Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		оглавление

Что такое царство тьмы. Помимо верховной власти, божественной и человеческой, о которой я говорил до сих пор, в Писании упоминается еще другая власть, а именно власть мироправителей тьмы века сего (Ефес. 6, 12); царство сатаны (Матф. 12, 26), князя бесовского (Матф. 9, 34), управляющего демонами, или привидениями, которые появляются в воздухе; по этой причине сатана назван также князем, господствующим в воздухе (Ефес. 2, 2), и – так как он правит во тьме мира сего – князем мира сего (Иоан. 16, 11). И как следствие из сказанного, те, кто находится под властью сатаны, называются детьми тьмы в противоположность верующим, которые называются детьми света. Ибо ввиду того, что Вельзевул есть князь привидений, обитателей его владений в воздухе и во тьме, дети тьмы и демоны, привидения или призраки обозначают аллегорически одно и то же. Ввиду указанного, царство тьмы, как оно представлено в этих и других местах Писания, является лишь союзом обманщиков, которые в целях приобретения власти над людьми в этом мире стремятся темными и ошибочными учениями погасить как естественный свет, так и свет Евангелия и сделать людей неспособными войти в грядущее Царство Божие.

Церковь еще не вполне освобождена от тьмы. Подобно тому, как люди, совершенно лишенные от природы света телесных глаз, не имеют никакого представления о таком свете и подобно тому, как человек не может вообразить себе большего света, чем тот, который он в то или другое время воспринял своими внешними чувствами, точно так же бывает и в отношении света Евангелия и света разума, а именно что никто не может себе представить большую степень этого света, чем ту, которой он уже достиг. В силу [c.463] этого бывает так, что люди не имеют других средств познать свою собственную темноту, кроме размышления над теми непредвиденными несчастьями, которые их постигают. Самой темной частью царства сатаны является та, которая находится вне церкви Божьей, т.е. среди тех, кто не верует в Иисуса Христа. Но мы не можем сказать, что церковь пользуется всем тем светом (как земля Гошена¹), который необходим для исполнения предписанного нам Богом дела. Отчего же происходит в христианском мире чуть не со времени апостолов такое выталкивание друг друга с насиженных мест путем как внешней, так и гражданской войн? Отчего такое спотыкание при малейшей собственной неудаче и малейшем успехе других людей? И отчего мы идем такими различными путями к одной и той же цели, именно к блаженству, если не потому, что мы окутаны мраком или по крайней мере туманом? Поэтому мы еще ходим во тьме.

Четыре причины духовной тьмы. Враг был здесь во тьме нашего естественного невежества и сеял плевелы духовных ошибок, во-первых, злоупотребляя светом Библии и погашая его. Ибо мы ошибаемся и силу незнания Писания. Во-вторых, враг попутал нас введением демонологических языческих поэтов, т.е. их фантастических учений относительно демонов, которые суть лишь идолы или фантомы воображения, не имеющие никакого бытия вне человеческой фантазии, как, например, привидения умерших людей, русалки и другие образы бабушкиных сказок. В-третьих, враг действует путем примешивания к Писанию различных остатков религии и очень многого из пустой и ошибочной философии греков, особенно Аристотеля. В-четвертых, примешивая к тому и другому лживые или недостоверные предания и вымышленные или недостоверные истории. И таким образом, мы впадаем в заблуждение, внимая духам обольстительным и демонологии через лицемерие лжесловесников или, как сказано в оригинале (1 Тим. 4, 1, 2), тех, которые играют роль лжецов, сожженных в совести своей, т.е. заведомо лгущих. В этой главе я намерен кратко остановиться на первом из этих способов, именно на соблазнении людей путем злоупотребления Писанием.

Ошибки, проистекающие из ложного толкования Писания относительно Царства Божьего. В отношении Писания величайшим и главным злоупотреблением, из которого все остальные или вытекают как следствия, или подчинены ему, является искажение Писания с целью доказать, что [c.464] так часто упоминаемое в нем Царство Божие есть ныне существующая церковь, или совокупность ныне живущих христиан, или совокупность ныне мертвых и долженствующих воскреснуть в последний день, между тем как Царство Божие было вначале установлено при посредстве Моисея над одними евреями, которые были, поэтому названы особенным народом Бога, а затем прекратилось при избрании Саула, когда евреи не захотели управляться больше Богом, и требовали себе царя, как у всех прочих народов, на что сам Бог согласился, как я это более пространно изложил выше, в главе XXXV. После этого не было на свете другого Царства Божия, основанного на договоре или каком-нибудь ином соглашении, нежели то, что Бог был, есть и будет царем всех людей и всех тварей, управляя ими согласно своей воле, благодаря своему бесконечному могуществу. Тем не менее, Бог обещал через своих пророков восстановить евреям это Царство споим, когда исполнится время, назначенное Им для этого и Его неисповедимом промысле, и когда они возвратятся к Нему, покаявшись и исправив свою жизнь. Мало того, Бог призвал также язычников прийти и наслаждаться блаженством Его царствования на том же условии обращения и покаяния. И Бог обещал также послать своего Сына в мир, чтобы Он своей смертью искупил грехи их всех и подготовил их своим учением к его принятию при Его втором пришествии. Так как второе пришествие еще не совершилось, то Царство Божие еще не наступило, и мы не имеем над собой никаких других царей на основе договора, кроме наших гражданских суверенов. При этом следует лишь сделать ту оговорку, что христиане уже находятся в Царстве Благодати, поскольку они уже имеют обещание быть принятыми в Царство Божие при втором пришествии Христа.

Как, например, будто Царство Божие есть нынешняя церковь. Из этого ошибочного мнения, будто нынешняя церковь есть Царство Христа, вытекает то представление, будто должен быть один человек или собрание, чьими устами наш Спаситель (ныне на небе) говорит и издает законы и кто представляет Его лицо перед всеми христианами, или же должны быть различные лица или разные собрания, выполняющие ту же роль по отношению к разным частям христианского мира. Об этой царской власти под верховным владычеством Христа, на которую во всемирном масштабе претендует папа, а в отдельных государствах – духовные синоды соответствующих стран (между тем как Писание предоставляет эту власть лишь гражданскому [c.465] суверену), ведутся такие страстные споры, что они погашают свет естественного разума и так затемняют человеческий рассудок, что люди, в конце концов, перестают понимать, кому они обязаны повиновением.

И будто папа является верховным наместником Христа. Из этого притязания папы на роль верховного наместника Христа в нынешней церкви (считающейся тем царством Христа, о котором говорит Евангелие) вытекает учение, что христианский король должен получать свою корону от епископа, как будто бы именно в силу этой церемонии он приобретает добавление Dei gratia к своему титулу и лишь тогда становится королем Божьей милостью, когда коронован властью всемирного наместника Бога на земле. Из указанного притязания папы вытекает также обычай, согласно которому каждый епископ, кто бы ни был его сувереном, при его посвящении дает присягу на абсолютное повиновение папе. В полном соответствии с этим находится постановление четвертого собора в Латеране, заседавшего при папе Иннокентии III (глава III “О еретиках”). Оно гласит: Если какой-нибудь король после предупреждения папы не очистит своего королевства от ересей и, будучи отлучен за это от церкви, не даст удовлетворения в течение года, то его подданные освобождаются от их обязанности повиноваться ему, где под ересью подразумеваются все те мнения, которые римская церковь запретила поддерживать. В силу этого случается, что, как только политические интересы папы приходят в столкновение с политическими интересами других христианских королей, как это весьма часто бывает, возникает такой туман среди подданных этих королей, что они не умеют различать между иноземцем, захватившим троп их законного государя, и тем, кого они сами посадили на этот трон; и в этом затемнении рассудка они побуждаются сражаться друг против друга, не отличая врагов от друзей, и все это в интересах честолюбия другого человека.

И будто пастыри являются духовенством. Этим же самым мнением – будто нынешняя церковь есть Царство Христа – обусловлено то, что пастыри, дьяконы и другие служители церкви присваивают себе имя духовенства, давая другим христианам имя мирян, т.е. просто людей. Ибо духовенство обозначает тех, чьи средства к жизни составляются из доходов, которые Бог выделил для себя во время своего царствования над израильтянами и назначил их в наследственную дань колену левитов, которые были его служителями и не имели удела, выделенного им для [c.466] жизни как их братьям. Так как папа, утверждая, что нынешняя церковь, подобно царству Израиля, есть Царство Божие, притязает на подобные доходы как на наследие Бога для себя и своих служителей, то имя “духовенство” соответствует такому притязанию. Этим и объясняется, что десятина и другие подати, которые израильтяне платили левитам на основании права Бога, в течение долгого времени требовались и взимались церковниками с христиан jure divino, т.е. по праву Бога. Таким образом, народ везде обязан был платить двойную подать: одну – государству, другую – духовенству, причем подать, уплачиваемая духовенству, составляла десятую часть его дохода и была вдвое больше подати, которую афинский царь, считавшийся тираном, требовал от своих подданных для покрытия всех государственных расходов. Ибо этот царь взимал лишь двадцатую часть доходом подданных, и, однако, этого достаточно было для удовлетворении нужд государства. А в еврейском царстве в ту эпоху, когда царствовал над ними Бог, а наместниками его были первосвященники, десятины и жертвоприношения составляли единственный источник государственных доходов.

Из этого же неправильного признания нынешней церкви Царством Божиим произошло различение между гражданскими и каноническими законами, причем под гражданскими законами понимаются законы, изданные суверенами в их собственных владениях, а под каноническими законами – изданные в тех же владениях папой. И хотя до передачи императорской власти Карлу Великому² эти каноны были лишь канонами, т.е. предложенными правилами, которые лишь добровольно принимались христианскими государями, однако после с возрастанием папской власти они стали принудительными правилами, и сами императоры вынуждены были (чтобы избежать больших несчастий, в которые могла быть вовлечена ослепленная масса) допускать их в качестве законов.

Отсюда вытекает то обстоятельство, что но всех владениях, где целиком признана церковная власть папы, евреи, турки и язычники пользуются веротерпимостью со стороны римской церкви, поскольку они в отправлении своей веры не совершают ничего против гражданской власти, между тем как в христианине, хотя бы и иностранце, неисповедание римско-католической религии считается уголовным преступлением, так как папа претендует на то, что все христиане являются его подданными. Ибо иначе преследование иностранца за то, что он исповедует религию своей [c.467] страны, в такой же мере противоречило бы международному праву, как преследование неверного, и даже в большей мере, ибо, кто не против Христа, тот с ним.

Отсюда вытекает также то, что в каждом христианском государстве имеются известные люди, которые в силу привилегий церкви освобождены от налогов и не подсудны трибуналам гражданского государства. Таково, например, белое духовенство, а сверх того, монахи и чернецы, которые во многих местах составляют такую огромную часть всего населения, что в случае надобности из них одних можно было бы составить армию, достаточную для войны, в которую вовлекла бы их воинствующая церковь против их собственных или чужих государей.

Заблуждение вследствие ошибочного превращения посвящения в заклинание. Вторым общим злоупотреблением в отношении Писания является превращение посвящения в заклинание, или колдовство. Посвящать, согласно смыслу этого слова в Библии, – значит предлагать, давать, предназначать, сопровождая это благочестивыми и скромными выражениями и жестами, человека или какой-нибудь предмет Богу, изымая его из общего пользования, т.е. освятить или сделать его Божиим и объектом пользования лишь тех, кого Бог назначил своими служителями (как я уже подробно доказал это в главе XXXV). При этом подразумевается, что меняется не сам посвященный предмет, а лишь характер его употребления, ибо предмет из мирского и обыденного становится священным и выделенным для целей богослужения. Но если утверждается, что при помощи таких слов меняется природа или качество самого предмета, тогда это уже не посвящение, а или необычайное дело Бога, или пустое и нечестивое заклинание. Но ввиду того что это нельзя считать необычайным делом (в силу слишком частого утверждения об изменении природы предмета благодаря посвящению), это не что иное, как заклинание, или колдовство, причем те, кто это утверждает, желают, чтобы люди верили в изменение природы предмета, которое не имеет места и против которого свидетельствуют человеческие глаза и другие органы чувств. Так, к примеру, когда священник, вместо того чтобы посвятить хлеб и вино специальному богослужению в таинстве тайной вечери (что означает лишь изъятие этого хлеба и вина из общего пользования, чтобы символизировать, т.е. напомнить, людям об их искуплении страданиями Христа, чье тело было распято и чья кровь пролита на кресте за наши прегрешения), утверждает, что, после того как он произнес слова [c.468] нашего Спасителя это – мое тело и это – моя кровь, хлеб перестает быть хлебом, а становится телом Христа, хотя получатель этого хлеба ни зрением, ни каким-либо другим чувством по воспринимает в этом хлебе ничего такого, чего бы не было в нем до посвящения. Когда говорят о египетских заклинателях, что они обратили жезлы в змей и воду в кровь, то предполагается, что они лишь создавали у зрителей обман чувств, вызывая у них видение несуществующего, однако они считались волхвами. Но что мы должны были бы думать о них, если бы из их жезлов не получилось никаких змей и из заколдованной ими воды не получилось никакой крови и вообще ничего другого, кроме воды, и все же они нагло утверждали бы перед царем, что то, что выглядит жезлами, суть змеи и то, что выглядит как вода, на самом деле есть кровь? Это было бы одновременно как колдовством, так и ложью. И однако, в своем укапанном выше ежедневном акте священники делают то же самое, превращая снятые слова в известный вид колдовства, которое не создает ничего нового для внешних чувств, и тем не менее они нагло настаивают на том, будто произнесенные ими слова обратили хлеб в человека и, мало того, – в Бога, и требуют, чтобы люди поклонялись этому хлебу, как если бы он был самим Христом, объединяющим в своем лице Бога и человека, что является вульгарным идолопоклонством. Ибо если для священников служило бы достаточным оправданием в идолопоклонстве их утверждение “этот хлеб есть не хлеб, а Бог”, то почему подобное не могло бы служить оправданием для египтян, если бы они стали нагло утверждать, что порей и лук, которым они поклонялись, есть не порей и лук, а божество под их видом (species) или подобием. Слова это мое тело равнозначны словам это означает или представляет мое тело и являются обычным оборотом речи. Понимать же это буквально нельзя. А если уж понимать это буквально, то это нельзя распространять дальше, чем па тог хлеб, который сам Христос освятил своими собственными руками. Ибо Христос никогда не говорил, что всякий хлеб, о котором каком либо священник когда-либо произнесет слова это мое тело или это тело Христа, – что этот самый хлеб немедленно будет пресуществлен. Да и римская церковь не устанавливала этого пресуществления до папства Иннокентия III, примерно пятьсот лет назад, когда власть папы достигла своего апогея, а мрак эпохи был настолько велик, что люди не различали хлеб, который им был дан для еды, особенно если на нем была изображена фигура Христа на кресте. Последнее [c.469] делалось как бы с целью заставить людей верить, будто освященный хлеб пресуществлен не только в тело Христа, но и в дерево его креста и что они в таинстве съели и то и другое.

Колдовство при церемонии крещения. Подобное же колдовство вместо освящения совершается при таинстве крещения. Колдовство состоит здесь в злоупотреблении именем Бога в каждом лице и во всей Троице в целом и в осенении себя крестным знамением при каждом имени. Прежде всего при освящении воды священник говорит: Заклинаю тебя, создание воды, именем всемогущего Бога-Отца и именем нашего Господа Иисуса Христа, его единородного Сына, и силой Святого Духа, чтобы ты стала заговоренной водой, чтобы ты прогнала рать врага, искоренила и вытеснила врага и т.д. То же самое при освящении соли, которая должна быть примешана к святой воде: Чтобы ты стала заговоренной солью, чтобы все призраки и плутовство хитрого дьявола улетучились и покинули то место, которое будет окроплено тобой, и чтобы всякий нечистый дух был заговорен тем, кто придет судить живых и мертвых. То же самое при освящении елея: Чтобы вся армия врага, вся рать дьявола, все покушения и призраки сатаны могли быть отражены и прогнаны этим творением елея. А что касается младенца, которого надлежит крестить, то он подвержен многим колдовствам. Прежде всего, у церковной двери священник трижды дует в лицо младенца, приговаривая: Изыди из него, нечистый дух, и дай место Святому Духу. Как будто все младенцы, до того как подует священник, одержимы демонами. Далее, перед вступлением в церковь священник говорит, как и раньше: Заклинаю тебя… выйти из этого раба Божьего и удалиться от него. Это изгнание духов повторяется опять до акта крещения. Эти и некоторые другие формы колдовства практикуются вместо благословения и освящения при совершении таинств крещения и тайной вечери, в которых всякая вещь, служащая этим святым церемониям (за исключением оскверненной слюны священника), имеет некоторую установленную форму изгнания духов.

И при венчании, посещении больных, и при освящении различных мест. От этого колдовства не свободны также и другие церемонии, как, например, венчание, соборование, посещение больных, освящение церквей и кладбищ и т. п., поскольку и при этих церемониях имеется употребление заколдованной воды и елея, злоупотребление крестом и святыми словами Давида: asperges me Domine hyssopo³ как [c.470] вещами, имеющими силу прогнать призраков и воображаемых духов.

Заблуждения вследствие ошибочного толкования слов “вечная жизнь” и “вечная смерть”. Другое общее заблуждение проистекает от ложного толкования слов “вечная жизнь”, “вечная смерть” и “вторая смерть”. Ибо хотя мы ясно читаем в Священном писании, что Бог сотворил Адама для вечной жизни, но это условно, т.е. при том условии, что он не нарушит повелений Господа. Вечная жизнь не была присуща человеческой природе, а являлась результатом действия древа жизни, от которого Адам имел право есть, пока он не согрешил. Далее нам рассказывается в том же Священном писании, что после своего грехопадения Адам был изгнан из рая, дабы он не ел от древа жизни и не стал жить вечно, и что страдания Христа являются искуплением греха всех, кто верует в него, и, следовательно, восстановлением помпой жизни дли всех верующих, и только для них одних. Мы имеем и течение долгого времени, вплоть до наших дней, далеко отличное от этого учение, а именно будто всякий человек обладает вечной жизнью по своей природе, поскольку его душа бессмертна, так что пламенный меч при входе в рай, хотя и преграждает человеку путь к древу жизни, не мешает ему, однако, обладать тем бессмертием, которого Бог лишил его за грех. Точно так же этот меч по смыслу указанного уже учения не делает для человека необходимой жертву Христа, чтобы снова обрести вечную жизнь, и, следовательно, не только верующие и праведники, но также нечестивцы и язычники будут пользоваться вечной жизнью без всякой смерти, тем паче без второй, и вечной, смерти. Чтобы отделаться от этого вывода, говорят, что под второй, и вечной, смертью подразумевается вторая, и вечная, жизнь, но в муках – оборот речи, который никогда не употребляется, за исключением этого именно случая.

Все это учение основано исключительно на некоторых наиболее темных местах Нового завета, которые, однако, при сопоставлении их с общей целью Писания приобретают достаточно ясный и отличный от указанного смысл и не являются необходимой частью христианской веры. В самом деле, если и предположить, что, когда человек умирает, остается лишь его труп, то разве не может Бог, сотворивший своим словом живых существ из безжизненного праха и глины, так же легко воскресить труп к новой жизни и продлить его жизнь вовеки или другим своим словом заставить его снова умереть? Слово душа (soul) означает [c.471] в Писании или жизнь, или живое существо, а тело в соединении с душой означает живое тело. В пятый день творения Бог сказал: Да произведет вода reptile animae viventis – пресмыкающихся, имеющих в себе душу живую. Английский перевод гласит: “имеющих жизнь”. И дальше сказано: Бог сотворил китов и omnem animam viventem, что по-английски значит всякое живое существо. Точно так же говорится о человеке, что Бог создал его из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни: et factus est homo in animam viventem, т.е. и стал человек живым существом. А когда Ной вышел из ковчега, Бог сказал, что он не будет больше поражать omnem animam viventem, т.е. всякое живое существо. И во Второзаконии 12, 23 сказано: не есть крови, потому что кровь есть душа, т.е. жизнь. Если бы под душой понималась бестелесная субстанция с обособленным от тела бытием, то из только что приведенного текста можно было бы заключить, что душой обладает не только человек, но и всякое живое существо. Однако, что души верующих должны не в силу своей собственной природы, а по милости Божией оставаться в своих телах с момента воскресения и вовеки, – это, как я полагаю, я уже достаточно доказал на основании Писания в главе XXXVIII. А что касается тех мест Нового завета, где говорится, что кто-нибудь будет брошен телом и душой в геенну огненную, то подразумевается не что иное, как тело и жизнь, т.е. что соответствующие нечестивцы будут брошены живыми в вечный огонь геенны.

Как и заблуждения, проистекающие из учения о чистилище, изгнании духов и заклинании душ умерших, совершаемых святыми. Через это именно окно проникает темное учение, прежде всего о вечных муках и затем о чистилище и, как следствие отсюда, учение о привидениях умерших людей, которые якобы бродят, особенно в неосвященных, уединенных и темных местах; через это же окно проникают учения об изгнании духов и заклинании призраков, как и вызывание умерших людей, а также учение об индульгенциях, т.е. об изъятии на время или навсегда из огня чистилища, где эти бестелесные субстанции, как утверждается, очищаются горением и делаются годными для принятия на небо. Ибо до эпохи нашего Спасителя люди, зараженные демонологией греков, жили в том убеждении, что души людей суть субстанции, отличные от их тел, и что поэтому после смерти тела душа всякого человека, благочестивого или нечестивого, должна где-то существовать в силу своей собственной природы, а не в силу [c.472] сверхъестественного дара Божьего, который при этом не предполагался. Учители церкви долгое время колебались насчет того, где именно находится то место, в котором души должны были бы пребывать до их воссоединения с телами при воскресении, предполагая некоторое время, что они находятся под алтарями. Однако впоследствии римская церковь нашла более выгодным построить для них это самое чистилище, которое некоторыми другими церквами было в последующую эпоху разрушено.

Относительно текстов, на которые ссылаются для доказательства вышеупомянутой доктрины, мной уже был дан ответ. Рассмотрим теперь тексты Писания, которые на первый взгляд как бы подтверждают те три ошибки, которые я здесь затронул. Что касается тех текстов, которые привел кардинал Беллармин в пользу существования в настоящем Царства Божиего, управляемого папой (причем приводимые им тексты имели, но видимости, наибольшую доказательную силу), то я на них уже ответил, выяснив, что Царство Божие, установленное Моисеем, прекратилось с избранием Саула и что после этого времени первосвященник собственной властью никогда не назначал царя. То, что первосвященник совершил по отношению к Гофолии, было им сделано не по его собственному праву, а по праву сына Гофолии, молодого царя Иоаса⁴. Соломон же по собственному праву удалил первосвященника Авиафара от священства и поставил на его место другого. Из всех текстов, приведенных в доказательство того, что Царство Божие при посредстве Христа находится уже в этом мире, труднее всего возразить не на те, которые приведены Беллармином или другими представителями римской церкви, а на те, которые цитируются Безой⁵, считающим начало Царства Божиего с момента воскресения Христа. Однако я не знаю, принадлежит ли, по его мнению, верховная церковная класть в Женевском государстве консистории пресвитерианской церкви (а следовательно, и всякой пресвитерианской консистории во всяком государстве) или государям и другим гражданским суверенам? Ибо и тех местах, где существует пресвитерианская форма церковного управления, пресвитерианские консистории не в меньшей степени, чем папа во всемирном масштабе, претендовали на право отлучать от церкви своих королей и на роль верховных руководителей в вопросах религии.

Ответ на вопрос о тексте, из которого Беза заключает, что Царство Христа начинается с его воскресения. Вот это место (Марк 4, 1): Истинно говорю вам: есть некоторые из [c.473] стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе. Это место, понятое буквально, удостоверяет, что или некоторые из тех людей, которые были в окружении Христа в то время, еще живы, или же что Царство Божие должно существовать ныне в настоящем мире. Но имеется другое место, более трудное. Ибо, когда апостолы после воскресения нашего Спасителя и непосредственно перед Его вознесением спросили нашего Спасителя (Деян. 1, 6, 7): Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? – Он им ответил: Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли. Этим наш Спаситель сказал, что Его Царство еще не пришло и они не должны знать, когда оно придет, ибо оно должно прийти, как тать в ночи; но Он снизошлет на них Святой Дух, от которого они примут силу, чтобы свидетельствовать перед всем миром своими проповедями о Его воскресении и сотворенных им делах и о том учении, которому Он учил, дабы они уверовали в Него и ждали вечной жизни и Его вторичного пришествия. Как же это можно согласовать с тем взглядом, что Царство Христа наступило с Его воскресением? И как согласовать с этим взглядом то, что говорит апостол Павел (1 Фее. 1, 9, 10): они обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его? Значит, ждать, когда Он придет, чтоб быть царем во власти, чего не требовалось бы, если б Его Царство тогда уже существовало. Мало того, если Царство Божие началось (как это утверждает Беза на основании приведенного им места – – Марк 9, 1) с момента воскресения, то какой же смысл имеет для христиан говорить в своих молитвах все время с момента воскресения Христа: Да приидет царствие твое? Ясно поэтому, что слова апостола Павла должны быть истолкованы не так. Некоторые из стоящих здесь, говорит наш Спаситель, не вкусят смерти, как уже увидят Царство Божие, пришедшее в силе. Если это Царство должно было прийти к моменту воскресения Христа, то почему сказано некоторые из стоящих, а не все? Ведь они все еще жили в момент воскресения Христа.

Толкование текста Евангелия от Марка 9, 1. Но пусть те, кто требует точного истолкования этого текста, сначала истолкуют подобные слова нашего Спасителя, сказанные апостолу Петру относительно апостола Иоанна (Иоан. 21, 22): Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до [c.474] того? На основании этих слов пронеслось между апостолами, что апостол Иоанн не умрет. Однако это предположение не было ни подтверждено как хорошо обоснованное, ни отвергнуто как плохо обоснованное этими словами Христа, а слова эти были оставлены как непонятное высказывание. Та же трудность имеется и в приведенном тексте апостола Марка. Если позволительно строить догадки насчет смысла этого места на основании того, что непосредственно за ним следует как здесь, так и у апостола Луки, где те же слова повторяются, то можно утверждать с некоторой вероятностью, что приведенные у апостола Марка слова имеют отношение к преображению Господню, которое описывается в последующих стихах, где сказано, что по прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, не всех, но некоторых из его учеников, возвел на гору высокую особо их одних и преобразился перед ними. Одежды его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисеем, и беседовали с Иисусом и т.д. Таким образом, указанные апостолы видели Христа во славе и величии, таким, каким Он должен прийти, так что они были в большом страхе. И таким образом исполнилось обетование нашего Спасителя путем видения, ибо все выше рассказанное было видением, как это с вероятностью можно заключить из слов апостола Луки, который рассказывает ту же самую историю (9, 28) и говорит, что Петр и бывшие с ним отягощены были сном. С наибольшей же достоверностью это можно заключить из Матфея (17, 9), где опять рассказывается эта же история. Ибо наш Спаситель приказал им, говоря: Никому не сказывайте о сем видении, доколе сын человеческий не воскреснет из мертвых. Как бы, однако, там ни было, отсюда нельзя почерпнуть довода в доказательство того, что Царство Божие началось до дня Суда.

Неверное использование других текстов в защиту папской власти. Что же касается некоторых других текстов (кроме приводимых Белларминомм), которые приводятся в доказательство власти папы над гражданскими суверенами, – как, например, что те два меча, которые Христос и его апостолы имели у себя, были духовным и светским мечами и их, по утверждению сторонников верховной церковной власти, апостол Петр получил от Христа или что из двух светил большее означает папу, а меньшее – короля, – то с таким же успехом можно было бы заключить из первого стиха Библии, что под небом подразумевается папа, а под землей – король. Все эти доводы суть не доказательства [c.475] на основании Библии, а непристойное издевательство над государями, вошедшее в моду с того времени, когда уверенность пап в своем величии возросла настолько, что они стали презирать всех христианских королей и наступать на шею императорам, насмехаясь над ними и над Писанием, как сказано в 90-м псалме: На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона (ст. 13).

Обряды освящения, согласно Писанию, совершались без заклинаний. Что касается обрядов освящения, то хотя они в наибольшей своей части зависят от усмотрения и суждения правителей церкви, а не от Писания, однако это правители обязаны давать в этом отношении такие наставления, каких требует природа самих актов, например чтобы церемонии, слова и жесты были скромны и значительны или по крайней мере соответствовали достоинству акта. Когда Моисей освящал скинию, жертвенник и относящиеся к ним сосуды (Исх. 11), он помазал их елеем, который Бог велел приготовить для этой цели, и они стали священными. Не было при этом никакого изгнания духов и привидений. Так же Моисей (гражданский суверен Израиля), освящая Аарона (первосвященника) и его сыновей, омыл их водой (без изгнания духов), облек их в одежды и помазал елеем, и они были освящены, чтобы служить в качестве священников. И это было скромным очищением и наряжением их, прежде чем представить их Богу в качестве его служителей. Когда царь Соломон (гражданский суверен Израиля) освящал построенный им храм (3 Цар. 13), он стал перед всем собранием израильтян и, благословив их, вознес благодарность Богу за то, что он внушил его отцу мысль построить этот храм, а ему самому дал ” своей милости возможность привести эту мысль и исполнение. Затем он молился Богу, чтобы он принял этот храм, хотя и не соответствующий его бесконечному величию, и чтобы он услышал молитвы его рабов, вознесенные внутри этого храма или (если молящиеся находятся вдали) вне его; и наконец, Соломон вознес тук мирных жертв, и храм был освящен. Не было здесь никакой процессии; царь спокойно стоял на своем месте, не было заклинаемой воды, не было Asperges me и другого нелепого применения слов, сказанных по другому поводу, а была лишь скромная и разумная речь и такая, которая больше всего приличествовала поводу, а именно принесению Богу в дар нового храма, посвященного его имени.

Мы не читаем, чтобы апостол Иоанн изгонял духов из воды Иордана, а Филипп – из воды той реки, в которой он [c.476] крестил евнуха; мы не читаем также, чтобы какой-нибудь пастырь во времена апостолов брал бы свою слюну и прикладывал к носу человека, которого следует крестить, говоря in odorem suavitatis, т.е. во благоухание во имя Господа. И этом обряде не могут быть оправданы никаким авторитетом ни нечистоплотность церемонии слюны, ни легкомысленное применение слов Писания.

Писание доказывает, что бессмертие души проистекает не из природы, но из милости Божьей. Для доказательства того положения, будто души, отделившиеся от тела, живут вечно, причем не только души избранных в силу особой милости Бога и не только в смысле восстановления для верующих вечной жизни, утерянной из-за грехопадения Адама и восстановленной смертью нашего Спасителя, но также и души отверженных, т.е. для доказательства того положения, будто бессмертие есть свойство, естественно вытекающее из сущности человеческого рода, независимое от другой милости Бога, кроме той, которая вообще дарована человеческому роду, – для доказательства этого приводятся разные тексты, которые на первый взгляд действительно подтверждают это положение. Однако, когда я сравниваю эти тексты с текстом из Иова 14, приведенным мной выше (в главе XXXVIII), указанные тексты представляются мне более подверженными разным толкованиям, чем слова Иова.

И прежде всего это слова Соломона (Еккл. 12, 7): И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его. Этот текст, однако, может быть вполне истолкован в том смысле (если пет другого текста, говорящего против такого толкования), что только один Бог, но не человек, знает, что делается с человеческим духом, когда человек умирает. И тот же Соломон в той же книге (Еккл. 3, 20, 21) формулирует то же изречение в том смысле, и котором я его истолковал. Вот его слова: Все идет (люди и животные) в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх и дух животных сходит ли вниз, в землю? Значит, это знает только один Бог. И обычно в случаях, когда мы чего-нибудь не понимаем, мы употребляем фразы “бог весть что” и “бог весть где”. Место из Бытия 5, 24: И ходил Енох перед Богом; и не стало его, потому что Бог взял его, которое в Послании к Евреям 11, 5 так объясняется: Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его потому, что Бог переселил его. Ибо прежде переселения своего получил он свидетельство, что [c.477] угодил Богу, – это место говорит о бессмертии тела так же, как и о бессмертии души, но в то же время доказывает, что этого переселения сподобляются те, кто угождает Богу, а не все люди, включая и нечестивых, и что такое переселение обусловлено милостью Бога, а не природой человека. С другой же стороны, как можно истолковать, если не держаться буквального смысла, следующие слова Соломона (Еккл. 3, 19): Участь сынов человеческих и участь животных – участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета? По буквальному смыслу этих слов нет естественного бессмертия души, но это нисколько не противоречит той вечной жизни, которой избранные должны наслаждаться в силу милости Бога. И изречение (4, 3): а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, т.е. “блаженнее тот, кто живет или жил”, – было бы жестоким изречением, если бы душа всех, кто жил, была бессмертна, ибо в этом случае выходило бы, что иметь бессмертную душу хуже, чем не иметь никакой. И далее (9, 5): Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, – т.е. по природе и до воскресения тел из мертвых.

Другое место, по-видимому, в пользу естественного бессмертия души – то, где наш Спаситель говорит, что Авраам, Исаак и Иаков живы. Однако это сказано в смысле обетования Бога и в смысле уверенности в воскресении указанных праотцев, а не в смысле фактической жизни, т.е. это сказано в том же смысле, в котором Бог сказал Адаму, что в тот день, когда он вкусит от запретного древа, он непременно умрет. С этого дня и дальше он на протяжении почти тысячи лет был смертным человеком в силу произнесенного над ним приговора, но не мертвым в смысле исполненного приговора. Точно так же и Авраам, Исаак и Иаков были в то время, когда говорил Христос, живыми по обетованию, но до дня воскресения из мертвых не являются фактически живыми. И история богатого и Лазаря ничего не говорит против этого, если мы ее будем рассматривать как иносказание (каковым она действительно является) .

Однако имеются и другие места в Новом завете, в которых бессмертие, по-видимому, прямо приписывается нечестивым. Ибо очевидно, что они должны воскреснуть ко дню Суда. Кроме того, говорится во многих местах, что грешники должны быть преданы вечному огню, должны быть подвергнуты вечным мукам, вечным наказаниям и что червь совести никогда не умрет. Все это разумеется в словах [c.478] вечная смерть, которые обыкновенно интерпретируются как вечная жизнь в муках. И однако же я нигде но нахожу, чтобы человек должен был жить в муках вечно. И мне также представляется несправедливым сказать, что Бог, который является отцом милосердия и творит на небесах и на земле все, что Ему угодно, который имеет в своей власти сердца всех людей и определяет их действия и их волю и без свободного дара которого человек не имеет склонности ни к добру, ни к раскаянию в погрешениях, – что этот Бог будет карать человеческие прегрешения на протяжении бесконечного времени и такими жестокими пытками, какие только могут представить себе люди. Мы должны поэтому рассмотреть, что подразумевается под вечным огнем и другими подобными фразами Писания.

Я уже показал, что Царство Божие при посредстве Христа начинается в день Суда, что и этот день верующие снова воскреснут в телах чудесных и духовных и будут подданными в этом Царстве Христа, что эти воскресшие верующие не будут ни жениться и выходить замуж, ни есть и пить, как они это делали, будучи в телах бренных, земных, но будут жить вовеки в их индивидуальных личностях без той особенной вечности, которая обусловлена непрерывной преемственностью поколений. Я показал также, что и отверженные воскреснут, чтобы получить наказание за свои грехи, а тела тех избранных, которые будут жить в тот день в их земных телах, внезапно изменятся и станут духовными и бессмертными. Но что тела отверженных, составляющих царство сатаны, будут также чудесными и духовными телами, или что они будут подобны Божиим ангелам, которые не пьют, не едят и не производят потомства, или что они будут жить вечно в их индивидуальных личностях, как будет жить всякий верующий человек или как – жил бы Адам, если бы он не грешил, – это не подтверждается никаким местом Библии, за исключением мест относительно печных мук, которые, однако, могут быть истолкованы иначе.

Отсюда можно заключить, что, подобно тому как избранные после воскресения будут возвращены к тому состоянию, в котором находился Адам до грехопадения, точно так же отверженные будут находиться в том состоянии, в котором Адам и его потомство находились после грехопадения, с той лишь разницей, что Адаму и тем из его потомства, кто будет верить в Бога и покается, Бог обещал искупителя, а тем, кто умрет в своих грехах, т.е. отверженным, нет. [c.479]

Что такое вечные муки. Учитывая сказанное, тексты, в которых упоминаются вечный огонь, вечные муки или никогда не умирающий червь, не противоречат учению о второй и вечной смерти в собственном и естественном значении слова “смерть”. Огонь и мучения, приготовленные в геенне, тофете или в каком бы то ни было месте для нечестивых, могут продолжаться до конца мира сего, и эти места могут никогда не иметь недостатка в нечестивцах, которые должны быть подвергнуты мучениям, однако это не значит, что всякий нечестивец или один какой-нибудь будет подвергаться мучениям вечно. Ибо грешники, оставленные в том состоянии, в котором они были после грехопадения Адама, могут и после воскресения из мертвых жить так, как они жили до своей смерти, могут жениться, выходить замуж и иметь грубые и тленные тела, какие человеческий род имеет сейчас, и, следовательно, они могут непрерывно производить потомство, как и раньше. Ибо в Писании нет ни одного места, которое говорило бы против такого предположения. В самом деле, когда апостол Павел говорит о воскресении из мертвых (1 Коринф. 15), он разумеет воскресение для вечной жизни, а не воскресение для наказания. И о воскресении в первом смысле он говорит: Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает в теле духовное (43–44). Ничто не может быть сказано о телах тех, кто воскреснет, чтобы подвергнуться наказанию. Точно так же и наш Спаситель, когда он говорит о природе человека после воскресения, разумеет воскресение для вечной жизни, а не для наказания. Лучшим свидетельством в пользу сказанного является текст из Луки 20, 34–36: Чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят и умереть даже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божьи, будучи сынами воскресения. Чада мира сего, находящиеся в том состоянии, в котором оставил их Адам, будут жениться и выходить замуж, т.е. будут развращены и размножатся из поколения в поколение, что является бессмертием рода, а не личным бессмертием. Они не сподобятся достигнуть того века и абсолютного воскресения из мертвых. Они воскреснут лишь на короткое время как жители мира грядущего и лишь для того, чтобы получить достойное возмездие за свое неповиновение. Избранные – единственные сыны воскресения, т.е. единственные наследники вечной жизни, лишь они одни не могут уже [c.480] умереть; это они равны ангелам и суть сыны Божий, а не отверженные. Для отверженных остается после воскресения вторая, и вечная, смерть, а промежуток между воскресением и их второй, и вечной, смертью есть для них лишь время наказания и мучений, время, которое будет продолжаться благодаря последовательной смене поколений грешников до тех пор, пока человеческий род будет продолжать размножаться, т.е. вечно.

Ответ на вопрос о текстах, которые приводятся в подтверждение учения о чистилище. На этом учении о бессмертии душ, отделившихся от тела, зиждется, как я говорил, учение о чистилище. Ибо если мы предполагаем, что вечная жизнь может быть лишь результатом милости Бога, то нет другой жизни, кроме жизни тела, и нет бессмертия до воскресения. Из текстов канонического писания Ветхого завета, на которые Беллармин ссылается в доказательство существовании чистилища, это прежде всего место (4 Цар. 1, 12), где говорится о посте Давида по поводу смерти Саула и Ионафана, а также (2 Цар. 3, 35) по поводу смерти Авенира. Этот пост, говорит Беллармин, имел целью выпросить кое-что от Бога для указанных лиц после их смерти, ибо когда Давид постился о выздоровлении своего ребенка, то, как только он узнал, что ребенок умер, он попросил есть. Ввиду того что души имеют обособленное от тела бытие и ничего нельзя приобрести постом для душ, которые находятся или на небесах, или в аду, то отсюда следует, что имеются некоторые души умерших людей, которые не находятся ни на небесах, ни в аду. Поэтому должно иметься какое-то третье место, которое является чистилищем. И при помощи таких грубых натяжек Беллармин старается использовать эти тексты, чтобы доказать существование чистилища, между тем как очевидно, что церемония оплакивания и поста, если она совершается по поводу смерти людей, жизнь которых была невыгодна плакальщикам, то, значит, в целях воздания чести покойникам, а если эта церемония совершается по поводу смерти людей, от жизни которых плакальщики извлекали для себя благо, то, значит, вследствие их собственной утраты. Таким образом, Давид воздал честь Саулу и Авениру своим постом, а после смерти своего ребенка он снова утешился принятием обычной пищи.

В других текстах, которые Беллармин цитирует из Ветхого Завета, пот и намека на доказательство. Он приводит всякий текст, в котором имеются слова “гнев”, или “огонь”, или “горение”, или “очищение”, если только [c.481] кто-либо из отцов церкви хотя бы в какой-нибудь проповеди риторически применял его к учению о чистилище, ставшему уже догматом веры. Так, например, он ссылается на первый стих 37-го псалма: Господи! Не в ярости Твоей обличи меня и не во гневе Твоем наказывай меня. Какое отношение имело бы это к чистилищу, если бы Августин не применял слово ярость к огню ада и гнев – к огню чистилища? И где указание на чистилище в псалме 65, 12: Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу – и в других подобных текстах, при помощи которых наставники того времени стремились украсить или расширить свои проповеди и комментарии и которые ловко притянуты за волосы для указанных целей?

О текстах Нового завета, приводящихся в подтверждение этого учения. Однако Беллармин ссылается на другие места Нового завета, на которые не так легко ответить. Прежде всего на текст из Матфея 12, 32: Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем. Беллармин считает чистилище тем грядущим миром, в котором могут быть прощены некоторые грехи, которые в этом мире не были прощены, и это против той очевидности, что имеются лишь три мира: один – от сотворения до потопа, разрушенный этим самым потопом и названный в Писании старым веком; другой – от потопа до дня Суда, являющийся нынешним веком и подлежащий разрушению огнем; а третий будет продолжаться со дня Суда и вовеки, и он называется грядущим веком, и в нем, как все согласны, не будет никакого чистилища. Поэтому мир грядущий и чистилище несовместимы. Но какой же тогда смысл приведенных слов нашего Спасителя? Сознаюсь, что их очень трудно примирить со всеми теми учениями, которые ныне единодушно приняты. Да и не стыдно признаться в том, что глубина Писания слишком велика, чтобы ее можно было исследовать коротким человеческим умом. Тем не менее я осмеливаюсь предложить вниманию наиболее ученых теологов то толкование, на которое наводит сам текст. И прежде всего ввиду того, что сказать слово против Духа Святого, являющегося третьим лицом в Троице, – значит сказать против церкви, в которой пребывает Святой Дух, мне представляется, что в приведенном тексте проводится сравнение между кротостью нашего Спасителя, терпеливо сносившего все оскорбления, нанесенные ему, пока он сам учил мир, т.е. пока он был на земле, и строгостью пастырей после него по отношению к тем, кто стал бы [c.482] отрицать их авторитет, исходивший от Святого Духа. Наш Спаситель как будто хочет вышеприведенными слонами сказать: вы, которые отрицаете мою власть; мало того, вы, которые распнете меня, будете прощены мной, как только вернетесь ко мне путем покаяния. Но если вы будете отрицать власть тех, кто будет учить вас впоследствии силой Святого Духа, то они будут неумолимы и не простят вас, и будут преследовать вас в этом мире, и оставят вас без отпущения грехов (хотя бы вы вернулись ко мне, если только вы не вернетесь также к ним), дабы вы, поскольку это зависит от них, подверглись наказанию в мире грядущем. Таким образом, эти слова могут быть поняты как пророчество, или предсказание, относительно тех времен, которые затем настали в христианской церкви. Или если не таков смысл этого текста (ибо я не считаю свое толкование непреложным для таких трудных мост), то, может быть, после воскресения будет предоставлена возможность покаяния для некоторых грешников. И с таким толкованием согласуется как будто другое место Писания. Ибо, принимая во внимание слова апостола Павла (1 Коринф. 15, 29): Иначе, что делают крестящиеся для мертвых? Если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? – кто-нибудь, пожалуй, мог бы отсюда заключить, как это некоторые и сделали, что во времена апостола Павла был обычай принимать крещение для мертвых (подобно тому как верующие в наше время являются поручителями за веру детей, которые сами еще не способны верить) в качестве ручательства за умерших друзей, что они готовы повиноваться и признать нашего Спасителя своим царем при его втором пришествии, и тогда прощение грехов в будущем мире не нуждается в чистилище. Однако в обоих этих толкованиях так много парадоксального, что ним не доверяю и предлагаю их вниманию людей, наиболее сведущих в Писании, лишь затем, чтобы спросить этих последних, нет ли более ясного места, говорящего против этих толкований. Сам же я лишь, настолько ясно обозреваю Писание, чтобы видеть, что ни в этом, ни и каком либо другом тексте нет ни слова “чистилище”, ни самого этого предмета и вообще ничего, что доказывало бы необходимость какого-либо места для души вне тела – ни для души Лазаря в течение тех четырех дней, когда он был мертв, ни для душ тех, о ком римская церковь утверждает, что они подвергаются мучениям в чистилище. Ибо Бог, который мог вдохнуть жизнь в кусок глины, имеет ту же возможность дать снова жизнь мертвому человеку и превратить его [c.483] бездыханный и истлевший труп в чудесное, духовное и бессмертное тело.

Другое место находится в 1 Коринф. 3, где сказано, что дело тех, кто строит на правильном основании, но из сена и соломы, погибнет, однако сами они спасутся, но так, как бы из огня. Беллармин полагает, что этот огонь и есть огонь чистилища. Слова эти, как я уже говорил раньше, являются намеком на слова Захарии 13, 9: И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото. Слова эти сказаны о пришествии Мессии в силе и славе, т.е. в день Суда, и о сожжении мира сего, при котором избранные не погибнут, а будут очищены, т.е. откажутся от своих ошибочных учений и традиций и будут таковы, как будто все заблуждения спалены, и они будут затем призывать имя Бога. Точно так же говорит апостол о тех, кто, придерживаясь основы Иисус есть Христос, будет строить на ней ошибочные учения, что они не будут истреблены тем огнем, который обновит мир, а пройдут через этот огонь к спасению, но так, что они осознают свои прежние заблуждения и откажутся от них. Строители – это пастыри, основание – это догмат Иисус есть Христос. Солома и сено – это ложные выводы, сделанные из этого догмата вследствие невежества или слабости; золото, серебро и драгоценные камни – это их истинные учения, а их очищение – это отказ от их заблуждений. Во всем этом нет и намека на сожжение бестелесных, т.е. нетленных, душ.

Как понимать крещение для мертвых. Третьим местом является приведенное выше место из 1 Коринф. 29 относительно крещения для мертвых, из которого Беллармин прежде всего заключает, что молитвы за умерших небесполезны, и отсюда далее – что имеется огонь чистилища. Однако и тот и другой выводы неправильны. Ибо из многих толкований слова крещение он в первую очередь принимает то, согласно которому под крещением подразумевается метафорически крещение покаянием, и что в этом смысле люди тогда крещены, когда постятся, молятся и раздают милостыню, так что крещение для мертвых и молитвы о мертвых одно и то же. Но это метафора, примера которой мы не находим ни в Писании, ни в каком другом словоупотреблении и которая также не согласуется со всем контекстом и намерением Писания. Креститься, согласно словоупотреблению Писания (Марк 10, 38 и Лук. 12,50), – значит окунуться в свою собственную кровь, как Христос на кресте и как большинство апостолов за то, что они свидетельствовали [c.484] о нем. Но нелепо сказать, что молитва, пост и раздача милостыни имеют какое-либо сходство с окунанием. Это же слово “крещение” Матфей (3, 11 – место, которое, по видимости, говорит некоторым образом в пользу существования огня чистилища) употребляет в смысле очищения огнем. Очевидно, однако, что упоминаемые здесь огонь и очищение есть то же, о чем говорит пророк Захария (13, 9): введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, и апостол Петр после него (1 Пет. 1, 7): дабы испытанная вера наша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа, а также апостол Павел (1 Коринф. 3, 13): огонь испытает дело каждого, каково оно есть. Но апостолы Петр и Павел говорят о том огне, который будет при втором пришествии Христа, а пророк Захария – о дне Суда, поэтому текст у Матфея может быть истолкован в том же смысле, и тогда но будет никакой необходимости в огне чистилища.

Другим толкованием крещения для мертвых является то, которое я привел выше и которому Беллармин отводит второе место в отношении степени его правдоподобности; из этого толкования он также заключает о полезности молитвы для мертвых. Ибо если те, кто не слышал о Христе или не верует в него, могут быть после воскресения приняты в Царство Христа, то небесполезно, чтобы после их смерти их друзья молились о них до их воскресения. Однако если мы и согласимся с тем, что Бог может, внимая молитвам верующих, обратить к себе некоторых из тех, кто не слышал проповеди Христа и, следовательно, не мог его отвергнуть, – если мы согласимся с тем, что милосердие молящихся не может не произвести своего действия, то это все же не говорит в пользу существования чистилища, ибо одно дело – воскреснуть от смерти к жизни, а другое дело воскреснуть от чистилища к жизни, что является воскресением от жизни к жизни, от жизни в мучениях к жизни в радости.

В-четвертых, Беллармин приводит текст из Матфея 5, 25: Мирись с соперником твоим скорее, паки ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге и не ввергли бы тебя в темницу. Беллармин толкует это как аллегорию, в которой под обидчиком подразумевается грешник, под соперником и судьей – Бог, под путем – жизнь, под темницей – гроб, под слугой – смерть; из чего Беллармин заключает, что грешник воскреснет не для вечной жизни, а для второй смерти, пока он не выплатит последнего гроша или пока Христос не [c.485] заплатит за него своими страданиями, которые являются полным выкупом за всякого рода грехи, как за меньшие, так и за большие, ибо и те и другие в равной мере искупаются этими страданиями.

Пятое место – это текст из Матфея 5, 22: Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему “рака” [пустой человек], подлежит синедриону, а кто скажет “безумный”, подлежит геенне огненной. Из этих слов Беллармин выводит три вида греха и три вида наказания, причем лишь последний грех будет наказан геенной огненной, и, следовательно, меньшие грехи будут наказаны за гробим, в чистилище. На это умозаключение нет и намека в каком бы то ни было из толкований, данных до сих пор выше цитированным словам. Разве в загробной жизни имеются для разбора дел и вынесения приговора по разным преступлениям такие же различные судебные инстанции, как те, которые существовали у евреев во времена нашего Спасителя, а именно суд и синедрион? Разве не принадлежит всякая юрисдикция Христу и его апостолам? Для понимания этого текста поэтому мы должны рассматривать его не изолированно, а в контексте как с предшествующими, так и с последующими словами. Наш Спаситель в этой главе толкует закон Моисея. Этот закон евреи считали исполненным тогда, когда они не нарушали его грамматического смысла, хотя бы они нарушали содержание или смысл, вложенный в закон законодателем. И между тем как евреи полагали, что шестая заповедь нарушается лишь убийством человека, а седьмая – лишь когда мужчина спит с чужой женой, наш Спаситель говорит им, что внутренний гнев человека на своего брата, если этот гнев напрасен, есть человекоубийство. Вы слышали, – говорит он, – закон Моисея: “не убий; кто же убьет, подлежит суду судей или синедриона”; я же говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего напрасно или сказавший ему “рака” или “безумный”, повинен в человекоубийстве и будет наказан в день Суда, когда будут восседать Христос и апостолы, геенной огненной. Таким образом, вышеприведенные слова употреблены не для различения между разными преступлениями, разными судилищами и разными наказаниями, а чтобы осудить то различие между грехом и грехом, которое евреи выводили не из различия устремленности воли к повиновению Богу, а из различия их земных судилищ, и чтобы показать им, что тот, кто стремится вредить своему брату, хотя бы это стремление выявилось лишь в брани или [c.486] совершенно не выявилось, будет ввергнут в геенну огненную судьями и синедрионом, которые в день Суда будут представлять собой не различные судилища, а одно и то же. Учитывая это, не могу понять, что может быть выведено отсюда в доказательство существования чистилища.

В-шестых, Беллармин цитирует Луку 16, 9: Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Эти слова Беллармин приводит в доказательство значения призыва умерших святых. Однако смысл этих слов ясен, а именно что мы должны своим богатством приобретать друзей среди бедных и этим приобрести их молитвы, пока они живы. Подающий бедному дает взаймы Господу.

В-седьмых, Беллармин цитирует Луку 23, 42: Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! Поэтому, говорит Беллармин, может быть отпущение грехов и после земной жизни. Однако это заключение неправильно. Наш Спаситель простил злодея уже тогда, а при своем втором пришествии он вспомнит о нем, чтобы воскресить его снова к вечной жизни.

В-восьмых, он цитирует Деяния 2, 24, где апостол Петр говорит о Христе, что Бог воскресил Его, освободив от мук смерти, потому что ей невозможно было удержать Его. Это место Беллармин толкует как сошествие Христа в чистилище, чтобы освободить некоторые души от их мучений, между тем как очевидно, что освобожден был сам Христос. Именно его не могли удержать смерть или гроб, а не души в чистилище. Но если принять во внимание то, что говорит Беза в своих примечаниях к этому тексту, то ясно будет, что вместо мук должно стоять узы, и тогда нет никакого основания искать в этом тексте намека на чистилище. [c.487]

¹ Область в нагорной части земли племени Иуды (см. Пав 10, 41-11, 16). – 464. [c.637]
Вернуться к тексту

² Карл Великий (742 – 814) – король франков (с 768) и первый император Священной Римской империи (с 800). Проводил политику сближения с римской курией, укрепил церковную организацию на землях франков, узаконил церковную десятину, усилил власть епископов и принял императорскую корону из рук папы Льва III (800), превратив церковь в опору своей центральной власти. – 467. [c.637]
Вернуться к тексту

³ Окропи меня, Господи, иссопом (лат.). Иссоп – растение, отвар которого употреблялся при еврейских обрядах очищения. – 470. [c.637]
Вернуться к тексту

⁴ Иоас, царь Иудеи (878–838 до н.э.), не сын, а внук Гофолии, присвоившей себе престол после умерщвления Охозии, отца Иоаса, и истребившей весь род Давида, за исключением Иоаса, спасенного тайно его теткой Иосафевой, женой первосвященника Иодая, который в дальнейшем возвел на царство Иоаса и наказал Гофолию (см 4 Цар 11-12 2 Пар. 23; 24). – 473. [c.637]
Вернуться к тексту

⁵ Беза (Без) Теодор (1519–1605), помощник Кальвина, а после смерти последнего – глава кальвинистов, в трактате “О праве магистратов по отношению к подданным” развивал идеи тираноборсгва. – 473. [c.637]
Вернуться к тексту

	предыдущая		следующая
		оглавление