Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		оглавление

I. Имущества подданных неприятеля, захваченные на войне, удерживаются в виде долга.

1. Захват имущества неприятеля в справедливой войне нельзя считать свободным ни от правонарушения, ни от обязанности возмещения. Ведь если соблюдать требования справедливости¹, то не разрешается захватывать что-либо или владеть чем-либо свыше того, что должен неприятель (Витториа, «О праве войны», № 55, 56), исключение составляет имущество, которое может быть удержано в интересах обеспечения необходимой безопасности. Однако такое имущество должно быть возмещено по миновании военной опасности, в натуре или же по своей стоимости, согласно с изложенным нами в книге II, главе II. Что может быть дозволено по отношению к имуществу нейтральных государств, то с тем большим основанием дозволено по отношению к имуществу неприятеля. Таково, следовательно, определенное право захвата без права полного приобретения собственности (Каэтан, Summula peccatorum, слова belli damnum, Коваррувиас, на с. peccatum, p. II, № 11; Витториа, «О праве войны», № 39 и 41; Молина, тракт. II, спорн. вопр. 117).

2. А поскольку нам может что-нибудь причитаться как вследствие причиненного ущерба, так и в виде наказания², то вещи противника могут приобретаться в силу первого и второго оснований, однако же, при соблюдении некоторого различия, Ибо выше мы сказали, что при долге первого рода имущества не только самого должника, но и его подданных обременяются обязательствами по праву народов, как бы в виде обеспечения.

Мы верим в существование права народов иной природы, нежели то, которое состоит в одной только безнаказанности или во внешней силе судебных решений. Подобно тому как тот, с кем заключена сделка, приобретает не только внешнее, но и внутреннее право на принадлежащее нам имущество в силу нашего частного соглашения, так равно приобретается право и в силу некоего общего соглашения, которое как бы до известной степени содержит в себе соглашение каждого отдельного лица, в том же смысле, в каком закон называется «общим соглашением [c. 725] государства». Тем более представляется вероятным, что в такого рода делах народами достигнуто соглашение, поскольку подобный общенародный закон введен не только во избежание большего зла, но также в целях осуществления каждым своего права.

II. Но отнюдь не в наказание за чужое преступление.

Что же касается другого вида долга, имеющего характер кары, то я не вижу, чтобы соответствующее право на имущество подданных проистекало из соглашения народов. Ибо ведь такого рода обязательство, обременяющее чужое имущество имеет нежелательный характер и в силу этого не должно распространяться дальше, чем то ясно установлено практикой. А выгода, сверх того, в последнего вида долге не такова как в долге первого вида, ибо первый составляет часть нашего имущества, тогда как второй не составляет ее, и потому взыскание его может быть без ущерба прекращено.

Сказанное нами выше об аттическом праве не противоречит этому (кн. III, гл. II). Дело в том, что лица обязывались здесь не по причине того, собственно, что государство может нести наказание, но с той только целью, чтобы принудить государство выполнить должное, а именно – вынести приговор виновному. Это обязательство, основанное на обязанности, относится к первому, а не ко второму роду долга, ибо одно дело есть обязанность карать, другое дело быть обязанным или иметь возможность подвергнуться наказанию хотя одно обычно есть следствие отказа в другом, причем одно есть причина отличная от другого как следствия. Следовательно, могут быть приобретены в виде наказания не вообще имущества принадлежащие подданным неприятеля, но только лишь имущества тех из них, которые сами виновны в совершении преступления к их числу относятся также и должностные лица оставляющие безнаказанными преступления.

III. Под долгом здесь следует понимать также ту задолженность, которая имеет источник в самой войне. Примеры.

Впрочем, имущества подданных могут быть захвачены и приобретены не только в погашение первоначального основного долга, из-за которого возникла война, но также в уплату последующего долга, в соответствии с тем, что мы оказали в начале настоящей книги. В этом смысле нужно понимать указания некоторых богословов о том, что имущества, захваченные на войне не поглощаются основным долгом (Сильвестр на слово «война», № 10; Витториа, № 51; Бартол, на L si quid bello D. de capt) Здесь, стало быть, нужно иметь в виду, что имущества не поглощаются основным долгом до тех пор, пока не будет произведено возмещение ущерба, причиненного самой войной.

Так, в споре с Антиохом римляне, по сообщению Тита Ливия, считали справедливым все издержки, произведенные ими на нужды войны³, возложить на царя, по вине которого вспыхнула война (кн. XXVII). У Юстина сказано «Он был готов оплатить издержки войны согласно справедливому закону». У Фукидида самосцы были присуждены к уплате издержек, произведенных на войну». И то же самое повторяется в других местах. Ибо того, что по справедливости можно возложить на побежденных, можно добиться также справедливой войной.

IV. Дело человечности – не прибегать в таких случаях к строго формальному праву.

1. Но необходимо знать, как мы указывали в другом месте, что правила милосердия распространяются шире, нежели нормы права. Тот, кто владеет большим богатством, будет [c. 726] виновен в жестокости, если лишит нуждающегося должника, всех его скромных средств, чтобы самому получить последнюю четверть копейки.

Еще более он виновен будет в жестокости, когда должник обяжется по своей доброте, как, например, если он поручится за своего друга и никаких денег не обратится в его выгоду. Ибо, как говорит Квинтилиан-отец, «риск поручителя за другое лицо заслуживает сочувствия»⁴. Тем не менее столь жестокий кредитор ничем не нарушает строго формального права.

2. Поэтому человечность требует⁵, чтобы тем, кто не несет вины за начало войны и «то обязывается только в силу поручительства, оставлялись вещи, без которых мы можем обойтись легче, чем такие люди, в особенности же если достаточно вероятно, что они сами не получат от государства возмещения за утраченное подобным образом. Сюда относятся слова, сказанные Киром воинам после взятия Вавилона: «Тем, что вы имеете, вы будете владеть не вопреки справедливости; если же вы ничего не отнимете у неприятеля, то это будет следствием вашей человечности».

3. Следует отметить еще, что поскольку право на имущество неповинных подданных введено, то, пока имеется надежда на возможность без труда овладеть причитающимся нам от наших основных должников или же от тех, «то, не воздавая нам должного по справедливости, сам по себе становится нашим должником, обращаться с взысканием против лиц, свободных от вины, хотя это и соответствует строго формальному праву, является отступлением от правил человечности (Эгидий Регий, «О сверхъестественных действиях», спор 31, сомн. вопр 7, № 27).

4. Примеры такой человечности встречаются повсюду, в особенности же в Римской империи, как, например, когда побежденным противникам предоставляются земли при условии возвращения их государству, то есть именно побежденному государству, или когда из земельных владений скромная часть из уважения оставляется прежнему владельцу⁶ (L in agris de acq. re. dom. D. 1. in. agrlsl. si verberatus, § non si ager. D rei vind.). Так, по свидетельству Тита Ливия, жители города Вейи были лишены Ромулом части их земельной территории. Александр Македонский отдал уксийцам принадлежавшие им земли под условием уплаты дани (Арриан, кн. III).

Нередко можно прочесть о том, как сдавшиеся города не предавались разграблению (Витториа, «О праве войны», № 40; Сильвестр, на слово «Война», ч. I, § 10, абзац 3), и выше мы сказали что похвально и согласно с благочестивыми правилами канонов щадить не только людей, но и имущество земледельцев, под условием уплаты дани, за подобную дань обыкновенно обеспечивается также неприкосновенность товаров на войне. [c. 727]

¹ Смотри суждение римского папы Иннокентия у Бембо (кн. I).

Вернуться к тексту

² Римляне приказали Прусию возместить ущерб Атталу и сверх того выплатить ему пеню.

Вернуться к тексту

³ Об этом упоминает Полибий в «Извлечениях о посольствах» (XXIII). Так, и народы Азии были осуждены Суллой к тому же, по рассказу Аппиана («Война с Митридатом»). О существовании этого же обычая в свою защиту говорит польский король у Де Ту (кн. LXXIII, под годом 1581). Так, у Гомера в «Илиаде» (III) схолиаст толкует одно слово как «военную дань, именно как половину имуществ, находившихся в городе».

Вернуться к тексту

⁴ Он добавляет, что добросовестный кредитор обращается к поручителю только в том случае, если не может получить с должника. Он прав, говоря «добросовестный», так как обращение к поручителям, по- видимому, представляется «недостойным», по словам Цицерона («Письма к Аттику», кн. XVI, 15).

Вернуться к тексту

⁵ Птоломей отдал Димитрию, сыну Антигона, его палатку и прочие вещи, служившие ему для личного пользования, а также захваченные деньги, говоря, что между ними спор идет не о любого рода вещах, а о славе и власти. Это сообщено Плутархом в жизнеописании Димитрия. Смотри также об образе действий Санхо, короля басков, у Марианы (кн. XI, гл. 16).

Вернуться к тексту

⁶ Аппиан («Гражданская война», кн. II) сообщает: «Древние римляне не отбирали у побежденных врагов даже всех земель, но делились с ними». Так же поступали вандалы в Африке и готы в Италии, как свидетельствуют историки. [c. 728]

Вернуться к тексту