предыдущая
следующая
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
оглавление |
М.: Экономическая демократия, 1996. – 188 с.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
ГЛАВА 9
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
9.1. Понятие политической культуры
Политическая культура – это обширная сфера общей культуры человечества, которая непосредственно связана с политикой. Она выражается в достигнутом уровне, качестве и направленности политического бытия человека, политической жизни общества и, соответственно, в характере политических процессов, политической деятельности людей, функционирования и развития политических институтов и режимов, доминирующих политических ценностей и образцов поведения, теорий и идеологии, политической социализации граждан и коммуникационной системы модернизации общественных отношений. Результат и мера политической культуры – соответствующий ей “политический человек”, человеческая субстанция политики, качество политической жизни общества. Политическая культура в широком смысле выступает как совокупный показатель политического опыта, уровня политических знаний и чувств, образцов поведения и функционирования политических субъектов, как интегральная характеристика образа жизни страны, класса, нации, социальной группы, индивидов. Она представляет собой исторический опыт, историческую память социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их ориентации и навыки, влияющие на политическое поведение. Этот опыт содержит в обобщенном, преобразованном виде впечатления и предпочтения в сфере как международных, так и внутренних отношений.
Само понятие “политическая культура” сравнительно недавно вошло в систему категорий политических и социальных наук. Существенную роль в процессе институализации данной категории сыграли работы американских политологов Г.Алмонда и С.Вербы, которые были опубликованы в конце 50-х – начале 60-х годов и посвящались изучению общественных явлений, находящихся как бы на пересечении сферы культуры и сферы политики1. Однако изучение характера связей между социальной структурой общества и культурой, степени влияния традиций и обычаев различных народов и наций на развитие политического процесса, роли психологических факторов в политике имеет давнюю историю. То, что в настоящее время охватывается понятием “политическая культура”, являлось предметом внимания многих мыслителей прошлого: Аристотеля, Н.Макиавелли, Ш.Монтескье, А. де Токвиля, М.Вебера, Н.Я.Данилевского, Н.А.Бердяева и др. Автором понятия “политическая культура”, употребляемого в широком, философском смысле, является немецкий философ-просветитель И.Гердер (1744-1803), изучавший проблемы взаимодействия культуры и политики. [c.124]
Политическая культура неотделима от уровня и качества развития человека. Она представляет собой комплекс тех элементов и феноменов общественного сознания, которые в значительной мере влияют на формирование, функционирование и совершенствование политических институтов, придают значимость и направление политическому процессу в целом, политической деятельности и поведению широких масс населения.
Существующие определения политической культуры можно разделить на две основные группы. В первую из них входят сравнительно узкие трактовки данного понятия, когда политическая культура сводится по сути к комплексу политических ориентаций, установок и поведения индивидов. Ко второй группе относятся ее расширительные толкования в качестве важного компонента общей культуры, связанного с политикой. На наш взгляд, оба эти подхода не взаимоисключают друг друга. Главное, чтобы не упускались из виду ценностные элементы политческой культуры и их ориентационные характеристики, особенности ее воздействия на политический генезис сообщества. По-видимому, можно сказать, что культура и политика соединяются и взаимообогащаются в данном феномене, который предстает, с одной стороны, как культура политической деятельности и политических отношений, а с другой – как “культурная” политика.
Политическая культура неразрывно связана с политической деятельностью и обусловливает определенный характер, “технологию” ее осуществления. Она тесно взаимодействует с политическим сознанием индивидов и социальных групп, однако вовсе не сводится к каким-либо отдельным его проявлениям. Поэтому политическую культуру нельзя рассматривать только лишь как совокупность некоторых знаний и ценностей, опыта, традиций и степени активности субъектов политики. Она выступает также как процесс, способ реализации конкретных политических интересов людей, который находит выражение в целях, средствах и результатах их действий.
В своем реальном движении политическая культура существует в трех основных деятельных формах: духовной (духовно-практической), включающей политический опыт, традиции, нравы, роли, ценности, ориентации и установки, способы выражения политических чувств и эмоций, осуществления политического мышления; предметной, охватывающей определенные способы и образцы организации политических институтов, средств политической деятельности, которые материализуют достижения научной мысли, и функциональной, определяющей способы, стиль, приемы, средства политической деятельности, характер политического процесса. Эти формы тесно взаимосвязаны друг с другом и представляют конкретно-исторический уровень политической свободы людей, выражающий меру их господства над властью собственного объединения, своего рода “степень отчуждения власти”. Чем демократичнее принципы властвования, чем разнообразнее и гибче способы контроля за политической властью, тем выше уровень политической культуры. Следовательно, в политической культуре выражается совокупность служащих определенным интересам образцов, форм, ценностей политического сознания, которые возникают в ходе [c.125] политической деятельности, опосредуют процесс политического властвования и политического участия и являются наиболее типичными для политической системы, социальной группы или индивида способами выражения и реализации политической свободы.
Политическая культура – это не изолированное явление, а один из элементов глобальной культуры общества, взаимосвязанный с другими ее подсистемами – экономической, религиозной, правовой, организационной, управленческой, моральной и т. д. Она представляет собой реализацию политических знаний, ценностных ориентаций, образцов поведения социальных субъектов в исторически определенной системе политических отношений и политической деятельности. Она включает зафиксированный в обычаях и законах политический опыт общества, его классов, социальных групп, индивидов, уровень их представления о власти и политических отношениях, их способность дать правильную оценку явлениям общественной жизни и занять в ней политическую позицию, выраженную в конкретных социальных действиях. Именно поэтому политическая культура влияет на политическую жизнь общества в целом, на все, что затрагивает проблемы власти и управления, участия людей в политике, а также пограничные зоны взаимодействия политики и права, политики и экономики, политики и нравственности. Это дает возможность рассматривать политическую культуру не только как один из элементов духовной жизни, но и как важнейший компонент политической системы общества. Данное обстоятельство существенно расширяет и углубляет наши представления о политике, позволяя дополнить анализ властно-институциональных структур, политической организации общества изучением ценностных и иных, собственно человеческих измерений общественно-политического развития. Профессор Р.Ф.Матвеев справедливо отмечает, что “важным нововведением теории систем является понятие политической культуры, которая рассматривается в качестве порождения политической системы и одновременно обусловливает политическое действие, выходящее нередко за пределы этой системы в политологическом смысле слова”2.
Политическая культура – это характеристика и отражение творческой деятельности человека в сфере политических отношений, как прошлой, зафиксированной, “опредмеченной” в политических институтах и ценностях, так и настоящей, основанной на реализации этих ценностей и создании новых. В этом смысле политическая культура является не только результатом, но и единым, динамичным процессом созидания и освоения всех присущих данному обществу политических ценностей и ориентаций. Такой подход позволяет ввести в сферу предметного функционирования политической культуры средства, методы, механизмы и результаты политической деятельности. характер политических отношений, складывающихся в обществе.
Включение в политическую культуру деятельностного аспекта функционирования личности не дает оснований отождествлять конкретную деятельность с самой культурой. Последняя характеризует только качественную сторону деятельности человека в сфере политики, его способ мышления и поведения, содержащий в себе целостность [c.126] отношения личности к процессу и результатам своей деятельности. На это обстоятельство справедливо обращали внимание Г.Алмонд и С.Верба. Они полагали, что политическая культура есть совокупность индивидуальных позиций и ориентаций участников данной системы; субъективная сфера, лежащая в основе политических действий и придающая им значение. Индивидуальные ориентации соединяют в себе несколько элементов, а именно: познавательную ориентацию – истинное и ложное знание о политических объектах и идеях; эффективную ориентацию – ощущение связи, вовлечения, противодействия и т. д. по отношению к политическим субъектам; оценочную ориентацию – суждение и мнение о политических объектах, которое как правило, требует применения по отношению к политическим объектам и событиям оценочных критериев. Понятие “политическая культура”, – писали американские исследователи, – указывает на специфические политические ориентации – установки в отношении политической системы и ее различных частей и установки в отношении собственной роли в системе... Когда мы говорим о политической культуре общества, мы имеем в виду политическую систему, интериоризированную в знании, чувствах и оценках его членов3. [c.127]
9.2. Содержание политической культуры
Политическая культура общества может быть проанализирована как по суммарным показателям уровней политических культур его членов – граждан, их социальных групп и слоев, классов, так и по показателям, характеризующим только общество как единый и неделимый организм. К числу последних следует отнести характер существующей политической организации общества, формы и методы функционирования политических институтов, степень и способы участия граждан в политической жизни общества, накопленный социально-политический опыт, существующие политические традиции и обычаи, систему политических идей, знаний, принципов, используемых в общественном развитии.
По мнению польского социолога А.Боднара, к политической культуре следует относить:
а) знание политики, фактов, заинтересованность ими;
б) оценку политических явлений, оценочные суждения, касающиеся того, как должна осуществляться власть;
в) эмоциональную сторону политических позиций, например, любовь к родине, ненависть к врагам;
г) признание в данном обществе образцов политического поведения, которые определяют, как можно и следует поступать в тех или иных ситуациях4.
А.Боднар считает, что в общих чертах политическая культура является “исторически сформированной совокупностью ясных и скрытых представлений о различных аспектах политической жизни, в которую входят: [c.127]
а) политические ценности;
б) политические нормы;
в) политические институты;
г) политические образцы;
д) способы политического действия индивидов и общественных групп”5.
С точки зрения российского исследователя В.А.Щегорцева, категория политическая культура может быть рассмотрена в следующих аспектах:
– как важнейший центральный элемент общей системы культуры;
– как характеристика степени знания, понимания, усвоения и претворения в жизнь массами политики государства;
– как характеристика уровня знания о гражданских правах и свободах, степени их использования;
– как характеристика включенности в политическую жизнь общества и государства;
– как характеристика глубины политической убежденности и сознательности;
– как характеристика степени развитости политических институтов;
– как характеристика существующей политической системы, степени ее демократичности и эффективности6.
Политическая культура – это многоаспектное явление, имеющее глубокие исторические и психосоциальные корни. Наряду с рациональными позициями и целевыми действиями в ее рамках существуют феномены, обусловленные нерациональными и в силу этого, не поддающиеся простому причинно-следственному объяснению факторами.
Различные элементы политической культуры обладают неодинаковой степенью устойчивости и функциональной значимости и при этом находятся в определенном соподчинении. Имея в виду это обстоятельство, американский социолог У.Розенбаум предлагает выделять компоненты ядра политической культуры, то есть такие ее элементы и феномены, которые играют основополагающую роль в формировании “политического порядка нации”, и рассматривает три основные группы ориентаций, которые, как представляется, позволяют получить необходимое представление о политической культуре данного общества. Это ориентации в отношении правительственных структур; ориентации в отношении других политических систем; ориентации в отношении собственной политической деятельности7.
Первая группа включает “ориентации режима”, т. е. оценку основных правящих институтов, их символов, официальных лиц и “ответ” на них, а также “ориентации в отношении правительственных “входов” и “выходов”, имея в виду, что требования в сфере публичной политики – это “вход” в политическую систему принятия решений, а сами решения, принимаемые правительством (режимом) – это “выход”.
Вторая группа ориентаций представляет “политические идентификации”, то есть самоотождествление субъекта с определенной нацией, народом, племенем, государством, городом, деревней, географическим регионом, историческими символами, группами людей (семья, [c.128] коллектив, друзья), к которым он испытывает чувство привязанности, обязанности, долга, лояльности, дружбы, любви; “политическое доверие” к тем, с кем приходится взаимодействовать в ходе политического процесса, а также “правила игры”, которыми должен руководствоваться субъект политических отношений и процессов.
Третья группа ориентаций охватывает “политическую компетентность”, участие граждан в политической жизни и использование ими доступных средств обеспечения этого участия, а также “политическую эффективность”, ощущение возможности оказания влияния на политический процесс.
Классификация У.Розенбаума раскрывает значимость ценностного ряда некоторых компонентов политической культуры. Вместе с тем, американский исследователь не рассматривает все пространство политической культуры, в пределах которого и должны анализироваться ее структурообразующие элементы.
Определяя ареал политической культуры следует исходить из того, что применительно к сфере политических отношений она характеризуется всеобщностью присутствия. Политическая культура как бы растворена по всей совокупности отношений, складывающихся между участниками политического процесса. Иначе говоря, эти отношения пронизаны, оплодотворены определенными политико-культурными феноменами, несут на себе следы их воздействия.
Почему речь идет именно об отношениях? Убедительный ответ на этот вопрос на наш взгляд дает российский политолог, специалист в области политической культуры Э.Я.Баталов. Он отмечал, что именно политические отношения “представляют собой не только форму проявления, но и способ существования культуры. Культура, в том числе политическая – не в вещах. Вещи – это опредмеченная, мертвая или лучше сказать законсервированная культура, которая может навсегда остаться в латентном состоянии. Культура – не в головах, не в нервных клетках мозга. Последние суть не более, чем психофизиологическая основа культуры. Культура – в конкретных, живых, постоянно угасающих и вновь возникающих отношениях между деятельными субъектами. Нет таких отношений – нет и культуры. Ограничены отношения – ограничена и культура. Именно по этой причине нация, обладающая богатым культурным наследием, но имеющая бедную гражданскую жизнь, плоскую политическую жизнь, имеет, как правило, и неразвитую, примитивную политическую культуру”8.
Нетрудно заметить, что в большинстве обществ в рамках политического процесса существует несколько групп субъектно-объектных отношений, порождаемых самим содержанием этого процесса.
Первая группа – отношения социального субъекта (индивид, группа, класс, нация) политического процесса к институциональному объекту, то есть к политическим институтам, а также к международному сообществу. Эта группа отношений включает то, что у У.Розенбаума входит в число “ориентаций в отношении правительственных структур” и “ориентаций в отношении других политических систем”. Имея в виду [c.129] структурный характер институционального объекта, следует учитывать отношения социального субъекта не только к институциональному объекту, как целому, но и отдельным его составным частям и элементам. Анализируя идеальный аспект отношений социального субъекта к институциональному объекту и рассматривая эти отношения под разными углами и в разном масштабе, исследователь “получает в конечном итоге возможность выявить распространенные в обществе “фигуры” политического сознания, составляющие интегральную часть политической культуры данного общества”9. В этом же аспекте целесообразно исследовать различные виды политических ориентаций: когнитивных, аффективных, оценочных, культуру политического поведения.
Вторая группа – отношения между институтами политической системы. Выступая в качестве объекта по отношению к социальному субъекту, институты политической системы общества сами оказываются в роли субъекта, когда взаимодействуют друг с другом. Так происходит, например, с политическими партиями, в отношениях между которыми с течением времени устанавливаются определенные правила и традиции. В этом же блоке можно рассматривать и отношения, складывающиеся между институтами данной политической системы и международным сообществом.
Третья группа – отношения институционального субъекта к социальному объекту. Они позволяют выявить традиционные способы воздействия различных партий и организаций на электорат, определить типичность ориентаций государства и его структур на те или иные характерные социально-политические ситуации.
При рассмотрении субъектно-объектных отношений целесообразно обращать внимание на характер и направленность политических интересов. Известно, что у людей с различными интересами политическое поведение может значительно отличаться. В то же время объективный политический интерес не всегда выражается индивидом адекватным образом, поскольку он преломляется через различные формы социальных, этнических и иных отношений, потоков информации. Изучение политической культуры помогает понять характер мотивов и целей участия людей в политике, их политических установок, определяемых объективными и субъективными интересами, преломляющимися через систему ценностей и социокультурных традиций, норм политических взаимоотношений, политических знаний и воплощающихся в определенных типах и образцах политической деятельности и поведения. В этом смысле политическая культура является проявлением в агрегатной форме психологических и субъективных измерений политики.
Применительно к политической культуре можно выделить относительно постоянный “субстрат”, как бы определяющий ее социально-политическое содержание и дающий ей определенную идейно-политическую направленность, а также “переменные” компоненты, изменяющиеся в зависимости от конъюнктурных сдвигов в различных сферах общественной жизни. “Субстрат” политической культуры составляют ее идеологические, социально-политические и социально-психологические компоненты, определяющиеся общественно-историческими, [c.130] национально-культурными, социально-экономическими и другими долговременными факторами, условиями, образованиями. Именно они характеризуются относительной устойчивостью, имеют тенденцию к воспроизводству. Эти компоненты включают, как правило, ориентации и установки людей в отношении существующей общественно-политической системы и строя в целом, составляющих ее институтов и организаций, важнейших правил общественно-политического поведения и деятельности. К ним относятся и устоявшиеся морально-этические ценности, национально-психологические нормы поведения, традиции, стереотипы и т. д. “Переменные” же компоненты политической культуры – это те, которые поддаются изменениям в силу действия кратковременных факторов. Наиболее “изменчивы” конкретные политические деятели, их взгляды и ориентации, отдельные группы людей, некоторые институты политической системы, политические настроения и др.
В политической культуре целесообразно различать рациональный и эмоционально-волевой уровни. Первый складывается на основе коренных социально-экономических и политических интересов, социального статуса различных категорий населения, а также формируемых на базе этих интересов соответствующих ориентаций, установок и др.; второй – на основе рассудочных и иррациональных элементов и феноменов, которые определяются прежде всего социокультурными и социопсихологическими факторами.
Политическая культура является составной частью общественно-исторической почвы, в состав которой входят традиция, национальное наследие, геополитический фактор, исторически сформированная социальная и этническая структура, вероисповедание и т. д. Все они выступают как доминанты, некие основания. Известно, что в конечном счете люди выступают творцами своей политической истории, однако они не творят ее произвольно, а только в таких условиях, в каких они непосредственно находятся, какие им достались и наследованы. Традиции предшествовавших поколений довлеют над мыслями и деятельностью живущих. “Даже там, где люди обольщаются факторами революционных преобразований, где происходят существенные институциональные изменения, – подчеркивал украинский политолог Б.В.Шиндеров, – возникший новый уклад обусловлен укладом предшествующим и продолжает также существовать исторические традиции общества. Ценности и примеры прогрессирования, складывающиеся в политической культуре общества в изменяющихся условиях, могут стать выражением нового содержания”10.
Для анализа политической культуры целесообразно использовать понятие национального характера. Несмотря на императивно-публицистическую нагрузку, несколько затрудняющую его нейтральное применение, данное понятие помогает синтетично охватить три исследовательские сферы: историко-культурную традицию, общественно-политическую практику и индивидуальный образ мышления. В известном смысле национальный характер можно трактовать как наиболее распространенный в данном народе тип личности или, в более динамичном понимании, [c.131] наиболее распространенный тип поведения. Через свободную аналогию с характером индивида национальный характер можно рассматривать как комплекс типичных образцов поведения, складывающийся на основе импульсов и традиций, регулирующих поведение нации на протяжении длительного срока. Как верно отметил Н.А.Бердяев, “в каждой народной душе есть свои сильные и свои слабые стороны, свои качества и свои недостатки”11. Поэтому изучение национального характера и традиций, несомненно, является существенной предпосылкой для понимания политической культуры любого народа. [c.132]
9.3. Типология политической культуры
Политическая культура каждого конкретного общества может быть типологически идентифицирована. Достаточно интересна в данном отношении классификация, предложенная Г.Алмондом и С.Вербой, которые на основе сравнительного анализа “пяти демократий”: США, Великобритании, Италии, Германии и Мексики – выделили три основных типа политической культуры: “провинциалистскую”, “подданическую” и “партисипаторную”.
Первый тип характерен для экономически отсталых обществ – африканских племен, местных автономных общин и т. д., где обычно не существует специализированных политических ролей, политические ориентации не отделены от религиозных или экономических, отношение к правительству мало определяется какими-либо нормами, политическое знание практически отсутствует, массы населения неграмотны. В обществе, где преобладает “подданическая политическая культура”, люди знают о существовании специализированных политических институтов и испытывают к ним определенные чувства, могут оценивать их и ориентироваться по отношению к ним, однако это отношение носит в целом весьма пассивный характер. В условиях “партисипаторной политической культуры”, или “культуры участия” члены общества внутренне сориентированы на существующую политическую систему и все ее основные структуры, то есть как на “вход”, так и на “выход” системы, на осознанное и активное участие в политической жизни12.
Понимая, что в реальной жизни эти модели достаточно редко встречаются “в чистом виде”, Г.Алмонд и С.Верба на основе своей методологии выделили также и три смешанных типа политических культур – провинциалистско-подданическую, подданическо-партисипаторную и провинциалистско-партисипаторную.
Специфика первого смешанного типа состоит в том, что “значительная часть населения отвергает исключительные притязания диффузной племенной, деревенской или феодальной власти и проявляет лояльность в отношении более сложной политической системы со специализированными центральными правительственными структурами”13. Это тип культуры, характерный для периода перехода к единому централизованному государству. [c.132]
Особенности подданическо-партисипаторного типа культуры заключаются в том, что при нем у значительной части общества появляется “специализированная ориентация” по отношению к политической системе и ее элементам, равно как и “активистские самоориентации”. Но при этом существенная часть населения продолжает ориентироваться на авторитарную правительственную структуру и придерживаться пассивной системы самоориентаций.
Провинциалистско-партисипаторная политическая культура характерна для многих развивающихся стран. Политическая система в большинстве из них характеризуется провинциалистской фрагментарностью, и проблема, по Г.Алмонду и С.Вербе, состоит в том, чтобы обеспечить активное участие граждан в политической жизни.
Особую разновидность политической культуры составляет так называемая гражданская культура, которая наиболее характерна для США и в известной степени для Великобритании. Этому смешанному типу свойственны консенсус легитимности политических институтов, направления и содержания общественной политики, терпимость к плюрализму интересов, компетентность и взаимное доверие с гражданами. В рамках данной разновидности политической культуры многие граждане могут быть достаточно активными в политике, однако при этом значительная часть других играет пассивную роль подданных: политическая деятельность представляет собой лишь часть интересов гражданина, причем, как правило, не очень важную их часть14.
Приведенная типология, без сомнения, полезна тем, что показывает, как в процессе исторического развития меняются, в том числе и по степени напряженности, ориентации субъекта в отношении политических институтов и его политическая активность. Однако очевидны и недостатки данной концепции: модель гражданской культуры рассматривается не только как присущая в той или иной степени демократическим системам, но и как эталонная. Кроме того, подход Г.Алмонда и С.Вербы практически оставляет в стороне вопросы о политическом поведении индивидов и социальных групп, а также о специфике функционирования политических систем.
Альтернативную типологию предложил польский социолог Е.Вятр. Взяв за основу связь политических культур с политическими системами и лежащими в их основе общественно-политическими формациями, он выделил в качестве основных три разновидности: “традиционную”, “буржуазно-демократическую” и “политическую культуру социалистической демократии”, которые дополняются второстепенными: “политической культурой сословной демократии”, “автократической” и “реликтовой автократической”. При этом буржуазно-демократическая культура выступает в виде или консервативно-либеральной, или либерально-демократической: первая признает в качестве главных ценностей гражданские права и свободы, но в то же время отрицает общественно-реформаторский аспект политической культуры, тогда как для второй характерны социальные реформы, осуществляемые государством15. [c.133]
Авторитарная политическая культура, по Е.Вятру, признает в качестве идеала сильную власть, включающую развитые демократические права и свободы граждан, однако не ориентирует людей на активное участие в политической жизни, нацеливая их на послушное поведение. Тоталитарная политическая культура “объединяет культ лидера, сильной власти с активным привлечением граждан к участию в политической жизни в соответствии с принципами, установленными лидером”16. В этих условиях внешняя политическая активность граждан не означает демократической свободы выражения своих мнений, плюралистской выработки политических ориентаций.
Типология Е.Вятра по ряду положений существенно дополняет концепцию американских исследователей. Однако и она не свободна от проблематичных положений. Так, на наш взгляд, пока еще преждевременно говорить о “политической культуре социалистической демократии”. По-видимому, применительно к недавнему прошлому СССР и стран Восточной Европы все-таки целесообразнее употреблять термин “политическая культура обществ государственного (или командно-административного) социализма”.
Достаточно интересен и эффективен подход к исследованию политической культуры, который учитывает влияние государства и рынка как двух универсальных цивилизационных феноменов и, соответственно, позволяет говорить о множественных модификациях двух основных ее типов – рыночной и этатистской. Рыночная культура ориентирует людей на понимание политических процессов и явлений как актов свободного, плюралистического обмена продуктами политической деятельности, как средств, реализующих, по словам М.Дюверже, “интеграцию всех граждан в общество и создание справедливого государства”17. Это – культура, где конкурентная борьба понимается как универсальный принцип функционирования и развития общества. Напротив, этатистский тип культуры обусловливает течение и развитие политических процессов в условиях жесткого государственного регулирования, когда интересы государства, класса или одной партии ставятся выше интересов других групп и организаций, а конкурентная борьба и социальные конфликты в случае необходимости могут быть упорядочены силовыми методами.
Следует отметить существование многих типов, а также региональных и национальных вариаций политической культуры. По-видимому, нельзя говорить о какой-либо универсальной ее модели, одинаково применимой, например, для Западной Европы, Ближнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона. Но в то же время не вызывает сомнения, что все достижения существующих политических культур и их теоретическое осмысление доступны для любого общества. В приведенной ниже таблице предлагается рабочая модель для условного разграничения политической культуры Востока и Запада на основе цивилизационно-формационного подхода. [c.134]
|
Запад |
Восток |
|
1. Преимущественно “партисипаторная” модель политического участия. |
1. Преимущественно “подданическая” политическая культура. |
|
2. Основной элемент политики – индивид. |
2. Существеннейший элемент политики – общность (клановая, этническая, профессиональная, семейная и т. д.). |
|
3. Устойчивые традиции политической демократии. |
3. Устойчивые традиции авторитарного правления. |
|
4. Индивид уже “пресыщен” политикой. |
4. Индивид не приобщен к политике. |
|
5. Западные религии формируют открытый тип участия в политике, ориентированный на изменения, легко усваивающий новые элементы. |
5. Восточные религии формируют “осторожное” отношение к политике, нацеленное на воссоздание отношений и институтов по традиционному образцу; в особых условиях эта приверженность традициям становится фанатичной. |
|
6. Преобладание модернизма в общей и политической культуре. |
6. Устойчивость общей и политической культуры. |
|
7. Преобладание общегосударственных интересов. |
7. Первостепенная роль национально– этнического фактора. |
|
8. Возрастание роли политических лидеров в силу распространения СМИ и снижения роли и значения политических объединений. |
8. Возрастание роли политических лидеров в силу повышения роли парий и движений в политике. |
|
9. Наличие многочисленного “среднего класса” и соответствующего его интересам политического менталитета. |
9. Резкий “разрыв” между элитами и массами и соответствующий им политический менталитет. |
Многие национальные политические культуры заключают в себе более или менее автономные структурированные образования, обозначаемые субкультурами. Так, выделяются национально-этнические и религиозные политические субкультуры, которые характерны для районов компактного проживания “малых народов” и этносов в Индии, Китае, России, США и многих других странах. Кроме того, сегодня практически в любом обществе можно вычленить социальные субкультуры рабочих, крестьян, “среднего класса” и т.д. Целесообразно также рассматривать и различные социально-политические модели в рамках национальной культуры. Так, польские исследователи в политической культуре своей страны выделяют несколько доминирующих моделей: националистическую, католическую, консервативную, пилсудчиковскую (авторитарную) и революционно-социалистическую18.
Можно попытаться “зафиксировать” основные политические субкультуры, сформировавшиеся в современном российском обществе. Для него, как считает А.И.Соловьев, наиболее характерны тоталитарно-авторитарная, адаптационнная, активистско-демократическая и радикальная (экстремистская) субкультуры19.
Духовную основу тоталитарно-авторитарной субкультуры составляет идеократическое отношение к власти, предполагающее непоколебимую [c.135] уверенность той или иной идеологии определять развитие всех сторон жизни общества, давая при этом единственно верную оценку существующим реалиям. Помимо собственных идеологических интенций, на характер и содержание тоталитарных ценностей оказали значительное влияние и этатистские представления, обоготворяющие деятельность государства и оправдывающие право властей на безоговорочное регулирование всех сфер и оттенков человеческой деятельности.
Своеобразным продолжением, но одновременно и самостоятельным ценностным образованием является исполнительская политическая субкультура, В ней исполнительские ориентиры представляют единство подданических и патерналистских суждений и поступков субъектов политики. Люди испытывают конформизм и перманентную лояльность либо к партии, либо к государству, либо к лидеру, причем их гражданское сознание и поведение формируют не столько органы, организации или структуры, сколько осознание властной зависимости от них. Забывая о своем статусе и интересе, действуя по принципу “Чего изволите?”, человек становится малоспособным к целенаправленному использованию своих прав и свобод. Если у американцев, многие из которых способны к самостоятельной выработке политических и гражданских позиций, при их относительной удовлетворенности жизнью наблюдается, как справедливо отмечает Э.Я.Баталов, достаточно высокая критичность по отношению к властям20, то в нашем обществе, по крайней мере в рамках рассматриваемой субкультуры, проявляется во многом иная картина – пассивно-исполнительское отношение к любым властным структурам.
Если исполнительская субкультура предполагает какую-то веру в предначертание власти, то центральная идея адаптационной субкультуры состоит в уклонении от любых властных указаний во имя сохранения личного комфорта. Для носителей этого типа политической субкультуры характерно не столько неумение, сколько нежелание осуществлять свои гражданские права и обязанности, нести какую-либо ответственность, замкнутость на личных, бытовых вопросах.
Активистско-демократическую субкультуру отличает инициативный, поисковый характер, ориентация на развитие демократических форм осуществления власти. Эти гражданские ценности характеризуют чуткость к морально-этическим регуляторам общественных отношений, стремление действовать в соответствии с общечеловеческими, национальными и индивидуальными убеждениями, наличие между ними гармонии.
И. наконец, для радикальной (экстремистской) политической субкультуры характерны антилегитимность мышления, направленность на упразднение официальных управленческих структур, поддержание постоянной напряженности в отношении граждан и институтов власти.
По-видимому, следует согласиться с А.И.Соловьевым в том, что “одна из насущных задач реформирования российского государства и общества – преобразование политической культуры на основе ценностей демократического типа, правовых, взаимоуважительных норм и отношений индивида и власти”. При этом, несомненно, “нашему [c.136] обществу необходимы не подавление господствовавших прежде идеологий, не изобретение новых “демократических” доктрин, а последовательное укрепление духовной свободы, реальное расширение социально-экономического и политического пространства для проявления гражданской активности людей, вовлечение их в перераспределение общественных материальных ресурсов, контроль за управляющими. Политика властей должна обеспечивать мирное сосуществование даже противоположных идеологий и стилей гражданского поведения, способствуя образованию политических ориентаций, объединяющих, а не противопоставляющих позиции социалистов и либералов, консерваторов и демократов, но при этом радикально ограничивающих идейное влияние политических экстремистов. Только на такой основе в обществе могут сложиться массовые идеалы гражданского достоинства, самоуважение, демократические формы взаимодействия человека и власти”21. [c.137]
1
См.: Almond G. Compapative Political Systems // The Journal of Politics. – 1956. – Vol.18. – № 3.; Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Countries. – Princeton, 1963 и др.2
Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. – М., 1993. С. 41.3
Almond G., Verba S. Op. cit. P. 14.4
См.: Nauka o poliike: Podrecznik akademicki pod redakcja A.Bodnara. – Warszawa, 1988. S. 185.5
Ibid. S. 186-187.6
См.: Щегорцев В.А. Политическая культура: модели и реальность. – М., 1990. С. 31.7
См.: Rozenbaum W. Political Culture. – New York, 1975. P.6-7.8
Баталов Э.Я. Политическая культура: понятие и феномен. // Политика: проблемы теории и практики. – Вып. 7. – Ч. 2. – М., 1990. С. 127.9
Там же. С. 129.10
Шиндеров Б.В., Байрак И.Р., Сапрыкин А.Г., Яремченко Б.П. Основы политологии. – Киев, 1992. С. 159.11
Бердяев Н.А. Судьба России. – М., 1990. С. 147.12
См.: Almond G., Verba S. Op. cit. P. 17-21.13
Ibid. Р. 23.14
Подробнее см.: Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии. // Полис (Политические исследования). – 1992. – № 4. – С. 122-134.15
См.: Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979. С. 268.16
Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979. С. 289.17
Duverger M. The Idea of Politics. – London, 1978. P. 12-13.18
См.: Nauka o poliike. S. 188.19
См. Соловьев А.И. Культура власти современного российского общества. – М.,1992. С. 21-25.20
См.: Баталов Э.Я. Указ. соч. С. 20-25.21
Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 1995. С. 249.
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
оглавление |