предыдущая
следующая
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
содержание |
Источник: Сунь Ятсен. Избранные произведения. – 2-е изд., испр. и доп.–
М.: Главная редакция восточной литературы, издательство «Наука», 1985. С. 641–656.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста
на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
КОНСТИТУЦИЯ ПЯТИ ВЛАСТЕЙ
(1924 г.)
Сегодня темой нашей беседы будет конституция пяти властей.
Идея конституции пяти властей принадлежит мне. Ни в одной стране подобная идея никогда не выдвигалась.
Вам известно, что в течение последних ста-двухсот лет развитие политической мысли в мире шло и сторону конституционного правления. За последние десять-двадцать лет выражение «конституционное правление» стало для нас привычным. Что же такое конституция? Попросту говоря, это такой закон, согласно которому политическая власть в государстве делится на несколько сфер, каждая из которых независима от другой и имеет свое особое назначение. По действующим ныне конституциям политическая власть в государствах мира разделяется лишь на три сферы, или, как их называют, три власти. Ни в одной из конституций никогда не предусматривалось существование пяти властей. Конституция пяти властей впервые разработана мною. Многие не совсем хорошо понимали, что же лежит в ее основе. По правде говоря, я пришел к этой идее после изучения конституций многих стран. Всего один раз я излагал ее основы, это было более десяти лет назад, когда я выступал с речью на юбилейных торжествах в честь журнала «Минь бао», устроенных Объединенным союзом в Токио. Однако в то время никто не проявил большого интереса к моим идеям. Все знали, что в различных странах мира существуют лишь конституции трех властей, и никогда не слышали ни о какой конституции пяти властей. Выдвинутая мной идея показалась им очень странной, и они решили, что это всего лишь плод моих беспочвенных фантазий. Они не знали, что на самом деле идея конституции пяти властей покоится на прочной основе.
Революционной деятельностью я занимаюсь уже более тридцати лет. После поражения восстания в Гуанчжоу я эмигрировал за границу. Однако поражение не сломило меня, и я по-прежнему продолжал отстаивать дело революции. Во время скитаний по свету я подробно изучал достоинства и недостатки, истоки и тенденции развития политических систем различных стран, готовясь воспользоваться приобретенными знаниями при строительстве нашего государства после победы революции. Внимательно [c. 641] проштудировав в период эмиграции конституции различных стран, я пришел к выводу, что предусматриваемое в них существование лишь трех властей является весьма несовершенным. Этот вывод натолкнул меня на мысль о создании конституции пяти властей, в которой были бы восполнены пробелы, присущие прежним конституциям. Вот почему можно сказать, что конституция пяти властей разработана мной самостоятельно.
На земном шаре раньше всех провозгласили конституцию Соединенные Штаты Америки. Когда в результате революции Америка сбросила английское иго и стала республикой, там была введена конституция трех властей. В то время ее называли писаной: в ней с предельной тщательностью были записаны те принципы, на которых основывается благосостояние государства и народа. Впоследствии другие страны при разработке основных законов государства брали американскую конституцию за образец. Поскольку значение ее так велико, я подверг ее самому детальному изучению. Обнародовав свою конституцию, американцы в один голос заявили, что она – лучшая в мире. Даже английские политические деятели считали ее совершеннейшей в истории человечества. Что же представляет собой американская конституция? В результате длительного ее изучения и сравнительного ее анализа в историческом плане и в свете различных политических доктрин я пришел к выводу, что американская конституция содержит немало недостатков и пороков. Впоследствии многие европейские и американские ученые, занимавшиеся ее исследованием, также высказали сходное с моим мнение. К изучению американской конституции я приступал с чувством глубокого уважения и преклонения, но это не помешало мне обнаружить в ней ряд пробелов. В последнее время люди стали понимать несовершенство и неудобство многих ее положений. Следовательно, все, что сто-двести лет назад казалось совершенством, теперь расценивается по-иному.
Изучив американскую конституцию, я поставил своей целью не повторять присущих ей недостатков. В то время у американских ученых тоже появились намерения усовершенствовать свою конституцию. Но легко сказать – не повторять недостатков! А как это сделать? Ведь не было теоретических трудов, на которые можно было бы опереться, не было прецедентов, на которые можно было бы сослаться. И тут я вспомнил о С. Лоу бывшем профессоре Колумбийского университета, написавшем книгу «Свобода». По его мнению, трех властей, предусматриваемых конституцией, недостаточно, необходимо, чтобы их было четыре. Его идея заключалась в том, чтобы наряду с законодательной, судебной и исполнительной властями выделить в качестве независимой власти право членов конгресса обвинять должностных лиц в служебных проступках. Предлагая эту меру, он исходил из того что недобросовестные конгрессмены часто используют свое право обвинения чиновников для давления на правительство, связывают правительство по рукам и ногам, превращая его в козла отпущения. Хотя идею профессора С. Лоу и нельзя признать вполне [c. 642] совершенной, тем не менее сам факт появления книги, к которой он высказал свою точку зрения, свидетельствует, что в Соединенных Штатах появились люди, способные смотреть вперед.
Итак, в США появились люди, поставившие своей целью усовершенствовать конституцию. Однако предлагаемые ими методы были не вполне удовлетворительными. И это потому, что в Америке, во всех штатах, многие должности являются выборными. Выборы же сами по себе – дело весьма сложное, дающее почву для всякого рода злоупотреблений. Чтобы пресечь злоупотребления, были придуманы способы ограничения избирательных прав народа. Ввели, например, избирательный ценз, согласно которому для участия в выборах нужно владеть определенным имуществом. Люди же, не владеющие им, лишались избирательного нрава. Такое ограничение идет вразрез с господствующими ныне идеями равенства и свободы. При таких выборах возможностей для злоупотреблений еще больше, к тому же нельзя определить, кто же из кандидатов является наиболее подходящим. Вот почему одно лишь ограничение числа избирателей не представляет собой эффективного средства устранения недостатков. Наилучший метод – это введение ограничений для избираемых и предоставление избирательных прав всему населению. Такие выборы называются всеобщими, именно за них в наше время ведут упорную борьбу народы многих стран.
Но как бы хороши ни были всеобщие выборы, они не дают ответа на вопрос: кого выбирать? Без определенного критерия при всеобщих выборах невозможно избежать злоупотреблений. Установлено – чтобы быть избранным, необходимо владеть известным имуществом. С моей же точки зрения, чтобы стать членом парламента пли должностным лицом, нужно обладать определенными моральными качествами, талантом или, по крайней мере, какими-нибудь способностями – только в этом случае избранный человек будет по-настоящему на месте. Если же нет ни моральных качеств, ни таланта, ни способностей, чтобы быть членом парламента или чиновником, а есть только деньги, результаты деятельности такого человека можно предсказать заранее. Предположим, что из всех людей, обладающих необходимыми моральными качествами, талантами и способностями, нужно избрать всего пятьдесят человек. Как же узнать, что лица, которых мы собираемся избрать, – самые достойные?
У нас в Китае издавна существовал хороший для этого метод – экзамены. Прежде, как правило, чиновники до поступления на службу сдавали экзамены, и лишь как исключение они получали должность без экзаменов.
Этот древний обычай во времена автократии часто нарушался. Монархи, стремившиеся использовать на службе достойных людей, сами раздавали государственные должности, привлекая на службу лучшие умы Поднебесной. Подбор кадров был прерогативой монарха, которого забота об этом не оставляла ни во время трапезы, ни даже во сне. В наши дни у людей на это нет времени. [c. 643] Если во времена монархии при назначении на должности еще можно было обходиться без экзаменов, то во времена Республики система экзаменов совершенно необходима. Вот почему я полагаю, что наряду с тремя властями следует выделить четвертую – экзаменационную власть. Система экзаменов – хорошая система. В период эмиграции я изучил политические системы и конституции многих стран и убедился, что экзамены будут весьма действенным средством устранения недостатков. Это средство не заимствовано у иностранных ученых, оно найдено мною самостоятельно. По-моему, оно сделает конституцию более совершенной и позволит устранить препятствия, мешающие ее эффективному применению.
Когда-то, в период деятельности Объединенного союза в Токио, мы положили в основу нашей партийной программы три народных принципа и конституцию пяти властей, надеясь осуществить их после победы революции. Вопреки нашим ожиданиям, после свержения маньчжуров люди перестали интересоваться этим, полагая, что революцию можно считать уже завершенной. Вот почему, несмотря на то, что Республике уже десять лет, не видно никаких успехов, а обстановка в стране стала тяжелее, чем при маньчжурской династии. О причинах я говорить не буду: они всем хорошо известны. Чтобы покончить с создавшимся положением и заново совершить революцию, нам следует положить в основу строительства государства конституцию пяти властей. Нам нужна хорошая конституция, без нее мы не сможем создать подлинно республиканского государства.
Когда я разработал конституцию пяти властей, люди мало разбирались в выдвинутых мной принципах, даже некоторые специалисты не хотели принять мою идею. Помнится, лет двадцать назад мне пришлось столкнуться с одним китайским интеллигентом. Он окончил юридический факультет, а затем получил в одном из американских университетов степень бакалавра юридических наук. Стремясь расширить свои познания в этой области, он решил поступить в один из университетов на востоке Соединенных Штатов. Однажды я встретился с ним в Нью-Йорке. Мы разговорились. Когда я спросил его, чем он собирается заниматься в университете, он ответил, что хочет специализироваться на изучении конституций. Тогда я изложил ему принципы своей конституции пяти властей. Потом мы с ним обсуждали ее добрые две недели. Он заявил, что такая конституция лучше любой другой и что он полностью одобряет мою идею. Я, помню, тогда очень обрадовался, встретив с его стороны столь положительное к ней отношение. Я предложил ему, поступив в университет, тщательно изучить принципы, лежащие в основе конституции пяти властей. Прошло три года. К тому времени он окончил Йельский университет и получил степень доктора права. Тот факт, что он окончил этот университет, пользующийся весьма широкой известностью в США, и получил там докторскую степень, говорит о том, что к тому времени он стал человеком весьма эрудированным. После окончания [c. 644] университета он совершил поездку в Англию, Францию, Германию для изучения конституций этих стран.
Я снова встретился с ним в 1911 году, в год победы революции, когда он только что вернулся в Китай. Тогда я спросил его: «Помнится, прежде вы весьма положительно оценивали мою конституцию пяти властей. Что вы думаете о ней теперь, после изучения конституций других стран?» Он ответил: «Ничего подобного я не встречал ни в одном государстве; боюсь, что она неосуществимая. Такой ответ показался мне весьма странным и неубедительным. Но совершенно неожиданно для меня мои товарищи отнеслись к его словам иначе. Они решили: раз доктор права сказал, что конституции пяти властей нет в других странах, значит, в ней не все в порядке. Постепенно они потеряли к ней интерес. Был и еще один доктор из Японии. Я встретился с ним в период существования нанкинского правительства и пригласил на службу в качестве советника. В то время я советовался с ним по многим юридическим вопросам. После похода против Юань Шикая я эмигрировал и Токио, где снова столкнулся с этим человеком. Он спросил меня: «Что такое конституция пяти властей?» Желая подробно разъяснить ее принципы, я беседовал с ним на эту тему несколько раз в течение двух-трех месяцев, в общей сложности не меньше 20–30 часов, и только тогда он, наконец, понял мою идею. Помню, я еще подумал: если доктор права способен разобраться в моей идее лишь после длительных разъяснений, чего же ждать от простых людей? Объяснить нм наверняка неизмеримо труднее. Нет ничего удивительного в том, что они ее не понимают.
Из двух упомянутых ученых один получил докторскую степень в США, другой – в Японии. С первым из них я встретился в Нью-Йорке и беседовал несколько раз на протяжении двух недель. Тогда он, будучи всего лишь бакалавром наук, то есть, в сущности говоря, лишь наполовину ученым, одобрил мою идею. Но, окончив позднее Йельский университет с докторской степенью и став ученым в полном смысле слова, он стал ссылаться на то, что-де в других странах таких конституций нет. Японский доктор права разобрался в этом вопросе лишь после того, как я беседовал с ним в течение нескольких месяцев. Отсюда следует, что конституцию пяти властей осуществить будет весьма трудно. Однако я убежден: пусть сегодня люди не понимают ее, но пройдут месяцы, годы, столетия, тысячелетия, и она обязательно станет реальностью.
Что нужно сделать, чтобы Китай стал богатым и сильным государством? Для этого необходимо осуществить конституцию пяти властей. С тех пор как я впервые изложил ее принципы в своей речи на юбилейных торжествах в честь журнала «Минь бао» в Токмо, уже минуло почти двадцать лет. Однако и сейчас людей, одобряющих мою идею, можно пересчитать по пальцам. Ясно, что большинство просто не понимает конституцию пяти властей. Вот почему сегодня хочется подробнее рассказать о ней. Но для исчерпывающего объяснения ее принципов, мне думается, не хватит и [c. 645] нескольких дней; к тому же боюсь, что чем больше я буду о ней говорить, тем меньше слушателей поймет меня. Поэтому я придумал такой способ: я остановлюсь лишь на вопросах, не затрагивающих непосредственно конституцию пяти властей, поскольку рассмотрение проблемы со стороны всегда делает ее более доступной для понимания. В Китае есть поговорка: «Потому не знаешь подлинного облика гор Лушань, что сам находишься в этих горах». Смысл ее в том, что человек, обозревающий горы Лушань, должен отойти от них на расстояние 100–200 ли, только тогда они предстанут перед ним такими, каковы они на самом деле. Находясь же в самих горах, он их не увидит. Излагая сегодня основы моей конституции, я буду следовать этой поговорке.
Почему мы должны осуществить конституцию пяти властей? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим, как развивались формы политического устройства на протяжении нескольких тысячелетий. В политике действуют две силы: одна – стремление к свободе, другая – стремление к порядку. Они подобны центробежной и центростремительной силам в физике. Под действием первой частички тела устремляются от центра, под действием же второй они устремляются к центру. Если центробежная сила слишком велика, тело рассеивается, перестает быть единым целым. А когда слишком велика центростремительная сила, тело чрезмерно сжимается. Тело может сохранять свое обычное состояние лишь в том случае, если эти две силы находятся в равновесии. Так и в обществе. Излишек свободы приводит к анархии, слишком же строгие путы приводят к деспотии. Все политические изменения, как в Китае, так и в других странах, на протяжении тысячелетий по существу представляли собой не что иное, как нарушение равновесия этих сил в ту или иную сторону. Во все времена политическое устройство Китая развивалось иначе, чем в других государствах. В Китае политическое развитие шло от свободы к деспотии, в других же странах – наоборот.
Конфуций привел в порядок исторические сочинения начиная с времен правления Яо и Шуня. Мы знаем, что тогда, в период всеобщего благоденствия, народ наслаждался миром и свободой. Впоследствии же политика с каждым днем становилась все более порочной. В чем причина этих изменений? В том, что в ту эпоху народ, обладая слишком большой свободой, не умел ценить ее по-настоящему и постепенно, незаметно для себя, отказался от нее. Этим воспользовались алчные правители, и в результате с воцарением династий Цинь и Хань наступила эпоха деспотического правления. В других же государствах политическое развитие шло наоборот – от деспотии к свободе. Там во времена монархии жизнь народа была невыносимой и народ стремился к свободе.
В зарубежных странах распространен девиз: «Свобода или смерть». Смысл его в том, что люди предпочитают умереть, чем жить в неволе. Этот девиз дает возможность представить, сколь деспотическим было там правление.
Попробуем еще раз сопоставить различия между политическим [c. 646] строем Китая и других государств. Как я уже сказал, в Китае политическое развитие шло от свободы к деспотии. В глубоком древности в Китае были мудрые правители Яо и Шунь, при которых люди жили в мире, радостно занимались своим трудом, «рыли колодцы, чтобы пить воду, пахали, чтобы иметь пищу», и пользовались большой свободой. Как говорил Лао-цзы, «управляли недеянием» 1. Эти слова также свидетельствуют о том, что народ в то время был полностью свободен. Но, имея полную свободу, он не знал, сколь большую ценность она представляет. Иностранцы, как правило, не знакомые в достаточной степени с этими фактами нашей истории, считают, что китайский народ не понимает преимуществ свободы и ничего в ней не смыслит. Они не знают, что китайский народ уже во времена Яо и Шуня в полной мере наслаждался свободой и лишь к концу династии Чжоу отказался от нее, что только с вступлением на трон Цинь Шихуана в Китае воцарился деспотизм.
Последний период правления династии Чжоу совпадает по времени с периодом Римской империи в Европе. После падения Римской империи ее территории были захвачены различными государствами. Завоеватели, присваивая чужие земли, становились королями или герцогами и вели себя как настоящие деспоты. Народ не мог вынести обрушившихся на него тягот; он поднимался на революционную борьбу, самостоятельно сражался за свободу. Стремление к свободе было движущей силой многих войн и в последние столетия.
Прежде в своей революционной деятельности я не делал ударения на лозунге «свобода», ибо видел, что китайский народ, стремясь к политическим переменам, по существу не знает, что такое свобода. Китайские императоры, приходившие на смену друг другу, главной своей целью считали сохранение трона для себя и своей династии, заботились лишь о том, чтобы потомки их могли спокойно царствовать и наслаждаться жизнью из века в век. Поэтому им было все равно, чем занят народ, лишь бы он исправно вносил налоги, только бы никто не посягал на трон и не мешал им передавать бразды правления сыновьям и внукам. А народу, который беспокоился лишь о том, чтобы исправно вносить налоги, было совершенно безразлично, кто сидит на троне. Вот почему он не слишком сильно страдал от деспотизма. Иностранцы этого не понимают и часто обвиняют китайский народ в том, будто он не знает, что такое свобода.
За последнее время появилось много молодых ученых, слегка приобщившихся к новым идейным веяниям и познакомившихся со значением слова «свобода». Говоря о политических переменах, они подчеркивают необходимость борьбы за свободу. Но они не ведают, что китайский народ давно уже пользуется очень большой свободой и ему нет необходимости добывать ее в борьбе, а [c. 647] коль скоро за нее не нужно бороться, народ и не знает ей цену. То же самое можно сказать о воздухе, которым мы дышим и который для нашей жизни важнее всего. Человек живет окруженный атмосферой, подобно тому как рыба живет в воде. Рыба, вытащенная из воды, и человек, лишенный воздуха, быстро погибают. Здесь, в этом помещении, где мы с вамп находимся, воздуха много, дышится легко, поэтому мы не ощущаем его ценности. Но когда человек попадает в такое помещение, куда доступ воздуха затруднен, где дышать тяжело, он чувствует себя там очень плохо. Стоит ему выйти на волю и вздохнуть полной грудью, как он сразу почувствует большое облегчение и поймет, как много значит для него воздух. Люди в Европе прежде страдали от отсутствия свободы и поэтому боролись за нее. Китайский же народ всегда пользовался большой свободой и поэтому не знает, что это такое. В этом весьма существенное политическое различие между Китаем и другими странами.
В политике существуют две категории людей: те, кто правит, и те, кем правят. Мэн-цзы говорил: «Есть те, кто работает умом, и те, кто работает руками. Те, кто работает умом, правят людьми; теми, кто работает руками, правят другие». Здесь как раз имеются в виду упомянутые мной две категории людей. Те, кто правит людьми, обладают знаниями, те, кем правят, не имеют их. Прежде простые люди не обладали знаниями и поэтому, словно малые дети, подчинялись другим. Ныне народ приобщился к знаниям, в нем пробудилось сознание, и он стал стремиться к тому, чтобы уничтожить грань между этими двумя классами людей, то есть между теми, кто правит, и теми, кем правят. Народам Европы только в нынешнем XX столетии удалось уничтожить монархию, то есть свергнуть класс людей, которые правили другими, и завоевать относительную свободу.
Разработанная мною конституция пяти властей является именно таким орудием ликвидации двух упомянутых классов, радикальным средством осуществления народовластия.
Теперь поговорим об истоках конституции. Родина конституции – Англия. После революции англичане выделили королевскую власть, и у них сложилась своего рода политическая традиция, напоминавшая раздельное существование трех властей. В то время англичане еще не представляли себе сущности раздельного существования трех властей; они разделили власть, лишь исходя из соображений целесообразности. Позже французский ученый Монтескье написал книгу «Дух законов». В ней на основе политических традиций Англии он развил учение о независимом существовании трех властей. Автор считал, что государственную власть следует разделить на власти законодательную, судебную и исполнительную. Таким образом, принцип раздельного существования трех властей разработан Монтескье.
В то время разделение политической власти в Англии отвечало этому принципу, однако впоследствии с развитием и укреплением политических партий характер государственной власти снова стал [c. 648] изменяться. К настоящему времени она вовсе не представляет собой независимое существование трех властей, это единая власть. Сейчас политический режим в Англии представляет собой диктатуру парламента, парламентский режим, так называемую партийную систему правления, при которой страной управляет политическая партия.
Вскоре после того как Монтескье обосновал принципы раздельного существования трех властей, вспыхнула революция в Америке. В основу конституции, выработанной там после победы революции, было положено учение Монтескье. Эта конституция была записана в четких и недвусмысленных выражениях. Затем в Японии, в ходе реформ, и в ряде стран Европы, в результате революций, были приняты конституции, в основу которых была положена американская. В отличие от нее английская конституция не зафиксирована письменно. Ее можно назвать «подвижной», в то время как конституция США имеет застывший характер. Дело в том, что Англией управляют люди, а Америкой – закон. Англия, будучи родиной конституционной формы правления, не имеет своей писаной конституции. Попробуем сопоставить неписаную конституцию Англии с китайскими политическими институтами времен единовластия, У нас также существовала конституция трех властей, что наглядно показывает следующая схема:
СХЕМА I
Из приведенной схемы видно, что в Китае тоже была своя конституция – разделение политической власти на власть монарха, экзаменационную и контрольную власти. Однако в руках императора были сосредоточены законодательная, судебная и исполнительная власти. Среди трех раздельных властей, существовавших в Китае, экзаменационная была очень полезной, важной и серьезной. Когда прежде в провинциях проводились экзамены, двери экзаменационных помещений плотно закрывались. Экзаменаторы должны были относиться к своим обязанностям добросовестно, не вступать в сговор с экзаменующимися, не руководствоваться личными отношениями при оценке работ. Подумайте сами, насколько серьезно было поставлено экзаменационное дело в Китае! Позднее эта практика ухудшилась, появились злоупотребления.
Что касается контрольной власти, то в эпоху монархического строя в Китае ее осуществляли специальные чиновники, при династии Тан, например, сановники-надзиратели – цзяньи дафу, при династии Цин – придворные цензоры – юйши. Эти люди, рискуя головой, смело говорили правду даже императору, если он совершал ошибки. Они обладали сильным характером, [c. 649] отличаясь прямотой и отсутствием всякого подобострастия. В Гуанчжоу в книжном издательстве «Гуанъя» есть «молельня десяти учителей», построенная в честь чиновников-цензоров, живших в период династии Цин. Там можно прочесть слова, написанные Чжан Чжидуном: «Столпы высокого мужества». Смысл этих слов в том, что чиновники-обвинители имели мужество идти против императора. Ясно, что институт чиновников-обвинителей очень полезен. В Соединенных Штатах был в свое время ученый по имени Бэджес, пользовавшийся широкой известностью. Он написал книгу «Свобода и правительство», в которой ссылался на существовавшую в Китае контрольную власть как на самый эффективный способ регулирования отношений между стремлением к свободе и действиями правительства. Следовательно, экзаменационная и контрольная власти, существовавшие прежде в нашей стране, очень полезны, и при составлении конституции без них не обойтись.
Выше я говорил, что в политике есть две силы, одна из которых свобода. В том, что такое свобода, люди прежде разбирались плохо. Чрезмерная свобода – это не что иное, как анархизм, весьма модное в наше время учение. Проповедниками анархизма были француз Прудон, русские Бакунин и недавно скончавшийся Кропоткин. Эти люди изучали и проповедовали принципы анархизма только потому, что относились к нему как к очень модной теории. В последнее время студенчество нашей страны, не разобравшись в этой теории и подражая другим, тоже заговорило об анархизме как об учении, которое якобы соответствует веяниям времени. Это просто смешно. В Китае еще в эпоху Трех династий были люди, пропагандировавшие анархизм. Разве доктрина даосизма не является анархизмом? В «Лецзы», в главе «Нэйпянь», говорится: «В государстве Всеобщего процветания народ не имел ни правителя, ни старших, ни законов, жил сам по себе». Разве это не анархизм? Таким образом, в Китае анархизм как учение появился еще несколько тысячелетий назад. Нынешняя же наша молодежь, не разобравшись как следует, повторяет за иностранцами зады, не ведая, что они исповедуют по сути дела покрытое пылью веков учение, которое родилось у нас тысячи лет назад и уже выброшено на свалку,
Я считаю, что две силы, о которых я говорил, – стремление к свободе и стремление к порядку – должны находиться в равновесии. Ни одна из них не должна переходить в крайность. Между ними следует поддерживать такое же равновесие, какое существует в физике между центробежной и центростремительной силами. Если бы вдруг исчезла одна из них, тело не смогло бы сохранить свое обычное состояние. Только при условии равновесия двух сил, их правильного сочетания возможно нынешнее равновесие всех вещей – фактор прочности и незыблемости нашей вселенной.
Конституцию можно сравнить с машиной. Людям, слабо разбирающимся в таких вопросах, мое сравнение покажется странным. Но как в материальном мире существуют машины, так они существуют и в отношениях между людьми. Ведь закон – это и [c. 650] есть машина, управляющая отношениями людей. Однако управлять материей намного легче, чем людскими отношениями. Прогресс науки в последние годы был особенно бурным, средства управления миром неодушевленных предметов стали более совершенными, люди научились подчинять вещи своей воле, научились делать машины, летающие по воздуху и плавающие под водой. Вот почему управлять материальным миром стало легко. Структура же человеческих отношений чрезвычайно сложна, и разработанные в последнее время способы управления людьми пока несовершенны. Вот почему управлять отношениями между людьми трудно. В политической жизни конституция – это та же машина, управляющая отношениями людей, регулирующая отношения между принуждением и свободой.
С самого начала нашей революционной деятельности мы стоим на позициях трех народных принципов: национализма, народовластия и народного благосостояния, которые соответствуют сформулированным американским президентом Линкольном принципам: оf the people, by the people and for the people2. Я в свое время так перевел эти слова: «народ владеет, народ укрепляет, народ пользуется». Эти принципы Линкольна есть не что иное, как выдвинутые мной принципы национализма, народовластия и народного благосостояния. Народ может «пользоваться» только тогда, когда «управляет». Если он не имеет возможности управлять, то он не может и «пользоваться». Если же он не может «пользоваться», значит, ложен и принцип «народ владеет». Мэн-цзы говорил: «Те, кто работает умом, правят людьми; теми, кто работает руками, правят другие». У нас не может быть средств дли уничтожения такого разделения людей на два класса. Древнее изречение гласит: «В силах человека одолеть и Небо». В животном мире есть быстроногие кони, способные за день пробежать тысячу ли, есть птицы, летающие по воздуху, рыбы, плавающие под водой. Спрашивается, можем ли мы, подобно коням, преодолеть за день расстояние в тысячу ли, летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы? Люди получили такую возможность с помощью науки, с помощью машин. Автомобиль перенесет нас за день на расстояние больше тысячи ли, самолет поднимет в небо, подводная лодка опустит на дно океана. Так человек своими делами вносит поправки в законы Неба. В старинных книгах рассказывается, что в древней Греции был человек, который мог за день пробежать тысячу ли. Такая способность была дарована ему Небом, и встречается она отнюдь не часто. Ныне у людей есть машины, и, чтобы покрыть за день расстояние в тысячу ли, чтобы подняться в небо или плавать под водой, они не нуждаются в милостях Неба.
Для осуществления принципа «народ управляет», о котором мы сейчас говорим, надо дать людям машину, которая понесет их быстро и легко туда, куда они направят ее сами. Что же это за [c. 651] машина? Это – конституция. Какова структура конструкции пяти властей, вы увидите из следующей схемы:
СХЕМА II
Эта конституция пяти властей и есть наш современный автомобиль, самолет и подводная лодка вместе взятые. Согласно ей государственная власть делится на пять независимых друг от друга властей: законодательную, судебную, исполнительную, контрольную и экзаменационную. Во времена автократии сложилось выражение: «Совершить переворот». «Совершить переворот» – это значит поставить вверх то, что было внизу, и наоборот. Во времена монархии такой переворот считался невозможным. А наша конституция пяти властей как раз и предполагает такой переворот: ликвидировать власть монарха, а находившиеся в его руках исполнительную, законодательную и судебную власти превратить в три независимых института. Исполнительную власть представляет президент, законодательную – парламент, судебную – судьи. Для осуществления экзаменационной и контрольной властей также необходимо создать независимые органы.
Когда конституция пяти властей вступит в силу, государство должно будет привлекать людей к выполнению административных функций только в соответствии с конституцией. Слуги народа, перед тем как приступить к своим обязанностям, должны будут держать экзамены, что положит конец использованию людей без разбора. Помню, когда я только что приехал в Гуанчжоу, очень много людей добивалось должностей, но я не знал, кто же из них обладает необходимыми способностями. Правительство нуждалось в людях, но было в большом затруднении из-за того, что не могло определить, кто из предлагавших свои услуги пригоден к работе. В результате, несмотря на обилие людей, оно испытывало недостаток в кадрах. Причиной такого положения было отсутствие системы экзаменов. Без экзаменов мы не видим вокруг себя способных людей и, сами того не зная, теряем множество ценных работников. Кроме того, на государственную службу попадает немало людей, не разбирающихся в политике; это ведет к бесконечным злоупотреблениям, засорению правительственного аппарата, к росту недовольства в народе.
На днях мне понадобился повар. Не зная, где его нанять, я отправился в ресторан и попросил подыскать мне подходящего человека. Почему я не обратился, скажем, в столярную или кузнечную мастерскую? Почему я должен был пойти именно в ресторан? Да просто потому, что это место, где повар по-настоящему овладевает своим ремеслом. А ведь в сущности нанять повара – [c. 652] пустячное дело. И если даже в этом случае пришлось обращаться в специальное учреждение, то что же говорить о таком большом и важном деле, как набор людей на государственную службу! Все это свидетельствует о том, что экзаменационная система является чрезвычайно важным для нас институтом, без которого мы не сможем обойтись,
Допустим, что мы проводим выборы в провинциальное собрание и нам нужно избрать 80 депутатов из 300 кандидатов. Положиться исключительно на выборы не совсем надежно. Именно из-за этого в США во время выборов часто случаются курьезы. Так, однажды соперниками на выборах оказались доктор наук, окончивший в свое время университет, и… грузчик. Когда наступило время голосования, оба кандидата обратились к избирателям с речами, стараясь заручиться их поддержкой. Доктор наук, человек широкой эрудиции, в своем выступлении коснулся вопросов астрономии, географии, политики, философии. Но, поскольку он говорил о столь высоких материях, аудитории его речь была не очень понятна. Затем на трибуну поднялся грузчик. «Вы, наверное, думаете, – сказал он, – что выступавший сейчас доктор начинен знаниями. На самом деле это просто книжный червь. Он смог получить образование только потому, что за него платили его родные. Без их помощи он не смог бы учиться ни в каких университетах. У меня же жизнь сложились иначе: мне никто не помогал, и я не мог учиться. Он полагался на своих родичей, а я на самого себя. Подумайте сами, у кого же из нас больше способностей?»
Его слова были встречены громом аплодисментов. Речь доктора наук не понравилась никому, ее сочли слишком заумной. Речь же грузчика дошла до людей, по-настоящему глубоко затронула их чувства. В результате на выборах победил грузчик. Обратите внимание, из двух кандидатов один был доктором наук, другой – грузчиком. С точки зрения познания и эрудиции, первый, разумеется, стоял гораздо выше второго, однако он был забаллотирован. Это произошло потому, что там не было системы экзаменов. Именно по этой причине в Америке часто случаются курьезы во время выборов. Если же будут введены экзамены, получить государственный пост, стать слугой народа сможет лишь человек, обладающий необходимыми для этого способностями и познаниями.
Система экзаменов раньше других стран появилась в Англии. В США она введена всего лишь двадцать-тридцать лет назад. Почти все действующие ныне в различных странах экзаменационные системы созданы по образцу английской. По существу же английская система заимствована из Китая. Вот почему мы можем сказать, что китайская система экзаменов является самой древней и самой лучшей в мире.
Выше я говорил, что, согласно конституции пяти властей, законодательная власть принадлежит парламенту, главой исполнительной власти является президент, а судебную власть осуществляют [c. 653] судьи. Две остальные власти – контрольная и экзаменационная – осуществляются соответственно должностными лицами контрольной и экзаменационной палат.
СХЕМА III
[c. 654]
В период деятельности нанкинского правительства я надеялся, что Консультативное собрание примет конституцию пяти властей. Вопреки моим ожиданиям члены собрания обнаружили полное непонимание ее принципов и некоторое время спустя выработали временную конституцию. Я не придал ей большого значения, ибо считал, что это всего лишь временное уложение исполнительного характера, рассчитанное максимум на год-полтора, и потому оно важной роли сыграть не может, вести же пропаганду за конституцию пяти властей будет ни поздно и потом. Позднее, переехав в Пекин, члены собрания разработали проект, известный под названием «Конституции Храма Неба», и вновь, вопреки моим ожиданиям, не проявили ни малейшей заинтересованности в конституции пяти властей, отказались от несомненно полезной вещи. Меня это весьма опечалило. Вы знаете, что конституция пяти властей создана мною лично. Она подобна машине. Чтобы покрыть за день расстояние в тысячу ли, вы сядете в автомобиль, чтобы подняться в небо – воспользуетесь самолетом, чтобы опуститься под воду – подводной лодкой. А если мы хотим управлять новым государством, нам никак не обойтись без новой машины – конституции пяти властей. Приведенная выше схема иллюстрирует структуру конституции, подобно тому как чертеж показывает устройство и размещение частей машины.
На этой схеме изображен аппарат государственного управления. Помимо выделения в самостоятельные институты пяти властей, наиболее важным является уездное самоуправление, через которое осуществляется прямое народовластие. Только прямая власть народа является подлинным народовластием. Прямое народовластие складывается из четырех прав: избирательного права, права смещения должностных лиц, права законодательной инициативы и права референдума. Если конституция пяти властей – это машина, то прямое народовластие – рычаги, регулирующие ее работу. Народ должен иметь прямое избирательное право и тем более право смещения должностных лиц. Народ должен пользоваться правом избирать своих должностных лиц и правом смещать их в случае их несоответствия должности. Что мы называем правом законодательной инициативы? Это право народа создавать, когда это нужно, новые законы или добиваться отмены того или иного принятого законодательной палатой закона, если он кажется народу вредным. Что такое право референдума? Если хороший закон отвергнут большинством голосов членов законодательной палаты, народ имеет право путем референдума одобрить этот закон и тем самым обеспечить его принятие. Это право отличается от права законодательной инициативы. Его мы называем правом референдума, ибо в приведенном выше примере закон разработан в законодательной палате и народ лишь одобряет его путем референдума, чем обеспечивает его принятие. [c. 655]
Что касается временных конституций Республики, то они не содержат конкретных положений, в которых предусматривалось бы осуществление принципа народовластия. Во временной конституции, принятой в Нанкине, было записано лишь, что «суверенная власть в Китайской Республике принадлежит всем гражданам». Это единственное положение, соответствующее моим взглядам. Все остальное идет вразрез с моей точкой зрения, и я никакой ответственности за эту конституцию нести не могу.
Позавчера я выступал в Провинциальном собрании с речью, в которой изложил основные принципы конституции пяти властей. Я надеюсь, что уважаемые члены собрания одобрят мою идею и потребуют созыва сессии в Гуанчжоу для разработки конституции пяти властей в качестве основного закона страны. Сегодня я осветил основы конституции пяти властей, но ввиду недостатка времени не смог сказать все, что хотелось. Надеюсь, что вы внимательно изучите и одобрите ее принципы. [c. 656]
1 Здесь обмолвка Сунь Ятсена. Эти слова принадлежат Конфуцию («Лунь юй», кн. 15 «Вэйский Лингун», разд. 4).
2 «[Правительство] народа, из народа и для народа» (англ.).
|
|
предыдущая |
|
следующая |
|
содержание |