Библиотека Михаила Грачева

	Предыдущий документ		Следущий документ
		Содержание сборника

1 августа 1945 г.

Трумэн открывает заседание.

Бирнс. Комиссия по экономическим вопросам подготовила доклад о репарациях. Удалось выработать предложения, приемлемые для всех делегаций. В пункте 1 говорится, что репарационные претензии Советского Союза покрываются из зоны Германии, оккупированной Советским Союзом, и из соответствующих германских вложений за границей.

Я обращаю внимание на пункты 8 и 9 этого документа. Мне очень не хочется предлагать сейчас же поправку, но я думаю, что это будет в общих интересах. Пункт 8 гласит: “Советское правительство отказывается от всех претензий на акции германских предприятий и т.д.”. Я предлагаю после слов: “от всех претензий” добавить слова “в отношении репараций”. Цель этой поправки [c.373] заключается в том, чтобы не создавать впечатления, что у Советского Союза имеются еще какие-либо претензии к германским предприятиям, кроме репараций. Такая же поправка должна быть внесена и в пункт 9, где речь идет о претензиях Соединенных Штатов и Соединенного Королевства.

Сталин. Правильно.

Бирнс. Это моя единственная поправка. Можно ли считать, что документ о репарациях одобрен?

Бевин. А как рассматривать, например, тот случай, когда немцы переняли заводы, принадлежавшие британским подданным, для военных целей до 1939 года. В таком случае из-за этой поправки англичане лишатся своей собственности.

Бирнс. В случае, приведенном г-ном Бевином, поправка не затрагивает положения.

Бевин. Я не возражаю.

Бирнс. Сейчас мы можем обсудить вопрос относительно использования союзной собственности для уплаты репараций или в качестве военных трофеев, если советская делегация успела изучить это предложение.

Сталин. Мы не успели обсудить редакцию этого проекта. Я предлагаю записать такое решение: “Конференция решила принять американское предложение в принципе. Редакцию этого предложения согласовать в дипломатическом порядке”.

Мы не успели продумать редакцию, но по существу мы согласны с этим предложением.

Трумэн. Я согласен с предложением советской делегации.

Эттли. Я тоже согласен.

Бирнс. Мне сообщили, что комиссия, занимавшаяся составлением протокола, достигла соглашения. Я считаю ненужным читать весь протокол, а только те пункты, по которым имелись отдельные разногласия. Конечно, сюда мы должны добавить предложение советской делегации относительно военных трофеев, которое мы только что приняли. Других поправок я не имею.

Сталин. У меня есть поправка. По вопросу о западной границе Польши во втором абзаце говорится, что линия границы должна проходить от Балтийского моря через Свинемюнде, как будто линия проходит через самый город. Я предлагаю поэтому сказать, что линия границы проходит от Балтийского моря чуть западнее [c.374] или немного западнее Свинемюнде. На карте это показано.

(Трумэн и Эттли соглашаются на формулировку “чуть западнее Свинемюнде”).

Сталин. Вторая поправка насчет границы Кенигсбергской области. Во втором абзаце записано, что граница подлежит уточнению экспертов. Предлагается сказать: “При этом точная граница на местности должна быть установлена экспертами из представителей СССР и Польши”.

Бевин. Мы не можем предоставить это только Советскому Союзу и Польше.

Сталин. Но там речь идет о границе между Польшей и Россией.

Бевин. Однако это должно быть признано Объединенными Нациями. Мы согласились, что на мирной конференции мы поддержим советское пожелание относительно этой границы, а теперь вы говорите, что эта граница будет определена Советским Союзом и Польшей и что мы тут ни при чем.

Сталин. Это недоразумение. Общая граница определяется мирной конференцией, но есть другое понятие – граница на местности. Дается общая линия границы, но граница на местности может иметь отклонение от воображаемой линии в ту или иную сторону на полкилометра и меньше. Например, граница проходит через поселок. Зачем резать этот поселок пограничной линией? В определении границы на местности заинтересованы только Польша и Россия. Если вы считаете, что это не совсем гарантировано, то кого вы хотите ввести в комиссию? Кого-нибудь от Англии, от США? Кого угодно, мы не возражаем.

Эттли. Мне кажется, что вопрос заключается в следующем. Мы согласились принять предложение относительно границы в принципе. Что же касается окончательного разграничения территории, точного определения границы, то это дело мирной конференции. Если мы теперь передадим это дело экспертам Польши и России, то мы тем самым нарушим техническую работу мирной конференции.

Сталин. Как смотрит г-н Бевин?

Бевин. Мы хотим иметь комиссию экспертов, назначенную мирной конференцией.

Сталин. Не понимаю, в чем тут дело. [c.375]

Бирнс. Я думаю, что можно было бы предложить такую редакцию: если во время мирной конференции будет согласие между Польшей и Советским Союзом в отношении границы, то это будет конец всему делу и не потребуется никаких экспертов. Но если во время мирной конференции между Польшей и Россией будут разногласия, то придется назначить комиссию экспертов, состав которой будет определен Советом министров иностранных дел или самой мирной конференцией. Но это только в случае разногласий между Польшей и Советским Союзом.

Сталин. Пусть остается прежняя формулировка. Но там не сказано, из каких экспертов должна состоять комиссия.

(Трумэн и Эттли соглашаются оставить прежнюю формулировку.

Затем советская делегация внесла поправку в раздел о заключении мирных договоров и о допущении в Организацию Объединенных Наций. Советская делегация указала, что между первым и третьим абзацами этого документа имеется противоречие. В первом абзаце говорится, что три правительства считают желательным, чтобы теперешнее аномальное положение Италии, Болгарии, Румынии, Венгрии и Финляндии было прекращено после заключения мирных договоров, в то время как в третьем абзаце предусматривается возможность установления дипломатических отношений с Финляндией, Румынией, Болгарией и Венгрией до заключения мирных договоров с этими странами. Советская делегация предложила исключить из первого абзаца слова “после заключения мирных договоров”).

Эттли. Мне кажется, что это неправильно, потому что, когда мы составляли третий абзац, мы имели в виду установление дипломатических отношений “в возможной степени”. Если из первого абзаца исключить слова “после заключения мирных договоров”, то это будет означать, что мы пойдем дальше, чем намеревались это сделать. Эти слова следует оставить.

Сталин. Но в первом абзаце сказано, что дипломатические отношения можно восстановить лишь после заключения мирных договоров, а в третьем абзаце сказано по-другому. Получается противоречие.

Эттли. Именно поэтому англичане хотят включить эти слова. В первом абзаце предусматривается обязательное [c.376] действие, а именно – установление дипломатических отношений после заключения мирных договоров, в третьем же абзаце предлагается попытаться сделать это, насколько это возможно, до заключения мирных договоров.

Сталин. Мы с этим не можем согласиться, так как попытка, которая допускается в третьем абзаце в отношении установления дипломатических отношений, в первом абзаце прямо отрицается. Это меняет смысл всего решения. Как на это можно согласиться?

Эттли. Мне кажется, противоречия здесь нет: в первом случае говорится об установлении нормальных отношений, то есть полных дипломатических отношений, а во втором случае – о попытке подойти по возможности ближе к установлению таких отношений.

Сталин. Никак не могу согласиться с таким толкованием. Я беру конкретный пример – Финляндию. Нет никаких оснований возражать дальше против восстановления дипломатических отношений с Финляндией, а в первом абзаце слова “после заключения мирных договоров” прямо запрещают установление дипломатических отношений. Это совершенно неправильно.

Эттли. Мы еще находимся в состоянии войны с Финляндией.

Сталин. С Италией состояние войны тоже не окончено, а между тем Америка имеет дипломатические отношения с Италией, мы тоже имеем с ней дипломатические отношения.

Эттли. Мне кажется, что сейчас мы возвращаемся к тому, что уже обсуждали несколько дней тому назад. Мы полностью объяснили нашу точку зрения, и мы пошли навстречу Советскому Союзу, насколько это возможно было сделать согласно нашей конституции. Мы находим, что мы сделали большие уступки, дальше которых мы пойти не можем.

Сталин. Ничего не выйдет из этого. Финляндия имеет гораздо больше прав, чем Италия, на установление дипломатических отношений. В Финляндии имеется свободно избранное правительство, она давно прекратила войну с союзниками и объявила войну Германии. В Италии нет свободно избранного правительства, а ее участие в войне против Германии после капитуляции было минимальным. На каком основании мы должны затягивать установление дипломатических отношений с Финляндией? Где тут логика? [c.377]

Бевин. Я хочу прийти к соглашению и поэтому вношу следующее предложение. Я предлагаю, чтобы редакция первого абзаца была следующей: “Три правительства считают желательным, чтобы теперешнее аномальное положение Италии, Болгарии, Финляндии, Венгрии и Румынии было прекращено заключением мирных договоров. Они уверены, что другие заинтересованные союзные правительства разделяют их точку зрения”.

Сталин. Хорошо. У советской делегации больше нет поправок.

Бевин. Ура! (Общий смех).

Бирнс. Следующий вопрос – о коммюнике. Мы получили от английской делегации новую редакцию вступительной части. У нас никаких возражений против этого нет.

Сталин. Разница большая? В чем эта разница?

Бирнс. На второй странице вносится изменение чисто редакционного характера, смысл не меняется.

Сталин. Может быть, сделаем так: после перевода на русский язык мы рассмотрим это изменение, а сейчас перейдем к следующему разделу.

(Трумэн и Эттли соглашаются).

Бирнс. Раздел II – об учреждении Совета министров иностранных дел. Разногласий здесь нет.

(Раздел II принимается).

Бирнс. Раздел III – о Германии. В первом абзаце вызывают возражение слова “громко аплодировал”.

Сталин. Можно сказать: “открыто выражал одобрение”.

Бевин. Слепо повиновался, то есть повиновался глупым образом.

Сталин. Я предлагаю сказать так: “которым во время их успехов он открыто выражал свое одобрение и слепо повиновался”.

(Предложение принимается),

Бирнс. Других поправок нет?

Сталин. Нет.

Бевин. В пункте 12 экономических принципов есть повторение того, что уже было сказано в пункте 9 (IV) политических принципов.

Сталин. Предлагаю исключить это выражение из экономических принципов и оставить его в политических принципах. (Все согласны). У нас больше поправок нет. [c.378]

Бирнс. Раздел IV – о репарациях с Германии. Поправок нет.

Раздел V – о военном и торговом флоте Германии.

Сталин. Есть согласованное решение, поправок у нас нет.

Бирнс. Раздел VI – о Кенигсберге и прилегающем к нему районе.

Сталин. Согласен.

Бирнс. Раздел VII – военные преступники.

Сталин. Я думаю, что первый вводный абзац нужно было бы исключить и оставить только второй абзац, начиная со слов: “Три правительства отметили” и т.д.

Бевин. Мы уже исключили.

Сталин. Хорошо.

Бирнс. Раздел VIII – об Австрии.

(Советская делегация предлагает исключить из раздела об Австрии последнюю фразу – относительно репараций, оставив ее только в протоколе).

Трумэн. Принимаем предложение советской делегации – исключить из коммюнике последнюю фразу.

Бирнс. Раздел IX – о Польше.

Сталин. Нет поправок.

Бевин. Хочу предложить маленькую поправку редакционного характера. Во втором абзаце вместо слов “их позиция была определена в следующем заявлении” сказать “они определили свою позицию в следующем заявлении”.

Сталин. Можно.

Бевин. На второй странице тоже относительно Польши я бы заменил вступительные слова “соглашение было достигнуто относительно западной границы Польши” словами: “Относительно западной границы Польши они установили следующую точку зрения”.

Трумэн. Я уже сообщил представителям польского правительства, что мы согласились на прежнюю формулировку.

Сталин. Тогда лучше оставить прежнюю формулировку.

Бевин. Предложение генералиссимуса сказать “чуть западнее Свинемюнде”, по-моему, очень удачное.

Сталин. Да, так лучше будет сказать. Давайте десятый раздел.

Бевин. Тут я хочу сделать маленькую поправку главным образом психологического характера. Я изложил [c.379] бы вступительную часть раздела X следующим образом: “Конференция согласилась сделать следующее заявление об общей политике для установления возможно скорее условий длительного мира после победоносного окончания войны в Европе”. Это лучше звучит.

Сталин. По существу формулировка одна и та же, она ничего нового не дает.

Трумэн. И то и другое приемлемо.

Бевин. По-английски это лучше читается. Может быть, по-американски хуже? (Смех).

Трумэн. И то и другое приемлемо.

Сталин. В прежней формулировке – та же мысль, что и у г-на Бевина, но изложена она более коротко. Можно, конечно, принять и то и другое.

Бевин. На этот раз предпочтите нашу редакцию. (Смех).

Сталин. Если г-н Бевин настаивает, можно, пожалуй, принять его формулировку.

Трумэн. Я согласен. Раздел XII – относительно пересмотра процедуры Союзных контрольных комиссий в Румынии, Болгарии и Венгрии.

Сталин. Это согласовано.

Трумэн. Раздел XIII – перемещение германского населения.

Сталин. Здесь уже лучше сказано – “упорядоченное перемещение”.

Трумэн. Вопрос о военных переговорах.

Сталин. Представляет всеобщий интерес. Не возражаем против того, чтобы этот вопрос вошел в коммюнике.

Бевин. У английской делегации есть один вопрос по разделу XII – о пересмотре процедуры Союзных контрольных комиссий в Румынии, Болгарии и Венгрии. В последних трех строках сказано: “и принимая в качестве базы в отношении трех стран предложения Советского правительства для Союзной контрольной комиссии в Венгрии”. Но мы не говорим, в чем заключаются эти предложения. Поэтому можно было бы сказать: “и принимая в качестве базы согласованные предложения”.

Сталин. Можно согласиться. Какие подписи будут под коммюнике?

Трумэн. Подпишутся все.

Сталин. Хорошо.

Трумэн. Возвращаемся к вступительной части коммюнике. [c.380]

Сталин. Мы не возражаем.

Бевин. Мы хотели бы опубликовать коммюнике в печати в пятницу утром.

Сталин. А когда по радио можно передать?

Бевин. В четверг, в 9.30 вечера по Гринвичу.

Сталин. Хорошо.

Бирнс. Относительно Рурской области. В русском тексте протокола сказано, что конференция рассмотрела советские предложения относительно Рурской промышленной области. Было решено передать этот вопрос на обсуждение Совета министров иностранных дел в Лондоне. В английском тексте протокола нет упоминания о Рурской области. Я понял так, что такого решения не было, но президент говорит, что это было принято по его предложению. Я предлагаю поэтому уточнить редакцию. Здесь ничего не сказано, в чем заключается предложение советской делегации, которое передается на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. Этот вопрос надо снять, по-моему.

Трумэн. Хорошо.

Сталин. (После ознакомления с текстом приветствия Черчиллю и Идену). У меня нет возражений против предложенного текста приветствия.

Эттли. Я предлагаю, чтобы телеграмма на английском языке была подписана президентом и генералиссимусом.

Сталин. Нельзя ли, чтобы президент первый подписал как председатель конференции?

Эттли. Здесь будут стоять все три подписи.

(Приветственная телеграмма подписывается главами трех правительств).

Бирнс. Я думаю, что следует назначить представителей, которые проверили бы текст протокола.

(Назначаются представители в комиссию по редактированию протокола).

Трумэн. Объявляю Берлинскую конференцию закрытой. До следующей встречи, которая, я надеюсь, будет скоро.

Сталин. Дай бог.

Эттли. Г-н президент, перед тем как мы разойдемся, я хотел бы выразить нашу благодарность генералиссимусу за те отличные меры, которые были приняты как для нашего размещения здесь, так и для создания удобств для работы, и вам, г-н президент, за то, что вы столь умело председательствовали на этой конференции. [c.381]

Я хотел бы выразить надежду, что эта конференция окажется важной вехой на пути, по которому три наших народа идут вместе к прочному миру, и что дружба между нами тремя, которые встретились здесь, будет прочной и продолжительной.

Сталин. Это и наше желание.

Трумэн. От имени американской делегации я хочу выразить благодарность генералиссимусу за все то, что он сделал для нас, и я хочу присоединиться к тому, что высказал здесь г-н Эттли.

Сталин. Русская делегация присоединяется к благодарности президенту, выраженной г-ном Эттли, за его умелое и точное председательствование.

Трумэн. Я благодарю вас за доброе сотрудничество в разрешении всех важных вопросов.

Сталин. От себя лично я хочу выразить благодарность г-ну Бирнсу, который очень помог в нашей работе и содействовал достижению наших решений.

Бирнс. Я глубоко тронут любезными словами генералиссимуса и я надеюсь, что вместе с моими коллегами я оказался полезным в работе этой конференции.

Сталин. Конференцию можно, пожалуй, назвать удачной.

Трумэн. Я хочу поблагодарить других министров иностранных дел и всех тех, которые так много помогли нам в работе.

Эттли. Я присоединяюсь к выражению чувств в отношении наших министров иностранных дел.

Трумэн. Объявляю Берлинскую конференцию закрытой.

(Конференция закончилась 2 августа 1945 года в 00 час. 30 мин.). [c.382]

	Предыдущий документ		Следущий документ
		Содержание сборника