Библиотека Михаила Грачева

Соловьев Б., Суходеев В.

Секретный доклад Н.С. Хрущева

Четыре десятилетия минуло с того знаменательного дня, когда Н.С. Хрущев выступил на закрытом заседании XX съезда с докладом “О культе личности и его последствиях”. Этот срок дает возможность обратиться к последствиям самого доклада, попытаться определить его подлинную роль в тех процессах, которые в конечном итоге привели к развалу Советского Союза и поражению социализма, к разгрому Коммунистической партии.

Это тем более актуально, что доклад не только не утратил своего политического значения, но, напротив, остается активным фактором современной идеологической борьбы. Не случайно его полный текст был рассекречен и опубликован лишь в 1989 году. Определенные контрреволюционные, оппортунистические силы, “новая русская интеллигенция” стремятся любыми способами, прежде всего фальсификацией, использовать положения доклада в своих низменных целях, растлевая общественное сознание, особенно сознание молодежи, вытравляя прогрессивные социалистические идеалы, историческую память, перечеркивая многославное и многотрудное прошлое советского народа, возрождая и утверждая антинародные, антигуманные социальные устои и принципы, оголтелый антикоммунизм.

Анализ доклада Хрущева на XX съезде партии убеждает, что в нем представлена искаженная картина деятельности партии и Сталина, не вскрыты условия, в которых она проходила, их влияние на принимавшиеся решения. Культ Сталина возник не на пустом месте, не был случайным явлением, капризом истории. Он был теснейшим образом связан с борьбой народа во главе со Сталиным за социализм, за укрепление могущества Советской страны. Авторитет, одаренность лидера, доверие к нему народа, особенно в тяжелые для страны времена, имеют большое значение.

Одномерный подход к сложным общественным явлениям неизбежно ведет к искажению истины. Хотел того Хрущев или нет, [c.441] доклад обернулся дискредитацией партии, социализма, марксистско-ленинского учения. Он породил глубокий моральный кризис в обществе и партии.

И причины этого отнюдь не в поспешности и настойчивости Хрущева непременно “поднимать и обсуждать этот вопрос”. Причины глубже – в исторических особенностях послесталинского времени, целенаправленном давлении определенных сил, в недостач точной теоретической образованности да и политической прозорливости Хрущева. Нельзя не учитывать и его личные честолюбивые мотивы – стремление выглядеть единственно честным в высшем партийном руководстве, решительным борцом за восстановление справедливости.

В 50-е годы в стране и партии сложилась ситуация, похожая на ситуацию после смерти В.И. Ленина. Организатором партии коммунистов и основателем Советского государства, выдающимся революционером и теоретиком – таким остался в истории Ленин. Тогда, в 20-е годы, развернулась ожесточенная борьба за то, кто возглавит партию, пойдет ли страна по пути социалистического строительства. В той сложной, полной противоречий обстановке в результате непримиримой борьбы с троцкистами, правыми оппортунистами во главе партии встал И.В. Сталин.

После смерти Сталина вновь возник вопрос: кто сможет возглавить партию? Буквально у его одра из избранного XIX партсъездом Президиума ЦК КПСС в составе 36 членов выведены были 22 высших партийных руководителя. “Соратники Сталина” захватили все ключевые должности в партии и правительстве. Сентябрьский (1953 года) Пленум ЦК учредил пост Первого секретаря Центрального Комитета КПСС и избрал на него Н.С. Хрущева. Но это еще не означало автоматического лидерства в партии, авторитета в народе. Не исключено, что на достижение этой цели в определенной степени и был рассчитан доклад о культе личности на XX съезде партии. Подобный прием не такой уж и новый в истории.

Чтобы дать ложное толкование поставленным вопросам, докладчик или его составители пошли на полный отказ от метода научного анализа. Они решительно порвали с важнейшим его требованием – рассматривать деятельность классов, партий, отдельных личностей в конкретных исторических условиях, в которых они возникают и протекают. И это далеко не случайно. Меры, осуществлявшиеся партией в конце 30-х и в 40-х годах (в том числе и репрессии), во многом были обусловлены экстремальными [c.442] условиями стремительно нараставшей угрозы войны. Обо всем этом умолчал Хрущев.

Но это одна сторона вопроса. В докладе широко использован распространенный, но полностью научно несостоятельный прием выхватывания отдельных фактов, их умышленный, односторонний подбор, игра в примерчики, передержки, а также сокрытие важнейших фактов. Вот почему в докладе нет доказательств достоверности приводимых “фактов”. Все предлагалось принимать на веру. Поэтому и не было допущено обсуждения доклада на съезде. А за прошедшие десятилетия их объективная, гласная и независимая проверка так и не была проведена. Огульная реабилитация практически всех репрессированных является политическим актом и никакой доказательной силы не имеет.

Вот один из примеров “вольного” обращения Хрущева с фактами. Важнейшую роль в деле Тухачевского и его сообщников сыграли секретные документы, присланные Сталину президентом Чехословакии Бенешем. Последний (как и эксперты МИДа, службы безопасности и внешней разведки этой страны) был абсолютно уверен в их подлинности. Над Чехословакией в то время нависла угроза агрессии фашистской Германии, и Бенеш был заинтересован в укреплении мощи своего союзника СССР, в предотвращении готовившегося военного переворота.

Хрущев на XX съезде вообще замолчал эти документы. Но когда слухи о наличии таких документов просочились и стали будоражить общественность, он упомянул об этом только через шесть лет, на XXII партсъезде, как о мелкой безделице. Вновь делегаты съезда были лишены возможности ознакомиться с содержанием документов. Характерно, что и теперь в справке, подготовленной Комиссией Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, нет даже упоминания о материалах, полученных от Бенеша. По-прежнему остается открытым вопрос о подлинности этих материалов. Если этому безоговорочно поверил Бенеш, то почему не мог поверить Сталин и его окружение? И как в тех условиях они должны были выполнять свой первейший долг по обеспечению безопасности страны?

В докладе Хрущев использовал коварный прием – противопоставление Сталину Ленина. На последующих этапах борьбы контрреволюции с социализмом это вылилось в бесстыдное поношение и Сталина, и Ленина. Пример тому – “творчество” генерала-ученого Волкогонова. [c.443]

Хрущев настойчиво упирал на то, что Сталиным были репрессированы многие деятели, участвовавшие в революции, которые “при жизни В.И. Ленина работали вместе с Лениным”. Но вынужден был признать, что они совершали ошибки, что их действия в некоторых случаях были изменой делу партии, делу революции (Зиновьев, Каменев). Если они Лениным прощались и продолжали занимать высокие посты в партии и государстве, то Сталин обрушился на них с репрессиями.

Это явное искажение. Сталин долгое время вел дискуссии со своими оппонентами по важнейшим вопросам, касающимся строительства партии, определения судьбы страны и строительства социализма. Достаточно вспомнить его работы, собранные в книге “Вопросы ленинизма”, сборнике “Об оппозиции”. Да и сами оппоненты продолжали долгие годы занимать высокие должности в партии и государстве. Так он дал санкцию на выезд за границу своему главному и непримиримому противнику Троцкому, Весьма спорно, что это тогда способствовало безопасности Советского Союза, интересам мирового коммунистического движения.

Заявив, что “обстоятельства, связанные с убийством т. Кирова, до сих пор таят в себе много непонятного и загадочного и требуют самого тщательного расследования”, Хрущев тем не менее недвусмысленно намекал, что к этому причастен Сталин. Искренен ли Хрущев? Не было поиска правды, была политическая игра, стремление намеками и недоговоренностями подогреть обстановку. На XXII съезде он опять повторил: “Надо еще приложить немало усилий, чтобы действительно узнать, кто виноват в его гибели”. Шести лет оказалось мало, чтобы, имея в руках всю мощь государственного аппарата, располагая архивами, как-то прояснить трагическую гибель Кирова.

Не стало больше ясности и за минувшие четыре десятилетия, но версию доклада продолжают излагать все новые и новые авторы. Другие сведения отвергаются. Так, доктор медицинских наук, профессор А.Г. Дембо, один из немногих оставшихся в живых свидетелей трагедии в Смольном, писал в июле 1988 года в Комиссию Политбюро по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями: “У всех нас было твердое впечатление, что все это (убийство Кирова. – Авт.) дело рук Ленинградского НКВД… На мой взгляд, Киров был очень близким к Сталину человеком, который мешал группе преступников из НКВД (Ягода и компания) влиять на Сталина. Думаю, что он был тем человеком, который не давал проявляться всем отрицательным качествам Сталина. Кирова [c.444] убрали – и сразу после этого начались массовые репрессии, уничтожались лучшие части партии, рабочего класса, интеллигенции”. Как и другие, это письмо отказались рассматривать. Но на подброшенных Хрущевым намеках продолжают спекулировать недобросовестные авторы и по сей день.

В докладе приведены примеры, якобы свидетельствующие об участии Сталина в расправе над Эйхе, Рудзутаком и другими видными деятелями партии. Но и в этих случаях докладчик полностью умолчал о материалах следствия, на основании которых были выдвинуты обвинения. Однако высказанные им предположения до сих пор воспринимаются как истины, не требующие доказательств.

Если быть верным истории, то надо признать, что репрессии начались тогда, когда дискутируемые вопросы перешли из области теории в практическую работу по воплощению принятых партией решений, когда выявились факты не просто непонимания политики партии, а непосредственной активной борьбы против партии, против строительства нового общества. Длительная и напряженная борьба с оппозицией в 30-е годы шла по коренным вопросам, непосредственно связанным со стремительно нараставшей угрозой войны: по принципиальным вопросам о возможности построения социализма в отдельно взятой стране, против утверждения капитулянтов о неизбежности разгрома СССР империалистическими агрессорами, необходимости уступок им и отказе от строительства социализма. В условиях надвигавшейся войны наличие широкой оппозиции в партии и в стране, в том числе в руководящих инстанциях партийного и государственного аппарата, было смертельно опасно, вело к неисчислимым бедствиям для народа, грозило гибелью государства.

Партия решительно противостояла капитулянтской политике. Она считала, что отстоять социализм и спасти страну возможно. Но для этого необходимы колоссальные усилия и проведение ряда кардинальных мер. Стремительно нарастала угроза тяжелейшей войны. В Германии пришел к власти фашизм, гитлеровское руководство открыто провозгласило, что его главная цель – разгром и уничтожение Советского Союза, истребление и порабощение недочеловеков, населяющих его территорию. Так называемые страны западной демократии подталкивали Гитлера к походу на Восток. Япония концентрировала свои войска на восточных рубежах нашей страны, прощупывая военными провокациями крепость обороны. Неспокойно было и на других рубежах Родины. [c.445]

Советский Союз мог рассчитывать только на свои силы. Требовалось создать мощную оборонную промышленность, развернуть и перевооружить армию. Не менее важной задачей было обеспечить внутреннее единство страны, сломить имевшееся сопротивление принятой партией программе спасения от военного разгрома. Сопротивление это имело глубокие классовые корни и немало сторонников. Надвигавшаяся война делала эту задачу – обеспечение внутреннего единства страны – неотложной, а меры по ее проведению – предельно решительными. Без подавления ожесточенной борьбы оппозиции решение этой задачи было абсолютно исключено. Возможности мирных методов были исчерпаны. Острота борьбы порождала острые формы репрессий. Наличие “пятой колонны” представляло огромную опасность.

Известно, что во многих европейских странах, подвергшихся агрессивному нападению Германии, их сопротивление было быстро сломлено именно из-за наличия “пятой колонны”. За все время Отечественной войны, даже в дни крайней опасности для самого существования Советского Союза, в целом военные кадры, партийный и государственный аппараты были до конца верными Родине, социализму, народу.

Посол США в СССР в 1936–1938 годах Д. Дэвис отмечал в 1941 году через несколько дней после нападения Германии на Советский Союз: “Неожиданно передо мной встала такая картина, которую я должен был ясно видеть еще тогда, когда был в России. Значительная часть всего мира считала тогда, что знаменитые процессы изменников и чистки 1935–1939 годов являются возмутительнейшими примерами варварства, неблагодарности и проявления истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников”.

В апреле 1943 года главное имперское управление безопасности Германии в секретном докладе, предназначенном для узкого круга руководящих лиц третьего рейха, вынуждено было признать: “Немецкие предприниматели и рабочие были очень удивлены, когда германский трудовой фронт повторно указал, что среди остарбайтеров нет таких, кто бы подвергался у себя в стране наказанию. Что касается насильственных методов ГПУ, которые наша пропаганда надеялась во многом еще подтвердить, то, к всеобщему изумлению, в больших лагерях не обнаружено ни одного случая, чтобы одних остарбайтеров принудительно ссылали, арестовывали или расстреливали. Часть населения проявляет скептицизм по этому [c.446] поводу и полагает, что в Советском Союзе не так уж плохо обстоит дело с принудительными работами и террором, как об этом всегда утверждалось, что действия ГПУ не определяют основную часть жизни в Советском Союзе, как об этом думали раньше”.

Репрессии 30-х годов, безусловно, трагедия в истории страны и партии. Но эта трагедия вытекала, была обусловлена тяжелейшими условиями той обстановки. Не перешагнув через это испытание, было невозможно спасение страны. В ходе этой ожесточенной борьбы были допущены трагические ошибки, были злоупотребления. Но это вопрос другой плоскости.

За те репрессии, которые обрушились на действительных врагов и на безвинных, нельзя снять ответственности и с мирового империализма. Это обстоятельство почему-то умалчивается слишком ретивыми обвинителями массовых репрессий. Но ведь факт, что строительство социализма шло непросто в капиталистическом окружении. На нашу страну оказывалось не только экономическое и военно-политическое давление. Советский Союз последними признали США только в 1933 году. Но и это признание еще не означало, что капиталистический мир смирился с существованием страны социализма, оказывающей революционизирующее воздействие на борьбу трудящихся за свои права, да и вообще на ход мировых событий. СССР самим своим существованием утверждал мирные добрососедские отношения между странами, какой бы строй в них ни существовал.

Можно найти сотни зарубежных публикаций с признанием шпионажа, диверсий, вредительства и другой антисоветской деятельности иностранных государств против нашей страны, в том числе и путем вербовки (разными методами, чаще всего шантажом) советских граждан. И тогда, да и сейчас, разные спецслужбы зарубежных стран пытались проникнуть в высшие эшелоны власти, создать в стране “пятую колонну”, чтобы владеть государственными, военными, техническими и иными секретами.

Тот факт, что Советская страна находилась в изоляции, совсем не означал, что буржуазный мир не воздействовал на нее мощным идеологическим прессом. А под таким воздействием многие лица, в том числе и в партийной среде, становились не просто маловерами, но и откровенными капитулянтами. Это выражалось в идейных шатаниях и в непонимании необходимости индустриализации страны, перестройки сельского хозяйства на коллективистский лад. А трудности и лишения, с которыми были связаны эти преобразования, вызывали с их стороны то протесты, то активное противодействие в виде создания подпольных групп, платформ, шпионажа и т.д. [c.447]

В докладе Хрущевым была еще проявлена сдержанность в определении масштабов репрессий. Известно, что в феврале 1954 года он потребовал дать все данные по репрессиям. И такие данные были получены за подписями Генерального прокурора, министра внутренних дел и министра юстиции СССР. В официальном документе отмечалось, что с 1921 года до конца 1953 года за контрреволюционные преступления осуждено 3.777.380 человек, из них к высшей мере наказания приговорено 642.980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2.369.220, к ссылке и высылке – 765.180 человек. Эти цифры Хрущев побоялся назвать. Он, как и другие руководители партии, не только упорно создавал культ Сталина, но и в немалой мере ответствен за допущенные ошибки и проводимые репрессии.

Особый упор Хрущев сделал на то, что Сталин поощрял беззаконие, отвергал обращенные к нему просьбы пересмотреть дело, восстановить справедливость. Это более чем спорно. Выделяя те обращения, на которых есть и его, и других руководителей партии резолюции, он всячески обходил суть самого деяния, а это не способствовало восстановлению истины. Между тем известны обращения, по которым принимались конкретные меры. Да и в докладе признавалось: “и только потому, что наша партия обладает великой морально-политической силой, она сумела справиться с тяжелыми событиями 1937–1938 годов, пережить эти события, вырастить новые кадры”. Оздоровлению ситуации способствовали решения январского Пленума ЦК ВКП(б) 1938 года.

Когда речь идет о репрессиях, то обычно стремятся представить их чудовищный размах. Так, А. Солженицын недавно заявил: “Что такое были 30-е годы… Подсчитано: 60 миллионов человек в стране погибло от внутренней борьбы!” Некая А. Альбац утверждает, что КПСС уничтожила 66 миллионов человек. А один “маститый” историк насчитывает даже 100 миллионов репрессированных.

Создается впечатление, будто все, абсолютно все осужденные по 58-й статье за контрреволюционную, антисоветскую деятельность – безвинные жертвы “сталинских репрессий”. А ведь взрывали шахты и сжигали колхозы, пускали под откос составы с людьми и грузами, шли в услужение немецким оккупантам полицаями и карателями, предавали и убивали советских патриотов. Это что, тоже невинные жертвы? А теперь они “реабилитированы”, а то и признаны участниками Отечественной войны.

Конечно, абстрактно можно сколько угодно рассуждать, что социализм несовместим с репрессиями. Однако надо стоять на [c.448] почве реальности, а она сурова и неподвластная благим рассуждениям. История – это борьба. Мы знаем примеры необоснованных репрессий и по своей судьбе. Суть статьи не в оправдании репрессий, а в том, что пора уйти от одностороннего, внеисторического подхода к этому процессу в нашей жизни.

Тема репрессий по отношению к руководителям партии не так проста, как кажется на первый взгляд. Репрессированных в печати обычно представляют в ореоле безупречной преданности делу партии, образцом принципиальности, высокой честности и морали. Такие мифологемы не всегда имеют под собой основания. История нас учит. Разве можно сбрасывать со счетов истории трагический опыт перестройки, когда из руководящего ядра партии генсек Горбачев, члены Политбюро Яковлев и Шеварднадзе, кандидат в члены Политбюро Ельцин, немало клявшиеся в верности делу социализма и марксизму-ленинизму, на деле оказались предателями социализма, сознательно разрушали Коммунистическую партию, целенаправленно осуществляли антинародную политику, разваливали великую державу – Советский Союз. И это на 90-м году существования Коммунистической партии, на 70-м году Советской власти. Почему же мы теперь исключаем предательство дела партии, отход от марксистских позиций иных руководящих деятелей партии и государства в первые годы строительства? Но, к сожалению, и раньше, и особенно теперь не изучены природа и причины перерождения и отступничества, измены и предательства в партии и ее руководящем ядре. А главное – нет ответа не только на вопрос, как это не допустить, но и как с этим бороться, какими методами, что здесь гуманно, а что – заурядное злодейство.

Хрущев же объективные исторические процессы, классовую борьбу (проводившиеся репрессивные меры были проявлением классовой борьбы), само понятие политики свел к психопатологии отдельной личности. И в этом вопросе он решительно порвал с марксизмом.

Жесткая, суровая требовательность Сталина к партийному и государственному аппарату, систематическое обновление их состава были обусловлены не только острой необходимостью их четкой работы, борьбой с расхлябанностью, но и опасностью их буржуазного перерождения. Будущее показало всю обоснованность этих опасений. С приходом к власти Хрущева положение кардинально изменилось. Сдерживающие начала были ослаблены или полностью сняты. Партийная и государственная верхушка под влиянием внутренних сил и мощного внешнего воздействия стала перерождаться. [c.449] Гибельный процесс приобретал все большую силу. Буржуазные перерожденцы захватили руководящие посты в партии и государстве, произошла их смычка с воротилами “теневой экономики”. В то время, как миллионы рядовых членов партии сохраняли верность идеалам социализма, самоотверженно трудились на благо Родины, оборотни из руководства КПСС предали их, предали дело социализма и, тщательно маскируясь, подготовили почву для государственного переворота.

Доклад Хрущева, забитый примерами, передержками и недомолвками, в своей совокупности призван был создать кровавый, преступный, оглупленный образ вождя Коммунистической партии и тем самым вычеркнуть Сталина навсегда из памяти поколений, скрыть великие свершения в истории нашей страны и во всей мировой истории, связанные с деятельностью этого лидера.

В этой связи мы хотели бы привести оценку Петра Первого известным историком Николаем Ивановичем Костомаровым. В изданном в конце XIX века фундаментальном труде “Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей” он много страниц отвел описанию жестокости русского императора. Однако вот как заключил свой рассказ о его деятельности:

“При всем этом Петр, как исторический государственный деятель, сохранил для нас в своей личности такую высоконравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце: эта черта – преданность той идее, которой он всецело посвятил свою душу в течение своей жизни. Он любил Россию, любил русский народ, любил его не в смысле массы современных и подвластных ему русских людей, а в смысле того идеала, до какого желал довести этот народ; и вот эта-то любовь составляет в нем то высокое качество, которое побуждает нас, помимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием и на потомстве. За любовь Петра к идеалу русского народа русский человек будет любить Петра до тех пор, пока сам не утратит для себя народного идеала, и ради этой любви простит ему все, что тяжелым бременем легло на его памяти”.

Так писал либеральный историк-украинец. Так бы писать и нашим “демократическим” авторам, проникая в оценку деятеля и в его эпоху, в то значение, которое она имеет для последующего исторического развития.

Культ Сталина нельзя сводить только к репрессиям. Тема репрессий требует объективного и пристального изучения с учетом [c.450] конкретно-исторических обстоятельств и строгой опоры на документы. Однако важнейшие фонды исторических архивов не всегда доступны историкам, политологам и другим специалистам общественных наук. Поэтому они в большинстве случаев вынуждены лишь описывать факты репрессий.

Репрессии – тяжелая и трагическая страница в нашей истории. Но просто ограничиться этим мало. Репрессии в прошлом были во имя того, чтобы защитить социализм, защитить партию от разложения. А разве сейчас мало репрессий. Убивают и физически, и морально. Более 80% населения находится ниже черты бедности. Это массовый геноцид. Это борьба с теми, кто выступает против превращения России в сырьевой придаток империалистических держав, в источник дешевой силы рабов, против выкачивания нашего интеллектуального потенциала. Это репрессии во имя того, чтобы защитить власть коррумпированных чиновников, криминалитета.

Об актуальности этой темы свидетельствует и то, что она продолжает активно использоваться для клеветы на прошлую историю и оправдания нынешней безответственности и возможности разворовывать богатейшую страну, а также самых бессовестных политических игр. Совсем недавно она спекулятивно раздувалась в целях дискредитации кандидатов в депутаты VI Государственной думы от Компартии РФ.

И еще об одной теме доклада Хрущева на XX партсъезде мы, участники Отечественной войны, хотели бы сказать. Это тема – Сталин и Отечественная война.

Под личиной борьбы с культом личности Хрущев сделал все, чтобы “доказать” никчемность Сталина не только как руководителя страны, партии, но и как Верховного Главнокомандующего, преступность и вредность его действий в годы Отечественной войны. Вот некоторые из подобных несуразностей: “операции планировал по глобусу”, “был деморализован в первые месяцы войны”, “был далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах”, “не знал природы ведения боевых операций”, “нервозность и истеричность, которые проявлял Сталин при своем вмешательстве в ход военных операций, наносили нашей армии серьезный ущерб” и т.д. и т.п.

Десятки тысяч документов, все, кто работал со Сталиным в годы войны, опровергают эту ложь. Так, по поводу хрущевского “глобуса” Мерецков пишет: “Ничего более нелепого мне никогда не приходилось читать”. “Идти на доклад, – пишет Жуков, – в [c.451] Ставку, к И.В. Сталину, скажем, с картами, на которых были хоть какие-то “белые пятна”, сообщать ему ориентировочные, а тем более преувеличенные, данные было невозможно. И.В. Сталин не терпел ответов наугад, требовал исчерпывающей полноты и ясности”. Документы начисто опровергают и утверждение о деморализации Сталина. Записи журнала регистрации посетителей с первых часов войны и в последующее время точно по минутам и часам воспроизводят, кого принимал Сталин, сколько с кем вел беседы, кому давал распоряжения и т.д.

Полезно воспроизвести, что вспоминал о Сталине не кто иной, как Уинстон Черчилль:

“Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний Россию возглавил гений и непоколебимый полководец И.В. Сталин. Он был выдающейся личностью, импонирующей жестокому времени того периода, в котором протекала его жизнь. Сталин был человеком необычайной энергии и эрудиции, несгибаемой силы воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить... Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал заседаний Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали. И, странное дело, держали руки по швам. Сталин обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безвыходного положения. В самые трагические моменты, а также в моменты торжества он был одинаково сдержанным, никогда не поддававшимся эмоциям. Он был необычайно сложной личностью... Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих врагов. заставляя нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов... Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием”.

Можно привести немало подобных оценок со стороны мирового масштаба личностей. Такие оценки и сами по себе многое значат. А надо учесть, что у нас, на Родине Сталина, о его делах и имени боялись даже вспомнить, не то, чтобы оценить их значение.

Дискредитируя Сталина как Верховного Главнокомандующего, Хрущев заявлял на съезде, что “это имеет огромное, не только историческое, но прежде всего политическое, воспитательное, практическое значение”, что “необходимо будет пересмотреть оценку” многих военных операций и дать им правильное объяснение”. [c.452]

Рассмотрим на некоторых примерах, как делал это Хрущев в своем антикультовском докладе. Так, он сознательно оглупил вопрос о внезапном нападении Германии на Советский Союз, свел все к персональной “тупости” Сталина, его неспособности прислушаться к донесениям разведчиков. Однако умолчал, что шел и другой поток информации, отрицавший возможность нападения Германии в июне 1941 года, и что подавляющее большинство в высшем военном руководстве страны и ближайшее окружение Сталина придерживалось этой точки зрения. Что Германия готовится к нападению на Советский Союз, не было секретом ни для кого. Речь шла только о сроках этого нападения. Учитывая внутреннюю обстановку в стране, особенно закулисные переговоры Англии и Франции с Германией, их стремление натравить ее на нашу страну, борьба велась за то, чтобы как можно дальше оттянуть время начала агрессии Германии и за это время перевооружить Красную Армию и подготовить страну к отражению врага, разобщить противников и найти союзников в предстоящей войне.

Умалчивалось в докладе и о том, что фашистским руководством с целью достижения внезапности была разработана и последовательно проводилась в жизнь целая система политических, дипломатических и военно-стратегических мероприятий по маскировке готовящегося вторжения. С помощью дьявольски изощренных методов дезинформации и маскировки вермахту удалось осуществить внезапное вторжение в различные страны Европы. Внезапностью нападения Германия добилась успеха в войне с Польшей, Норвегией, Данией, Бельгией, Францией, Югославией, Грецией, а Япония – в начале войны против США. Что же, в каждой из этих стран сидел свой “идиот”, сосредоточивший в своих руках всю власть, не понимавший обстановки и неспособный принять соответствующих мер? Но почему-то эти руководители не поносятся, над ними так не издеваются в их странах.

Дело обстояло неизмеримо сложнее. Хрущев обошел молчанием всю сложность и запутанность предвоенной ситуации, коварную возню, которую вела международная реакция вокруг возможной войны Германии против СССР, огромную важность не только военной, но и политической обстановки, в которой эта война развернется. Сталин был обязан учитывать все эти факторы, ибо возможности ошибки и просчета была не менее велика, чем при согласии с предупреждениями разведчиков. [c.453]

Пропитаны ложью и утверждения, будто были “и время, и возможности… чтобы хорошо подготовить страну к обороне”, но они не были использованы Сталиным. Все было не так. История отвела для нашей страны предельно сжатые сроки для выполнения безмерно трудной задачи. Советским народом под руководством Коммунистической партии были предприняты колоссальные усилия, чтобы выполнить эту сверхзадачу. На фоне достижений были допущены ошибки и упущения. Но не они определяли общий итог. Труднейшая задача на главных направлениях в те годы была решена успешно, что во многом предопределило нашу победу в Великой Отечественной войне. Это неоспоримый факт, подтвержденный самой жизнью. Не признавать это – значит осквернить подвиг народа, усилия и жертвы, которые принесены для успеха индустриализации и коллективизации, для развития науки и культуры, наконец, для разгрома фашизма, грозившего гибелью всему человечеству.

Нельзя умолчать, хотя теперь об этом и сказано в печати, и о фальшивке Хрущева о Харьковской наступательной операции Юго-Западного фронта весной 1942 года, окончившейся крупнейшим поражением советских войск. Это была попытка возложить всю ответственность за провал на Сталина и выгородить себя. Но правда заключается в том, что у истоков этой трагедии Отечественной войны стоял Хрущев. Именно он и Тимошенко выступили с идеей проведения Харьковской операции, неоднократно с этим обращались в Ставку, к Сталину, гарантировали ее успех и в конце концов убедили Верховного Главнокомандующего их поддержать.

Хрущев уверял делегатов съезда, что тогда, когда создалась угроза окружения советских войск, он обратился к Сталину с просьбой остановить наступление, но якобы не был выслушан, поэтому и произошла катастрофа. В действительности Военный совет Юго-Западного фронта, упуская время, всячески противился предложению Генерального штаба прекратить наступление, настаивал на его продолжении и склонил Сталина на свою сторону.

О том, как развивались события, о разговоре Хрущева со Сталиным (а именно на этом Хрущев основывал свой вымысел) в книге “Воспоминания и размышления” Жуков пишет: “18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась… Мне довелось присутствовать в этот день в Ставке при одном из последующих разговоров И.В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже четко выразил С.К. Тимошенко серьезное опасение по поводу успехов [c.454] противника в районе Краматорска. К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н.С. Хрущевым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступивших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного”.

Версия Хрущева о причинах катастрофы под Харьковом характеризует недобросовестность приемов, которые он использовал в клевете на Сталина, выгораживании и прославлении себя.

В Красной Армии, не знавшей национальной розни, вместе со всеми народами против фашистов отважно сражались многие народности Кавказа. На XX съезде Хрущев обвинил Сталина в необоснованном “массовом выселении со своих родных мест” крымских татар, чеченцев, ингушей, калмыков, карачаевцев и других народов. Он уверял, что “такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями”, так как к концу 1943 года “определился прочный перелом в ходе войны в пользу Советского Союза”. Однако ничего не было сказано о том, что все-таки заставило тогдашнее руководство в условиях войны пойти на проведение этой акции. Докладчик утаил, что на стороне фашистов сражались части, укомплектованные из представителей этих народов, что крайне осложняло борьбу Советской Армии за освобождение Северного Кавказа и Крыма.

Массовое выселение было тяжелой и трагической операцией, но она была вызвана именно экстремальными условиями войны. А разве не было массовых переселений правительством США своих граждан японского происхождения с западного побережья? При этом в стране, находящейся за тысячи километров от фронта войны, отделенной океаном от японского агрессора. И массовое переселение было осуществлено в концлагеря в глубине американского континента. Но что-то никто до сих пор не решается за это упрекать Президента Франклина Рузвельта.

А ведь в конце 1943 года и начале 1944 года положение Советского Союза было еще тяжелым, обстановка была чревата опасностями. Неизвестно было, и куда могла быть повернута политика [c.455] США и Англии. Там раздавались голоса о возможности примирения с Германией и повороте их оружия для того, чтобы разгромить Советский Союз. В тех условиях неспокойно было и с Турцией, ее дивизии в полной боевой готовности ждали своего часа на закавказской границе СССР, а часть ее мусульманских единоверцев на Кавказе, уже показавших свою враждебность Советскому государству, вполне могла стать опасной. Все это ответственный руководитель обязан был учитывать, чтобы предотвратить возможное нежелательное развитие событий.

И если уж быть верным исторической правде, то надо отметить не только мотивы такого переселения, но и его методы. А это была бескровная акция переселения, и нельзя забывать, что проводилась она во время ожесточенных битв на многочисленных фронтах, когда и силы, и средства были крайне нужны для борьбы с фашистами. И сейчас такие упреки не тем бы бросать, кто учинил кровавую бойню в Чеченской Республике. Так кто же убийца и каратель? И какой режим гуманнее – тот, который в экстремальных условиях депортировал, или тот, который из-за политических интриг и криминальных экономических интересов в мирное время развязал братоубийственную войну?

Вот и получается, что Хрущев положил не начало преодолению последствий культа личности Сталина, а начало шельмованию личности И.В. Сталина.

В последнее время эта линия была продолжена Горбачевым, не раз “ниспровергавшим” Сталина с трибун Кремлевского Дворца съездов в официальных докладах от имени партии. С восторгом восприняли эти откровения Хрущева и “демократы”. Дискредитация Сталина как Верховного Главнокомандующего особенно проявилась в дни всенародного празднования 50-летня Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Дело не только в том (хотя и в этом тоже), что в официальных поздравлениях и документах не было названо имя И.В. Сталина как Верховного Главнокомандующего. Дело (и это главное) в том, что злостными измышлениями о его якобы полководческой бездарности была поставлена под сомнение и чудовищно принижена деятельность советского генералитета, показавшего свое превосходство над хваленой германо-прусской военной машиной. История знает немало примеров, когда полководцы, одерживавшие блистательные победы, затем в силу тех или иных обстоятельств совершали, мягко говоря, не те деяния. Но и по сию пору на этом основании никто не подвергал их надругательству и глупому осмеянию. Уважали и [c.456] уважают то, что было достигнуто на поле брани. Нам бы поучиться этому!

Огромный вред доклада Хрущева на XX съезде партии заключался в том, что в нем “злодеяния” Сталина отождествлялись с социализмом. Это был коварный удар по вере в социалистические идеи и идеалы, который отвращал от передовой революционной теории молодежь. А последующие спекуляции на эти темы продолжили разрушительную работу.

Без научной, принципиальной оценки целой эпохи в развитии нашей страны, ее великих достижений, связанных с новаторской деятельностью советского народа и Коммунистической партии под руководством Сталина, невозможно рассчитывать на восстановление исторической правды. А без этого опять останется поколение (и, может быть, не одно) в полном неведении о том, что же это был за период в нашей истории, что такое культ Сталина и как все это сказывается на решении сегодняшних проблем.

Восстановление исторической правды можно обеспечить лишь усилиями ученых, широким составом независимых специалистов-исследователей. Им должна быть предоставлена возможность ознакомиться со всей совокупностью фактов и документов. Итоги проделанной ими работы, а также материалы, на основании которых будут сделаны выводы, следует опубликовать в массовой печати.

Диалог. 1996. № 4

[c.457]

Предыдущая публикация

Алфавитный указатель сочинений И.В. Сталина   Содержание тома 16 сочинений И.В. Сталина

Следующая публикация