Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		содержание

Приняв под давлением масс решение о создании красной армии, мнимо советское правительство в действительности ничего не сделало для осуществления его.

Красная армия только теперь начала подлинное существование. [c.126]

Правительство независимых сумело выдачей мюнхенским рабочим 600 винтовок создать видимость организации красной армии.

Только победивший пролетариат, перед которым: стояла задача отстоять диктатуру пролетариата против белогвардейщины, заставил буржуазию выполнить приказ о сдаче оружия; в короткий срок советскому правительству удалось раздать до 20 тыс. винтовок и вооружить пролетариат.

Вооруженным мюнхенским рабочим пришлось принять боевое крещение уже на второй день после победы 13 апреля. 15 апреля стало известным, что на Мюнхен движется из Дахау (20 км к северо-западу от Мюнхена) белогвардейский отряд в 80 человек.

К этому моменту военная организация пролетарской диктатуры еще в сущности отсутствовала, и отпор наступающим белогвардейцам был дан по инициативе революционных масс. По распоряжению главнокомандующего Эгльгофера из казарм, из секций компартии стекались на фронт группы вооруженных рабочих и солдат. При отсутствии какой бы то ни было единой организации всех этих партизанских групп, белогвардейцы были разбиты наголову и отброшены обратно в Дахау.

Ошибкой коммунистических вождей, не взявших немедленно на себя руководство этим партизанским фронтом с целью организации его, воспользовались вожди независимых Толлер и Клингельгофер. Они поспешили откликнуться на просьбу красногвардейцев дахауского фронта о руководстве ими и стали во главе сражающихся отрядов, завладев таким образом крупнейшей политической позицией. Последствия этого немедленно обнаружились.

Вместо наступления на противника Толлер, ставший командующим дахауским фронтом, начал переговоры с белогвардейцами и заключил с ними перемирие. Коммунистам, заявившим протест против сепаратных действий Толлера, не удалось сменить его. Толлер снова затеял переговоры с противником. Спасло дело и принесло первую крупную победу красной армии самочинное наступление красногвардейцев. С помощью дахауских рабочих, изнутри помогавших наступающим красным отрядам, Дахау 16 апреля был взят. В руки красной армии попал важный стратегический пункт с пороховым заводом и с [c.127] огромным запасом патронов. Были захвачены пленные, орудия и винтовки.

Неудача переворота 13 апреля и победа мюнхенских рабочих во главе с коммунистами ускорили объединение всех контрреволюционных сил. Перед лицом победившего пролетариата немедленно создался единый фронт германской и баварской контрреволюций.

Карательная экспедиция против Советской Баварии опиралась на силы общегерманской контрреволюции и проводилась как срочная общеимперская операция. Отдавая себе ясный отчет в слабости сил бамбергского правительства, Носке поспешил двинуть против Мюнхена крупнейшие воинские силы и взять дело подавления баварского пролетариата в свои руки.

Применяя испытанный метод концентрации боевых сил против важнейшего пункта революционного движения в данный момент, Носке умело использовал разобщенность борьбы в Западной, Средней и Южной Германии, отсутствие единого руководства борьбой пролетариата во всей стране. Социал-демократия и в особенности независимые в свою очередь приложили вое усилия к тому, чтобы изолировать огромное стачечное движение в стране от борьбы в Баварии и не допустить концентрации сил пролетариата вокруг советской республики.

Социал-демократией были приняты все меры к тому, чтобы не допустить со стороны рабочего класса Рура, где в это время происходила всеобщая забастовка, рабочих Брауншвейга, Магдебурга помощи пролетариату Баварии. Важное значение в частности имело поражение пролетариата в Вюртемберге, имевшем как соседнее с Баварией государство значение плацдарма непосредственной помощи баварским рабочим. Восьмидневная всеобщая забастовка в Штутгарте и других городах Вюртемберга окончилась к 7 апреля безрезультатно, несмотря на стойкость пролетариата и активную вооруженную борьбу рабочих против социал-демократии и белогвардейцев. Социал-демократическое правительство Вюртемберга подавило, опираясь на добровольческие белогвардейские силы, забастовку и разгромило довольно сильную коммунистическую организацию. Это позволило правительству [c.128] принять немедленное и самое активное участие в борьбе против Советской Баварии. Вюртембергские белогвардейские части были первыми, вступившими в Баварию на помощь бамбергскому правительству против Мюнхена.

Помощь Носке, разумеется, была принята безоговорочно баварскими сепаратистами, так много кричавшими прежде о ненависти к Пруссии. Точно так же была ими принята помощь, предложенная контрреволюционным вюртембергским социал-демократическим правительством. Белогвардейские войска Носке, отряды штутгартских белых студентов и саксонских белых добровольцев вместе с частями баварской контрреволюции стали сосредоточиваться против Мюнхена, блокируя его постепенно со всех сторон.

Вюртембергские войска и корпус Эппа с запада, войска Носке и “Морская бригада” Эрхардта с севера, германские добровольческие белогвардейские отряды и войска с северо-запада, баварские белогвардейские отряды и войска с востока и с юга – в этом белом кольце, обложившем со всех сторон Мюнхен, сплелись в одну неразрывную цепь баварские “сепаратисты” и прусские “милитаристы”.

У руководителей Баварской советской республики отсутствовал какой-либо определенный план действия против внешней контрреволюции.

Перед победившим пролетариатом было два возможных плана борьбы, имевших каждый свои преимущества и недостатки.

Первой из таких возможностей было выступление через Советскую Южную Баварию на соединение с Венгерской советской республикой, отделенной от Баварии Австрией. Шансами на успех здесь было, во-первых, то, что Южная Бавария была советской, во-вторых, глубочайшее революционное брожение в Австрии, позволявшее надеяться на помощь австрийских рабочих. Но этот план открывал Мюнхен с севера, откуда в первую очередь грозило наступление контрреволюции.

Другим исходом было немедленное, пока еще не успели сконцентрироваться объединенные силы контрреволюции, наступление на Северную Баварию, охват советской властью всей баварской территории, упорная оборона страны и борьба вместе со всем немецким пролетариатом за Советскую Германию. [c.129]

В первые дни после взятия власти пролетариатом и особенно с победой под Дахау наступление на север было вполне реальной возможностью. Войска Носке и вюртембергские студенческие отряды еще только перебрасывались и сосредоточивались у границы. У бамбергского правительства не было еще крупных надежных воинских сил, а имевшиеся войска были ненадежны и поддавались легко революционной обработке. Так гарнизоны Нюрнберга, Ингольштадта и других городов отказались подчиняться командованию, направляющему их на борьбу с Мюнхеном; в Фрайзинге рабочие распропагандировали проходивший эшелон в 1200 человек пехоты и артиллерии, и солдаты разошлись по домам, отдав оружие рабочим. Неоднократно были случаи прямого перехода солдат на сторону красной армии.

Поражение под Дахау привело в смятение бамбергское правительство, боявшееся решительного наступления красных войск и не имевшее достаточных средств для его отражения.

Роковым моментом в деле организации сил для борьбы с контрреволюцией явилось убеждение коммунистических вождей в том, что советская власть в одной Баварии все равно не сможет удержаться.

Красная армия остановилась в Дахау, и вместо наступления началась подготовка к обороне. Единственными активными шагами после дахауской победы были захват у белых авиационного парка в Шлейзгеме и занятие узловой станции Розенгейм, южнее Мюнхена.

Такая тактика стояла в полном противоречии с марксистско-ленинским учением о восстании как искусстве, с тем основным правилом, что “оборона есть смерть вооруженного восстания”. Надо стараться захватить врасплох неприятеля, уловить момент, пока его войска разбросаны. Надо добиваться ежедневно хоть маленьких успехов (можно сказать: ежечасно, если дело идет об одном городе), поддерживая, во что бы то ни стало, “моральный перевес” (Ленин, Советы постороннего, Соч., т. XXI, стр. 320, изд. 2 и 3-е).

Прекратив наступление и ограничивая борьбу с врагами обороной, советское правительство обрекало этим на поражение героическое дело мюнхенского пролетариата. [c.130]

Белогвардейцы впоследствии открыто признавали, что продолжение наступлений красной армии после взятия Дахау представляло для контрреволюции грозную опасность. Белое командование писало после победы в своем официальном сообщении: “Если бы красные командиры участков продолжали нажимать, дело легко могло принять дурной оборот. Нас не трудно было раздавить, но Толлер так увлекся своей ролью победителя, так прославлял себя в Дахау и Мюнхене, что, наслаждаясь своей недолговечной славой, забыл об основных требованиях тактики”. Фашист Эшерих замечает: “Победа под Дахау была помимо того большим моральным успехом советской республики. Почти вся Бавария между Дунаем, Лехам и Горами легко попала бы в их руки, если бы они сумели использовать в военном отношении этот успех. Вождь красной армии не понял, насколько благоприятно было положение. Он предоставил события их собственному течению и ограничился только мелкими экспедициями, как например на Розенгейм” (Escherich – Heften № 8 “Kommunismus in Műnchen”).

Отсутствию стратегического плана борьбы соответствовал ряд крупных упущений и слабостей в военком строительстве.

При наличии до 30 тыс. вооруженных рабочих в полевых частях красной армии на всех участках находилось лишь 4–5 тыс. человек. Военная дисциплина была слаба и часто подменялись митингами и “демократическим голосованием” по поводу распоряжений командиров. Отсутствовали увязка военных операций на различных фронтах и единое военное руководство всей борьбой из главного центра. Командный состав, избиравшийся самими частями, не всегда соответствовал своему назначению. Коммунистическая организация недооценила необходимости выделить на фронт и в армию свои лучшие и наиболее испытанные кадры. В частности, на фронте совершенно отсутствовали руководящие элементы партийной организации. Политические комиссары из коммунистов не пользовались поэтому зачастую достаточным авторитетом у красноармейцев. Отсутствовали четкая работа партии в армии и взаимная связь ячеек и комиссаров с главным командованием и общепартийным руководством. Результатом этих [c.131] недостатков военного строительства было то, что ряд важнейших командных постов захватили в свои руки независимцы, а то и просто сомнительные элементы. В полевой штаб дахауской группы войск и даже в штаб главнокомандующего проникли шпионы бамбергского правительства и т.д.

При всех этих недостатках и несмотря на них, мюнхенские рабочие сумели в короткий срок создать мощную вооруженную силу.

Героизм и воодушевление в рядах бойцов-рабочих и солдат поддерживали в красной армии боевой дух, являвшийся камнем преткновения для всех наступательных попыток белогвардейцев. В мужественных схватках и стычках, зачастую по собственной инициативе, красноармейцы стойко защищали со всех сторон Мюнхен и преграждали путь наступающей контрреволюции. Особую энергию проявлял железнодорожный отряд под руководством коммуниста Гаубенбергера, державший в своих руках железнодорожную линию Мюнхен – Дахау.

Пользуясь пассивной позицией красной армии, бамбергское правительство и Носке поспешили с концентрацией контрреволюционных войск и перешли в наступление. 24 апреля кольцо враждебных сил замкнулось, и Мюнхен был окружен на расстоянии 30–60 км войсками контрреволюции.

Белогвардейским войскам, насчитывавшим до 100 тыс. человек, костяком которых были обстрелянные в огне империалистической и гражданской войны части добровольцев с кадровым командным и рядовым составом, противостояло 35–40 тыс. вооруженных рабочих. И тем не менее баварская красная армия успешно отражала наступающего врага. Фронт обороны, занятый еще к 18–20 апреля красными частями, не был поколеблен вплоть до момента, когда предательство независимых открыло войскам контрреволюции дорогу в Мюнхен. [c.132]

	предыдущая		следующая
		содержание