Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		оглавление

Издательство “Весь Мир” предлагает вниманию читателя книгу Дж. Б. Мангейма и Р.К. Рича, известную в США как наиболее удачное пособие для овладения приемами и методами исследования в политологии. В книге имеются свои вводные разделы, и, наверное, не было бы необходимости писать что-либо еще, если бы речь не шла о читательской аудитории, воспитанной в другой, отличной от Запада, системе политических ценностей и политической культуры. Состояние нашей политологии и своеобразие исторического периода, переживаемого страной, обязывают сказать хотя бы несколько слов вначале.

Дать представление о научном анализе политики – цель предлагаемой книги. Не секрет, что отечественная политология как наука находится еще только в стадии своего становления. Нельзя не отметить парадоксальную ситуацию, характерную для недавнего прошлого и в значительной мере не изжитую до сих пор: ни одно государство не содержало такого большого количества учреждений, ответственных за выработку различных направлений политики и идеологии. Но мало кто возьмется сегодня утверждать, что принятие даже самых важных политических решений диктовалось требованиями Науки. Чаще всего за принятыми решениями не стояло не только научного анализа, но и знания повседневных реалий и элементарного здравого смысла. В изощренности аргументации и непререкаемости доводов наши обществоведы весьма преуспели, не раз повергая в смущение своих зарубежных коллег безапелляционостью суждений и претензией на абсолютное знание.

Наследие монополизма в идеологии не прошло бесследно и сказывается на нынешнем состоянии умов. Оно выражается в нетерпимости к инакомыслию, потуге на [c.3] всезнайство, стремлении к абсолютизации одной точки зрения. Отсюда распространение противоречивых и некомпетентных мнений, за которыми нет настоящего научного анализа и глубокого осмысления фактов, что практически делает невозможным принятие разумного политического решения. Многому сегодня надо учиться заново. Возникает вопрос: чему учиться и каким образом?

Предстоит овладеть искусством учитывать общественное мнение, интересы различных социальных сил и групп для выработки взвешенной и многонаправленной политики. Политический плюрализм предусматривает изучение поведения избирателей на выборах, причин и факторов голосования за тех или иных кандидатов. Нужно уяснить элементарные принципы и методы деятельности представительных учреждений, формирования блоков и коалиций. Необходимо овладеть законами возникновения и распространения массовых движений, знать механизмы их взаимодействия с институтами власти и управления. Надо составить представление об очередности разработки и принятия приоритетных законодательных актов, условиях их надлежащего функционирования. Несмотря на различия политических систем в отдельных странах, сходные явления и процессы нуждаются в сравнительном анализе. Так, борьба с бюрократизмом немыслима без знания механизмов и принципов деятельности государственного аппарата в разных конкретно-исторических условиях. Необходимо уделить пристальное внимание изучению политических элит и специфических общественных групп, в наибольшей степени влияющих на принятие решений. В сущности, нет навыков изучения таких групп, как клики, кланы, клубы по интересам, других неформальных объединений, механизмов лоббирования своих интересов и т.п. Все эти и многие другие стороны политического процесса имеют давние традиции изучения на Западе и пользуются заслуженным признанием и авторитетом. Здесь перечислена лишь малая толика того, чем занимается современная западная политология. Количество школ, колледжей, университетов, дающих знания в области современной политологии или готовящих специалистов-политологов, достаточно велико. [c.4]

Чем же отличается настоящее пособие от многих других, изданных в США и других странах? Об этом авторы пишут в своем предисловии. Читатель, знакомый с западной методической литературой в области политологии, не станет отрицать, что авторам в значительной мере удалось примирить противоречивые требования, предъявляемые к вводному курсу по политологии. Книга действительно отражает современный уровень политического анализа и с точки зрения содержания, и с точки зрения рассмотренных в ней методов. Последние в настоящее время являются общепринятыми и обязательными для начинающего исследователя. Логичность, последовательность изложения, наличие обобщающих глав, списки дополнительной литературы, словарь терминов, употребляемых в ходе политического анализа, делают книгу бесценным пособием не только для политологов, но и для любого читателя, желающего квалифицированно и со знанием дела разобраться в сложных политических реалиях современности. Следует подчеркнуть, что в книге дан лишь минимум необходимой подготовки, который должен усвоить каждый политолог. Вероятно, этот минимум кому-нибудь у нас покажется слишком сложным и непривычно изложенным, но, если мы хотим на равных разговаривать с членами международного научного сообщества и быть понятыми ими, придется, видимо, приложить известные умственные усилия.

Вводные разделы, посвященные процессу исследования и его составляющим, предваряют слова Э.Говарда Ханта: “Никому не дано исключительного права на истину... Даны только факты, и ничего более”. Надо думать, что в них заключено творческое кредо авторов, исповедующих своеобразный культ фактов. Здесь можно усмотреть известный максимализм, ибо понятие факта в научном познании является достаточно сложным и противоречивым. Реальность имеет дело с множественной природой фактов, неоднозначностью понятий и определений. Как явствует из содержания книги, цель процесса исследования – получить совокупность фактов-знаний. Но понятие факта-знания обладает, пожалуй, наибольшей аморфностью и относительностью. Это обстоятельство, вероятно, не до [c.5] конца учитывается авторами, которые, следуя за принятым на Западе разделением процесса исследования на эмпирический и нормативный анализ, недостаточно обращают внимание на их диалектику, могущую решающим образом повлиять как на выбор стратегии исследования, так и на использование отдельных методов: от абсолютизации до отрицания какого-либо их значения. Стало быть, в книге идет речь об определенном контексте нормативного анализа, но о каком именно, сказать очень трудно. Точно так же едва ли возможно создание общего для всех объективного языка для описания политической реальности, что, по мнению авторов, составляет сердцевину эмпирического анализа. Признание недостижимости этой цели вовсе не означает, что исследователь не должен стремиться к ней. Как раз напротив, сегодня – наверное, как никогда, – ощущается потребность найти пути взаимопонимания, сближения представителей различных школ, направлений, дисциплин.

Авторы отчетливо осознают, что существуют различные способы приобретения знаний, отдавая явное и вполне оправданное предпочтение знанию, полученному в процессе исследования научными методами, как наиболее ценному и эффективному. Но, видимо, в понимании того, что представляет собой научное исследование, существует пока большинство расхождений между учеными, воспитанными в разных традициях. То, что авторы называют нормативным анализом, т.е. способы использования знаний в зависимости от общественных ценностей, идеологии и т.д. для наших ученых традиционно имеет большое значение и обычно присутствует на всех стадиях исследовательского процесса.

Для авторов научное исследование, хотя и самокорректирующийся развивающийся способ познания, все же лежит главным образом в плоскости логико-методологических понятий. Более того, в формулировку понятийного аппарата авторы привносят довольно много элементов натурализма и сциентизма. Натурализм проявляется в том, что не всегда примеры, взятые из естественных наук, убедительны для анализа сложной и противоречивой политической реальности. Сциентизм заключается в том, что [c.6] не всегда применение методов, заимствованных из более точных и строгих дисциплин, до конца и в полном объеме соотносится с теми ограничениями, которые существуют при изучении политических процессов. Научное исследование, по определению авторов, – метод проверки теорий и гипотез путем применения некоторых правил анализа к данным, полученным в результате наблюдений и интерпретаций этих наблюдений в строго заданных условиях. Соответственно много внимания в книге уделено теоретическим проблемам исследования: формулированию теории, ее операционализации, природе, логике построения теории и т.д. Вообще говоря, теория в узком научном смысле, а именно о таком ее понимании идет речь, является высшей формой организации научного знания. Исследование начинается с теории и заканчивается, как правило, созданием теории, но более высокого научного уровня, возникшей в процессе исследования. В сущности, имеются в виду различные стадии теоретизации, в рамках которых только определяются первичные теоретические конструкции. К сожалению, в книге мало внимания уделено дифференциации используемых в исследовании теорий, вследствие чего может возникнуть иллюзия исчерпанности вводимых понятий, как бы ни хотелось авторам этого избежать. На самом деле процесс исследования идет дальше – к построению многоуровневых теоретических конструкций, также предполагающих применение определенных процедур и правил и предусматривающих не только суммирование полученных в результате наблюдения и связанных между собой знаний, но и определенный механизм построения знания, внутреннего развертывания его теоретического содержания, которое воплощает в себе всю программу исследования и создает целостность теории. Это важно иметь в виду и специально подчеркнуть, так как в книге идет речь о так называемой теории описательного типа, решающей главным образом задачи упорядочения и описания эмпирического материала. Возможности, заложенные в ее исходных посылках, не реализуются до конца, т.е. до показа дальнейшего движения теоретической мысли на базе как расширения эмпирического материала, так и обогащения понятийного аппарата. [c.7]

Именно последнее обстоятельство ставит предел возможности логической формализации процессов построения теории, не позволяет уложить их только в рамки формального индуктивно-дедуктивного представления о развертывании теории (см. гл. 2, 3 и рис. 2.1). Иной раз возникает впечатление, что авторы умышленно смешивают различные типы теорий, ибо может встать вопрос о конструировании и измерении фактически неизмеримых и неформализуемых понятий политической реальности. Если идти подобным путем, то создается опасность чрезмерного упрощения сложных и неоднопорядковых политических событий.

Тем не менее, говоря о пределах применения строгого эмпирического анализа, нельзя не отметить чрезвычайную полезность тех требований, которые предъявляют авторы к построению теории описательного уровня, обоснованию понятий, ее составляющих, анализу отношений между ними, формулированию причинных связей, гипотез, конструированию переменных (эмпирически наблюдаемых свойств), измерению (приписыванию наблюдаемых свойств числовых значений) и др. Возможно, некоторые читатели найдут этот раздел слишком сухим, педантичным и наукообразным, однако сегодня крайне важно внимательно изучить рекомендации авторов не только в плане умения экономить и дисциплинировать мышление, четко и целенаправленно формулировать исследовательскую задачу, но и наглядно увидеть в действии тот самый системный анализ, о необходимости применения которого наши ученые толкуют уже много лет, но пока еще мало преуспели на практике. Связь теоретических понятий с основными категориями и методами политического анализа, которая прослеживается во всем содержании книги, значительно повышает ее ценность. Хотелось бы привлечь внимание к изложенной авторами теории измерений, поскольку эта область пока еще слабо разработана применительно к отдельным направлениям обществознания. Проблема измерения в политологии сегодня имеет очень большое значение и является предметом довольно острых дискуссий.

Для перехода политологических исследований на [c.8] новый качественный уровень большой интерес представляют практикуемые на Западе требования к составлению программы исследования как процесса формулирования альтернативных конкурирующих гипотез, поиска необходимых данных для их проверки, правил проведения эксперимента, неэкспериментальных и квазиэкспериментальных исследований. Авторы перечисляют ряд факторов, вплоть до этических, которые могут свести на нет ценность (валидность) эмпирического анализа. Однако не затрагивается вопрос о том, какую опасность влечет за собой применение нерелевантной теории в эмпирическом анализе и невозможность облечь политические явления в строгие и однозначные понятия, их неизмеримость.

Содержание глав, посвященных проблемам организации научно обоснованной выборки и вообще организации массовых обследований, не является полностью неизведанной областью для наших ученых. Однако весьма полезно внимательно изучить такие разделы, как “Опрос”, “Интервьюирование”, поскольку в них сведен воедино большой опыт, накопленный американском социологией и политологией в изучении общественного мнения, тогда как в нашей литературе подобный материал большей частью распылен по огромному количеству книг, статей, пособий и т.д. К тому же любой исследователь может почерпнуть для себя много нового с точки зрения организации массовых обследований, их кадровой и материальной поддержки, финансирования и т.д. Есть в книге описание и таких типов обследований, которые еще мало распространены в нашей практике, в частности лонгитюдные обследования (трендовые, когортные, панельные).

Особое внимание следует обратить на главу о контент-анализе, недостаточно развитом в наших общественных науках. Контент-анализ как метод систематической числовой обработки, оценки и интерпретации формы и содержания какого-либо источника информации открывает поистине безграничные возможности для изучения политики на всех уровнях. Особенно важен он для анализа отечественных средств массовой информации, где искусство читать между строк имеет пока еще огромное значение. Можно надеяться, что изучение данной главы вместе [c.9] с подробными методическими разработками послужит стимулом для более широкого применения контент-анализа.

Очень интересной представляется глава, посвященная математическому моделированию, написанная Ф.Шродтом. В ней констатируется, что ныне по широте использования моделей социального поведения политология уступает разве что экономической науке. Но если это справедливо по отношению к политическим исследованиям в западных странах, то для наших социологических и политологических исследований моделирование – пока еще не пройденный этап. Между тем, как правильно отмечается в этой главе, политические процессы гораздо чаще, чем мы думаем, подчиняются закономерностям, позволяющим подвергнуть их математическому моделированию. Уже тот факт, что социальные и политические процессы нельзя рассматривать в отрыве от экономики, создает возможность применения в политологии эконометрических моделей в случае пересечения сфер принятия экономических и политических решений. Особенно актуален этот вопрос для нас сегодня, в условиях выбора различных экономических стратегий с учетом возросшей социальной и политической дифференциации общества.

Наибольшие трудности в моделировании встречаются при переводе неформального описания в математическую модель ввиду, с одной стороны, неоднозначности словесных описаний и их несводимости к простым и ясным допущениям, а с другой – недвусмысленности и точности математических формул. Здесь как раз и возникает серьезный риск огрубления политической реальности и ошибок в принятии решений на основе математического моделирования. Однако риск, если правильно осознается тот контекст, в котором производится осмысление результатов моделирования, оправдывает себя и, более того, может послужить стимулом для проверки на прочность теоретических положений и дальнейших творческих поисков.

В книге отмечается, что математическое моделирование социального поведения насчитывает не более 20 лет от роду и нет оснований считать, что оно достигло пределов своего развития. Нынешний этап моделирования [c.10] знаменуется скорее освоением цикла уже достаточно разработанных и принятых на вооружение моделей, разбором их достоинств и недостатков, чем прорывом в более широкую область их применения при изучении политических процессов. Это сказывается на содержании главы. Примеры использования моделей могут показаться тривиальными и малопродуктивными, распространяемыми на очень ограниченный круг политических явлений, в то время как к решению больших и сложных вопросов с помощью моделирования подступиться бывает трудно, а то и вовсе невозможно. Однако решения именно таких вопросов требует общество от политологов. Неформальные методы политического анализа позволяют рассматривать сколь угодно сложные вопросы, но получаемые на их основе выводы столь же часто оказываются неверными. Поэтому, как только открывается путь к более строгому и точному анализу, исследователь обязан им воспользоваться. Пока же очевидное противоречие существует и препятствует распространению моделирования в политическом анализе. Видимо, в связи с этим следовало бы больше нацелить неофитов от политологии на современные достижения в области логики, математики, теории информации, поскольку ясно, что моделирование находится только на первоначальном этапе тех возможностей, которые открываются в свете достижений отдельных наук и междисциплинарного сближения. Таким образом, моделирование открывает больше перспектив, чем может показаться читателю данной главы.

Тут нельзя не коснуться одной слабости, свойственной практически каждому исследователю и называемой в книге “синдромом Пигмалиона”, – чрезмерного увлечения своей методикой и приписывания ей большего, чем она может дать. Это должно относиться ко всем без исключения методикам, не разделяя их, как это делается на страницах книги, на главные и второстепенные, на те, для которых существуют более благоприятные перспективы, и бесперспективные. Все дело в том, к какого рода явлениям и процессам в обществе и информации, их отражающей, обращается исследователь. Каждое новое допущение, сформулированное им, влечет за собой рассмотрение в [c.11] политическом анализе вытекающих из этого ограничений. Число ограничений всегда велико, и дотошный критик может указывать на них бесконечно. Это не значит, что не стоит браться за исследование, сознавая существующие ограничения. В конечном счете эффективность методики доказывается ее результатом.

Нельзя не согласиться с мыслью о том, что нынешние математические средства, необходимые для анализа политических явлений, должны быть более разнообразными и сложными, нежели те, что применяются для решения естественнонаучных проблем, однако вовсе не в силу большей случайности общественных процессов, как утверждается в книге, а как раз напротив, в силу большей их взаимосвязанности и взаимообусловленности. Именно это обстоятельство диктует необходимость обработки большего объема информации и учета большего числа переменных, чем в моделях природных систем. По той же причине прогресс компьютерной технологии обещает политологии более значительные успехи в будущем. Нужно отметить, что именно в этом направлении пошло развитие средств и методов политологического анализа, т.е. в сторону создания компьютерных баз и банков данных, в рамках которых можно применить широкий спектр различных методов анализа.

Глава, посвященная анализу сводных агрегированных данных, также очень важна для современного политолога. Общество предоставляет ученым все больше информации, так как без нее немыслимо сегодня сколько-нибудь эффективное управление. Правда, информация эта зачастую предстает в обобщенном виде и может не иметь прямого отношения к задаче, которая стоит перед исследователем. Поэтому перед ним встает множество вопросов, если он хочет использовать эту информацию в своих целях. Большинство из них обсуждается на страницах книги. Хотелось бы привлечь внимание читателей к проблеме так называемой экологической ошибки, которая возникает в случае работы с агрегированными данными и которая уже давно обсуждается учеными на Западе, но, кажется, еще недостаточно осознается нашими исследователями.

Есть в книге глава об организации сравнительных [c.12] исследований избирательных систем различных стран (автор Д.Л.Бари). Западная политология имеет в своем арсенале набор изощренных методов, которые применимы к анализу поведения избирателей на состязательных и регулярно проводимых выборах. Цель же политического анализа тем не менее состоит и в том, чтобы создать более общую теорию, разъясняющую поведение избирателей на выборах в различных политических системах. Первый вопрос, который здесь возникает – зачем и для чего это нужно? Ведь хорошо известно, что поведение избирателей той или иной страны определяется политической культурой общества и факторами главным образом внутреннего порядка. Цель таких исследований, по мнению автора, вынести понимание политики за рамки национальных границ, например, изучить взаимосвязь между социально-экономическим статусом и выбором избирателей, влияние расового, этнического факторов, причины абсентеизма на выборах, напряженности, недовольства в обществе, предпосылок его реформирования и т.п. Но и в этом случае, как справедливо указывает автор, сделать это можно только со множеством ограничений и оговорок при выборе переменных для сравнительных исследований, обусловленном, как хотелось бы специально подчеркнуть, особенностями исторического развития отдельных стран.

Весьма интересным представляется поставленный автором вопрос о диффузии политических отношений на международной арене, когда политический режим одной страны влияет на другие и когда события, в ней происходящие, влекут цепную реакцию изменений в других странах. Однако такую диффузию, кажется, следует рассматривать не столько как ограничение при выборе переменных для сравнительных исследований, сколько как предмет пристального анализа, который может служить самостоятельной областью сравнительной политологии.

С другой стороны, нельзя не поддержать мнения автора о том, что результаты голосования не обязательно отражают одобрение или неодобрение избирателями политической системы той или иной страны. Такое возможно лишь при наличии партий на выборах, выставляющих различные программы политического устройства общества. Что [c.13] касается средств для выражения одобрения или неодобрения, высказывания пожеланий, мнений, то в любом обществе может существовать достаточно каналов для этого. Проблема заключается, таким образом, в том, больше или меньше демократии и свободы волеизъявления существует в той или иной политической системе.

Раздел книги, посвященный статистике, видимо, не нуждается в особых комментариях. Его содержание будет в наибольшей степени знакомо исследователю, уже имеющему опыт применения статистических и математических методов. Сюда входят проблемы кодирования и записи данных, их обработки. Материал излагается так, как принято в большинстве пособий по статистике и применению математических методов: от более простого к сложному – типы и виды таблиц, диаграмм, графиков, анализ одномерных распределений, анализ взаимосвязей двух и более переменных, анализ временных рядов и т.д. Хотелось бы обратить внимание читателей на методы построения уравнений множественной регрессии. Они используются для моделирования политических явлений и процессов и сегодня являются самыми употребительными среди американских ученых. Заслуживают более тщательного и внимательного отношения методы причинного анализа, подчас незаслуженно подвергавшегося критике в нашей специальной литературе. В книге приводится ряд моделей, используемых в западной политологии, которые не мешало бы опробовать нашим ученым. Тем самым содержание книги нацеливает на продолжение работы в области моделирования и использование все более сложных методов политического анализа.

Бесспорно, что изложенные в книге методы, а также их дальнейшее развитие представляют тот идеал, к которому должен стремиться каждый исследователь, но не хотелось бы предъявлять чрезмерную жесткость требований к развертыванию политологических исследований на современном этапе. Такое впечатление может возникнуть у читателя и особенно при чтении последней итоговой главы книги. Политологии, как и многим другим наукам об обществе, очень часто приходится иметь дело с неполным, несовершенным, приблизительным знанием – с одной [c.14] стороны, а с другой – со знанием, многие элементы которого исходят из тривиальных, не требующих особого доказательства допущений или здравого смысла. Это важно отметить, поскольку авторы рассматривают огромное число разного рода предупреждений и ограничений, касающихся постановки задачи, выдвижения гипотез, сбора и обработки данных и т.д. Начинающему исследователю это может показаться обескураживающим и труднопреодолимым. На практике дело обстоит гораздо проще. Всегда остается широкий простор для выбора проблемы, метода и исследовательской стратегии в целом. Многое решается в процессе самой работы и в ходе ее обсуждения.

Доктор исторических наук, профессор А. К. Соколов [c.15]

	предыдущая		следующая
		оглавление