Гроций Г.

О праве войны и мира

М.: Ладомир, 1994. – 868 с.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста

на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Книга III

Глава III. О войне справедливой, или торжественной, согласно праву народов;

тут же об объявлении войны

I. Война торжественная по праву народов ведется между различными народами.

1. Мы выше начали говорить о том¹, что у почтенных авторов война зачастую называется справедливой не в связи с причиной, по которой она возникает, ни даже в силу величия совершенных подвигов, но ввиду некоторых особых правовых последствий. А какова подобного рода война, лучше всего можно понять из определения неприятелей у римских юристов. «Неприятелями являются те, кто нам или кому мы публично объявили войну, прочие же – разбойники и грабители», – говорит Помпоний (L. Hostes de verb. sign.). He иначе рассуждает Ульпиан: «Неприятели -- это те, кому римский народ объявит публично войну или кто сам объявит войну римскому народу; прочие же называются разбойническими или грабительскими шайками. И оттого тот, кто захвачен разбойниками, не есть раб разбойников²; и для того нет надобности в послевоенном восстановлении мирного состояния [постлиминии]. Взятый же в плен неприятелем, например германцами или парфянами, становится рабом неприятеля, и ему возвращается [c. 606] прежнее состояние с восстановлением мирных отношений» (L. Hostes D. de-caiptivis). И юрист Павел пишет: «Захваченные морскими или иными разбойниками остаются свободными»³ (L. Postliminlum. § 2. D. de capt.). Сюда же относится следующее место из Ульпиана: «Лри внутригосударственных раздорах государство, хотя оно нередко и страдает от них, тем не менее не клонится к гибели; те, кто расходится на ту и другую партии, не становятся неприятелями, между которыми возникают права на пленных и на восстановление довоенного состояния, и оттого захваченным, проданным и затем отпущенным на волю лицам признано излишним взывать к милосердию государя с просьбой о возвращении свободы, которой они не лишились, так как не находились ни в каком плену» (L. Si quis ingenuam. § I, eod, tit.).

2. Необходимо только заметить, что под римским народом, приведенный в виде примера, следует понимать всякого, кто в государстве располагает верховной властью. «Тот есть неприятель, – по словам Цицерона, – кому подвластно государство, правительственный совет, казна, на чьей стороне согласие и единодушие граждан и кто, если дело дойдет до того, полномочен выбирать между войной и миром» («Филиппики», IV).

II. Отличие народа, хотя бы поступающего незаконно, от морских и прочих разбойников.

1. С другой стороны, ни государство, ни городская община не перестают быть таковыми, если даже и совершат что-нибудь незаконное, хотя бы в целом; но шайка морских или иных разбойников не становится еще государством, если даже ненароком они во взаимных отношениях станут соблюдать некоторого рода справедливость, без которой не может существовать ни одно сообщество. Ибо разбойники объединяются ради преступления⁴; члены же государства, хотя иногда и не свободны от правонарушений, тем не менее объединились ради пользования правом и соблюдают правосудие в сношениях с иностранцами, если и не во всем следуя праву природы, которое, как мы указали в другом месте, у многих народов отчасти изгладилось из памяти, то, по крайней мере, поступая согласно договорам, заключенным с некоторыми из государств, или согласно существующим обычаям.

Греки в то время, когда считали дозволенным производить грабежи на море, воздерживались от убийств и ночных грабежей, от похищения быков у земледельцев, как замечает схолиаст на Фукидида (кн. I). Страбон (кн. XI) упоминает и о других народах, живущих тоже грабежом, которые, возвращаясь с моря домой, предлагали собственникам награбленного, если им угодно, выкупить добычу по приличной цене⁵. К подобным народам относится также следующий отрывок из песни XIV «Одиссеи» Гомера:

2. Важнейшее значение в вопросах морали имеет существенный характер вещи. Как правильно сказано у Цицерона в книге пятой трактата «О границах добра и зла», «вещь в целом получает свое наименование от того, что составляет ее наибольшие и пространнейшие части». Этому соответствует следующее место у Галена: «Название ведется от того, что преобладает в смешении». Он же часто обозначает соответствующие вещи «носящими название по преобладающему составу». [c. 607]

Слишком резко сказано тем же Цицероном в книге третьей «О государстве», что когда царь несправедлив, когда несправедливы знатные или сам народ, то государство не только порочно, но там его нет. Исправляя это изречение, Августин («О граде божием», кн. XIX, гл. 24) говорит: «Как бы то ни было, я не скажу, что нет самого народа или что его форма не есть государство, пока пребывает в любом количестве собрание разумных людей ради дел, к которым они стремятся, объединенное единодушным общением». Тело хилое все же есть тело; и государство, хотя и тяжко больное, есть все же государство, пета существуют законы, существуют судьи и прочие необходимые вещи, дабы там иностранцы могли добиться того, что им следует по праву, не менее, чем частные лица взаимно между собой.

Еще правильнее говорит Дион Хризостом («Борисфенские речи» и «О законе»), по мнению которого закон (в особенности тот, который заключается в праве народов) в государстве то же, что ум в человеческом теле; ибо по удалении закона государство более не существует⁶. И Аристид в речи, в которой он убеждает родосцев в необходимости согласия, доказывает, что даже при тирании могут действовать многие хорошие законы. Аристотель в главе девятой книги пятой «Политики» заявляет, что если кто-нибудь станет слишком напрягать силы немногих или меньшинства, или целого народа, то сначала государство извращается, а затем и прекращает свое бытие.

3. Лица, захваченные в плен разбойниками, не становятся законной собственностью захватчиков как мы слышали об этом выше от Ульпиана. По его же словам, напротив, пленники германцев лишаются свободы, А между тем у германцев разбой, совершившийся вне пределов государств, «не считался позором», как сообщает Цезарь (кн. VI). О венедах Тацит пишет: «Леса и горы, простирающиеся между певцинами и феннилми, кишат разбойничьими шайками» («Об обычаях германцев»). Он же в другом месте сообщает, что знаменитое германское племя каттов совершало разбойничьи набеги («Летопись», кн. XII). По Тациту, гараманты. представляющие собой племя, изобилующее разбойничьими гнездами, все же составляют племя («История», кн. IV).

Иллирийцы без различия имели привычку разбойничать на море, и, однако же, победа над ними сопровождалась триумфом. А Помпеи не удостоился триумфа за победу над морскими разбойниками (Аппиан, «Война с иллирийцами»). Столь значительна разница между народом, хотя бы и преступным, и теми, которые, не образуя народа, объединились для совершения преступлений.

Могут, впрочем, произойти превращения не только в отношении отдельных лиц, как Иефта, Арсак, Вириат из разбойничьих атаманов стали законными вождями регулярных войск, но также в отношении сообществ, так что разбойники, изменив образ жизни, образуют государства⁷. Августин о разбойничьем промысле говорил: «Если это зло возрастает значительно путем притока погибших людей, то оно господствует над целыми областями, образует свои станицы, занимает города, принимает наименование царства» («О граде божием», кн. IV, гл. 4). [c. 608]

IV. Для природы торжественной войны требуется, чтобы зачинщиком ее был обладатель верховной власти, как следует понимать это.

О том, кому принадлежит верховная власть, мы сказали выше. Отсюда может стать понятно, что и те, кто лишь участвует в верховной власти, могут вести справедливую войну; тем более ее могут вести те, кто не является подданным, не связан неравноправным союзным договором⁸. Так, например, между римлянами и их союзниками – вольсками, латинянами, испанцами и пунийцами, хотя последние и имели меньшие права по договору, как нам известно из истории, соблюдались все формальности справедливой войны (Каэтан, на II, II, вопр. 40, ст. 1).

Но для справедливой войны в указанном смысле недостаточно, чтобы она велась между верховной властью с обеих сторон; необходимо еще, как мы слышали, государственное постановление о войне и даже такое постановление, чтобы соответствующее объявление было сделано одной стороной для другой⁹. Оттого у Энния говорится о предварительно объявленных сражениях. Цицерон в книге первой трактата «Об обязанностях» пишет: «Справедливый порядок ведения войны был весьма торжественно предписан у римского народа правом фециалов. Отсюда следует заключить, что война может быть справедливой лишь тогда, когда она ведется для возвращения того, что принадлежит ее объявителю, или по предварительном объявлении и предупреждении». Более кратко сказано древним автором у Исидора: «Справедлива та война, которая ведется по объявлении, для возврата принадлежащего или ради отпора врагам». Так, у Тита Ливия в определении справедливой войны сказано, что она ведется открыто и по постановлению государства (кн. I). Рассказав о том, как акарнаняне опустошили поля Аттики, Ливий добавляет: «Сначала были причины раздражения в сердцах, а затем возникла настоящая война путем объявления ее указами государственной власти добровольно и публично» (Ливий, кн. XXXI).

VI. Что в объявлении войны соответствует праву природы и что свойственно праву народов; разъясняется путем различений.

1. Исходя из смысла приведенных и других мест об объявлении войны, можно заключить о необходимости тщательно различать здесь то, что требуется по естественному праву, и то, что требуется не природой, а только правилами чести; то, что требуется правом народов для возникновения последствий, свойственных этому праву, и то, что, сверх того, проистекает из особых постановлений некоторых отдельных народов.

По естественному праву, когда приходится отразить нападение или наказать того, кто виновен в преступлении, не нужно никакого объявления войны. Это самое говорит у Фукидида (кн. I)¹⁰ эфор Стенелаид: «Не стоит рассуждать и затевать судебные споры, когда нам нанесена обида не на словах». И Латин у Дионисия Галикарнасского (кн. I) утверждает, что «пострадавший вправе отразить нападение врага». А Элиан, заимствуя мысль у Платона, говорит, что объявление войны, предпринятой для отражения нападения, происходит согласно природе, без участия глашатая. Оттого Дион Хризостом в обращении к никомидиянам отмечает: «Большинство войн начинаются без объявления» Не по иной причине Тит Ливий ставил в упрек Мениппу, военачальнику Аятиоха, умерщвление нескольких римлян, предпринятое несмотря на то, что война еще не была объявлена и не было слышно об обнаженных мечах и кровопролитии. Тем [c. 609] самым Ливий свидетельствует, что наличие одного из этих двух фактов могло послужить достаточным оправданием подобного поступка. Еще более очевидно, что нет надобности в объявлении войны согласно естественному праву, если собственник намерен наложить руку на свое имущество.

2. Всякий раз, когда взамен одной вещи производится захват другой или в уплату долга берется вещь, особенно если кто-нибудь вознамерится захватить имущество подданных должника, требуется предупреждение о том, что иначе невозможно добиться принадлежащего нам имущества или причитающегося нам долга. Такого рода норма не первична, а вторична и производна, как мы выяснили в другом месте. Так, нападению на носителя верховной власти вследствие неуплаты долга или совершения преступления его подданным необходимо должно предшествовать требование расследования вины, в силу которого должно последовать признание причинения убытка или же совершения преступления самим сувереном, в соответствии с тем, что изложено нами выше.

3. Но даже если право естественное не предписывает предъявления такого требования, то достойно и похвально предъявление его¹¹, например, чтобы избежать оскорблений или добиться искупления преступления путем раскаяния и удовлетворения потерпевшего, согласно сказанному нами о различных способах предотвращения войны¹². Сюда относится также следующее:

Касается этого и заповедь, преподанная евреям богом¹³. не завоевывать города, не предложив сначала мирного разрешения спора (Второзаконие, XX, 11). Поскольку она дана непосредственно указанному народу, то напрасно некоторые смешивают ее с правом народов. Ибо такого рода предложение не есть предложение мира, но подчинено условию подданства и данничества. Когда Кир вступил на территорию Армении, прежде чем начать военные действия, он отправил к царю посольство с требованием уплаты дани и предоставления в силу договора солдат, «полагая, что такой образ действий человечнее, нежели вторжение войска без предупреждения», как сказано в «Истории» (кн. II) Ксенофонта. Однако по праву народов во всех столкновениях для возникновения особых последствий требуется объявление войны – не взаимное, а одностороннее.

VII. Одни объявления войны бывают условные, другие же – безусловные.

1. Объявление войны бывает или условное, или же безусловное и простое. Оно является условным, когда сочетается с истребованием взыскиваемых вещей. Под истребованием вещей¹⁴ право фециалов понимало не только иск в силу права собственности, но и взыскание того, что причитается в гражданском или в уголовном порядке, как правильно поясняет Сервий¹⁵. Отсюда следующие слова судебной формулы: «вернуть, удовлетворить, выдать», где, как мы сказали в другом месте, слово «выдать» нужно понимать с оговоркой: если только сторона, к которой обращено взыскание, не предпочтет сама наказать виновного. О том, что такое взыскание вещей носит название «оглашения», свидетельствует Плиний¹⁶.

Условное объявление войны приведено у Тита Ливия (кн. VIII): «Если совершившие это преступление не дадут возмещения, то те сами произведут взыскание любым способом». И у Тацита сказано: «Если они не выдадут преступников для [c. 610] наказания, то потерпевший прибегнет к общему избиению» (Летопись, кн. I). Древний пример того же приведен в «Молящих» Еврипида, где Тесей дает следующее поручение глашатаю к Креонту Океанскому:

Папиний в повествовании о том же событии говорит:

Полибий называет это «объявлением о репрессалиях», древние римляне – «предупреждением». Безусловное объявление войны есть особое объявление, или оповещение, в случаях, когда другая сторона или уже начала враждебные действия (и это есть то, что у Исидора называется войной в целях изгнания врагов), или совершила такое преступление, которое заслуживает наказания¹⁸.

2. Иногда безусловное объявление войны следует за условным, хотя это и не необходимо и есть излишество. Отсюда следующая формула¹⁹: «Я свидетельствую, что народ этот несправедлив и не воздает правосудия». И еще другая формула: «По всем требованиям, спорам, взысканиям, обращенным старшим фециалом римского народа квиритов к старшему фециалу народа древних латинян, по которым следовало выдать, отдать и уплатить, не выдано, не отдано, не уплачено; и я полагаю, что следует принудить к исполнению путем справедливой и законной войны; я соглашаюсь и одобряю». И третья формула: «Так как древние народы латинян действовали и преступили против римского народа квиритов, римский народ квиритов постановил воевать с древними латинянами, и римский сенат квиритов постановил, согласился, признал нужным начать войну с древними латинянами, вследствие чего я и римский народ объявляем и начинаем войну против народа древних латинян».

В таком случае, как я сказал, строго говоря, нет надобности в объявлении войны. Оно вытекает из того, что обычно уже имеет место столкновение с ближайшим гарнизоном. Это явствует из ответа фециалов на запрос по делу Филиппа Македонского и затем Алтиоха (Ливий, кн. кн. XXXI и XXXVI). В то же время первое объявление войны должно было быть обращено к тому, кто является предметом нападения. Объявление войны против Пирра было фактически сделано одному из воинов Пирра, причем в цирке Фламиння, где этому воину для вида было приказано занять место, как сообщает Сервий в комментарии на девятую книгу «Энеиды».

3. Излишне посвящать особое исследование тому вопросу, что часто война объявляется взаимно обеими сторонами, как, например, Пелопоннесская война – коркирянами и коринфянами, хотя было бы достаточно, если бы объявление последовало от одной из этих сторон.

VIII. О том, что в объявлениях войны относится к внутригосударственному праву, не относясь к праву народов.

Обычаями и установлениями некоторых народов, а не правом народов введены в употребление такие вещи, как жезл глашатая у греков²⁰; пучок священной травы и окровавленное копье – сначала у эквиколей, затем по их примеру у римлян; отказ в дружбе и союзе, если таковые существовали; истечение тридцати священных дней со дня истребования [c. 611] удовлетворения, повторное метание копья²¹ и иные подобного рода обряды, которых не следует смешивать с действиями собственно согласно праву народов. Ибо, по словам Арнобия («Против язычников», кн. II), еще в его время отказались прибегать к большинству таких действий; даже во времена Варрона некоторые обряды вышли ив употребления (Варрон, «О латинском языке», кн. IV). Третья Пуническая война была одновременно объявлена и начата. Меценас у Диона полагает, что некоторые из таких обычаев свойственны народному правлению.

IX. Объявленная кому-нибудь война одновременно объявлена также его подданным и союзникам, поскольку они действуют заодно с ним.

Объявление войны носителю верховной власти над народом одновременно считается объявлением ее всем – не только подданным его, но и могущим вступить с ним в союз, как если бы те были его придатком. Это есть то, о чем новейшие юристы говорят: «Разрывая сношения с государем, разрывают их с его сторонниками» (Бальд, на L. 2. С. serv, № 70). Дело в том, что объявление войны они называют разрывом сношений.

Указанное правило следует распространить на войну, которая ведется против того, кому она объявлена. Так, когда война была объявлена Антиоху, объявлять ее отдельно этолиянам казалось излишним, поскольку они открыто присоединились к Антиоху. Фециалы дали такой ответ: «Отныне этолияне сами объявили себе войну» (Ливий, кн. XXXVI).

X. Но не постольку, поскольку они рассматриваются сами по себе; что поясняется примерами.

А если война уже окончена и нужно напасть на другой народ или царя за помощь, оказывающуюся ими противнику, то будет необходимо прибегнуть к новому объявлению войны для достижения последствий согласно праву народов. Ибо здесь уже имеются в виду не привходящие элементы, но нечто основное, самостоятельное. А потому-то и правильно было сказано, что по праву народов не были справедливыми ни война Манлия против галлогреков²², ни война Цезаря против Ариовиста. Нападение на них возникло не в виде дополнения к другой войне, но самостоятельно; а так как для этого по праву народов требовалось объявление войны, то по римскому праву нужно было новое постановление римского народа.

Вот что было сказано в предложении о войне против Антиоха: «Не угодно ли соизволить начать войну против царя Антиоха и тех, кто станет на его сторону» (Ливий, кн. XXXVI). Сходная формула была предусмотрена в декрете против царя Персея (Ливий, кн. XLII), и, по-видимому, это следует распространить на все время, пока будет длиться война с Антиохом и Персеем, на тех, кто на самом деле вмешается в войну с ними.

XI. Причина того, почему требуется объявление войны для наступления некоторых последствий.

Причина того, почему народы требуют наличия объявления войны, которая названа нами справедливой по праву народов, была не та, которую приводят некоторые (Альберико Джентили, кн. I, гл. 2), а именно, будто подобное объявление нужно, чтобы воспрепятствовать действиям тайным и коварным; поскольку это скорее относится к преимуществу храбрости, нежели к праву, как и то, что некоторые народы – о чем можно прочесть – даже договаривались относительно дня и места сражения²³. Но преследовалась цель сделать совершенно несомненным, что война ведется не по частному почину, а по воле обоих народов или глав народов.

Отсюда возникают особые следствия, не имеющие места ни в войне против разбойников, ни в войне царя против подданных. [c. 612] Оттого-то у Сенеки различаются «войны, объявленные соседям, и войны, которые ведутся с гражданами» («О гневе», кн. III, гл. 2).

XII. Такого рода последствия не сопровождают прочие войны.

Ибо верно некоторые указывают и поясняют примерами (Айала, кн. I, гл. 5), что добыча, захваченная даже в такого рода войнах, становится достоянием захвативших, но только с точки зрения права естественного, а не в силу права народов, обеспечивающего исключительно интересы народов, но не тех, кто вне народа или составляет его часть.

Ошибаются также, когда полагают, что война, предпринимаемая ради самообороны или ради защиты имущества, не нуждается в объявлении (Альберико Джентили, кн. II, гл. 2). Ибо и такая война нуждается в объявлении, разумеется, если она рассматривается не сама по себе, но ввиду тех последствий, которые мы начали разъяснять и вскоре разъясним.

XIII. Возможно ли начать ведение войны одновременно с объявлением войны?

Неверно также и то, что нельзя якобы начинать войну немедленно по ее объявлении, как поступили Кар по отношению к армянам, римляне по отношению к карфагенянам, согласно оказанному нами только что. Объявление войны не требует затем истечения какого-либо срока по праву народов. Может, однако же, случиться, что в силу естественного права потребуется какой-нибудь срок ввиду свойства самого дела, например, когда имущество истребуется обратно или добиваются наказания преступника и отказа не последовало. Тогда в самом деле следует предоставить время для надлежащего исполнения того, что требуется.

XIV. Следует ли объявлять войну тому, кто нарушит права посольства?

Если нарушено даже право посольства, то тем не менее нет основания не прибегать к объявлению войны, дабы наступили упомянутые последствия. Однако тогда достаточно сделать это наиболее безопасным способом, как, например, в письменной форме, или таким способом, как обычно делаются вызовы и иные оповещания в местах небезопасных. [c. 613]

² Отсюда сюжет «Пунийца» Плавта и «Евнуха» Теренция. Такова же судьба змея в песне XV «Одиссеи».

³ Помпей объявил свободу пленникам морских разбойников (Аппиан, «Война с Митридатом»; добавь Герреру, т. II).

⁴ «Толпа людей, не связанная никаким законом, но объединившаяся в престу ных целях» (Прокопий, «Война с вандалами». кн. II).

⁵ Таковы и те племена, о которых упоминает Саксон Грамматик (кн. XIV). Плутарх замечает, что жители острова Скироса со временем ожесточились до крайности: «Хотя издревле они довольствовались разбоем на море, впоследствии они даже не стали воздерживаться от ограбления чужестранцев, которые приплывали к ним для торговли».

⁶ Цицерон («Письма», X, 1): «Нет ни законов, ни судов, ни какой-либо видимости и намека государства».

⁷ Примером служат мамертинцы (Диодор Сицилийский, фрагменты).

⁸ Как, например, герцог лотарингский у Кранца («О делах саксонских», XI, 13). Штральзундская городская община объявила войну своим государям – герцогам Монморанси (Кранц, «История вандалов», XIV, 35).

⁹ Иосиф в «Иудейских древностях» (кн. XV) пишет: «Начинать войну до объявления – незаконно». Смотри примеры этого обычая согласно праву народов у Кранца («О делах саксонских», XI), у Одерборна (жизнеописание Василида, кн. III). Обратные примеры действий турка Олизастлана и серба Неемона порицает Никитаониат (кн. III и IV).

¹⁰ Он же (кн. III) передает в речи платейцев следующее: «В силу права, признанного у всех народов, дозволено отражать того, кто совершает враждебное нападение». Фламиний у Диодора Сицилийского («Пейрезианские извлечения») призывал «всех людей и богов в свидетели того, что войну начал царь». Добавь то, что имеется у Марианы (кн. XIX, гл. 13). По вопросу о войне, которая не была объявлена, смотри у Дексиппа («Извлечения о посольствах»).

¹³ Иосиф Флавий («Иудейские древности», кн. V, гл 2): «Но их задержал совет старейшин, доказывая, что не следовало начинать войну с соотечественниками прежде представления своих притязаний на беспристрастное рассмотрение, так как закон не разрешал потерпевшим выступать с войском даже против иностранцев, не отправив к ним сначала послов и не испытав путей, которыми можно было бы виновных в нарушении права обратить к более здравым намерениям».

¹⁴ Смотри у Паруты («О войне с Кипром», кн. I), у Бизаррия (кн. XXIII), где речь идет о турках, у Рейнкинга (кн. II, разд. III, гл. 4).

¹⁶ В книге XXII, главе 12: «И когда к неприятелю были отправлены вестники с требованием удовлетворения, то один из них носил название «вербеноносца». И говоря о вербене в книге XXV, в главе 9, тот же автор заявляет: «Мы показали, что следует названное растение послам нести впереди, когда они являются к врагам». Смотри у Сервия «На “Энеиду”» (кн. кн. IX и X). [c. 614]

¹⁷ Сходное объявление войны приводится в «Войне мышей и лягушек», а также в начале «Амфитриона» Плавта. Смотри также у Кромера (кн. XXI).

¹⁹ Сопоставь греческую формулу у Дионисия Галикарнасского в «Извлечениях о посольствах» (II).

²⁰ Откуда происходит жезл глашатая, можно узнать у Плиния (кн. XXIX, гл. 3) и у Сервия («На “Энеиду”», кн. кн. IV и VIII).

²¹ Смотри у Сервия («На “Энеиду”», кн. IX), у Аммиана (кн. XIX) и примечания к нему ученейшего Линденброга.

²² Или война спутников Улисса против киконов, некогда оказывавших помощь Приаму, о чем сообщается в «Одиссее» Гомера (I) и у Дидима.

²³ Подобно тому как римляне поступили в отношении Порсены, о чем упомянуто Плутархом в жизнеописании Публиколы. Турки за два дня до сражения зажигают множество огней (Халкокондила, кн. VII). [c. 615]

Библиотека Михаила Грачева

предыдущая

следующая

оглавление

Гроций Г.

О праве войны и мира

предыдущая

следующая

оглавление