Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		содержание

Советской республике, окруженной со всех сторон врагами, недоставало прежде всего внутренней политической устойчивости. Приход к власти коммунистов в результате борьбы 13 апреля колоссально увеличил авторитет партии в массах, который не был, однако, закреплен. Перестройка партийной организации на основе фабрично-заводских ячеек сделала крупные успехи и дала партии возможность во много раз увеличить свое влияние в массах. [c.132]

Этому же содействовали солдатские ячейки и районные секции партийной организации. Ряды партии быстро росли за счет притока рабочих, солдат и рядовых членов независимой социал-демократии. К концу апреля мюнхенская организация насчитывала до 6 тыс. членов.

Однако при всех этих успехах коммунистов независимые и даже правые социал-демократы сохраняли еще значительное влияние на массы. Позиция независимых, имевших еще большую организацию в Мюнхене, продолжала иметь важнейшее значение для внутренней устойчивости советского строя. Официальные лидеры независимых – Толлер, Клингельгофер и другие – вынуждены были на следующий день после 13 апреля заявить о полном признании совершившегося переворота и подчинении советскому правительству во главе с коммунистами. Этот шаг сделал даже Никиш – социал-демократ большинства, бывший председатель Центрального совета. Отдельные руководители независимых занимали ответственные посты в советской системе и в красной армии. Основанный на сотрудничестве коммунистов с независимыми советский строй представлял в таком виде неустойчивое здание.

Коммунисты Баварии должны были использовать решительно все возможности для установления единого фронта с пролетарским крылом независимых, для привлечения к строительству советской республики революционных рабочих, составляющих ядро этого левого крыла. С этой точки зрения сотрудничество коммунистов с независимыми было не только вполне правильной, но единственно возможной политикой, позволяющей укрепить советскую республику в конкретных условиях Баварии, где не только значительная масса рабочих шла еще за независимыми, но где все более решительно нарастал раскол между оппортунистическим и левым пролетарским крылом партии независимых. В “Детской болезни “левизны” в коммунизме” уже после опыта революционных боев 1919 г. Ленин указывал немецким коммунистам, что “бояться “компромисса” с этим крылом партии – прямо смешно. Напротив, [c.133] обязательно для коммунистов искать и найти подходящую форму компромисса с ними, такого компромисса, который бы, с одной стороны, облегчал и ускорял необходимое полное слияние с этим крылом, а с другой стороны, ни в чем не стеснял коммунистов в их идейно-политической борьбе против оппортунистического правого крыла “независимцев” (Ленин, т. XXV, стр. 214, изд. 2 и 3-е).

Баварские коммунисты не сумели, однако, провести это так, чтобы, привлекая пролетарские элементы независимых к участию в советском правительстве и добиваясь их перехода от независимых в компартию, в то же время усилить и заострить борьбу против предательской оппортунистической головки независимой социал-демократии, разоблачать их перед широкими массами, бороться за их изоляцию, чем ускорить раскол и отход революционных рабочих от этой партии.

Непонимание борьбы за тактику единого фронта снизу, предполагающую решительную и беспощадную борьбу с вождями социал-демократии как большинства, так и независимых, сотрудничество с верхушкой независимых, которое было характерно для деятельности компартии Баварии во весь период революции, явились роковым и для пролетарской революции.

В то время, когда особо требовалось твердое, непоколебимое руководство, стойкость, вожди независимых возглавляли ряд важнейших постов в советском правительстве. Наличие лидеров независимых в советском правительстве и в руководстве красной армии означало наличие контрреволюционной агентуры в штабе пролетариата. Евгений Левине предвидел это обстоятельство, когда в дни 4–5 апреля, мотивируя отказ коммунистов участвовать в провозглашении первой советской республики, заявлял: “Независимые будут сначала идти вместе, потом станут колебаться, вступят в соглашение и таким образом сделаются бессознательными предателями” (Р. Левине, Советская республика в Мюнхене, стр. 19).

Опыт Баварской советской республики, как и опыт Венгерской республики, был кровавым уроком, [c.134] подтвердившим, что “лево”-соглашательские вожди – это “плаксивые мещанские демократы, которые в тысячу раз опаснее для пролетариата, если они объявляют себя сторонниками советской власти и диктатуры пролетариата, ибо на деле в каждую трудную и опасную минуту они неизбежно будут совершать предательства… пребывая в “искреннейшем” убеждении, что они помогают пролетариату!” (Ленин, Детская болезнь “левизны” в коммунизме, добавление, Соч., т. XXV, стр. 244, изд. 2 и 3-е.) Именно от вождей независимых пролетарская диктатура в Баварии получила первый решительный удар.

Основные черты предательской тактики независимых выступили наружу по мере нарастания трудностей и опасностей. Заявив о признании пролетарской диктатуры, вожди независимых начали немедленно организовывать травлю коммунистов.

Предательская линия независимых по отношению к советской республике стала проявляться уже в первые дни, в частности по вопросу о всеобщей стачке, провозглашенной советским правительством для боевой мобилизации пролетариата против угрожающей ему опасности. Начатая еще13 апреля стачка продолжалась до 22 апреля, охватив поголовно все отрасли хозяйства. Играя на финансовых затруднениях, связанных со стачкой (остановка городского транспорта лишала советское правительство доходов от трамвая и т.д.), независимые подготовляли срыв стачки. Только благодаря настойчивости коммунистов стачка была организованно закончена грандиозной пролетарской демонстрацией и праздником 22 апреля.

Ту же тактику компромисса и предательства проводили независимые в лице Толлера и Клингельгофера в красной армии. Подрывная работа вождей независимых особенно усилилась по мере приближения белых войск. Вожди независимых допускали все, только не решительную борьбу с белогвардейщиной и правительством Гофмана, и открыто нащупывали возможность ликвидации пролетарской диктатуры путем переговоров с белым командованием и “апелляции” к “социалистическому” министерству.

Умело используя мелкобуржуазные иллюзии в отдельных слоях рабочего класса, шатания и колебания среди отсталых [c.135] рабочих, Толлер, Клингельгофер и Меннер (бывший народным уполномоченным по финансам) открыто выступили 26 апреля на собрании фабзавкомов против коммунистического руководства. Бросив фронт и прибыв в Мюнхен, Толлер опубликовал декларацию, в которой слагал с себя звание командующего дахауским участком и заявлял: “На существующее правительство я смотрю как на бедствие для трудящихся Баварии. Лица, которые занимают руководящие посты, по-моему, опасны для самой идеи советов” (“Mitteilungen” № 15 от 29 апреля 1919 г.), что не мешало ему в другой декларации, тоже от 26 апреля, заявлять, что “каждого красноармейца, сепаратно выступающего против назначенного верховной властью фабзавкомов законного правительства, я рассматриваю как контрреволюционера и буду привлекать к ответственности” (там же).

Меннер выступил перед фабзавкомада с паническим докладом о финансовом положении, рисуя с помощью подложных цифр надвигающуюся якобы экономическую катастрофу.

Возмущаясь требованием Исполкома выдать ключи от банковских сейфов политическому комиссару финансовой комиссии, Меннер заявлял например, что это есть “политическая кража, на которую он не может согласиться. Можно было бы еще понять, если бы хотели наложить арест на деньги, но ценности, но бриллианты – совершенно излишни. Их пролетариат не может есть” (Р. Левине, Советская республика в Мюнхене, стр. 75).

Демагогически играя на националистически-сепаратистских настроениях, указывая, что во главе правительства стоят иностранные элементы – русские, пруссаки, саксонцы, “не понимающие подлинно баварской натуры и подлинно баварской политики”, рисуя в самых мрачных красках продовольственное положение, взывая к “диктатуре любви, а не ненависти” и требуя переговоров с правительством Гофмана, вожди независимых использовали отсутствие классовой стойкости и страх перед решительной борьбой у не отражавшего настроения масс большинства членов фабзавкомов для свержения коммунистов. [c.136]

	предыдущая		следующая
		содержание