента социалистической экономики”⁵³. Но возможность не является еще действительностью. Чтобы возможность превратить в действительность, надо, прежде всего, отбросить оппортунистическую теорию самотека, надо перестроить (реконструировать) народное хозяйство и повести решительное наступление на капиталистические элементы города и деревни.

Правые оппортунисты утверждают, далее, что в нашем строе не заложены основания для раскола между [c.339] рабочим классом и крестьянством, – следовательно, можно не беспокоиться насчет установления правильной политики в отношении социальных групп деревни, так как кулак все равно врастет в социализм, а союз рабочих и крестьян будет обеспечен в порядке, так сказать, самотека. Это также неверно и глупо. Так могут говорить только люди, не понимающие того, что политика партии, да еще такой партии, которая стоит у власти, является здесь основным моментом, определяющим судьбу дела союза рабочих и крестьян. Ленин вовсе не считал исключенной опасность раскола между рабочим классом и крестьянством. Ленин говорил о том, что “в нашем социальном строе не заложены с необходимостью основания для такого раскола”, но “если возникнут серьезные классовые разногласия между этими классами, тогда раскол будет неизбежен”.

В связи с этим Ленин считал, что:

Следовательно, раскол между рабочим классом и крестьянством не исключен, но он вовсе не обязателен, так как в нашем строе заложена возможность предотвратить этот раскол и упрочить союз рабочего класса и крестьянства. А что требуется для того, чтобы эту возможность превратить в действительность? Чтобы [c.340] возможность предотвращения раскола превратить в действительность, нужно, прежде всего, похоронить оппортунистическую теорию самотека, нужно выкорчевать корни капитализма, организуя колхозы и совхозы, и перейти от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества, как класса.

Выходит, таким образом, что нужно строго различать между возможностями, имеющимися в нашем строе, и использованием этих возможностей, превращением этих возможностей в действительность.

Выходит, что вполне допустимы случаи, когда возможности для победы имеются, а партия не видит этих возможностей или не умеет их правильно использовать, ввиду чего вместо победы может получиться поражение.

И вот все тот же вопрос: сумела ли партия правильно использовать возможности и преимущества, предоставляемые нам советским строем? Все ли она делала для того, чтобы превратить эти возможности в действительность и обеспечить, таким образом, нашему строительству максимум успехов?

Иначе говоря: правильно ли руководили партия и ее ЦК строительством социализма за истекший период?

Что требуется для правильного руководства партии в наших современных условиях?

Для правильного руководства партии необходимо, помимо всего прочего, чтобы линия партии была правильна, чтобы массы понимали правильность партийной линии и поддерживали ее активно, чтобы партия не ограничивалась выработкой генеральной линии, [c.341] а руководила изо дня в день проведением ее в жизнь, чтобы партия вела решительную борьбу с уклонами от генеральной линии и примиренчеством с ними, чтобы в борьбе с уклонами партия ковала единство своих рядов и железную дисциплину.

Что сделано партией и ее ЦК для осуществления этих условий?

1. Вопросы руководства социалистическим строительством

а) Основная установка партии в данный момент состоит в переходе от наступления социализма на отдельных участках хозяйственного фронта к наступлению по всему фронту и в области промышленности, и в области сельского хозяйства.

XIV съезд был, по преимуществу, съездом индустриализации.

XV съезд был, по преимуществу, съездом коллективизации.

Это была подготовка к общему наступлению.

В отличие от пройденных этапов период перед XVI съездом является периодом общего наступления социализма по всему фронту, периодом усиленного строительства социализма и в области промышленности, и в области сельского хозяйства.

XVI съезд партии есть съезд развернутого наступления социализма по всему фронту, ликвидации кулачества, как класса, и проведения в жизнь сплошной коллективизации.

Вот вам в двух словах существо генеральной линии нашей партии.

Правильна ли эта линия? [c.342]

Да, правильна. Факты говорят, что генеральная линия нашей партии является единственно правильной линией. (Аплодисменты.)

Об этом свидетельствуют те успехи и достижения, которые имеем мы на фронте социалистического строительства. Не бывало и не может быть, чтобы решительная победа, одержанная партией за истекший период на фронте социалистического строительства в городе и деревне, была результатом неправильной политики. Только правильная генеральная линия могла дать нам такую победу.

Об этом свидетельствует тот неистовый вой против политики нашей партии, который подняли за последнее время наши классовые враги, капиталисты и их печать, папа и епископы всякого рода, социал-демократы и “русские” меньшевики типа Абрамовича и Дана. Капиталисты и их лакеи поносят нашу партию, – значит генеральная линия нашей партии правильна. (Аплодисменты.)

Об этом свидетельствует всем известная теперь судьба троцкизма. Господа из лагеря троцкистов болтали о “перерождении” Советской власти, о “термидоре”, о “неминуемой победе” троцкизма и т.д. А что на деле получилось? Получился распад, конец троцкизма. Одна часть троцкистов, как известно, порвала с троцкизмом и в многочисленных заявлениях своих представителей признала правоту партии, расписавшись в контрреволюционности троцкизма. Другая часть троцкистов, действительно, переродилась в типичных мелкобуржуазных контрреволюционеров, превратившись на деле в осведомительное бюро капиталистической печати по делам ВКП(б). А Советская власть, которая должна была [c.343] “переродиться” (или “уже переродилась”), продолжает здравствовать и строить социализм, с успехом ломая хребет капиталистическим элементам нашей страны и их мелкобуржуазным подпевалам.

Об этом свидетельствует всем известная теперь судьба правых уклонистов. Они болтали и кричали о “гибельности” партийной линии, о “вероятной катастрофе” в СССР, о необходимости “спасти” страну от партии и ее руководства и т.д. А что на деле получилось? На деле получилось то, что партия одержала крупнейшие успехи на всех фронтах строительства социализма, а группа правых уклонистов, желавшая “спасти” страну, но потом признавшая ошибочность своих взглядов, сидит теперь на мели.

Об этом свидетельствуют растущая революционная активность рабочего класса и крестьянства, активная поддержка политики партии со стороны миллионных масс трудящихся и, наконец, тот небывалый трудовой энтузиазм рабочих и крестьян-колхозников, который поражает своей грандиозностью и врагов и друзей нашей страны. Я уже не говорю о таких признаках роста доверия к партии, как заявления рабочих о вступлении в партию целыми цехами и заводами, рост числа членов партии в промежутке от XV съезда до XVI съезда более чем на 600 тысяч человек, вступление в партию за первый лишь квартал этого года 200 тысяч новых членов. О чем говорит все это, как не о том, что миллионные массы трудящихся сознают правильность политики нашей партии и готовы ее поддержать?

Нужно признать, что этих фактов не было бы, если бы генеральная линия нашей партии не была единственно правильной линией. [c.344]

б) Но партия не может ограничиваться выработкой генеральной линии. Она должна еще проверять изо дня в день проведение генеральной линии на практике. Она должна руководить проведением генеральной линии, улучшая и совершенствуя в ходе работы принятые планы хозяйственного строительства, исправляя и предупреждая ошибки.

Работа ЦК в этой области шла, главным образом, по линии исправления и уточнения пятилетнего плана в смысле увеличения темпов и сокращения сроков, по линии проверки исполнения установленных заданий хозяйственными организациями.

Вот несколько основных постановлений ЦК, исправляющих пятилетний план в духе повышения темпов строительства и сокращения сроков исполнения.

По черной металлургии: пятилетний план предусматривает доведение производства чугуна в последний год пятилетки до 10 миллионов тонн; решение же ЦК находит эту норму недостаточной и считает, что производство чугуна в последний год пятилетки должно быть поднято до 17 миллионов тонн.

По тракторостроению: пятилетний план предусматривает доведение производства тракторов в последний год пятилетки до 55 тысяч штук; решение же ЦК находит это задание недостаточным и считает, что производство тракторов в последний год пятилетки должно быть поднято до 170 тысяч штук.

То же самое нужно сказать об автостроении, где вместо производства 100 тысяч штук автомобилей (грузовых и легковых) в последний год пятилетки, [c.345] предусмотренных пятилетним планом, решено поднять производство автомобилей до 200 тысяч штук.

То же самое имеет место в отношении цветной металлургии, где наметки пятилетнего плана увеличены более чем на 100%, и сельхозмашиностроения, где наметки пятилетнего плана также увеличены более чем на 100%.

Я уже не говорю о строительстве комбайнов, которое не было вовсе учтено в пятилетием плане и производство которых должно быть доведено в последний год пятилетки минимум до 40 тысяч штук.

По совхозному строительству: пятилетний план предусматривает расширение посевных площадей к концу пятилетки до 5 миллионов гектаров; решение же ЦК находит эту норму недостаточной и считает, что посевные площади совхозов к концу пятилетки должны быть доведены до 18 миллионов гектаров.

По колхозному строительству: пятилетний план предусматривает расширение посевных площадей к концу пятилетки до 20 миллионов гектаров; решение же ЦК находит эту норму явно недостаточной (она уже перевыполнена в этом году) и считает, что к концу пятилетки коллективизация СССР должна быть в основном закончена и посевные площади колхозов к этому сроку должны покрыть девять десятых всей посевной территории СССР, обрабатываемой ныне индивидуальными хозяевами. (Аплодисменты.)

И так далее и тому подобное.

Такова в общем картина руководства ЦК делом проведения генеральной линии партии, делом планирования социалистического строительства.

Могут сказать, что, меняя так основательно наметки пятилетнего плана, ЦК нарушает принцип планирования [c.346] и роняет авторитет планирующих органов. Но так могут говорить только безнадежные бюрократы. Для нас, для большевиков, пятилетний план не представляет нечто законченное и раз навсегда данное. Для нас пятилетний план, как и всякий план, есть лишь план, принятый в порядке первого приближения, который надо уточнять, изменять и совершенствовать на основании опыта мест, на основании опыта исполнения плана. Никакой пятилетний план не может учесть всех тех возможностей, которые таятся в недрах нашего строя и которые открываются лишь в ходе работы, в ходе осуществления плана на фабрике, на заводе, в колхозе, в совхозе, в районе и т.д. Только бюрократы могут думать, что плановая работа заканчивается составлением плана. Составление плана есть лишь начало планирования. Настоящее плановое руководство развертывается лишь после составления плана, после проверки на местах, в ходе осуществления, исправления и уточнения плана.

Вот почему ЦК и ЦКК совместно с плановыми органами республики сочли необходимым исправить и улучшить пятилетний план на основании данных опыта в духе повышения темпов строительства и сокращения сроков исполнения.

Вот что говорил Ленин насчет принципа планирования и планового руководства на VIII съезде Советов при обсуждении десятилетнего плана ГОЭЛРО⁵⁵:

Вы видите, что ЦК шел по пути, указанному Лениным, изменяя и улучшая пятилетний план, сокращая сроки и повышая темпы строительства.

На какие возможности опирался ЦК, повышая темпы строительства и сокращая сроки исполнения пятилетнего плана? На резервы, скрытые в недрах нашего строя и открывающиеся лишь в ходе работы, на возможности, предоставляемые нам реконструктивным периодом. ЦК считает, что перестройка технической базы промышленности и сельского хозяйства при социалистической организации производства открывает такие возможности ускорения темпов, о которых не может мечтать ни одна капиталистическая страна.

Только этими обстоятельствами можно объяснить тот факт, что наша социалистическая промышленность за последние три года увеличила свою продукцию более чем вдвое, а прирост продукции этой промышленности на 1930/31 год должен вырасти в сравнении с текущим годом на 47%, причем один лишь этот прирост по [c.348] своему объему будет равняться объему продукции всей крупной промышленности довоенного времени.

Только этими обстоятельствами можно объяснить тот факт, что совхозное строительство перевыполняет пятилетний план в три года, а колхозное строительство уже перевыполнило пятилетку в два года. Существует теория, по которой высокие темпы развития допустимы только в восстановительный период, с переходом же в реконструктивный период темпы строительства должны резко снижаться из года в год. Эта теория называется теорией “потухающей кривой” Эта теория есть теория оправдания нашей отсталости Она не имеет ничего общего с марксизмом, с ленинизмом. Она есть буржуазная теория, рассчитанная на то, чтобы закрепить отсталость нашей страны. Из людей, имевших или имеющих отношение к нашей партии, эту теорию отстаивают и проповедуют лишь троцкисты и правые уклонисты.

О троцкистах существует мнение, как о сверхиндустриалистах. Но это мнение правильно лишь отчасти. Оно правильно лишь постольку, поскольку речь идет о конце восстановительного периода, когда троцкисты, действительно, развивали сверхиндустриалистские фантазии. Что касается реконструктивного периода, то троцкисты, с точки зрения темпов, являются самыми крайними минималистами и самыми поганенькимн капитулянтами. (Смех. Аплодисменты.)

В своих платформах и декларациях троцкисты не дали цифровых данных насчет темпов, ограничиваясь лишь общей болтовней о темпах. Но есть один документ, где троцкисты изобразили в цифрах свое понимание темпов развития государственной промышленности. [c.349] Я имею в виду докладную записку “Особого совещания по восстановлению основного капитала” государственной промышленности (ОСВОК), построенную на принципах троцкизма. Интересно разобрать в двух словах этот документ, относящийся к 1925/26 году. Интересно, так как он целиком отражает троцкистскую схему потухающей кривой.

По этому документу предлагалось вложить в государственную промышленность. в 1926/27 году 1543 миллиона рублей; в 1927/28 году – 1490 миллионов рублей; в 1928/29 году – 1320 миллионов рублей; в 1929/30 году – 1060 миллионов рублей (по ценам 1926/27 г.).

Такова картина потухающей троцкистской кривой.

А сколько мы вложили на деле? На деле мы вложили в государственную промышленность в 1926/27 году 1065 миллионов рублей; в 1927/28 году – 1304 миллиона рублей; в 1928/29 году – 1819 миллионов рублей; в 1929/30 году – 4775 миллионов рублей (по ценам 1926/27 г.).

Такова картина подымающейся большевистской кривой.

По этому документу продукция государственной промышленности должна была вырасти в 1926/27 году на 31,6%; в 1927/28 году – на 22,9%; в 1928/29 году – на 15,5%; в 1929/30 году – на 15%.

Такова картина потухающей троцкистской кривой.

А что вышло у нас на деле? На деле прирост продукции госпромышленности составлял в 1926/27 году – 19,7%; в 1927/28 году – 26,3%; в 1928/29 году – 24,3%; в 1929/30 году – 32%, а в 1930/31 году составит 47% прироста. [c.350]

Такова картина подымающейся большевистской кривой.

Известно, что Троцкий специально защищает эту капитулянтскую теорию потухающей кривой в своей книжке “К социализму или к капитализму?”. Он прямо говорит там, что так как “до войны расширение промышленности в основе своей состояло в постройке новых заводов”, а “в наше время расширение в гораздо большей степени состоит в использовании старых заводов и загрузке старого оборудования”, то “естественно, следовательно, если с завершением восстановительного процесса коэффициент роста должен будет значительно снизиться”, причем он предлагает “в ближайшие годы поднять коэффициент промышленного роста не только в 2, но и в 3 раза выше довоенных 6%, а может быть, и более того”.

Итак, трижды шесть процентов годового приросте промышленности. Сколько же это составит? Всего 18% прироста за год. Стало быть, 18% годового приросте продукции госпромышленности составляют, по мнению троцкистов, тот наивысший предел планирования ускоренного темпа развития в период реконструкции, к которому нужно стремиться как к идеалу. Сравните теперь эту крохоборческую мудрость троцкистов с тем действительным приростом продукции, который имеем мы за последние три года (в 1927/28 г. – 26,3%, в 1928/29 г. – 24,3%, в 1929/30 г. – 2%), сравните эту капитулянтскую философию троцкистов с наметкой контрольных цифр Госплана на 1930/31 год в 47% прироста, который превышает наивысшие темпы прироста продукции в восстановительный период, – и вы поймете всю реакционность троцкистской [c.351] теории “потухающей кривой”, всю глубину неверия троцкистов в возможности реконструктивного периода.

Вот где причина того, что троцкисты поют теперь о “чрезмерности” большевистских темпов развития промышленности и колхозного строительства.

Вот где причина того, что троцкистов не отличишь теперь от наших правых уклонистов.

Понятно, что, не разгромив троцкистско-правоуклонистской теории потухающей кривой”, мы не могли бы развернуть ни действительного планирования, ни повышения темпов и сокращения сроков строительства. Чтобы руководить проведением в жизнь генеральной линии партии, чтобы исправлять и улучшать пятилетний план строительства, чтобы повышать темпы и предупреждать ошибки строительства, надо было, прежде всего, разбить и ликвидировать реакционную теорию “потухающей кривой”. ЦК так и поступил, как я уже говорил выше.

2. Вопросы руководства внутрипартийными делами

Можно подумать, что работа по руководству социалистическим строительством, работа по проведению в жизнь генеральной линии партии проходила у нас в партии спокойно и плавно, без борьбы и напряжения воли. Но это неверно, товарищи. На самом деле эта работа шла в борьбе с внутрипартийными трудностями, в борьбе со всякого рода уклонами от ленинизма как в области общей политики, так и в области национального вопроса. Наша партия живет и подвизается не в безвоздушном пространстве. Она живет и подвизается в самой гуще жизни, подвергаясь влиянию окружающей [c.352] среды. А среда у нас состоит, как известно, из различных классов и социальных групп. Мы предприняли развернутое наступление на капиталистические элементы, мы продвинули далеко вперед нашу социалистическую промышленность, мы развернули строительство совхозов и колхозов. Но такие явления не могут пройти даром для эксплуататорских классов. Эти явления обычно сопровождаются разорением отживающих классов) разорением кулачества в деревне, сужением поля деятельности мелкобуржуазных слоев города. Понятно, что все это не может не обострить борьбу классов, сопротивление отживающих классов политике Советской власти. Было бы смешно думать, что сопротивление этих классов не найдет того или иного отражения в рядах нашей партии. И оно, действительно, находит в партии свое отражение. Отражением сопротивления отживающих классов и являются все и всякие уклоны от ленинской линии, имеющиеся в рядах нашей партии.

Можно ли вести успешную борьбу с классовыми врагами, не борясь одновременно с уклонами в нашей партии, не преодолевая этих уклонов? Нет, нельзя. Нельзя, так как невозможно развернуть настоящую борьбу с классовыми врагами, имея в тылу их агентуру, оставляя в тылу людей, не верящих в наше дело и всячески старающихся затормозить наше движение вперед.

Отсюда непримиримая борьба с уклонами от ленинской линии, как очередная задача партии.

Почему правый уклон является теперь главной опасностью в партии? Потому, что он отражает кулацкую опасность, а кулацкая опасность в данный момент, в момент развернутого наступления и корчевки корней капитализма, является основной опасностью в стране. [c.353]

Что нужно было сделать ЦК для того, чтобы преодолеть правый уклон, доконать “левый” уклон и расчистить дорогу для максимального сплочения партии вокруг ленинской линии?

а) Нужно было, прежде всего, покончить с остатками троцкизма в партии, с пережитками троцкистской теории. Троцкистскую группу, как оппозицию, мы давно уже разгромили и выкинули вон. Теперь троцкистская группа представляет антипролетарскую и антисоветскую контрреволюционную группу, старательно осведомляющую буржуазию о делах нашей партии. Но остатки троцкистской теории, пережитки троцкизма не вполне еще выветрены из партии. Так вот, надо было прежде всего покончить с этими пережитками. В чем состоит существо троцкизма? Существо троцкизма состоит, прежде всего, в отрицании возможности построения социализма в СССР силами рабочего класса и крестьянства нашей страны. Что это значит? Это значит, что если в ближайшее время не подоспеет помощь победоносной мировой революции, мы должны будем капитулировать перед буржуазией и расчистить дорогу для буржуазно-демократической республики. Стало быть, мы имеем здесь буржуазное отрицание возможности построения социализма в нашей стране, прикрываемое “революционной” фразой о победе мировой революции.

Можно ли при таких взглядах поднять миллионные массы рабочего класса на трудовой энтузиазм, на социалистическое соревнование, на массовое ударничество, на развернутое наступление против капиталистических элементов? Ясно, что нельзя. Было бы глупо думать, что наш рабочий класс, проделавший три революции, [c.354] пойдет на трудовой энтузиазм и массовое ударничество ради того, чтобы унавозить почву для капитализма. Наш рабочий класс идет на трудовой подъем не ради капитализма, а ради того, чтобы окончательно похоронить капитализм и построить в СССР социализм. Отнимите у него уверенность в возможности построения социализма, и вы уничтожите всякую почву для соревнования, для трудового подъема, для ударничества.

Отсюда вывод: чтобы поднять рабочий класс на трудовой подъем и соревнование и организовать развернутое наступление, надо было, прежде всего, похоронить буржуазную теорию троцкизма о невозможности построения социализма в нашей стране.

Существо троцкизма состоит, во-вторых, в отрицании возможности вовлечения основных масс крестьянства в дело социалистического строительства в деревне. Что это значит? Это значит, что рабочий класс не в силах повести за собой крестьянство в деле перевода индивидуальных крестьянских хозяйств на коллективные рельсы, что если в ближайшее время не подоспеет на помощь рабочему классу победа мировой революции, крестьянство восстановит старые буржуазные порядки. Стало быть, мы имеем здесь буржуазное отрицание сил и возможностей пролетарской диктатуры повести крестьянство к социализму, прикрываемое маской “революционных” фраз о победе мировой революции.

Можно ли при таких взглядах поднять крестьянские массы на колхозное движение, организовать массовое колхозное движение, организовать ликвидацию кулачества, как класса? Ясно, что нельзя.

Отсюда вывод: чтобы организовать массовое колхозное движение крестьянства и ликвидировать кулачество, [c.355] надо было, прежде всего, похоронить буржуазную теорию троцкизма о невозможности приобщения трудящихся масс крестьянства к социализму.

Существо троцкизма состоит, наконец, в отрицании необходимости железной дисциплины в партии, в признании свободы фракционных группировок в партии, в признании необходимости образования троцкистской партии. Для троцкизма ВКП(б) должна быть не единой и сплоченной боевой партией, а собранием групп и фракций со своими центрами, со своей дисциплиной, со своей печатью и т.д. А что это значит? Это значит провозглашение свободы политических фракций в партии. Это значит, что вслед за свободой политических группировок в партии должна придти свобода политических партий в стране, т.е. буржуазная демократия. Стало быть, мы имеем здесь признание свободы фракционных группировок в партии вплоть до допущения политических партий в стране диктатуры пролетариата, прикрываемое фразой о “внутрипартийной демократии”, об “улучшении режима” в партии. То, что свобода фракционной склоки интеллигентских групп не есть еще внутрипартийная демократия, что проводимая партией развернутая самокритика и колоссальная активность партийных масс являются проявлением действительной и подлинной внутрипартийной демократии, – этого троцкизму не дано понять.

Можно ли при таких взглядах на партию обеспечить железную дисциплину в партии, обеспечить железное единство партии, необходимое для успешной борьбы с классовыми врагами? Ясно, что нельзя.

Отсюда вывод: чтобы обеспечить железное единство партии и пролетарскую дисциплину в ней, надо было, [c.356] прежде всего, похоронить организационную теорию троцкизма.

Капитулянтство на деле, как содержание, “левые” фразы и “революционно”-авантюристские замашки, как форма, прикрывающая и рекламирующая капитулянтское содержание, – таково существо троцкизма.

Эта двойственность троцкизма отражает двойственное положение разоряющейся городской мелкой буржуазии, не терпящей “режима” диктатуры пролетариата и старающейся либо перескочить “сразу” в социализм, чтобы избавиться от разорения (отсюда авантюризм и истерика в политике), либо, если это невозможно, пойти на любые уступки капитализму (отсюда капитулянтство в политике).

Этой двойственностью троцкизма объясняется тот факт, что свои “бешеные”, будто бы, атаки против правых уклонистов троцкизм обычно увенчивает блоком с ними, как с капитулянтами без маски.

А что из себя представляют “левые” загибы, имевшие место в партии в области колхозного движения? Они представляют некоторую, правда бессознательную, попытку возродить у нас традиции троцкизма на практике, возродить троцкистское отношение к среднему крестьянству. Они являются результатом той ошибки в политике, которую Ленин называет “переадминистрированием”. Это значит, что некоторые наши товарищи, увлеченные успехами колхозного движения, стали подходить к проблеме колхозного строительства не как строители, а как администраторы по преимуществу, допустив ввиду этого ряд грубейших ошибок.

У нас существуют в партии люди, которые думают, что не надо было одергивать “левых” загибщиков. Они [c.357] считают, что не надо было обижать наших работников и противодействовать их увлечению, если даже это увлечение привело к ошибкам. Это пустяки, товарищи. Так могут говорить лишь такие люди, которые хотят обязательно плыть по течению. Это те самые люди, которые никогда не смогут усвоить ленинской линии – идти против течения, когда этого требует обстановка, когда этого требуют интересы партии. Это хвостисты, а не ленинцы. Партии потому и удалось повернуть целые отряды наших товарищей на правильную дорогу, партии потому и удалось выправить ошибки и добиться успехов, что она решительно пошла против течения во имя проведения в жизнь генеральной линии. Это и есть ленинизм на практике, ленинизм в руководстве.

Вот почему я думаю, что, не преодолев “левых” загибов, мы не смогли бы добиться тех успехов в колхозном движении, которые имеем теперь.

Так обстоит дело с борьбой с остатками троцкизма и их отрыжками на практике.

Несколько иначе обстоит дело с вопросом о правом оппортунизме, во главе которого стояли или стоят Бухарин, Рыков и Томский.

О правых уклонистах нельзя сказать, что они не признают возможности построения социализма в СССР. Нет, они ее признают, и в этом их отличие от троцкистов. Но беда правых уклонистов состоит в том, что, признавая формальна возможность построения социализма в одной стране, они не хотят признавать тех путей и средств борьбы, без которых невозможно построить социализм. Они не хотят признавать, что всемерное развитие индустрии является ключом преобразования всего [c.358] народного хозяйства на началах социализма. Они не хотят признавать непримиримой классовой борьбы с капиталистическими элементами и развернутого наступления социализма на капитализм. Они не понимают, что все эти пути и средства являются той системой мероприятий, без которых невозможно удержание диктатуры пролетариата и построение социализма в нашей стране. Они думают, что социализм можно построить втихомолку, самотеком, без классовой борьбы, без наступления на капиталистические элементы. Они думают, что капиталистические элементы либо сами отомрут незаметно, либо будут врастать в социализм. А так как таких чудес в истории не бывает, то выходит, что правые уклонисты скатываются на деле на точку зрения отрицания возможности построения социализма в нашей стране.

О правых уклонистах нельзя также говорить, что они отрицают возможность вовлечения основных масс крестьянства в дело построения социализма в деревне. Нет, они ее признают, и в этом их отличие от троцкистов. Но, признавая ее формально, они вместе с тем отрицают те пути и средства, без которых невозможно вовлечение крестьянства в дело построения социализма. Они не хотят признавать, что совхозы и колхозы являются основным средством и “столбовой дорогой” вовлечения основных масс крестьянства в дело построения социализма. Они не хотят признавать, что без проведения в жизнь политики ликвидации кулачества, как класса, невозможно добиться преобразования деревни на началах социализма. Они думают, что деревню можно перевести на рельсы социализма втихомолку, самотеком, без классовой борьбы, путем одной лишь [c.359] снабженческо-сбытовой кооперации, ибо они уверены, что кулак сам врастет в социализм. Они думают, что главное теперь не в высоких темпах развития индустрии и не в колхозах и совхозах, а в том, чтобы “развязать” рыночную стихию, “раскрепостить” рынок и “снять путы” с индивидуальных хозяйств вплоть до капиталистических элементов деревни. По так как кулак не может врасти в социализм, а “раскрепощение” рынка означает вооружение кулачества и разоружение рабочего класса, то выходит, что правые уклонисты на деле скатываются на точку зрения отрицания возможности вовлечения основных масс крестьянства в дело построения социализма.

Этим, собственно, и объясняется тот факт, что свои петушиные бои с троцкистами правые уклонисты обычно увенчивают закулисными переговорами с троцкистами насчет блока с ними.

Основное зло правого оппортунизма состоит в том, что он разрывает с ленинским пониманием классовой борьбы и скатывается на точку зрения мелкобуржуазного либерализма.

Не может быть сомнений, что победа правого уклона в нашей партии означала бы полное разоружение рабочего класса, вооружение капиталистических элементов в деревне и нарастание шансов на реставрацию капитализма в СССР.

Правые уклонисты не стоят на точке зрения образования другой партии, и в этом их еще одно отличие от троцкистов. Лидеры правых уклонистов открыто признали свои ошибки и капитулировали перед партией. Но было бы глупо думать на этом основании, что правый уклонизм уже похоронен. Сила правого [c.360] оппортунизма измеряется не этим обстоятельством. Сила правого оппортунизма состоит в силе мелкобуржуазной стихии, в силе напора на партию со стороны капиталистических элементов вообще, со стороны кулачества – в особенности. И именно потому, что правый уклон отражает сопротивление основных элементов отживающих классов, именно поэтому правый уклон есть основная опасность нашего времени в партии.

Вот почему партия сочла необходимым повести решительную и непримиримую борьбу с правым уклоном.

Не может быть сомнения, что без решительной борьбы с правым уклоном, без изоляции его руководящих элементов мы не могли бы добиться мобилизации сил партии и рабочего класса, мобилизации сил бед поты и середняцких масс крестьянства на дело разверну того наступления социализма, на дело организации совхозов и колхозов, на дело восстановления нашей тяжелой индустрии, на дело ликвидации кулачества как класса.

Так обстоит дело с “левым” и правым уклонам в партии.

Задача состоит в том, чтобы продолжать и впредь непримиримую борьбу на два фронта как с “левыми” представляющими мелкобуржуазный радикализм, так и с правыми, представляющими мелкобуржуазный либерализм.

Задача состоит в том, чтобы продолжать и впредь непримиримую борьбу с теми примиренческими элементами в партии, которые не понимают или делают вид что не понимают необходимости решительной борьбы на два фронта. [c.361]

б) Картина борьбы с уклонами в партии будет неполной, если мы не коснемся имеющихся в партии уклонов в области национального вопроса. Я имею в виду, во-первых, уклон к великорусскому шовинизму и, во-вторых, уклон к местному национализму. Эти уклоны не столь заметны и напористы, как “левый” или правый уклон. Их можно было бы назвать ползучими уклонами. Но это еще не значит, что они не существуют. Нет, они существуют и, главное, – растут. В этом не может быть никакого сомнения. Не может быть сомнения, так как общая атмосфера обострения классовой борьбы не может не вести к известному обострению национальных трений, имеющих свое отражение в партии. Поэтому следовало бы раскрыть и выставить на свет божий физиономию этих уклонов.

В чем состоит существо уклона к великорусскому шовинизму в наших современных условиях?

Существо уклона к великорусскому шовинизму состоит в стремлении обойти национальные различия языка, культуры, быта; в стремлении подготовить ликвидацию национальных республик и областей; в стремлении подорвать принцип национального равноправия и развенчать политику партии по национализации аппарата, национализации прессы, школы и других государственных и общественных организаций.

Уклонисты этого типа исходят при этом из того, что так как при победе социализма нации должны слиться воедино, а их национальные языки должны превратиться в единый общий язык, то пришла пора для того, чтобы ликвидировать национальные различия и отказаться от политики поддержки развития национальной культуры ранее угнетенных народов. [c.362]

Они ссылаются при этом на Ленина, неправильно цитируя его, а иногда прямо искажая и клевеща на Ленина.

Ленин сказал, что в социализме сольются интересы национальностей в одно целое, – не следует ли из этого, что пора покончить с национальными республиками и областями в интересах... интернационализма? Ленин сказал в 1913 году в полемике с бундовцами, что лозунг национальной культуры есть буржуазный лозунг, – не следует ли из этого, что пора покончить с национальной культурой народов СССР в интересах... интернационализма?

Ленин сказал, что национальный гнет и национальные перегородки уничтожаются при социализме, – не следует ли из этого, что пора покончить с политикой учета национальных особенностей народов СССР и перейти на политику ассимиляции в интересах... интернационализма? И так далее и тому подобное.

Не может быть сомнения, что этот уклон в национальном вопросе, прикрываемый к тому же маской интернационализма и именем Ленина, является самым утонченным и потому самым опасным видом великорусского национализма.

Во-первых, Ленин никогда не говорил, что национальные различия должны исчезнуть, а национальные языки должны слиться в один общий язык в пределах одного государства, до победы социализма во всемирном масштабе. Ленин, наоборот, говорил нечто прямо противоположное, а именно, что “национальные и государственные различия между народами и странами... будут держаться еще очень и очень долго даже после [c.363] осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе” (т. XXV, стр. 227; курсив мой. – И. Ст.)

Как можно ссылаться на Ленина, забывая об этом основном его указании?

Правда, один из бывших марксистов, а ныне ренегат и реформист, г. Каутский утверждает нечто прямо противоположное тому, чему учит нас Ленин. Он утверждает, вопреки Ленину, что победа пролетарской революции в австро-германском объединенном государстве в середине прошлого столетия привела бы к образованию одного общего немецкого языка и к онемечению чехов, так как “одна лишь сила освободившегося от пут обмена, одна лишь сила современной культуры, которую несли с собой немцы, без всякой насильственной германизации превратила бы в немцев отсталых чешских мелких буржуа, крестьян и пролетариев, которым ничего не могла дать их захудалая национальность” (см. предисловие к немецкому изданию “Революция и контрреволюция”).

Понятно, что такая “концепция” вполне гармони руст с социал-шовинизмом Каутского. С этими взглядами Каутского и боролся я в 1925 году в своем выступлении в Университете народов Востока⁵⁶. Но неужели для нас, для марксистов, желающих остаться до конца интернационалистами, может иметь какое-либо положительное значение эта антимарксистская болтовня зарвавшегося немецкого социал-шовиниста?

Кто прав, Каутский или Ленин?

Если прав Каутский, чем объяснить тогда тот факт, что такие сравнительно отсталые национальности, как [c.364] белоруссы и украинцы, более близкие к великоруссам, чем чехи к немцам, не обрусели в результате победы пролетарской революции в СССР, а, наоборот, возродились и развились, как самостоятельные нации? Чем объяснить, что такие нации, как туркмены, киргизы, узбеки, таджики (не говоря уже о грузинах, армянах, азербайджанцах и т.д.), несмотря на свою отсталость, не только не обрусели в связи с победой социализма в СССР, а наоборот, возродились и развились в самостоятельные нации? Не ясно ли, что наши уважаемые уклонисты, в погоне за показным интернационализмом, попали в лапы каутскианского социал-шовинизма? Не ясно ли, что, ратуя за один общий язык в пределах одного государства, в пределах СССР, они добиваются по сути дела восстановления привилегий господствовавшего ранее языка, а именно – великорусского языка?

Где же тут интернационализм?

Во-вторых, Ленин никогда не говорил, что уничтожение национального гнета и слияние интересов национальностей в одно целое равносильно уничтожению национальных различий. Мы уничтожили национальный гнет. Мы уничтожили национальные привилегии и установили национальное равноправие. Мы уничтожили государственные границы в старом смысле слова, пограничные столбы и таможенные преграды между национальностями СССР. Мы установили единство экономических и политических интересов народов СССР. Но значит ли это, что мы уничтожили тем самым национальные различия, национальные языки, культуру, быт и т.д.? Ясно, что не значит. Но если национальные различия, язык, культура, быт и т.д. остаются, не ясно [c.365] ли, что требование уничтожения национальных республик и областей в данный исторический период является требованием реакционным, направленным против интересов диктатуры пролетариата? Понимают ли наши уклонисты, что уничтожить теперь национальные республики и области – это значит лишить миллионные массы народов СССР возможности получить образование на родном языке, лишить их возможности иметь школу, суд, администрацию, общественные и иные организации и учреждения на родном языке, лишить их возможности приобщиться к социалистическому строительству? Не ясно ли. что в погоне за показным интернационализмом наши уклонисты попали в лапы реакционных великорусских шовинистов и забыли, совершенно забыли о лозунге культурной революции в период диктатуры пролетариата, имеющем одинаковую силу для всех народов СССР, и для великоруссов, и для невеликоруссов?

В-третьих, Ленин никогда не говорил, что лозунг развития национальной культуры в условиях диктатуры пролетариата является реакционным лозунгом. Наоборот, Ленин всегда стоял за то. чтобы помочь народам СССР развить свою национальную культуру. Под руководством Ленина, а не кого-либо другого, была составлена и принята на Х съезде партии резолюция по национальному вопросу, где прямо говорится о том, что:

Не ясно ли, что Ленин стоял целиком и полностью за лозунг развития национальной культуры в условиях диктатуры пролетариата?

Разве не ясно, что отрицание лозунга национальной культуры в условиях диктатуры пролетариата означает отрицание необходимости культурного подъема невеликорусских народов СССР, отрицание необходимости общеобязательного образования для этих народов, отдаче этих народов в духовную кабалу реакционным националистам?

Ленин, действительно, квалифицировал лозунг национальной культуры при господстве буржуазии как лозунг реакционный. Но разве могло быть иначе?

Что такое национальная культура при господстве национальной буржуазии? Буржуазная по своему содержанию и национальная по своей форме культура, имеющая своей целью отравить массы ядом национализма и укрепить господство буржуазии.

Что такое национальная культура при диктатуре пролетариата? Социалистическая по своему содержанию и национальная по форме культура, имеющая своей целью воспитать массы в духе социализма и интернационализма.

Как можно смешивать эти два принципиально различных явления, не разрывая с марксизмом?

Разве не ясно, что, борясь с лозунгом национальной культуры при буржуазных порядках, Ленин ударял по буржуазному содержанию национальной культуры, а не по ее национальной форме? [c.367]

Было бы глупо предположить, что Ленин рассматривал социалистическую культуру, как культуру безнациональную, не имеющую той или иной национальной формы. Бундовцы, действительно, приписывали Ленину одно время эту бессмыслицу. Но из сочинений Ленина известно, что он резко протестовал против такой клеветы, решительно отмежевавшись от такой бессмыслицы. Неужели наши уважаемые уклонисты так-таки поплелись по стопам бундовцев?

Что же осталось после всего сказанного от аргументов наших уклонистов?

Ничего, кроме жонглирования флагом интернационализма и клеветы на Ленина.

Уклоняющиеся в сторону великорусского шовинизма глубоко ошибаются, полагая, что период строительства социализма в СССР есть период развала и ликвидации национальных культур. Дело обстоит как раз наоборот. На самом деле период диктатуры пролетариата и строительства социализма в СССР есть период расцвета национальных культур, социалистических по содержанию и национальных по форме, ибо сами-то нации при советском строе являются не обычными “современными” нациями, а нациями социалистическими, так же как их национальные культуры являются по содержанию не обычными, буржуазными культурами, а культурами социалистическими.

Они, очевидно, не понимают, что развитие национальных культур должно развернуться с новой силой с введением и укоренением общеобязательного первоначального образования на родном языке. Они не понимают, что только при условии развития национальных культур можно будет приобщить по-настоящему [c.368] отсталые национальности к делу социалистического строительства.

Они не понимают, что в этом именно и состоит основа ленинской политики помощи и поддержки развития национальных культур народов СССР.

Может показаться странным, что мы, сторонники слияния в будущем национальных культур в одну общую (и по форме и по содержанию) культуру, с одним общим языком, являемся вместе с тем сторонниками расцвета национальных культур в данный момент, в период диктатуры пролетариата. Но в этом нет ничего странного. Надо дать национальным культурам развиться и развернуться, выявив все свои потенции, чтобы создать условия для слияния их в одну общую культуру с одним общим языком в период победы социализма во всем мире. Расцвет национальных по форме и социалистических по содержанию культур в условиях диктатуры пролетариата в одной стране для слияния их в одну общую социалистическую (и по форме и по содержанию) культуру с одним общим языком, когда пролетариат победит во всем мире и социализм войдет в быт, – в этом именно и состоит диалектичность ленинской постановки вопроса о национальной культуре.

Могут сказать, что такая постановка вопроса “противоречива”. Но разве не такая же “противоречивость” имеется у нас с вопросом о государстве? Мы за отмирание государства. И мы вместе с тем стоим за усиление диктатуры пролетариата, представляющей самую мощную и самую могучую власть из всех существующих до сих пор государственных властей. Высшее развитие государственной власти в целях подготовки условий для отмирания государственной власти – вот [c.369] марксистская формула. Это “противоречиво”? Да, “противоречиво”. Но противоречие это жизненное, и оно целиком отражает марксову диалектику.

Или, например, ленинская постановка вопроса о праве наций на самоопределение, вплоть до отделения. Ленин иногда изображал тезис о национальном самоопределении в виде простой формулы: “разъединение для объединения”. Вы только подумайте – разъединение для объединения. Это отдает даже парадоксом. А между тем эта “противоречивая” формула отражает ту жизненную правду марксовой диалектики, которая дает большевикам возможность брать самые неприступные крепости в области национального вопроса.

То же самое нужно сказать о формуле насчет национальной культуры: расцвет национальных культур (и языков) в период диктатуры пролетариата в одной стране в целях подготовки условий для отмирания и слияния их в одну общую социалистическую культуру (и в один общий язык) в период победы социализма во всем мире.

Кто не понял этого своеобразия и “противоречивости” нашего переходного времени, кто не понял этой диалектики исторических процессов, тот погиб для марксизма.

Беда наших уклонистов состоит в том, что они не понимают и не хотят понять марксовой диалектики.

Так обстоит дело с уклоном к великорусскому шовинизму.

Нетрудно понять, что этот уклон отражает стремление отживающих классов господствовавшей ранее великорусской наций вернуть себе утраченные привилегии. [c.370]

Отсюда опасность великорусского шовинизма, как главная опасность в партии в области национального вопроса.

В чем состоит существо уклона к местному национализму?

Существо уклона к местному национализму состоит в стремлении обособиться и замкнуться в рамках своей национальной скорлупы, в стремлении затушевать классовые противоречия внутри своей нации, в стремлении защититься от великорусского шовинизма путем отхода от общего потока социалистического строительства, в стремлении не видеть того, что сближает и соединяет трудящиеся массы наций СССР, и видеть лишь то, что может их отдалить друг от друга.

Уклон к местному национализму отражает недовольство отживающих классов ранее угнетенных наций режимом диктатуры пролетариата, их стремление обособиться в свое национальное буржуазное государство и установить там свое классовое господство.

Опасность этого уклона состоит в том, что он культивирует буржуазный национализм, ослабляет единство трудящихся народов СССР и играет на руку интервенционистам.

Таково существо уклона к местному национализму.

Задача партии состоит в том, чтобы вести решительную борьбу с этим уклоном и обеспечить условия, необходимые для интернационального воспитания трудящихся масс народов СССР.

Так обстоит дело с уклонами в нашей партии, с “левым” и правым уклоном в области общей политики, с уклонами в области национального вопроса.

Таково наше внутрипартийное положение. [c.371]

Теперь, когда партия вышла победителем из борьбы за генеральную линию, когда ленинская линия нашей партии торжествует по всему фронту, многие склонны забыть о тех трудностях, которые создавали нам в нашей работе все и всякие уклонисты. Более того, некоторые обывательски настроенные товарищи до сих пор еще думают, что можно было обойтись без борьбы с уклонистами. Нечего и говорить, что эти товарищи находятся в глубоком заблуждении. Стоит только оглянуться назад и вспомнить о художествах троцкистов и правых уклонистов, отбит только вспомнить историю борьбы с уклонами за истекший период, чтобы понять всю пустоту и никчемность этой партийной обывательщины. Не может быть сомнения, что, не обуздав уклонистов и не разбив их в открытом бою, мы не могли бы добиться тех успехов, которыми по праву гордится теперь наша партия.

В борьбе с уклонами от ленинской линии выросла и окрепла наша партия. В борьбе с уклонами выковала она ленинское единство своих рядов. Никто уже не отрицает теперь того неоспоримого факта, что никогда еще не была так сплочена партия вокруг своего ЦК, как теперь. Все вынуждены теперь признать, что партия теперь более, чем когда-либо, едина и сплочена, что XVI съезд является одним из немногих съездов нашей партии, где нет больше оформленной и сплоченной оппозиции, способной противопоставить свою особую линию генеральной линии партии.

Чему обязана партия этим своим решающим достижением?

Она обязана этим достижением тому обстоятельству, что в своей борьбе с уклонами она всегда вела [c.372] принципиальную политику, никогда не опускаясь до закулисных комбинаций и дипломатического гешефтмахерства.

Ленин говорил, что принципиальная политика есть единственно правильная политика. Мы вышли победителями из борьбы с уклонами потому, что честно и последовательно выполняли этот завет Ленина. (Аплодисменты.)

* * *

Я кончаю, товарищи.

Каков общий вывод?

Мы имели за истекший период ряд решающих успехов на всех фронтах социалистического строительства. Мы имели эти успехи потому, что сумели держать высоко великое знамя Ленина. Если хотим победить, мы должны и впредь держать знамя Ленина высоко, охраняя его чистоту и незапятнанность. (Аплодисменты.)

Таков общий вывод.

Со знаменем Ленина победили мы в боях за Октябрьскую революцию.

Со знаменем Ленина добились мы решающих успехов в борьбе за победу социалистического строительства.

С этим же знаменем победим в пролетарской революции во всем мире.

Да здравствует ленинизм! (Громкие, долго не смолкающие аплодисменты. Овации всего зала.)

29 июня 1930 г.

[c.373]

³⁶ XVI съезд ВКП(б) происходил в Москве 26 июня – 13 июля 1930 года. Съезд обсудил политический и организационный отчеты Центрального Комитета партии; отчеты Центральной ревизионной комиссии, ЦКК, делегации ВКП(б) в Исполкоме Коминтерна и доклады: о выполнении пятилетнего плана промышленности; о колхозном движении и подъеме сельского хозяйства; о задачах профсоюзов в реконструктивный период. Съезд единогласно одобрил политическую линию и работу Центрального Комитета партии, предложил ЦК обеспечить и в дальнейшем большевистские темпы социалистического строительства, добиться выполнения пятилетки в четыре года, неуклонно проводить развернутое [c.380] социалистическое наступление по всему фронту и ликвидацию кулачества как класса, на базе сплошной коллективизации. Съезд отметил всемирно-историческое значение перелома в развитии сельского хозяйства, в результате которого колхозное крестьянство стало действительной и прочной опорой Советской власти. Съезд поручил Центральному Комитету партии проводить и впредь твердую политику мира и укреплять обороноспособность СССР. Съезд дал указания: о всемерном развертывании тяжелой промышленности и создании новой, мощной угольно-металлургической базы на востоке страны; о перестройке работы всех массовых организаций и усилении роли профсоюзов в социалистическом строительстве; о вовлечении всех рабочих и трудящихся масс в социалистическое соревнование. Съезд до конца разоблачил правый оппортунизм как агентуру кулачества внутри партии и объявил взгляды правой оппозиции несовместимыми с принадлежностью к ВКП(б). Съезд предложил партийным организациям усилить борьбу с уклонами в национальном вопросе – с великодержавным шовинизмом и местным национализмом и твердо проводить ленинскую национальную политику, обеспечивающую широкое развитие национальных по форме, социалистических по содержанию культур народов СССР. XVI съезд вошел в историю партии как съезд развернутого наступления социализма по всему фронту, ликвидации кулачества как класса и проведения в жизнь сплошной коллективизации. И.В. Сталин выступил на съезде с политическим отчетом ЦК ВКП(б) 27 июня и с заключительным словом 2 июля. (О XVI съезде ВКП(б) см. “История ВКП(б). Краткий курс”, стр. 296–298. Постановления съезда см. “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК”, ч. II, 1941, стр. 394–436.). – 235. [c.381]

Вернуться к тексту

³⁷ Федеральная резервная система – банковская организация в США, созданная в 1913 году. Двенадцать федеральных резервных банков, учрежденных в важнейших центрах страны, объединяют и контролируют всю деятельность банков США и являются орудием монополистического капитала. Федеральная резервная система возглавляется [c.381] федеральным резервным Советом (переименованным в 1933 году в Совет Управляющих ФРС), назначаемым президентом США и находящимся целиком в руках финансовых магнатов. Буржуазные экономисты – апологеты американского капитализма, финансовые и правительственные круги США рассматривали федеральную резервную систему как средство, гарантирующее хозяйство страны от кризисов. Попытки президента Гувера бороться при помощи федеральной резервной системы с разразившимся в 1929 году кризисом потерпели полную неудачу. – 242. [c.382]

Вернуться к тексту

³⁸ План Юнга – план получения репарационных платежей от Германии, назван по имени его автора – американского банкира Юнга; принят 7 июня 1929 года комитетом экспертов Франции, Великобритании, Италии, Японии, Бельгии, США и Германии, окончательно утвержден на Гаагской конференции 20 января 1930 года. Общая сумма репарационных платежей Германии этим планом установлена в 113,9 миллиарда марок (в иностранной валюте), подлежащих уплате в течение 59 лет. Все расчеты по репарациям возлагались на Банк международных расчетов, в котором господствующее положение занимали США. Создание банка было одним из центральных пунктов плана Юнга и представляло средство контроля американского монополистического капитала над торговлей и денежным обращением европейских государств. По плану Юнга германская промышленность освобождалась от участия в погашения репараций, вся тяжесть платежей ложилась на трудящихся. План Юнга создал условия для более быстрого восстановления военно-промышленного потенциала Германии, чего добивались американские империалисты в целях развертывания агрессии против СССР. – 250. [c.382]

Вернуться к тексту

³⁹ Имеются в виду договоры и соглашения, заключенные империалистическими государствами на конференции в Локарно (Швейцария), происходившей 5–16 октябри 1925 года. Локарнские соглашения, направленные на закрепление послевоенного порядка в Европе, установленного Версальским договором, привели к еще большему обострению противоречий между главными империалистическими [c.382] странами и к подготовке новых войн. (О Локарнской конференции см.: Сталин И.В. Сочинения. Т. 7. С. 271–277.). – 250. [c.383]

Вернуться к тексту

⁴⁰ Демонстрации и забастовки протеста против поджигателей войны 1 августа 1929 года (в день пятнадцатилетия со дня начала первой мировой империалистической войны) и демонстрации протеста 6 марта 1930 года против быстро растущей безработицы (в связи с мировым экономическим кризисом 1929 года) прошла во многих городах и промышленных центрах Франции, Германии, Англии, США, Польши и других стран Европы и Америки. Движение протеста шло целиком под руководством коммунистических партий и Коммунистического Интернационала. – 253. [c.383]

Вернуться к тексту

⁴¹ “Пан-Европа” – проект создания блока европейских государств, направленного против Советского Союза, был выдвинут французский министром иностранных дел Брианом в мае 1930 года. Объединенная в “федеральный союз” Европа согласно этому плану должна была представлять единый антисоветский фронт, а исполнительный орган “федерального союза” – “европейский комитет” должен был явиться штабом по подготовке нападения на СССР. Кроме того, план Бриана ставил своей задачей установление гегемонии Франции на континенте Европы и ввиду этого натолкнулся на сопротивление Англии, Италии и США. Проект “Пан-Европы” не был осуществлен из-за противоречий между империалистическими державами. – 255. [c.383]

Вернуться к тексту

⁴² Имеется в виду пакт об отказе от войны, подписанный в Париже 27 августа 1928 года США, Францией, Германией, Великобританией, Польшей, Италией, Японией, Чехословакией, Бельгией и британскими доминионами. СССР не был приглашен к участию в переговорах о заключении пакта Келлога с целью исключить СССР из числа стран, на которые распространялся предусмотренный пактом отказ от войны в качестве орудия национальной политики. Прикрываясь демагогическими фразами о “всеобщем мире”, инициаторы договора (Франция, США, Англия) рассчитывали превратить его в орудие изоляции и борьбы против СССР. [c.383] Правительство СССР в своем заявлении от 5 августа 1928 года разоблачило истинные цели пакта. Под давлением общественного мнения правительства США, Англии и Франции вынуждены были заявить о приглашении СССР подписать пакт. Советское правительство присоединилось к пакту Келлога, одним из первых ратифицировало его и предложило соседним государствам заключить соглашение о немедленном введении в действие обязательств пакта. 9 феврали 1929 года такое соглашение было подписано в Москве СССР, Польшей, Румынией, Эстонией и Латвией, позднее к нему присоединились Турция и Литва. – 256. [c.384]

Вернуться к тексту

⁴³ “Лена-Гольдфильдс” – английское акционерное общество, имевшее в 1925–1930 годах концессию в СССР на добычу и разработку в Сибири месторождений золота, меди, железа и др. По условиям концессионного договора общество “Лена-Гольдфильдс” было обязано провести строитество новых горнопромышленных предприятий и реконструкцию заводов и приисков, переданных и аренду. Ввиду того, что акционерное общество не выполняло своих обязательств и приводило к разрушению заводы, прииски и другие предприятия, полученные в концессию, Советское правительство ликвидировало концессию, а сотрудников общества, которые вели в СССР шпионскую и вредительскую работу, привлекло к судебной ответственности. – 257. [c.384]

Вернуться к тексту

⁴⁴ V съезд Советов СССР происходил в Москве 20–28 мая 1929 года и обсудил вопросы: доклад правительства Союза ССР; пятилетний план развитии народного хозяйства Союза ССР; о подъеме сельского хозяйства и кооперативном строительстве в деревне. Центральным вопросом съезда было обсуждение и принятие первой сталинской пятилетки. Съезд одобрил отчет правительства Союза ССР, утвердил пятилетний план развития народного хозяйства, наметил пути подъема сельского хозяйства и кооперативного строительства в деревне и избрал новый состав Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР. – 270. [c.384]

Вернуться к тексту

⁴⁵ См. “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК”, ч. II, 1941, стр. 251. – 279. [c.384]

Вернуться к тексту

⁴⁶ Сталин И.В. Политический отчет Центрального Комитета XV съезду ВКП(б) // Сталин И.В. Сочинения. Т. 10. С. 305–306 – 280. [c.385]

Вернуться к тексту

⁴⁷ См. “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК”, ч, II, 1941, стр. 278–279. – 281. [c.385]

Вернуться к тексту

⁴⁸ Пленум Центрального Комитета ВКП(б), происходивший 10–17 ноября 1929 года, обсудил вопросы: о контрольных цифрах народного хозяйства на 1929/30 год; об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства; о сельском хозяйстве Украины и о работе в деревне; о создании союзного Наркомата земледелия СССР; об исполнении решений июльского пленума ЦК (1928 г.) о подготовке технических кадров. Пленум признал пропаганду взглядов правого оппортунизма и примиренчества с ним несовместимой с пребыванием в рядах ВКП(б) и постановил вывести Бухарина как застрельщика в руководителя правых капитулянтов, из состава Политбюро ЦК ВКП(б). Пленум отметил, что Советский Союз вступил в полосу развернутого социалистического переустройства деревни и строительства крупного социалистического земледелия и наметил ряд конкретных мероприятий, способствующих укреплению колхозов и широкому развертыванию колхозного движения. (Резолюции пленума см. “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций н пленумов ЦК”, ч. II, 1941, стр. 359–388.). – 285. [c.385]

Вернуться к тексту

⁴⁹ Имеется в виду обращение ЦК ВКП(б) “Ко всем членам партии, ко всем рабочим” о развертывании самокритики, опубликованное и газете “Правда” № 128, 3 июня 1928 года. (См. также “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК”, ч. II, 1941, стр. 807–809.). – 313. [c.385]

Вернуться к тексту

⁵⁰ Постановление ЦК и ЦКК ВКП(б) “О выдвижении рабочих в советский аппарат и массовом рабочем контроле снизу над советским аппаратом (о шефстве заводов)” опубликовано в газете “Правда” № 74, 16 марта 1930 года. – 313. [c.385]

Вернуться к тексту

⁵¹ Имеется в виду постановление Центрального Комитета ВКП(б) от 15 мая 1930 года “О работе Уралмета” (треста, [c.385] объединяющего черную металлургию Урала), опубликованное в газете “Правда” № 135, 18 мая 1930 года. – 325. [c.386]

Вернуться к тексту

⁵² Постановление ЦК ВКП(б) “О ликвидации округов” опубликовано в газете “Правда” № 194, 16 июля 1930 года. – 337. [c.386]

Вернуться к тексту

⁵³ В.И. Ленин. Письмо В.М. Молотову о плане политдоклада на XI съезде партии (см. Сочинения, изд. 3-е, т. XXVII, стр. 207). – 339. [c.386]

Вернуться к тексту

⁵⁴ В.И. Ленин. “Как нам реорганизовать Рабкрин” (см. Сочинения, изд. 3-е, т. XXVII, стр. 405). – 340. [c.386]

Вернуться к тексту

⁵⁵ VIII съезд Советов РСФСР происходил 22–29 декабря 1920 года. Одним из основных вопросов съезда был план электрификации страны, подготовленный Государственной комиссией по электрификации России (ГОЭЛРО). В своем постановлении съезд оценил план электрификации “как первый шаг великого хозяйственного начинания”. И.В. Сталин в письме В.И. Ленину в марте 1921 года писал о плане электрификации России: “Последние 3 дня я имел возможность прочесть сборник “План электрификации России”... Превосходная, хорошо составленная книга. Мастерский набросок действительно единого и действительно государственного хозяйственного плана без кавычек. Единственная в наше время марксистская попытка подведения под советскую надстройку хозяйственно-отсталой России действительно реальной и единственно возможной при нынешних условиях технически-производственной базы” (см.: Сталин И.В. Сочинения. Т. 5. С. 50). – 347. [c.386]

Вернуться к тексту

⁵⁶ Имеется в виду речь на собрании студентов Коммунистического университета трудящихся Востока 18 мая 1925 года “О политических задачах университета народов Востока” (см.: Сталин И.В. Сочинения. Т. 7. С. 138–140). – 364. [c.386]

Вернуться к тексту

⁵⁷ См. “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций н пленумов ЦК”, ч. I, 1941, стр. 385. – 367. [c.386]

Вернуться к тексту

Предыдущая публикация

Алфавитный указатель сочинений И.В. Сталина   Содержание тома 12 сочинений И.В. Сталина

Следующая публикация