предыдущая
следующая
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
содержание |
Источник: Теория международных отношений: Хрестоматия /
Сост., науч. ред. и коммент. П.А. Цыганкова. – М.: Гардарики, 2002. С. 296–299.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста
на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
Публикация фрагмента из книги Оле Р. Холсти, профессора Монреальского университета МакГилл, имеет целью дать представление о взглядах этого известного исследователя на то, каковы основные факторы, влияющие на характер внешнеполитического решения, принимаемого политическими лидерами в ситуации психологического стресса.
По классификации Брюса Рассетта, О. Холсти отнесен к группе ученых, занимающихся исследованием международных конфликтов в рамках так называемой группы Станфордского университета, в которую были включены также Р. Норе, М. Хаас, Дж. Рэйзер, Р. Роузкранс, Д. Циннес, Д. Янсен и др. В то же время Холсти считается видным представителем такого направления в международно-политической науке, как исследование структуры процесса принятия решений1. Как отмечали отечественные ученые, Станфордская группа занимает видное место среди исследовательских коллективов США, работающих с конца 1950-х гг. в русле модернистского направления. Ее представители разрабатывают проблемы международного конфликта на основе трех принципов: исследования [с.296] глубоко кризисных ситуаций; выбора в качестве единиц анализа механизмов принятия решений не национальных государств, а индивидуальных деятелей; опоры на технику контентного анализа как на исходный метод исследования.
Уже в одной из своих первых работ, получивших широкие отклики среди научной общественности, Холсти показывает, что внешнеполитические решения государственных лидеров во многом зависят от системы их убеждений. Такая система включает в себя совокупность образов прошлого, настоящего и ожидаемого будущего, формируемых на основе восприятий внешнего мира, каждое из которых пропускается, как через фильтр, через ценностные предпочтения личности. С этой точки зрения процесс принятия решения выглядит следующим образом. Поступающая информация воздействует, с одной стороны, на сложившиеся под влиянием системы убеждений представления о том, что происходит, в действительности, а с другой – на представления о том, что должно происходить по мнению воспринимающего субъекта. В столкновении этих двух групп представлений и рождается решение2. Широкий резонанс получило исследование Холсти о Джоне Фостере Даллесе, госсекретаре США с 1953 по 1959 г.3 Отобрав и проанализировав 434 документа, которые включали речи, заявления, выступления и пресс-конференции Дж. Ф. Даллеса, Холсти выделил из них оценки СССР. Полученные такими образом оценочные суждения (количество которых превышало три с половиной тысячи) Холсти разделил на четыре группы: оценка советских возможностей, успешных советских действий, дружелюбия СССР и его образа в целом. В соответствии с принятыми правилами кодирования каждая из оценок была отнесена к определенной категории и измерена в баллах на основе трех частных критериев: дружелюбие – враждебность, сила – слабость, успех – неудача и одного общего: хороший – плохой. В результате, как отмечают Б. Расетт и X. Старр, «исследование Холсти показывает хрестоматийный пример использования образов для выборочного восприятия информации и применения образа врага как экрана, на котором одна часть информации игнорируется, а другая – воспринимается просто неверно. этот процесс подобен процессу создания стереотипов и другим аналогичным явлениям, позволяющим личности поддерживать свою систему убеждений в неизменном виде».
В цитируемой ниже книге, написанной на основе анализа событий Первой мировой войны и Кубинского кризиса 1962 г.4, Холсти продолжает [с.297] исследование процесса принятия внешнеполитических решений, обратившись на этот раз к изучению того, какое влияние оказывают на такие решения ситуации психологического стресса, в которых политические лидеры неизбежно оказываются в периоды международных кризисов.
«Я не ставлю целью создать новую дипломатическую историю периода, предшествующего началу Первой мировой войны, и Кубинского кризиса, – пишет Оле Холсти в предисловии к книге. – Краткое изложение исторических событий наличествует в главах 2 и 7, но оно служит для подготовки восприятия читателя к этим двум эпизодам. Скорее, я использовал 1914 и 1962 гг. как примеры острых международных кризисов – один породил мировую войну, второй удалось благополучно разрешить. Оба они помогут исследовать различные аспекты политических действий в ситуациях крайнего напряжения. В значительной степени я постарался вывести за пределы работы извлечение уроков для дня сегодняшнего. Основная моя цель – пролить свет на некоторые постоянные тенденции политики национальной безопасности, стратегию и механизм принятия решений в кризисной ситуации. На основе факторов, изложенных перед этим, в заключительной части я почувствовал себя вправе сделать общие умозаключения относительно поднятых проблем»5.
Вторая цель книги, по словам Холсти, – показать отсутствие несовместимости истории и наук об обществе в области изучения важных социальных проблем. Наконец, автор считает своей целью способствовать «опровержению недавно появившихся взглядов, что социальная наука, изучающая международные отношения, обязана быть, кроме всего, «внеисторичной», «иррелевантной» и «поддерживающей status quo».
Книга состоит из восьми глав (изложение и обоснование структуры своей работы Холсти приводит в предисловии). В цитируемой ниже главе 1 речь идет о последствиях обострения конфликта на основе широкого круга примеров, полученных автором в ходе лабораторных исследований. В главе 2 дается краткий обзор кризиса 1914 г., и на основе исторических примеров предлагаются возможные подходы к изучению последствий стресса. В главе 3 описаны два эксперимента, проверяющих обоснованность методологии. В трех последующих главах обосновывается влияние кризиса/напряжения на принятие решений в 1914 г. Глава 7 посвящена анализу Кубинского кризиса в свете выводов, сделанных на основе исследования 1914 г. Наконец, в заключительной [с.298] главе предпринята попытка сформулировать практические выводы на базе полученных знаний. В приложении Холсти разъясняет особенности используемой им методологии и построения приводимых в тексте таблиц.
Несмотря на то что со времени публикации первого издания книги Холсти прошло почти тридцать лет, думается, что многие выводы автора не утратили своего значения и в наши дни. Как представляется, в данной связи было бы весьма интересно проанализировать некоторые из современных международных событий в свете теоретических выводов, полученных Холсти. Так, дискуссии между сторонниками и противниками (как с российской, так и с западной стороны) расширения НАТО на Восток показывают, на наш взгляд, явную (хотя и тщательно маскируемую) приверженность первых стереотипам образа врага и «экранирование» или, иначе говоря, попросту своего рода «глухоту» к аргументам противоположной стороны. В то же время, если обратить внимание на определение Холсти ситуации кризиса как ситуации «непредвиденной угрозы важным интересам с ограниченным временем на принятие решения», то в свете теории баланса угроз6 озабоченность России фактом приближения альянса к ее границам выглядит вовсе не такой беспочвенной, как это иногда представляют на Западе и в государствах – кандидатах на членство в НАТО. Итак, слово Оле Холсти. [с.299]
1 См. об этом: Современные буржуазные теории международных отношений. М., 1976. С. 77, 81.
2 См.: Holsti O.R. The Belief System and National Images: A Case Study // Journal of Conflict Resolition. 1962. Vol. 6. P. 244–252.
3 См.: Holsti O.R. Cognitive Dynamics and Images of the Enemy // Journal of International Affairs. 1967. Vol. 21; The Operational Code' Approache to the Study of Political Leaders: John Foster Dulles' Philosophocal and Instrumental Beliefs // Canadian Journal of Political Science. 1970. Vol. 3; Rassett B., Starr H. World Politics. The Menu for Choice. 3rd ed. N.Y., 1989. Ch. 11.
4 Имеется в виду Карибский кризис 1962 г. (примеч. науч. ред.).
5 Holsti O.R. Crisis, Escalation, War. Montreal and London; McGill-Queen's University Press. 1972. P. 2.
6 В самом деле, как подчеркивает автор этой теории профессор Корнелльского университета Стивен Уолт (см.: Walt S. The Origins of Alliances. Itaca, 1990), степень, в которой государство угрожает другим, есть продукт совокупной силы его географической близости, его наступательной способности и агрессивности его намерений. При этом важное значение имеют не столько декларации и даже не реальные намерения государств или их союзов, воспринимаемых другими государствами или союзами как угрожающие их интересам, сколько восприятие их действий в качестве таковых.
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
содержание |