предыдущая
следующая
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
содержание |
(“Probleme der Weltpolitik in Wort und Bild”. Leipzig, 1939)
Источник:
Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. – М.: Мысль, 2001. – C. 353–370.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
Книга, поставившая цель увидеть и почувствовать мир в состоянии “вспашки” (Umbruch)1, которая обновляет старое жизненное пространство и готовит будущие всходы, неизбежно вступает в противоречие со всеми непреклонными хранителями прежнего состояния (status quo). Она обязательно должна найти опору, отправную точку к встречному движению у всех, кто занимается приращением пространства на Земле, сохраняет в политических интересах залежное поле в качестве резервного пространства, предпочитает настаивать на своем, пока более мощная сила не принудит их к радикальным переменам (Umsturz), заставив своевременно открыть свои неиспользуемые обширные пространства для неизбежной “вспашки”. Всем, кто сам вспахивал свою землю, должна быть дорога сила движения, устремленного вперед, в будущее, и открывающего ему (будущему) лоно Земли; им досадно, что новая жизнь остается отстраненной от страждущей земли, которую отгораживают забором и стеной, оставляют порожней, необработанной, удерживают в застывшем, статическом состоянии. Ибо любая неподвижность равносильна смерти, жизнь же означает неумолимое влечение к обновлению, даже если оно может быть достигнуто лишь посредством “вспашки”, “перелома”.
Там, где люди живут в уплотненном до предела, слишком тесном жизненном пространстве, вынужденные терпеть перегруженность земли, которая их кормит, – как с начала века в Центральной Европе и Италии, издревле в Китае, Индии, Японии, – там быстро крепнет понимание необходимости беспрестанной “вспашки”, включения всех пригодных к севу и жатве земель ради всех тружеников. По-иному там, где дерзкое насильственное действие и умное предвидение подготовили в минувшие эпохи большие резервы пространств, которые сам владелец, вероятно, никогда не сможет использовать, но и не позволит это сделать другим прилежным, работающим в поте лица. Защитив бумажными договорами утратившее силу за давностью лет грабительское право, эти неумолимые стражи прошлого, давно устаревшего состояния, – “статус-кво”, изжившего себя “lex lata”2 препятствуют достижению подлинного равенства и мира на Земле. Иными словами, они становятся причиной переворота – вместо “вспашки” и обновления жизни, революции – вместо эволюции, притворясь, что ей (эволюции) якобы служат параграфы Устава Лиги Наций.
Принадлежность к одной или другой группе государств в большинстве случаев откровеннее всего доказывает статистика [с.355] плотности населения. Сопоставление карты плотности населения планеты с геополитической картой позволяет также выявить такие места на Земле, где некоторые метрополии, как Бельгия, Англия, Голландия, хотя и страдают по причине очень высокой плотности населения со всеми сопутствующими ей явлениями: ослаблением воли к жизни, урбанизацией, неравномерным расселением, особенно заметным на картах народонаселения, но имеют возможность ослабить давление за счет обширных колоний или иных подвластных территорий (доминионов) – по крайней мере для всех обладающих крупными пространствами людей (Британская империя, Франция, Бельгия, ГЬлландия, Португалия).
Державы с наибольшими пространствами метрополии – Советский Союз и США – в силу своей государственной идеологии уже давно испытывают колебания: к какой из двух групп им следовало бы примкнуть. Россия тем временем сделала выбор, вступив в Лигу Наций3, и своим выбором, столь сурово порицавшимся маршалом Фошем4, встала рядом с традиционными колониальными державами, чьи жизненные основы она одновременно стремится подорвать с помощью Коминтерна, таких людей, как Бородин5, и умных голов в высших школах инсургентов в Москве и Центральной Азии, IV Интернационала6.
Убедительные образцы этого обнаружены в Шанхае, Индокитае, в последнее время в Палестине7, Черной Африке и Южной Америке, ощущаются они в Индии и на Яве, затем привели к гибели людей в Испании.
Соединенные Штаты вместе с латиноамериканскими властями (которые в Аргентине, Бразилии, Чили, Уругвае и других странах точно так же соприкоснулись с опытом двойственной аграрной политики Советов) ищут для Нового Света собственные, региональные пути к сотрудничеству. С этой целью они время от времени изо всех сил поддерживали приблизительно с 1892 по 1932 г. общий для колониального империализма стиль далеко идущей долларовой политики8. Итак, охранителями статус-кво любой ценой остаются прежде всего Франция и дружественные ей военные альянсы, а также связанная с ней Британская империя, которой все более и более неуютно при столь основательных утратах ее лучших устоявшихся традиций.
Правда, и во Франции все громче звучат голоса, которые позволяют понять, что вся дымовая завеса – результат проводившейся в огромных масштабах французской культурной политики – не может надолго помешать зреющему во всем мире политическому благоразумию. Пуанкаре9 и Барту10 перевернулись бы сегодня в гробу – как в свое время при рассмотрении вопроса о приеме России в Женеву11 [т.е. Лигу Наций] изворачивался Фош, – когда министр иностранных дел Дельбос12 сказал: “Порядок – это не застой, а движение, и он должен господствовать среди государств, как и среди индивидуумов, но это отнюдь не тот пассивный статический порядок, который основан на страхе и злоупотреблении властью, порядок, царивший на руинах [с.356] (например, Гейдельбергского замка13) или на дорогах, пройденных Атиллой14” (тем не менее Франция заключала союзы с велико-турками, равно как с белыми и красными царями. – К.X.)15. “Мы не называем порядком оцепенение порабощенных масс, молчание порабощенных меньшинств” (ср. новейшее пражское законодательство и прочее)16.
Как охотно соглашаемся мы с ним, ведь дальше было сказано: “Пакты, договоры являются не орудиями угнетения (а разве не было демилитаризации Рейнской зоны? – К. X.)17, но, подобно гражданским законам, – формулами умиротворения. Не запрещено их улучшать… Констатируя эту основную истину, мы тем не менее отнюдь не принижаем не стареющие с годами права на жизнь и не домогаемся их ограничения какой-либо абстрактной юрисдикцией”.
Конечно, от идеологических речей к действию, свободному от средств принуждения, – дистанция огромного размера: в сущности предисловие к книге “Welt in Gahrung” (“Мир в брожении”)18 не имеет иных задач, кроме как помочь государственным мужам вроде Дельбоса перейти от одного к другому. Более многочисленные и серьезные, чем во Франции, которая выражает свое истинное сердечное мнение через Титулеску19 и посредством авиационных приготовлений советских генералов в Чехословакии, раздаются голоса в Англии: по весомости и значению, видимо, лордов Лотиана20 (14 июля 1936 г.) и Лондондерри21 или сэра Фредерика Мориса, наконец, то, что (вслед за Болдуином22 как свое личное мнение) изложил в Претории 13 июля 1936 г. южноафриканский министр обороны Пиров23: “Весьма влиятельные круги в Англии едины в том, что не может быть никакой постоянной основы для мирного соглашения с Германией, пока немцы не получат соответствующего возмещения за свои колонии, что подразумевает территориальные возмещения – и, конечно, не где-то на Земле, а в Африке. Я обнаружил сильную поддержку мнению, что сотрудничество Германии в Африке жизненно важно для сохранения цивилизации в этой части Света”.
Сегодня это действительно отражает суть дела, если, разумеется, исходить из сугубо практических соображений, которые как раз были следствием последних выводов из японской “вспашки” в 1931–1934 гг. и позже, как и из итальянской, возвещенной фанфарами дуче в 1935–1936 гг., вовсе не являющегося “собирателем пустынь”24. Но и третью из ущемленных стран, т.е. Германию, министр Пиров, разумеется, не сочтет за “собирателя пустынь”. Он, однако, знает, что на длительный срок ни горстка белых в Южной Африке не сможет удержать свое пространство, ни Австралия, ни Новая Зеландия – свои раскрашенные на карте красным цветом незаселенные пространства, если не удастся в той или иной форме добиться общей ответственности всех мужественных наций за поддержание культурного уровня. [с.357]
Однако ради этого стражам сохранения существующего положения следовало бы переступить или перепрыгнуть зияющую бездну и не цепляться за статус-кво. Прокладка коридора для Красной Армии к сердцу Центральной Европы25 – отнюдь не подходящий для этого путь. Скорее всего такие шаги подтолкнут к центральноевропейскому оборонительному блоку, к чему не стремятся ни Италия, ни Великая Германия, ни Венгрия и чего, как утверждают, хочет избежать каждый благоразумный британец. Однако невозможно подготовить поле к возделыванию, если по нему вдоль и поперек проходят борозды. Линия Киев – Буковина – Прага обусловливает оборонительный рубеж Рим – Будапешт – Варшава – Кенигсберг, который рассекает Чехословакию в узком месте. Такой представляется самая новая “вспашка” в Центральной Европе – с точки зрения пахаря-практика, действующего на международно-политическом силовом поле. 1938 год26 принес доказательства этому.
Итак, мы можем отметить, разумеется, как хорошее предзнаменование готовности мира к “вспашке”, к приему семян для новой весны народов тот факт, что никто, даже Франция, не желает выступать в роли поборника сохранения любой ценой существующего, основанного на насилии положения. Это отверг уже предшественник Дельбоса Лаваль27, лишь Барту еще раз провозгласил запрограммированную, формально-правовую неуступчивость, саботируя равенство в вооружениях28, которое было бы намного выгоднее Европе, чем нынешнее положение.
Присягнувшие пакту29 великие державы предоставляют поэтому своим менее влиятельным попутчикам (Gefolgsleute) возможность говорить о том, что есть, тогда как их собственные представители произносят благозвучные мечтательно-вожделенные речи о том, что должно быть.
Однако упрямый факт в том, что жесткая привязка к изжившим себя пактам четырех и девяти держав30, к которым, к счастью, Германия не имела отношения, в сущности привела к обману Китая, доверчиво полагавшегося на помощь Лиги Наций, а затем – к маньчжурской катастрофе, ударившей по его “престижу”. И США по привычке в таких случаях покидают тех, кто верил их заявлениям, были ли таковыми на Западе заявления Вильсона31, а на Дальнем Востоке – Хея, Нокса и Стимсона32.
Упрямый факт в том, что при паре дюжин ошибочных решений Лиги Наций роковая навязчивость в отношении существующего состояния почти всегда приводила к “вспашке”, или переворотам, или нарушениям права, как в Мемеле, не говоря уже о “слуге двух господ” – Палестине.
Упрямый факт в том, что все услуги на бумаге по защите Эфиопии с помощью санкций33 окончились плачевным провалом; ведь нападавший располагал достоверными сведениями, что британский флот не был готов к сражению, которое могло бы с большим размахом осуществить “перепашку” по меньшей мере Средиземного моря. Так подтвердилось, что сохранение [с.358] прежнего положения и поддержание мира любой ценой, также на длительный срок невозможных состояний, привело именно к тому, чего желали избежать, – к “вспашке”!
Что особенно осложняет положение старых колониальных держав и их особых оборонительных альянсов (за исключением идущей с ними в ногу, но собственным путем Советской державы) в осуществлении ими роли “присягнувших на положение вечного стража”, так это живое воспоминание об их разностороннем прошлом, когда они сами в стремлении к расширению пространства не страшились собственной “вспашки” и пользовались совершенной другими.
Достаточно того, что руководители Британской империи недавно вспомнили о незабвенной практике Каннинга34 и лорда Пальмерстона, об игре с самоопределением малых народов, на которых соответственно пытались распространить самоопределение, предоставлявшееся становящимся более крупными, как арабы, и совсем крупным, как китайцы, немцы и индийцы, – пока влиятельная, известная всему миру газета в отчаянии не воскликнула: все послевоенные бедствия происходят от злополучной фразы, которой не позволили достаточно быстро и незаметно исчезнуть за кулисами.
Франция всегда, если “священные” договоры наносили ущерб ее чувству собственного достоинства или ее интересам, действовала против них всеми средствами культурной, силовой и экономической политики, как в 1814–1859 гг. против Парижского мира35 или в 1871–1919 гг. против несомненно не вредившего ее жизни Франкфуртского мира36, усиливая свои происки против всех каким-либо образом связанных с ней договорами о партнерстве союзных держав. Если ей ничего не удавалось в этом отношении, то знаменитая книга Андре Шерадама “L'Europe et la question d'Autriche” (“Европа и австрийский вопрос”) (Париж, 1901!) тут же предложила рецепт разрушения Габсбургской монархии при как можно большем расчленении населявших ее немцев (существуют и другие подобные многочисленные попытки), в таком случае этот прецедент был бы достаточным, чтобы оправдать все, что предпринималось до сих пор “Третьим рейхом” для восстановления сближения примерно 30 млн. немцев за его пределами и могло бы быть предпринято еще более далекоидущее. Не было также недостатка в предупреждениях, слетавших с уст британцев (Сетон-Уотсон37, Остин Чемберлен38) в адрес Праги, столь дружественной Парижу.
Бодрствуют нечистая совесть держав, упорствующих любой ценой, их собственное подспудное чувство, что они стоят на пути, который как раз может привести к тому, чего они трусливо хотели бы избежать: пересмотра несправедливого распределения земного пространства в пользу всемерного развития и имеющихся для этого жизнеспособных сил, но нет также недостатка в голосах, которые пробудили бы это, когда возникла угроза заснуть вечным сном. [с.359]
Письмена на стене, начертанные предостерегающим перстом39, – это для Франции и ее колоний, с одной стороны, упадок жизненной воли вообще и малодушие рантье, а с другой – Народный фронт40, забастовки в жизненно важных отраслях производства, ослабление служебной дисциплины; однако для метрополии Британской мировой империи это более чем внезапное, как, впрочем, и на Севере Германии, падение рождаемости, поддерживаемая ею повсюду на Земле болезнь урбанизации. В отличие от германской, где на слишком тесном пространстве сгрудилось многочисленное население, она является добровольным заболеванием, точно обозначенным Картхиллом в формуле “lost dominion”41, а именно ослабевший дух господства, размягчение национальной воли. Ибо урбанизация обнаруживается и в девственных областях, как Австралия и Новая Зеландия, где она при наличии обширных, пустующих, слабозаселенных пространств поднимает рост населения более чем на 50%, или же в молодых образованиях, как Соединенные Штаты, где почти половина населения Калифорнии сосредоточена в двух городах.
Попытка, невзирая ни на что, закрасить на карте обширные пространства Земли в соответствующие цвета, а на деле оставить их пустующими, в чем преуспевают Франция, Англия и их ближайшие сателлиты, а теперь примкнувший к ним Советский Союз (самый большой обладатель земельных пространств в качестве наследника царской империи), должна побудить живущих в тесноте, обреченных на голод и упадок при наличии достаточных земельных пространств к взрывам, прорывам и “вспашкам” вслед за Японией и Италией: обе с привлекательным успехом для потомков. По этой же причине в 1938 г. произошло слияние Великой Германии с природной силой42.
При вопиющей несправедливости вследствие устаревших грабительских прав собственности (потому что ведь по-иному не возникали, за немногими исключениями, притязания старых колониальных держав на заморские владения) возрождается как раз естественное право на существование в пространстве, обеспечивающем приложение рук каждого родившегося на Земле человека; прежде всего он старается путем уговоров и убеждения, изображения несправедливости добиться лучшего права на свое существование и жизнь, в противном случае он укоротит ее, прежде чем почувствует в мировой истории благоприятные повороты, чтобы на невозделанной земле проложить новые борозды.
Таково нынешнее состояние стомиллионного немецкого народа, от которого начиная с первых десятилетий XX в. отрешились японцы и итальянцы43.
Не каждому народу свойственно, как в Советском Союзе, избавиться от грядущего перенаселения с помощью ВЧК, а затем ГПУ (которым мы благодарны за приводимые цифры), в результате умерщвления 6 млн. человек, смерти от голода за два года (1922 и 1931 гг.) 4 млн., изгнания приблизительно 22 млн. из их [с.360] домов и подворий, и все же численность населения снова поднимается до 160–170 млн.; или же иноземным народам, как в Китае, где численность населения посредством “выбраковки” в коммунистическом семейном доме сократилась в отдельных провинциях (Гуанси) до 6–10 млн.
Небольшие пространства с высокой культурой, как Япония, Италия или Германия, исключают подобное лечение кровопусканием; они питают к тому же слишком большое уважение к культурным достижениям отдельной человеческой жизни, чтобы обращаться с людской массой образом, который, собственно, должен был еще больше отдалять демократии европейского Запада и по ту сторону Атлантического океана от совместных действий с носителями таких принципов политики народонаселения, как часто критикуемые их прессой за произвол диктатуры или вождистские государства. Следует, например, вспомнить о великих монголах и Людовике XIV44, чтобы увидеть, как планомерно в качестве средства облегчения политики народонаселения использовались массовые убийства и опустошение земель в огромных масштабах.
Когда совсем недавно одна уважаемая британская газета сослалась на крупные территориальные потери России на Западе и превозносила ее добропорядочность за сдержанность в вопросах территориальных захватов, то следовало бы сказать, что как раз пространственные расширения царской империи на Запад происходили на основе грабительских договоров (часто вопреки желанию соответствующих народов) и это раскрывает не вызывающим возражений образом маршал Пилсудский45 в первом томе своих трехтомных мемуаров; но на Дальнем и Среднем Востоке русские вознаградили себя захватническим образом, что де-факто на их счет должны быть отнесены более 3 млн. кв. км; так велик был грабеж Россией земель с 1911 г., несмотря на потерю Маньчжурии, даже если Танну-Тува, Внешняя Монголия и Китайский Туркестан46 продвинулись на уровень мнимого государственного существования, которое, однако, ничуть не лучше марионеточного положения Маньчжоу-го, так раздражавшего Лигу Наций и ее верного слугу Литвинова.
Если сегодня нас убеждают в том, что остров Сахалин и побережье около Владивостока – это древняя священная русская земля, то она не более священна, чем все то, что с 1850 г. приобрели Англия и Франция или король Леопольд47; сравните с тысячелетней принадлежностью левобережных рейнских альпийских областей к германской земле, с судьбоносной общностью на Дунае и в Альпах, с неделимостью Шлезвиг-Гольштейна48, и для знатоков такая основа для удержания областей, отторгнутых дерзким грабежом от японского кольца островов в 1875 г. и маньчжурского побережья в 1849–1851 гг., есть не что иное, как злая шутка, рассчитанная на историческую и географическую неосведомленность ничего не подозревающих делегатов Лиги Наций49. [с.361]
Существует огромное различие между “вспашкой”, цель которой снова восстановить прежние права, и вторжением в чужую по сути страну, которое использует свое военное превосходство и из вчерашнего грабительского преступления творит параграфы права завтрашнего, что послезавтра Лига Наций должна будет защищать вопреки справедливому порицанию и негодованию ограбленных. Не грабеж и меч создают прочное право на пространство, а работа, воспитание (культура) и плуг.
Исходя из широкого и основательного геополитического знания большинства спорных вопросов, касающихся предназначенных для “вспашек” пространств Земли или связанных с этим опасений, осмелимся утверждать, что попытка злоупотребить единичным ударом в силовой игре (подобным тому, что имел место в 1918 г.) в расчете на прочное урегулирование, а следовательно, из действия, продиктованного пристрастием, ненавистью, гневом и поразительным невежеством, выводить прочное право, неизбежно должна вести к взрыву, как до сих пор шаг за шагом приводила она к справедливым расчисткам межей, когда внутреннее жизненное право брало верх над буквоедским. Судетское немецкое землячество50 было в 1938 г. последним примером в этой цепи.
Можно ли допустить, что народ государства, насчитывающего около 75 млн., смирится с тем, что на его глазах постоянно чинят надругательства над 3,5 млн. людей, родственных ему по крови? Такое ежедневно происходило там, в Судетах, в отношении немцев с помощью искусства управления, от которого шаг за шагом сконфуженно избавляют в Женеве друзов, курдов, ассирийцев, потому что в 1919 г. в интересы одной крупной державы-рантье входило создание привратника для системы малого альянса посредством угнетения трех других наций51. Такие попытки равновесия дают импульс к раскачиваниям маятника в противоположном направлении, точно так же как искусственное образование в виде двух плохо управляемых Лигой Наций республик в устьях Вислы и Мемеля52, которые не хотели вести искусственно навязанное им существование. Верит ли народ со столь здравым смыслом, каким некогда обладала старая Англия, что можно безнаказанно называть (как это делают ее люди между собой) политическое сооружение “поясом дьявола” (“Промежуточной Европой”) и в возвышенно-ходульной фразеологии Лиги Наций требовать для того же самого сооружения священной неприкосновенности? Эта контригра лицемерия, лжи и понимание того, что есть, побудили наш узкий круг посвятить первый раздел этой книги53 о “вспашке” главным действующим лицам и сорвать с них маски, потому что они такими вводящими в заблуждение образованиями подрывают собственные полевые укрепления и открывают не поддающимися учету подрывными действиями проходы и лазы – несмотря на ясное представление, что вся их европейская крепость не выдержит второго конфликта образца 1914 г., включая их собственные главные долговременные оборонительные сооружения (Kernwerk). [с.362]
Но так как мы сами должны охранять и защищать грубо исковерканное сокровенное дело европейской культуры, власти и экономики, нам не могут быть безразличны самоубийственная деятельность или, более того, бездеятельность западных держав, столь тесно связанных с нашей историей, и живущего в столь несчастных условиях крупного восточного народа. Напротив, любому глобальному рассмотрению должно было предшествовать исследование их положения, чтобы обновить представление о том, как их искусные, изощренные властные и экономические структуры могут оказать сопротивление потрясениям, которые исходят от находящихся в брожении мест Земли, идущих от одной новой “вспашки” к другой.
Беда Лиге Наций, пожелавшей надолго стать стражем и “собирателем скорее для тления, чем для свободы”. Уже то, что она как новая форма развития человечества была на протяжении определенного периода времени связана с силовыми отношениями, стало для нее тяжелым бременем; более того, она полностью попала под влияние держав – носителей косности, которые к тому же не стеснялись привести в действие свои реальные и ее собственные средства власти, чтобы сохранить вчерашнее положение. Кто следил в то время за общественным мнением Южной и Северной Америки, Восточной Азии, Индии, а также за потоком издевок “Правды” и “Известий”, хотя и являющихся печатными органами одного из сильнейших членов Лиги Наций, по поводу бессилия Женевы, тот был в состоянии констатировать страшную потерю лица Лиги Наций, причиненную ей упорствующими державами. Однако волны восстаний, вначале прокатившиеся по Южной Америке, затем по странам Народного фронта – Испании и Франции, создали также опасную ситуацию в Аравии, Палестине, Греции, заставили вздрогнуть Индию, где Джавахарлал Неру54 как лидер молодежи взлелеян ими. Эти волны не разбились о силы косности. Напротив, они показали, каким семенам позволило созреть упрямое сдерживание ими преобразования (эволюции), обновления, своевременной “вспашки”, а именно: Коминтерну и IV Интернационалу!
Когда из немецкой земли (во время самого дурного, жестокого обращения с ней со стороны сил косности) во многих сочинениях, а также в одном из них, посвященном “новому подъему Юго-Восточной Азии к самоопределению”, были сделаны предостережения, подкрепленные еще и голосами византийца Прокопия55, англосаксов Джильберта Рейда и Мессингхэма, когда (в связи с Рапалльским договором56) раздался клич: “Flechtere si nequeo superos Acheronta movebo”57 – и, несмотря ни на что, словно почти ничего не произошло для облегчения сокрушающего тело и душу гнета, – тогда не только в Германии началось движение, осознанно и добровольно устремившееся к “вспашке”. Так как она распространила ее на Центральную Европу, как Япония – на Дальний Восток и Новый Рим – на [с.363] Средиземное море, это движение подобно встречному огню во время степного пожара сделало собственное изнуренное жизненное пространство невосприимчивым к огню с чужбины. В то время как на казавшихся безопасными пространствах, таких, как Испания, он действовал разрушительно, Германия сумела растоптать ливень искр и рядом с плугом, который проложил борозды, снова обнажить меч, чтобы защитить пахаря.
В таком свете должен немец видеть проблему своего подхода к новой “вспашке”, к выжиманию максимума возможного из своей искалеченной и урезанной земли, исходя из чувства, что он должен соединить кровь и почву58 в такое нерасторжимое единство, что любому должна стать ясной невозможность новых грабительских захватов на этой земле, как нечто такое, что обойдется любому захватчику дороже, чем мог бы принести ценного каждый успех. Это – создание сил косности, которые из германской земли, из конгломерата государств первой Священной Римской империи германской нации, из чисто государственно-политически связанной, мелкомасштабной Второй германской империи59 заставили ныне выковать и закалить такой народно-политический стальной блок, от которого нельзя больше ничего отторгнуть без того, чтобы весь блок не обрушился на голову покушающегося. Быть может, столь нежелательное превращение государства, некогда принимавшегося за географическое понятие, покажется злонамеренному соседу переворотом. Но он сам подтолкнул к такому блоку.
Переворот в отношении беззащитного в прошлом состояния Центральной Европы неминуем; столь же неминуем, как предрасположенность Индии к перемене состояний, которые существовали еще перед первой мировой войной; столь же неминуем, как осознание того, что неблагоразумно управлять даже китайским кули с помощью палки или оскорблять японскую расовую гордость и делать многое другое, что некогда спокойно творили старые колониальные державы, пока мир по их собственной вине не оказался во многих местах в состоянии “вспашки”.
Однако в таких случаях вина повсюду лежит на том, кто добивается невозможного – “сидеть на штыках” – единственное, чего (как учил Францию один из ее самых великих государственных мужей, Талейран60) с ними нельзя делать, – а потому и не следует делать. Иначе “вспашка” штыками, используемыми вовсе не “для сидения”, лишь намечает борозды по пару, которые, охраняемые только оружием и видимостью прежнего, устаревшего права, вызывают у устремленного в будущее попечителя земли, пахаря, искушение как неиспользуемое поле. Маршал Фош был, конечно, другом статус-кво – но эта мысль заставляет его переворачиваться в гробу. Ныне вопреки издевке, с которой ушедший из жизни лидер союзных войск переливал эту мысль, выступает Советский Союз – правозащитник в Лиге Наций; и против всех санкций немецкая стража вновь стоит на Рейне61 и Дунае, а Италия – на артериях Британской империи со [с.364] стремлением к колонизации, которое никто более не остановит. “Вспашки” без вооруженного столкновения произошли в центре Европы вопреки сдерживающей руке, их защита на бумаге, обещанная Версалем, Женевой и выдвигавшаяся где-либо еще против нарождающейся жизни, пошла ко дну.
Следовательно, там, где в центре наполненной жизнью мировой истории части Света на наших глазах совершилась “вспашка” стомиллионного народа на жалком пространстве оставленной ему земли, которая, вероятно, только со временем достигнет по своему значению восточноазиатской и индийской “вспашки”, – там она развернулась, преодолевая множественные препятствия, вопреки мощи хранителей косности; в образцовом порядке, взвешивая, что должно быть перепахано, какие при этом опасность, горе, нужда неминуемы. И сегодня пахарь вновь поднимает зябь, держа в руке им же самим выкованное оружие. Это, конечно, мешает ему трудиться, ведь он не может работать обеими руками, со всей присущей ему энергией, а должен быть начеку по отношению ко всем силам, которые препятствуют этому.
Однако из этого принуждения произрастает его право и долг тщательно наблюдать за всеми местами в мире, где обычно еще совершается “вспашка” к худу или добру, уметь на заброшенном поле вырастить пшеницу или отобрать добрые семена для посева. Такое право и такой долг стали стимулом к написанию этой книги, которая начинается темой столкновения с силами косности, упорствующими любой ценой, их неизменной вины в отношении любого обновления и любого роста, любого народного посева и выращивания народной поросли. [с.365]
1 В христианской мифологии мотив пахоты (и сева) приобретает смысл духовного труда во имя спасения. Как убедится читатель, ознакомившись с текстом данного сочинения, под безобидными метафорами “вспашка”, “сев”, “всходы” и т.п. автор по существу понимает передел мира. [с.365]
2 Т.е. действующий закон (лат.). [с.365]
3 В 1934 г., после выхода из Лиги Наций фашистской Германии и Японии, Советский Союз принял предложение 30 государств – членов Лиги Наций о вступлении в эту организацию. [с.365]
4 См. примеч. 25. С. 79. [с.365]
5 Бородин (Грузенберг) Михаил Маркович (1884–1951) – в 1923–1927 гг. по приглашению Сунь Ятсена работал главным политическим советником ЦИК Гоминьдана. [с.365]
6 Так называлось международное троцкистское объединение, учрежденное в 1938 г. в Париже. [с.365]
7 Палестина – историческая область в Западной (Передней) Азии. В 1917 г. территория Палестины была оккупирована Англией, которая в 1920 г. добилась мандата Лиги Наций на управление ею. [с.365]
8 Хаусхофер имеет в виду то обстоятельство, что в 1892 г. США приступили к осуществлению мер по установлению своего контроля над Гавайскими островами. Что же касается 1932 г., то эта дата связана с пересмотром президентом Ф. Рузвельтом внешней политики США в либеральном направлении. [с.365]
9 Пуанкаре Раймон (1860–1934) – французский политический деятель, трижды занимал пост премьер-министра, в 1913–1920 гг. – президент Франции. [с.365]
10 Барту Жан Луи (1862–1934) – французский государственный деятель и дипломат; министр иностранных дел в 1934 г.; инициатор “Восточного пакта”, поддержанного СССР; был убит в Марселе вместе с югославским королем Александром хорватскими террористами. [с.366]
11 См. примеч. 3. С. 365. [с.366]
12 Дельбос Ивон (1885–1956) – министр иностранных дел Франции (1936–1938). Проводил политику “умиротворения Европы”. [с.366]
13 Гейдельберг – город на притоке Рейна Неккаре (земля Вюртемберг). Известен с конца XII в. Имеется в виду замок в старой части города на горе, где некогда высился храм Одина. Отсюда поверье о замке и горе как святыне. В средние века резиденция князей Рейнского Пфальца; в XVI–XVIII вв. замок курфюрстов. Разрушен во время второй мировой войны. Один – в скандинавской мифологии верховный бог, покровитель воинской дружины; у континентальных германцев соответствует Водану (Вотану) – носителю магической силы. [с.366]
14 Атилла (умер в 453 г.) – предводитель гуннов, при нем гуннский союз племен (куда входили также остготы, герулы, аланы) достиг наивысшего могущества. Атилла разгромил и захватил римские провинции на Балканах. [с.366]
15 Автор имеет в виду тесные связи Турции с Францией, существовавшие до 1908 г., когда к власти в результате буржуазной революции пришли младотурки, втянувшие Турцию в первую мировую войну на стороне Германии. Что касается “белых” и “красных” царей, то здесь имеется в виду русско-французский союз, сложившийся в 1891–1893 гг. и просуществовавший до 1917 г., а также Договор 1935 г. о взаимной помощи между СССР и Францией. [с.366]
16 Намек на “угнетенное” положение судетских немцев. [с.366]
17 Напомним еще раз, что по Версальскому договору 1919 г. территория Германии по левому берегу Рейна и на глубину 50 км по правому подлежала демилитаризации. В марте 1936 г. Гитлер открыто нарушил это положение и ввел войска в демилитаризованную зону. [с.366]
18 Автор имеет в виду свое предисловие к названной книге. [с.366]
19 Титулеску Николае (1882–1941) – румынский государственный деятель и дипломат; в 1927–1928 и в 1932–1936 гг. министр иностранных дел, в 1928–1936 гг. постоянный представитель Румынии в Лиге Наций. В 30-е годы выступал за создание в Европе системы коллективной безопасности. [с.366]
20 Лотиан Филипп Генри Керр (1882 – ?) – лорд, журналист, занимался издательской деятельностью в Южной Африке, в 1916–1921 гг. – секретарь премьер-министра Ллойд Джорджа. В апреле 1939 г. направлен послом Великобритании в США. [с.366]
21 Лондондерри Чарлз Стюарт Темпест, маркиз (1878 – ?) – английский политический деятель, в 1931–1935 гг. министр авиации, после 1935 г. – лорд-хранитель печати и председатель палаты лордов; представитель так называемой “клайвденской клики”, располагавшей огромным влиянием на политику консервативной партии Англии и разработавшей стратегию “умиротворения” фашистской Германии. Так, за месяц до ввода германских войск в Рейнскую зону Гитлер имел беседу с лордом Лондондерри, а Геринг принимал его в своем охотничьем замке. [с.366]
22 Британский премьер-министр в 1935–1937 гг. [с.366]
23 Министр обороны ЮАС Пиров, неоднократно ездивший к Гитлеру и публично его восхвалявший, к началу второй мировой войны привел армию ЮАС в состояние полной небоеспособности, чтобы помешать ее участию в военных действиях на стороне Англии. [с.366]
24 Автор имеет в виду начавшийся в ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. захват Японией Южной Маньчжурии. Что касается Италии, то в октябре 1935 г. ее войска вторглись в Эфиопию. Так началась “перепашка” карты мира фашистскими агрессорами.
25 Этой формулой Хаусхофер искажает смысл и направленность советско-французского договора 1935 г., предусматривавшего оказание помощи Чехословакии. [с.366]
26 Автор имеет в виду мюнхенский сговор между англо-французскими “умиротворителями” и фашистскими державами Германией и Италией о разделе Чехословакии. [с.366]
27 Лаваль Пьер (1883–1945) – французский политический деятель, в 1934–1935 гг. – министр иностранных дел. Входил в правительство Петена в Виши. В октябре 1945 г. казнен как изменник. [с.367]
28 На международной конференции по разоружению в Женеве в 1932–1935 гг. Германия и Италия настаивали на равенстве в вооружениях. [с.367]
29 Автор, вероятно, имеет в виду пакт Бриана – Келлога (1928) об отказе от войны как орудия национальной политики. [с.367]
30 Имеется в виду договор между Англией, США, Францией и Японией, заключенный на Вашингтонской конференции в 1922 г., а также договор девяти держав о принципе “открытых дверей” в Китае; см. примеч. 8. С. 103. [с.367]
31 См. примеч. 14. С. 193. [с.367]
32 Хей Джон Милтон (1838–1905) – государственный секретарь США. Нокс Филандер – государственный секретарь США, сторонник долларовой дипломатии и “открытых дверей” в Китае. О Стимсоне см. примеч. 19. С. 301. [с.367]
33 Санкции – меры, принимавшиеся Лигой Наций в отношении нарушителей договора. [с.367]
34 Каннинг Джордж (1770–1827) – британский государственный деятель и дипломат; представлял Англию защитницей малых стран от посягательства на их независимость. Опираясь на мощь английского флота, Каннинг демагогически выступал против контрреволюционных интервенций, направленных на подавление национально-освободительной борьбы народов, более того, он заявлял, что “все народы должны пользоваться теми же свободами”, которые давно установились в Англии. В 1825 г. Англия признала новые государства – Мексику, Аргентину и Колумбию, а затем и бывшую португальскую колонию Бразилию. В 1823 г. Каннинг выступил в защиту греческих повстанцев, сражавшихся против Турции, за независимость страны. Главный враг Каннинга Меттерних называл его “якобинцем”. [с.367]
35 Парижский договор 1814 г. между Францией и участниками шестой антифранцузской коалиции (Россия, Англия, Австрия и Пруссия), по замыслам союзных держав, должен был стать фундаментом нового политического устройства Европы после Великой французской революции конца XV1I1 в. и создания империи Наполеона Бонапарта. Сохранявший Францию в границах 1792 г., он вместе с тем создавал вокруг нее кольцо враждебных ей государств, которые должны были противостоять возможности французской экспансии. После “Ста дней” союзники заставили Францию принять более тяжелые условия мира, что было закреплено в Парижском мирном договоре 1815 г. [с.367]
36 Да простит нас читатель за пространный комментарий, но тема франко-прусской войны 1870–1871 гг., завершившейся Франкфуртским договором 1871 г., заслуживает того, чтобы напомнить его основные условия, правильно оценить рассуждения автора. Согласно договору, к Германии отходили французские области Эльзас и Восточная Лотарингия. Германия аннексировала железорудный бассейн к западу от Тионвилля, взамен чего возвратила Франции крепость Бельфор. Договор устанавливал новую франко-германскую границу, и это создавало постоянную опасность войны между двумя странами. Кроме того, на Францию была наложена контрибуция в 5 млрд франков. Франция принимала на себя все расходы по содержанию германских оккупационных войск, которые оставались на ее территории до окончательной выплаты контрибуции. Согласно дополнительным условиям договора, германское правительство приобретало право на железные дороги Эльзаса и Лотарингии, а также на принадлежащие Франции железнодорожные линии в Швейцарии. Договор сохранял силу до начала первой мировой войны. [с.367]
37 Сетон-Уотсон (Ситон-Ватсон) (1879–1951) – видный английский историк, публицист и общественный деятель. Одним из первых среди авторов, пишущих на английском языке, стал изучать историю югославянских народов Габсбургской монархии ХIХ – начала XX в. Результатом его исследований явились работы “Югославянский вопрос и Габсбургская монархия” (1911), “Становление наций на Балканах” (1917), “Сараево” (1926) и др. После первой мировой войны занимался изучением внешней политики Великобритании и других держав в ХIХ–XX вв. Один из основателей школы славянских исследований при Лондонском университете, где в 1922–1945 гг. руководил кафедрой истории стран Центральной Европы. [с.367]
38 Чемберлен Остин (1863–1937) – английский политический деятель, сторонник политики “умиротворения” Гитлера. [с.367]
39 Библейская аллюзия. Имеются в виду слова “мене, мене, текел, упарсин” на стене чертога последнего вавилонского царя Валтасара. По преданию, в ночь взятия Вавилона персами он устроил пир (валтасаров пир). В разгар пира таинственная рука начертала на стене непонятные слова. Вавилонские мудрецы не сумели их прочесть и истолковать. Призванный по совету царицы иудейский мудрец Даниил сделал это, предсказав гибель Валтасара и раздел Вавилонского царства между персами и мидянами. [с.368]
40 Народный фронт – форма организации общественности для борьбы за демократию, мир и социальный прогресс. Впервые возник во Франции в 1935 г. [с.368]
41 “Утерянное владычество” (англ.). [с.368]
42 Автор имеет в виду подписание Мюнхенского соглашения о расчленении Чехословакии. [с.368]
43 Речь идет о следующих событиях. 26 апреля 1915 г. Италия подписала в Лондоне секретное соглашение с Австрией, Францией и Россией, взяв на себя обязательство вступить в войну на стороне держав Согласия при условии ряда компенсаций, которые союзники обещали ей предоставить после победы над Германией и Австро-Венгрией. 23 мая 1915 г. Италия объявила войну Австро-Венгрии. 23 августа Япония объявила войну Германии. Военные действия японцев ограничились взятием небольшой арендованной Германией территории Циндао в Шаньдуне. [с.368]
44 См. примеч. 13. С. 111. [с.368]
45 Пилсудский Юзеф (1867–1935) – диктатор Польши в 1926–1935 гг. В 1934 г. заключил союз с гитлеровской Германией. [с.368]
46 Старое название западных провинций Китая. [с.368]
47 Речь идет о Леопольде II (1835–1909), бельгийском короле с 1865 г. Организовал захват обширной территории в Центральной Африке (Свободное государство Конго). [с.368]
48 См. примеч. 3. С. 200–201. [с.368]
49 Проявляя очевидную тенденциозность в отношении России, Хаусхофер приписывает ей “грабеж земель”, в результате которого Российская империя и ее правопреемник – Советский Союз якобы стали обладателями обширных пространств. Историческая истина заключается в том, что, несмотря на реакционный характер внешней политики русского царизма в целом, нет оснований обвинять его в навязывании восточным сопредельным государствам неравноправных договоров. Будучи заинтересованной в определении выгодной границы с Китаем и в том, чтобы в этом регионе не устанавливалось влияние государств, способных действовать во вред российским интересам, Россия мирным дипломатическим путем добивалась такой цели.
Вторжение в Китай британского, американского и французского капиталов и заключение неравноправных договоров тревожили Россию. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев, убежденный в том, что “Сибирью владеет тот, у кого в руках левый берег и устье Амура”, предупреждал Петербург о необходимости предотвратить появление в устье Амура и на Сахалине британцев и французов (забегая вперед, добавим, японцев и американцев).
Хаусхофер пытается представить, будто неправомерно говорить о восточносибирских землях, о Сахалине как об исконно русских землях. Но такое утверждение находится в противоречии с опытом истории, поборником которого выступает автор, с международным правом, имеющим определенные нормы признания “исконности” прав. Ведь именно русские морские экспедиции в первой половине ХIХ в. исследовали устье Амура, остров Сахалин, в результате чего было объявлено о принадлежности Приамурья и Сахалина России.
По Айгунскому договору 1858 г. Китай признал владением России Приамурье, а по Пекинскому договору 1860 г. – Южно-Уссурийский край. Закрепление этих территорий обеспечило опору для сохранения в руках России ее владений в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1860 г. был основан Владивосток. Пекинский договор 1860 г. определил также общее направление границ России с западными владениями Китая, а дальнейшее их уточнение было закреплено Чугучакским протоколом 1864 г. и установкой пограничных знаков в 1869 г.
Что касается Японии, то она до середины XIX в была закрытой страной, отвергавшей попытки других государств завязать с ней торговые и дипломатические отношения. Как уже отмечалось, в 1854 г. США, угрожая войной, заставили Японию подписать неравноправный договор, открывавший страну для [с.368] иностранного капитала. Россия установила дипломатические отношения с Японией в 1855 г. В то время еще не были определены границы между Россией и Японией.
В переговорах о разграничении Россия настаивала на признании ее прав на остров Сахалин и Курильские острова, издавна принадлежавшие России По договору о торговых и дипломатических отношениях, подписанному с российской стороны вице-адмиралом Путятиным в 1855 г., Курильские острова оставались за Россией, а Сахалин признавался “неразделенной” территорией между Россией и Японией. Японцы пытались колонизировать Южный Сахалин, но к 70-м годам все их попытки потерпели неудачу.
После “революции Мэйдзи” (1867–1868 гг.) пришедший к власти буржуазно-помещичий блок повернул страну к агрессивной внешней политике, основными задачами которой были не только пересмотр договоров, заключенных в 50-х годах, но и подчинение и захват близлежащих территорий Китая и Кореи.
В 1872 г. Япония захватила острова Рюкю, находившиеся в вассальной зависимости от Китая, а в 1879 г. эти острова были превращены в префектуру Окинава. В 1874 г. японское правительство предприняло набеги на принадлежавший Китаю остров Тайвань с целью его захвата при неприкрытом пособничестве американских политиков.
Помимо вооруженных захватов Япония приобретала территории методами дипломатического давления. Так, в 1875 г., используя слабость царской дипломатии, она получила от России Курильские острова как “компенсацию” за отказ от своих претензий на южную половину Сахалина. Курильские острова оказались, таким образом, надолго отторгнутыми от России, несмотря на то что русские мореплаватели, ученые и переселенцы отдали немало жизней для их исследования и освоения.
Одной из первых в орбиту японских завоевательных устремлений попала Корея, ставшая жертвой японской военной вылазки в 1875 г. В 1876 г. Япония навязала Корее первый неравноправный договор, положивший начало ожесточенной борьбе Японии с Китаем за обладание Кореей. Оказавшись между двух огней, корейские руководители попытались опереться на Россию и в 1885 г. заявили о своем желании принять ее протекторат. Царское правительство не стало рисковать и отклонило предложение Почувствовав слабость России, пекинское правительство стало с 70–80-х годов заселять Маньчжурию и концентрировать войска в пограничных областях, прилегавших к Южно-Уссурийскому краю. Однако обстановку удалось разрядить и подписать соглашение в Хунчуне, подтвердившее русско-китайские границы 1860 г.
Если Россия стремилась к политическому разрешению возникавших проблем, в том числе территориальных, то Япония все круче поворачивала к захватнической политике, намереваясь превратить Корею в свою колонию и в плацдарм для дальнейшей агрессии на континенте против Китая и России. Так возникла японо-китайская война 1894–1895 гг. Поводом к ней послужило народное восстание в Корее, направленное против феодальной верхушки и непосредственно против японцев. Китай и Япония оказали “помощь” в подавлении восстания, однако при этом Япония потребовала ее формального допуска к решению внутренних корейских вопросов. Почувствовав себя хозяевами положения, японцы подтолкнули регента Кореи к объявлению войны Китаю. За этим последовало объявление японо-китайской войны, завершившейся поражением Китая. По Симоносекскому договору 1895 г. он признал полную независимость Кореи от Китая, “уступил” Японии Тайвань, Пескадорские острова и южную часть Маньчжурии (Ляодунский полуостров) с прилегающими островами. В качестве гарантий выполнения всех статей договора Япония оккупировала Вейхайвэй.
Восхваляя колониальные “достижения” Германии, К. Хаусхофер не комментирует тот факт, что под шумок японо-китайской войны она захватила на подступах к Тихому океану часть побережья Новой Гвинеи, кстати сказать исследованную русским ученым Миклухо-Маклаем, и Соломоновы острова. В 1897 г. германский десант занял Циндао, и Германия потребовала передачи ей в аренду бухты Цзяочжоу. Уже названных фактов достаточно, чтобы понять необоснованность утверждений немецкого геополитика о “сдержанности” Японии и Германии в отношении колониальных приобретений.
Хаусхофер выражает весьма слабое неудовольствие по поводу англо-японского союза 1902 г. Направленный в своей основе против России, этот договор [с.369] явился этапом подготовки Японией войны против России, а также и против Китая Однако он разрешал также и задачу укрепления позиций Великобритании против Германии Открывалась возможность концентрации британского флота в европейских морях вместо увеличения военно-морских сил Англии на Дальнем Востоке.
Захватнические притязания Японии в ходе русско-японской войны 1904–1905 гг хорошо известны и поэтому нет необходимости комментировать их К тому же история внесла свои коррективы. [с.370]
50 В апреле 1938 г. главарь немецко-судетской партии Гёнлейн провозгласил программу из 8 пунктов, суть которой заключалась в фактическом создании нацистского государства в Судетской области Чехословакии. [с.370]
51 Имеется в виду Франция, получившая от Лиги Наций мандат на Сирию и Ливан, где жили упомянутые народности. [с.370]
52 Под республикой в устьях Вислы имеется в виду Данциг, объявленный вольным городом. Что касается Мемеля (Клайпеды), то Версальский мирный договор как уже упоминалось, лишь отделял его от Германии, не устанавливая его государственной принадлежности. Передача Мемеля Литве состоялась в 1923 г. В марте 1939 г. Клайпеда была оккупирована фашистской Германией. [с.370]
53 Речь идет о книге “Probleme des Weltpohtik in Wort und Bild” (Leipzig, 1939), в которой опубликован данный текст К Хаусхофера. [с.370]
54 Неру Джавахарлал (1889–1958) – политический деятель Индии, один из лидеров партии Индийский Национальный Конгресс, после получения Индией независимости (1947 г ) – первый премьер-министр страны. [с.370]
55 Прокопий Кесарийский (около 500 – после 565) – византийский писатель-историк, автор “Истории войн Юстиниана”. [с.370]
56 Рапалльский договор между РСФСР и Германией был подписан 16 апреля 1922 г. во время Генуэзской конференции. Он аннулировал все претензии между двумя государствами, предусматривал восстановление дипломатических отношений и развитие экономического сотрудничества. [с.370]
57 “Если небесных богов не склоню, Ахеронт всколыхну я”. Ахеронт – в греческой мифологии одна из рек в Аиде, через которую Харон перевозит души умерших. [с.370]
58 Здесь Хаусхофер явно следует нацистским формулам, в свою очередь заимствованным у тевтонов. [с.370]
59 Имеется в виду превращение Северо-Германского союза под эгидой Пруссии после франко-прусской войны 1870–1871 гг. в Германскую империю. [с.370]
60 Талейран Шарль Морис (1754–1838) – французский политический деятель и дипломат Отличался дипломатической изворотливостью и беспринципностью, позволявшими ему служить и Наполеону, и Людовику ХVIII. [с.370]
61 Здесь использовано название стихотворения “Стража на Рейне”, написанного в 1840 г. Максом Шнеккенбургером. Положенное позднее на музыку, оно стало песней солдат прусской армии. Особой популярностью песня пользовалась во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. Напомним также о том, что наступательная операция немецких войск на Западном фронте в районе Арденн в декабре 1944 – январе 1945 г. носила кодовое наименование “Wacht am Rhein” (“Стража на Рейне”) [с.370]
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
содержание |