Библиотека Михаила Грачева

Сталин И.В.

Еще раз к национальному вопросу:

По поводу статьи Семича

Можно лишь приветствовать, что Семич теперь, после проделанной дискуссии в югославской комиссии, присоединяется в своей статье целиком и полностью к позиции делегации РКП(б) в Коминтерне, но было бы неправильно думать, на этом основании, что между делегацией РКП(б), с одной стороны, и Семичем – с другой, не было разногласий до дискуссии или во время дискуссии в югославской комиссии. Семич склонен, по-видимому, так именно думать о разногласиях по национальному вопросу, стараясь свести их к недоразумениям. Но он, к сожалению, глубоко ошибается. Он утверждает в своей статье, что полемика с ним основана на “ряде недоразумений”, вызванных “одной, не полностью переведенной”, его речью в югославской комиссии. Иначе говоря, выходит, что виноват тут стрелочник, почему-то переведший речь Семича не полностью. Я вынужден заявить, в интересах истины, что это утверждение Семича совершенно не соответствует действительности. Было бы, конечно, лучше, если бы Семич подкрепил это свое заявление цитатами из своей речи в югославской комиссии, хранящейся в архиве [c.216] Коминтерна. Но он этого не сделал почему-то. Ввиду этого я вынужден проделать за Семича эту, не очень приятную, но совершенно необходимую процедуру.

Это тем более необходимо, что неясностей в нынешней позиции Семича даже теперь, когда он целиком солидаризуется с позицией делегации РКП(б), осталось все-таки немало.

Я говорил в своей речи на югославской комиссии (см. “Большевик”⁴⁰ № 7) (см. настоящий том, стр. 69–76. – Ред.) о разногласиях по трем вопросам: 1) по вопросу о путях разрешения национального вопроса, 2) по вопросу о внутреннем социальном содержании национального движения в данную историческую эпоху и 3) по вопросу о роли международного момента в национальном вопросе.

По первому вопросу я утверждал, что Семич “не вполне уяснил себе основную суть постановки национального вопроса у большевиков”, что он отрывает национальный вопрос от общего вопроса о революции, что он становится, таким образом, на путь, сводящий национальный вопрос к вопросу конституционному.

Верно ли все это?

Читайте следующие места из речи Семича в югославской комиссии (30 марта 1925 г.) и судите сами:

Я думаю, что эти места из речи Семича не нуждаются в дальнейших комментариях. Ясно, что тот, кто рассматривает национальный вопрос как составную часть общего вопроса о пролетарской революции, не может его сводить к вопросу конституционному. И наоборот: только тот, кто отрывает национальный вопрос от общего вопроса о пролетарской революции, только тот может сводить его к вопросу конституционному.

В речи Семича имеется указание на то, что право национального самоопределения не может быть завоевано без революционной борьбы. Семич говорит: “Понятно, что такие права можно завоевать только революционной борьбой. Они не могут быть завоеваны парламентским путем, а только могут быть вызваны массовыми революционными действиями”. Но что значит “революционная борьба” и “революционные действия”? Можно ли отождествлять “революционную борьбу” и “революционные действия” с низвержением господствующего класса, с захватом власти, с победой революции, как условием разрешения национального вопроса? Конечно, нельзя. Одно дело, когда говоришь о победе революции, как об основном условии разрешения национального вопроса, и совершенно другое дело, когда условием разрешения национального вопроса ставишь “революционные действия” и “революционную борьбу”. Необходимо отметить, что путь [c.218] реформ, путь конституционный вовсе не исключает “революционных действий” и “революционной борьбы”. Решающими при определении революционного и реформистского характера той или иной партии нужно считать не “революционные действия” сами по себе, а те политические цели и задачи, во имя которых они предпринимаются и используются партией. Русские меньшевики в 1906 году, после разгона первой Думы, предлагали, как известно, организовать “всеобщую забастовку” и даже “вооруженное восстание”. Но это нисколько не мешало им оставаться меньшевиками. Ибо для чего они предлагали тогда все это? Конечно, не для разгрома царизма и организации полной победы революции, а для того, чтобы “произвести давление” на царское правительство в целях завоевания реформы, в целях расширения “конституции”, в целях созыва “улучшенной” Думы. “Революционные действия” для реформирования старых порядков при сохранении власти в руках господствующего класса – это одно, это путь конституционный. “Революционные действия” для слома старых порядков, для низвержения господствующего класса – это другое, это путь революционный, это путь полной победы революции. Разница тут коренная.

Вот почему я думаю, что ссылка Семича на “революционную борьбу”, при сведении национального вопроса к вопросу конституционному, не опровергает, а лишь подтверждает мое заявление о том, что Семич “не вполне уяснил себе основную суть постановки национального вопроса у большевиков”, ибо он не понял, что национальный вопрос следует рассматривать не изолированно, а в неразрывной связи с вопросом о [c.219] победе революции, как часть общего вопроса о революции.

Настаивая на этом, я вовсе не думаю сказать, что я высказал что-либо новое об ошибке Семича по этому вопросу. Ничуть не бывало. Об этой ошибке Семича говорил тов. Мануильский еще на V конгрессе Коминтерна⁴¹, заявив, что:

Об этой же ошибке говорил Зиновьев в югославской комиссии, заявив, что:

Не может быть, чтобы все эти замечания представителей РКП(б) в Коминтерне об ошибке Семича были случайными, лишенными основания. Дыма без огня не бывает.

Так обстоит дело с первой, основной ошибкой Семича.

Остальные его ошибки непосредственно вытекают из этой основной ошибки.

По второму вопросу я утверждал в своей речи (см. “Большевик” № 7), что Семич “не хочет рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский” (см. настоящий том, стр. 71. – Ред.). [c.220]

Верно ли это?

Прочтите следующее место из речи Семича в югославской комиссии и судите сами:

Что конкурентная борьба словенской и кроатской буржуазии с сербской буржуазией не может не играть тут известной роли, – в этом, конечно, не может быть сомнения. Но столь же несомненно и то, что человек, усматривающий социальный смысл национального движения в конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей, не может рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский. В чем состоит суть национального вопроса теперь, когда национальный вопрос из вопроса местного и внутригосударственного превратился в вопрос мировой, вопрос о борьбе колоний и зависимых национальностей против империализма? Суть национального вопроса состоит теперь в борьбе народных масс колоний и зависимых национальностей против финансовой эксплуатации, против политического порабощения и культурного обезличения этих колоний и этих национальностей со стороны империалистической буржуазии господствующей национальности. Какое значение может иметь при такой постановке национального вопроса конкурентная борьба буржуазии разных национальностей между собой? Безусловно, не решающее, а в некоторых случаях даже не важное. Совершенно очевидно, что речь идет здесь, главным образом, не о [c.221] том, что буржуазия одной национальности побивает или может побить в конкурентной борьбе буржуазию другой национальности, а о том, что империалистическая группа господствующей национальности эксплуатирует и угнетает основные массы и, прежде всего, крестьянские массы колоний и зависимых национальностей, а угнетая и эксплуатируя их, она тем самым вовлекает их в борьбу с империализмом, делает их союзниками пролетарской революции. Нельзя рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский, если социальный смысл национального движения сводится к конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей. И наоборот: нельзя усматривать социальный смысл национального движения в конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей, если рассматриваешь национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский. Провести знак равенства между этими двумя формулами нет никакой возможности.

Семич ссылается на одно место в брошюре Сталина “Марксизм и национальный вопрос”, написанной в конце 1912 года. Там сказано, что “национальная борьба в условиях подымающегося капитализма является борьбой буржуазных классов между собой”. Этим он, видимо, пытается намекнуть на правильность своей формулы определения социального смысла национального движения в данных исторических условиях. Но брошюра Сталина написана до империалистической войны, когда национальный вопрос не являлся еще в представлении марксистов вопросом общемирового значения, когда основное требование марксистов о праве самоопределения расценивалось не как часть пролетарской революции, а как часть [c.222] буржуазно-демократической революции. Смешно было бы не видеть, что с тех пор международная обстановка изменилась в корне, что война, с одной стороны, и Октябрьская революция в России, с другой стороны, превратили национальный вопрос из частицы буржуазно-демократической революции в частицу пролетарско-социалистической революции. Еще в октябре 1916 года в своей статье об “Итогах дискуссии о самоопределении”⁴² Ленин говорил, что основной пункт национального вопроса о праве на самоопределение перестал составлять часть общедемократического движения, что он уже превратился в составную часть общепролетарской, социалистической революции. Я уже не говорю о дальнейших трудах по национальному вопросу как Ленина, так и других представителей русского коммунизма. Какое значение может иметь после всего этого ссылка Семича на известное место в брошюре Сталина, написанной в период буржуазно-демократической революции в России, теперь, когда мы вступили, в силу новой исторической обстановки, в новую эпоху, в эпоху пролетарской революции? Она может иметь лишь то значение, что Семич цитирует вне пространства и времени, вне зависимости от живой исторической обстановки, нарушая тем самым элементарные требования диалектики и не считаясь с тем, что правильное в одной исторической обстановке может оказаться неправильным в другой исторической обстановке. Я уже говорил в своей речи в югославской комиссии, что в постановке национального вопроса у русских большевиков надо различать две стадии: стадию дооктябрьскую, когда речь шла о буржуазно-демократической революции, а национальный вопрос рассматривался как часть [c.223] общедемократического движения, и стадию октябрьскую, когда речь шла уже о революции пролетарской, а национальный вопрос превратился в составную часть пролетарской революции. Едва ли нужно доказывать, что это различение имеет решающее значение. Боюсь, что Семич все еще не уяснил себе смысла и значения этого различия между двумя стадиями в постановке национального вопроса.

Вот почему я думаю, что в попытке Семича рассматривать национальное движение не как вопрос по сути дела крестьянский, а как вопрос о конкуренции буржуазии разных национальностей, – “кроется недооценка внутренней мощи национального движения и непонимание глубоко народного, глубоко революционного характера национального движения” (см. “Большевик” № 7) (см. настоящий том, стр. 72. – Ред.)

Так обстоит дело со второй ошибкой Семича. Характерно, что то же самое говорит об этой ошибке Семича Зиновьев в своей речи в югославской комиссии, заявляя:

Случайно ли это совпадение? Конечно, нет! Опять-таки: дыма без огня не бывает. Наконец, по третьему вопросу я утверждал, что Семич делает “попытку трактовать национальный вопрос в Югославии вне связи с международной обстановкой и с вероятными перспективами в Европе” (см. там же. – Ред.)

Верно ли это? [c.224]

Да, верно. Ибо в своей речи Семич не сделал даже отдаленного намека на то, что международная обстановка в современных условиях, особенно в отношении Югославии, является важнейшим фактором в деле разрешения национального вопроса. Тот факт, что само югославское государство сложилось в результате свалки двух основных империалистических коалиций, что Югославия не может выскочить из той большой игры сил, которая происходит ныне в окружающих государствах империализма, – все это осталось вне поля зрения Семича. Ссылка Семича на то, что он вполне мыслит известные изменения в международной обстановке, в силу которых вопрос о самоопределении может стать вопросом актуально-практическим, – эта ссылка должна быть признана теперь, в данной международной обстановке, уже недостаточной. Дело теперь вовсе не в том, чтобы признать, при известных изменениях в международной обстановке возможного и далекого будущего, актуальность вопроса о праве наций на самоопределение, – это могли бы перспективно признать теперь, в случае нужды, даже буржуазные демократы. Дело теперь не в этом, а в том, чтобы не превращать нынешние, сложившиеся в результате войн и насилий, границы югославского государства в исходный пункт и законную базу разрешения национального вопроса. Одно из двух: либо вопрос о национальном самоопределении, т.е. о коренном изменении границ Югославии, является привеской к национальной программе, бледно вырисовывающейся из далекого будущего, либо он является основой национальной программы. Ясно, во всяком случае, что пункт о праве на самоопределение не может быть одновременно и привеской, и основой [c.225] национальной программы югославской компартии. Боюсь, что Семич все еще продолжает рассматривать право на самоопределение как перспективную привеску к национальной программе.

Вот почему я думаю, что Семич отрывает национальный вопрос от вопроса об общей международной обстановке, ввиду чего у него вопрос о самоопределении, т.е. об изменении границ Югославии, является по сути дела вопросом не актуальным, а академическим. Так обстоит дело с третьей ошибкой Семича. Характерно, что то же самое говорит тов. Мануильский об этой ошибке Семича в своем докладе на V конгрессе Коминтерна:

Можно ли считать это совпадение случайным совпадением? Конечно, нельзя!

Еще раз: дыма без огня не бывает.

Журнал “Большевик” № 11–12,

Подпись: И. Сталин

[c.226]

⁴⁰ “Большевик” – двухнедельный теоретический и политический журнал ЦК ВКП(б); выходит с апреля 1924 года. – 217. [c.400]

Вернуться к тексту

⁴¹ V конгресс Коминтерна состоялся в Москве 17 июня – 8 июля 1924 года. Д.З. Мануильский 30 июня выступил на конгрессе с докладом по национальному вопросу. – 220. [c.400]

Вернуться к тексту

⁴² См. В.И. Ленин. Сочинения, изд. 3-е, т. XIX, стр. 239–272. – 223. [c.401]

Вернуться к тексту

Предыдущая публикация

Алфавитный указатель сочинений И.В. Сталина   Содержание тома 7 сочинений И.В. Сталина

Следующая публикация