предыдущая
следующая
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
оглавление |
Источник: Цицерон Марк Туллий. Диалоги: О государстве; О законах. – М., 1994.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
ТРЕТИЙ ДЕНЬ
КНИГА ПЯТАЯ
(I, 1) Итак, в ту пору римское государство уже не было даже таким, каким его описывает Саллюстий, – наихудшим и низко павшим, как он говорит; нет, государства вообще не существовало – если рассматривать его с точки зрения, которая была высказана в беседе о государстве, состоявшейся тогда между выдающимися людьми. Так заявляет и сам Туллий, не приводя ни слов Сципиона, ни чьих бы то ни было еще, но говоря своими собственными, в начале пятой книги, сперва напомнив стих поэта Энния, гласящий (Августин, “О государстве божьем”, II, 21):
Древний уклад и мужи – вот римской державы опора1.
Стих этот, ввиду его краткости и правдивости, поэт, мне кажется, изрек как бы уподобясь оракулу: ибо ни эти мужи, если бы гражданам не был [с.75] присущ такой уклад, ни уклад, если бы мужи эти не стояли во главе гражданской общины, не смогли бы ни основать, ни так долго сохранять столь великое государство, могущество которого столь далеко и столь широко распространялось. Поэтому еще до наших времен сам дедовский уклад привлекал лучших мужей к деятельности, а выдающиеся мужи хранили древний уклад и заветы предков. (2) Наше же поколение, получив государство как превосходную картину, но уже потускневшую от времени, по небрежности своей не только не обновило ее теми же красками, какими она была написана, но даже не позаботилось о сохранении хотя бы ее общего вида и как бы очертаний. И в самом деле, что остается от древнего уклада, этой, по выражению поэта, опоры римской державы? Ведь он, как мы видим, предан такому полному забвению, что его теперь не только не чтут, но уже и не знают. А о мужах что могу я сказать? Ведь сам уклад утрачен нами вследствие отсутствия мужей, и в этом огромном зле мы должны не только отдать отчет, но как бы и ответить перед судом, словно мы обвиняемся в государственном преступлении. Ибо мы, вследствие своих собственных пороков, а не какой-нибудь случайности, государство сохраняем на словах, но в действительности уже давно его утратили (Августин, “О государстве божьем”, II, 21).
В своем сочинении о государстве Туллий говорит, что правитель государства должен быть выдающимся и ученейшим мужем; при этом он должен быть и мудрым, и справедливым, и воздержным, и красноречивым, дабы ему было легко своей непринужденной речью проявлять скрытые качества своего духа и править плебсом. Он также должен быть сведущим в праве, знать сочинения греков, что подтверждается примером Катона, который, в глубокой старости обратившись к изучению сочинений греков, доказал, сколь велика их польза (М. Tulli Ciceronis de re publica librorum fragmenta. Rec. Fr. Osannus. Gottingae, 1847. P. 349, из рукописного комментария к Цицерону).
(II, 3) МАНИЛИЙ (?). – [Лакуна.] ...[Ничто не было в такой мере] признаком царской власти, как проявление справедливости2; оно включало в себя истолкование права, так как частные люди обыкновенно искали правосудия у царей, и по этой причине устанавливались границы пахотной земли, лесов и обширных и тучных пастбищ, которые должны были быть царскими и обрабатываться без усилий и труда царей; таким образом, никакая забота о личных делах не должна была отвлекать их от дел народа. И ни один частный человек не был ни судьей, ни арбитром по тяжбе; все вершилось царским судом. И, по моему мнению, наш царь Нума строго придерживался этого древнего обычая царей Греции. Ведь наши другие цари, хотя исполняли также и эти обязанности, все же значительную часть своего времени тратили на ведение войн и занимались законами войны; между тем продолжительный мир при Нуме был для нашего города матерью права и религии. Ведь Нума также составлял законы3, которые, [с.76] как вы знаете, сохранились, а это свойственно именно такому гражданину, о каком мы говорим. ...[Лакуна].
(III, 4) ...но все же ему, как и заботливому хозяину, нужен опыт в обработке земли, в возведении построек, в расчетах (Ноний, 497, 23).
(5) СЦИПИОН. – Разве тебе не будет приятно знать толк в деревьях и семенах?
МАНИЛИЙ. – Отнюдь нет, если только будет надобность в этом.
СЦИПИОН. – Неужели ты полагаешь, что все это – дело одного только управителя усадьбой?
МАНИЛИЙ. – Вовсе нет, так как его забот было бы весьма часто недостаточно для обработки земли.
СЦИПИОН. – Следовательно, как управитель усадьбой знает свойства земли, а счетовод сведущ в ведении записей, но оба они отказываются от удовольствия, получаемого от наук, и обращаются к полезной деятельности, так этот наш правитель, конечно, постарается изучить право и законы, во всяком случае, узнать их источники; он не должен постоянно задерживаться на разрешении вопросов, чтении и записях и этим лишать себя возможности ведать делами государства и быть в нем, так сказать, управителем усадьбой, как человек, владеющий основами права, без знания которых никто не может быть справедлив; он также должен хорошо знать гражданское право, но обладать таким же опытом, каким в движении звезд обладает кормчий, а в естестве – врач; ведь и тот, и другой используют эти знания для своего искусства, но не в ущерб исполнению своих обязанностей. Но муж этот поймет, что... [Лакуна]
(IV, 6) СЦИПИОН (?). – ...государства, в которых лучшие люди добиваются хвалы и почестей, а от позора и бесчестия бегут. И их действительно отпугивает от преступления не столько страх перед карой, определенной законами4, сколько чувство стыда, данное человеку природой и как бы заставляющее его бояться вполне справедливого порицания. Это чувство стыда правитель государства усиливает общепринятыми мнениями и доводит до полной силы установлениями и философскими учениями, – дабы совестливость не в меньшей мере, чем страх, мешала гражданам совершать преступления. И все это приносит славу; это можно было изложить более обстоятельно и более подробно5.
(V, 7) Но для повседневной жизни законными браками, рождением законных детей, святостью мест пребывания богов-пенатов и домашних ларов6 создан определенный порядок7 – с тем, чтобы все могли пользоваться и всеобщими, и своими личными выгодами, чтобы нельзя было жить без государства, хорошо устроенного, и чтобы самым счастливым было хорошо устроенное государство. Поэтому мне обыкновенно кажется весьма странным, что может существовать такое великое философское учение, …[Лакуна] [с.77]
(VI, 8) …Как благоприятное плавание для кормчего, здоровье для врача, победа для императора8, так для этого правителя государства служит целью счастливая жизнь граждан – с тем, чтобы она была обеспеченной средствами, богатой благодаря изобилию, великой благодаря славе и почетной благодаря доблести, Я хочу, чтобы он был исполнителем этого величайшего и прекрасного человеческого труда (Цицерон, “Письма к Аттику”, VIII, 11, 1).
…И где он, так как и ваши писания прославляют этого правителя отечества, который заботится о пользе народа больше, чем о его желаниях? (Августин, Послания, 104, 7).
(VII, 9) …наши предки, движимые жаждой славы, совершили много изумительных и великих подвигов (Августин, “О государстве божьем”, V, 13).
…первенствующий в государстве человек должен вскармливаться славой, и государство стоит прочно до тех пор, пока все оказывают почет первенствующему человеку (Petrus Pictaviensis, Epist. ad calumniat. Bibl.).
...тогда он доблестью, трудом, настойчивостью своей оберегал бы прирожденные качества выдающегося мужа, если бы его неукротимый характер каким-то образом чересчур настойчиво его не… (Ноний, 233, 39).
…Эта доблесть называется храбростью; она заключает в себе величие духа, а к смерти и страданию глубокое презрение (Ноний, 201, 29).
(VIII, 10) Марцелл, как человек сильный духом и воинственный; Максим, как человек осмотрительный и медлительный, …(Ноний, 337, 34).
…включенных во весь мир… (Харизий, I, 139, 17).
…так как он мог бы уделить вашим семьям кое-что из тягот своей старости (Ноний, 37, 26).
(IX, 11) …как лакедемонянину Менелаю была присуща, так сказать, сладостная приятность речи9; …пусть он, произнося речь, стремится к краткости (Геллий, XII, 2, 6 сл.).
СЦИПИОН. – И так как в государстве самым неподкупным должно быть голосование, высказывание мнения10, то я не понимаю, почему тот, кто все это купит за деньги, заслуживает кары, а тот, кто купит это своим красноречием, даже удостоивается похвалы. Я лично полагаю, что в подкупе судьи речью больше зла, чем в его подкупе платой, так как подкупить честного человека деньгами не может никто, а подкупить речью может (Аммиан Марцеллин, XXX, 4, 10).
…Когда Сципион сказал это, Муммий вполне согласился с ним, так как чувствовал ненависть к риторам (Ноний, 521, 2).
…тогда превосходные семена были бы брошены в землю в надежде на прекрасный урожай (Аноним, комментарии к “Георгикам” Вергилия). [с.78]
1
Энний, “Анналы”, фрагм. 467 Уормингтон.
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
оглавление |