Гроций Г.

О праве войны и мира

М.: Ладомир, 1994. – 868 с.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста

на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Книга II

Глава XVIII. О праве посольств

I. Некоторые обязательства возникают по праву народов, как, например, право посольств.

До сих пор мы упоминали о том, что нам причитается по праву естественному, с небольшими лишь дополнениями о праве народов, зависящем от человеческой воли, поскольку им было что-либо сверх того добавлено к естественному праву. Остается обратиться к обязательствам, которые введены самим по себе правом народов, которое мы назвали зависящим от человеческой воли. Большую важность имеет вопрос о посольствах. В разных местах мы читаем о священном характере посольств, об освящении посольств¹, об обязательном соблюдении по отношению к ним права народов, права божественного и человеческого, о священном между народами праве посольств, о священных для народов договорах, о договоре человечества, о священной личности послов. У Папиния читаем:

Цицерон в речи «Об ответах гаруспика» говорит: «Как я полагаю, право послов обеспечено охраной людей и ограждено божественным правом». Стало быть, нарушение его не только преступно, но согласно общему признанию и нечестиво², по словам Филиппа в «Послании к афинянам».

1. Прежде всего необходимо исследовать, каково право народов, о котором мы узнаем, что оно относится к тем послам, которых отправляют взаимно друг к другу обладатели верховной власти. Ибо кроме них есть послы провинциальные и прочие, чьи действия определяются не правом народов, но внутригосударственным правом. Посол у Ливия (кн. I) называет себя государственным посланцем римского народа. У того же [c. 427] Ливия в другом месте (кн. VI) сенат заявляет, что право посольства предназначено для сношений вовне, а не с гражданами. И Цицерон мыслит так же, когда доказывает, что не следует отправлять послов к Антонию: «Ведь, – говорит он, – переговоры будут вестись не с Ганнибалом, врагом государства, а с гражданином». А кого следует считать иностранцами, это Вир-гилий изложил с такой ясностью, что) яснее не мог бы сделать ни один юрист, а именно:

2. Стало быть, и те, кто связан неравноправным договором³, поскольку они не утратили своей самостоятельности, сохраняют право посольства; даже те, кто отчасти находится в подданстве, а отчасти нет, сохраняют это право в той мере, в какой они не находятся в подданстве. Но цари, побежденные в торжественной войне и низложенные с царства, вместе с прочими благами царства утрачивают и право отправлять послов. Оттого Павел Эмилий задержал герольдов побежденного им Персея.

3. В войнах же гражданских иногда необходимость заставляет прибегать к этому праву вопреки правилам, то есть, например, когда народ разделен почти на равные⁴ части таким образом, что можно сомневаться, на чьей стороне находится право верховной власти, или когда двое с сомнительным правом спорят о преемстве царской власти. При подобных условиях один народ временно как бы раздвоен. Так, Тацит («История», III) обвиняет сторонников Флавиев⁵ в том, что они в ожесточении гражданской смуты нарушили в лице сторонников Вителлия священное даже среди чужеземных народов право посольств.

Морские и прочие разбойники, не образующие государства, не могут опираться на право народов. Когда к Тиберию отправил послов Танфорин, первый, по словам Тацита, возмущался, что беглец и грабитель дерзнул поступить по обычаю неприятелей (Тацит, «Летопись», кн. III). Но иногда и такие лица прибегают к праву посольств, обеспечивая им неприкосновенность по взаимному доверию, как некогда беглецы в Пиринейском ущелье (Ю. Цезарь, «Гражданская война», кн. III).

1. Два обстоятельства в посольствах имеют отношение к праву народов, как мы видим в разных случаях: во-первых, допущение посольств⁶, во-вторых, ограждение их от насилия.

По первому вопросу имеется место у Ливия (кн. XI), где Ганнон, сенатор карфагенский, так нападает на Ганнибала: «Наш добрый полководец не пропустил в лагерь послов, явившихся от имени союзников и в интересах союзников, поправ тем самым право народов». Однако не следует понимать это столь строго, ибо ведь право народов не предписывает пропускать всех, но воспрещает отказывать без достаточного основания⁷. Причина же отказа может крыться в том, кто отправляет послов, или в том, кого отправляют в качестве посла, или в цели посольства.

2. Мелесипп, посол лакедемонян, по воле Перикла был изгнан из пределов Аттики, так как он явился от вооруженного неприятеля (Фукидид, кн. II). А римский сенат отказал в возможности принять посольство карфагенян, так как их войско находилось в Италии (Зонара)⁸. Ахеяне не пропустили послов [c. 428] Персея, готовившегося идти войной против римлян (Ливий, кн. XLI.)

Юстиниан отказался принять посольство Тотилы, а готы, находившиеся в Урбино, – парламентеров Велисария (Прокопий, «Готский поход», кн. кн. II и III). Полибий сообщает, что послы кинетенян, как народа, известного своими злодеяниями, изгонялись отовсюду.

Примером второй причины отказа в принятии послов может служить Феодор, прозванный «безбожником», которого, несмотря на то, что он был послан Птоломеем, Лисимах не пожелал слушать; то же случилось с некоторыми иными послами вследствие особой неприязни к ним.

Примером третьей причины, указанной нами, может служить тот случай, когда цель посольства подозрительна⁹, как, например, посольства ассирийца Рабсака к соседнему народу, не напрасно показавшегося подозрительным Иезекии (II кн. Царств, XVIII); или же когда имеется несоответствие ранга посольства и времени. Так, римляне объявили этолиянам, чтобы те отправляли к ним посольство не иначе, как с разрешения римского военачальника (Ливий, кн. XXVII). Персею же они объявили, чтобы посылал послов не в Рим, но к Лицинию (Ливий, кн. XXXII), а послам Югурты было приказано покинуть Италию в течение десяти дней¹⁰, раз они не явились с сообщением о сдаче их царства и царя (Саллюстий, «Югурта»). С наибольшим же правом можно отказывать обычно принятым ныне постоянным посольствам, в которых не имеется надобности, как учит древний обычай, которому они были неизвестны.

IV. Против послов, замышляющих что-либо опасное, дозволена самозащита, но не применение наказания.

1. Больше трудностей представляет вопрос о неприкосновенности послов¹¹ о нем разнообразно толкуют знаменитые умы нашего века. Нам же необходимо произвести исследование о личности послов, а затем об их свите и имуществах.

О личности послов иные полагают, так, что по праву народов надлежит ограждать личность послов только от незаконного насилия, ибо думают, что привилегии следует толковать на основании общего права. Другие считают, что можно причинять насилие послу не по любому поводу, но лишь в том случае, если им произведено нарушение права народов, что достаточно очевидно, ибо в праве народов заключается право естественное, так что посла можно наказывать за всякого рода преступление, кроме только нарушений чисто внутригосударственного права. Некоторые же ограничивают такую возможность преступлениями против государственного порядка и достоинства того государства, куда посол отправлен. Есть и такие, которые объявляют подобное решение опасным и предпочитают доводить споры до сведения того, кем направлен посол, и предоставлять последнего его произволу. Также имеются люди, которые утверждают, что в таких случаях следует запрашивать мнения царей и народов, не заинтересованных в деле, что может согласоваться с благоразумием, но не согласно с правом.

2. Основания, приводимые каждым в пользу своего мнения, не ведут ни к каким окончательным заключениям, ибо право это не проистекает подобно праву естественному достоверным путем из достоверных оснований, но получает свою силу от воли народов. Народы же могли обеспечить послам неприкосновенность во всех отношениях или же с известными изъятиями, так как тем самым учитываются целесообразность [c. 429] применения наказаний лишь в случаях тяжких преступлений, а также и преимущества посольств, облегчению посылки которых лучше всего способствует их безопасность. Следует, стало быть, считаться с тем, насколько к этому сочувственно относятся народы, чего нельзя извлечь из одних только примеров. Слишком много таких примеров свидетельствуют и в ту и в другую сторону. Следовательно, нужно прибегать то к суждениям мудрых, то к толкованию с помощью предположений.

3. Я считаю наиболее замечательными два суждения: одно принадлежит Ливию, другое – Саллюстию.

Мнение Ливия о послах Тарквиния, которые возбуждали заговор в Риме, следующее: «Хотя они поступали, невидимому, как поступали бы на их месте враги, тем не менее право народов было соблюдено». Мы видим, что здесь право народов простирается даже на тех, кто производит враждебные действия.

А изречение Саллюстия относится к свите послов, о чем мы побеседуем вскоре, а не к самим послам; но ход доказательства правильно следует вести от большего, то есть от менее вероятного, к меньшему, то есть к более вероятному. Речь Саллюстия такова: «Его спутник Бомилькар, который явился в Рим, пользуясь доверием государства, виновен более в нарушении справедливости и добра, нежели права народов» (Саллюстий. «Югурта»). Добро и справедливость, то есть чистое естественное право, разрешают требовать наказания там, где имеется преступник, но право народов изъемлет послов и тех, кто подобно им пользуется доверием государства. Поэтому послы не могут быть преданы суду по праву народов, коим может быть воспрещено многое, что дозволено правом естественным.

4. И здесь тоже возможно толкование. Правильнее понимать указанную привилегию в смысле предоставления некоторых преимуществ по сравнению с общим правом. Ибо ограждение послов от незаконного насилия не составляет никакого преимущества, ничего особенного. Добавь, что безопасность послов перевешивает пользу, обеспечиваемую наказанием. Наказание может налагаться в случае, если этого пожелает тот, кто отправит посла. Если же тот не пожелает, то от него можно требовать этого под угрозой войны как от одобрившего преступление. Некоторые возражают, что целесообразнее побить одного, чем вовлечь в войну многих; но если отправивший посла одобряет его действия, то наказание посла не избавит нас от войны.

Напротив, безопасность послав оказывается весьма сомнительной, если они вынуждены будут отдавать отчет в своих действиях иному, а не тому, кем они отправлены. А так как в большинстве случаев намерения тех, кто отправляет послов, и тех, кто их принимает, бывают различны, а нередко и противоположны, то едва ли возможно совершенно избегнуть уполномочия послов на что-нибудь такое, что не приобрело бы вида преступления. И хотя многое столь очевидно, что не может вызывать никакого сомнения, тем не менее для обоснования справедливости и целесообразности всеобщего закона достаточна возможность всеобщей опасности.

5. Оттого я полагаю так, что народам угодно, чтобы общий обычай, согласно которому каждый, находясь на чужой- территории, подчинен местной власти, допустил исключение в отношении послов, которые согласно некоторой фикция считаются представителями личности пославших их. «С ним [c. 430] явилось лицо сената, власть государства», – как говорит об одном после Цицерон («Филиппики», VIII). Так что согласно указанной фикции послы находятся как бы вне территории, вследствие чего и не несут ответственности по внутригосударственному праву народа, среди которого они живут. Поэтому если правонарушение таково, что, невидимому, им можно пренебречь, то его или следует сокрыть, или же послу должно быть приказано покинуть пределы государства¹². Это, как сообщает Полибий, было предложено тому послу, кто дал возможность заложникам бежать из Рима. В связи с этим, между прочим, приятно, почему в другое время посол тарентинян, который провинился в том же, был наказан розгами, что произошло вследствие того, что тарентиняне были побеждены и подпали под господство римлян¹³.

Если преступление будет более тяжким и причинит вред государству, то следует посла отправить к его доверителю¹⁴ « с требованием о его наказании или о выдаче, подобно тому как мы прочитали о галлах, которые требовали выдачи им Фабиев.

6. Но, как мы неоднократно утверждали выше, человеческие законы созданы таким образом, что они не обязывают людей в состоянии крайней необходимости, то же относится и к правилу о неприкосновенности послов. Подлинная вершина крайней необходимости проявляется не в способе применения наказания, которое отменяется и в целом ряде других случаев правом народов, как это будет ясно далее, когда пойдет речь о последствиях торжественной войны, еще менее она проявляется в различных условиях места, времени и степени налагаемого наказания, – но проявляется в предупреждении значительного вреда, особенно причиняемого государству. Поэтому во избежание угрожающей опасности при отсутствии какого-либо иного, более подходящего средства послов можно подвергать и задержанию, и допросу. Так, римские консулы подвергли задержанию послов Тарнвиния¹⁵, позаботившись сначала получить их письма¹⁶, как говорит Ливий, чтобы они не пропали.

7. Если же посол осмелится прибегнуть к вооруженной силе, то, без сомнения, может быть убит не в виде наказания, но в целях естественной самозащиты. Так, галлы могли убить Фабиев, которых Ливий называет нарушителями человеческого права. У Еврипида в «Гераклидах» Демофонт силой остановил вестника, посланного Еврисфеем и готового насильно увести молящих, и на вопрос вестника:

Имя этого вестника было Копрей¹⁷, и так как он прибег к насилию¹⁸, то, по рассказу Филострата в жизнеописании Ирода, был умерщвлен афинянами.

С помощью сходного рассуждения Цицерон («Об обязанностях», кн. III) разрешает вопрос о том, должен ли сын умертвить своего отца, если тот окажется предателем отечества. Он полагает, что – должен в целях предотвращения угрожающей опасности, а если не удается избегнуть опасности, – то в наказание за совершенное преступление. [c. 431]

V. Право посольств не связывает того, к кому посол не направлен.

1. Упомянутый закон, воспрещающий причинять послам какое-либо насилие, следует понимать в том смысле, что он обязывает того, к кому отправлено посольство, и именно тогда, когда он его допустит, как если бы в то же самое время вступило в действие молчаливое соглашение. Впрочем, возможно и согласно с обычаем предупреждать, чтобы не присылали послов и что иначе их будут считать врагами; это было объявлено римлянами этолиянам (Ливий, кн. XXVII); и некогда теми же римлянами послам Вейи было сказано, что если они не покинут города, с ними сделают то, что было сделано Ларсом Толумнием (Ливий, кн. IV), наконец, самнитяне объявили римлянам, что если они явятся в какое-нибудь общественное собрание в Самниуме, то не будут отпущены беспрепятственно (Ливий, кн. X).

Закон этот, далее, не распространяется на тех, по чьим пределам проходят послы, не получив на то разрешения. Ибо если только они направляются к их врагам или же являются от их врагов¹⁹, или замышляют какие-либо враждебные действия, то могут даже быть убиты, как поступили афиняне по отношению к взаимным послам между персами и спартанцами (Фукидид, кн. II) и иллирийцы по отношению к послам между обитателями Иссы и римлянами (Аппиан, «Война с иллирийцами», кн. VI). Тем более послов можно заключить в оковы, что Ксенофонт («Анабасис», VI) утверждает применительно к определенным послам, Александр – применительно к тем, кто был послан из Фив и Лакедемона к Дарию (Арриан, кн. II), римляне – применительно к послам Филиппа, отправленным к Ганнибалу (Ливий, кн. XXVIII)²⁰, латиняне – применительно к послам вольсков.

2. Если же нет ничего такого, а послы встречают дурное обращение, то следует полагать, что нарушается не то право народов, о котором идет речь²¹, но дружба или достоинство того, кто отправит послов, или того, к кому они отправлены. Юстин о Филиппе II, царе македонском, пишет: «Он отправил затем послов к Ганнибалу с письмами для заключения союза, посол же, будучи схвачен и приведен в сенат, был беспрепятственно отпущен, не в честь царя, но чтобы не побудить к войне того, кто колебался, как видно, до того времени взяться за оружие» (кн. XXIX).

VI. Неприятель, к которому отправлен посол, несет ответственность.

Впрочем, посольство, которому разрешен пропуск, даже у государства врагов²², а тем более просто у недружественно настроенных народов пользуется покровительством права народов. Парламентеры на войне пользуются условиями мирного времени, сказал Диодор Сицилийский. Лакедемоняне, умертвившие персидских фециалов (Геродот, «Полигимния»), так сказать, «нарушили все человеческое право». Помпоний говорит: «Если кто ударил посла врагов, то считается, что он совершил это вопреки праву народов, ибо послы священны» (L. ult. D. de legatis). И Тацит («Летопись», кн. I) это право, о котором идет речь, называет «правом врагов, священным правом посольств и народов». Цицерон в первой речи «Против Верреса» спрашивает: «Разве послы между врагами не должны быть неприкосновенными?». Сенека («О гневе», кн. III, гл. 2) пишет: «Он причинил насилие посольствам, нарушив тем самым право народов». У Ливия (кн. IV) в истории послов, убитых фиденатами, такое убийство называется нарушением права народов, преступлением, неслыханным делом, нечестивым [c. 432] умерщвлением. А в другом месте (кн. XXIV) он заявляет: «У послов, попавших в опасное положение, не остается защиты даже в праве войны». Квинт Курций (кн. IV) отмечает: «Парламентеров, которых Александр отправил к ним с мирными предложениями, жители Тира, умертвив вопреки праву народов, сбросили в море». Разумеется, вопреки праву, потому что и во время войны возникают многочисленные сделки, о которых договариваться нельзя иначе, как через посредство послов; и самый мирный договор едва ли может быть заключен иначе.

VII. И не может ссылаться на право возмездия.

Обычно возникает еще следующий вопрос: возможно ли по праву возмездия умертвить или же дурно обращаться с послом, который отправлен тем, кто поступил таким же образом?

В истории довольно много примеров подобного рода отмщений; но в истории, конечно, приводятся примеры не только справедливости, но также примеры несправедливости, гнева, невоздержанности. Право народов охраняет не только достоинство отправителя посольства, но и безопасность самого посла; поэтому с ним тоже заключается молчаливый договор. Ибо ему причиняется обида, даже если пославшему не причиняется ничего подобного.

Следовательно, не только по мотивам великодушия, но и согласно праву народов поступил Сципион, когда после дурного обращения с послами римлян у карфагенян к нему привели послов карфагенян и на вопрос о том, как следует поступать, он ответил, что ничего такого не должно быть сделано, что учинили карфагеняне (Ашшан, «Пунические войны»)²³. Ливий (кн. XXX) добавляет, что «он заявил, что не намерен совершить ничего недостойного вопреки установлениям римского народа». Валерий Максим (кн. VI, гл. 7) в подобном же случае, но несколько ранее приписывает римским консулам следующее изречение: «От такого страха тебя, Ганнон, освобождает совесть нашего государства». Ибо в то самое время на Корнелия Азину вопреки праву посольств были наложены пунийцами цепи.

VIII. Это право распространяется также и на свиту послов, если они этого пожелают.

1. Свита и домашняя обстановка послов тоже получают своего рода неприкосновенность. Оттого в древней формуле фециалов имелось следующее: «Царь, назначаешь ли ты меня царским послом римского народа квиритов? И определяешь ли мою свиту и домашнюю утварь?». И по закону Юлия о государственном принуждении (L. lege lulia. D. ad 1. luL. de vi publ.) ответственными объявляются не только те, кто совершает преступления против послов, но и те, кто совершает таковые против их свиты. Однако личность членов последней священна по связи с лицом посла и оттого лишь постольку, поскольку это угодно послу²⁴. Таким образом, если кто- либо из его свиты совершит тяжкое преступление, то можно требовать у посла выдачи такого лица. Силой же их отнять нельзя²⁵ Когда так поступили ахеяне по отношению к некоторым лакедемонянам, которые находились в свите римских послов, то римляне завоцили о нарушении права народов (Павсаний, кн. V, 21). Сюда можно также отнести суждение Саллюстия о Вомилькаре, которым мы воспользовались выше. Бели же посол не пожелает выдать членов свиты, то надлежит поступить согласно только что сказанному о послах. [c. 433]

2. Принадлежит ли послу юрисдикция над своим семейством, а также право предоставления убежища в своем доме²⁶ кому угодно, кто пожелает туда скрыться, – это зависит от усмотрения того, при ком он аккредитован. Это не находится в зависимости от права народов.

Правильно мнение, что ни движимое имущество посла, ни получаемые от такого имущества личные доходы не могут быть взяты в залог или в уплату долга ни по решению судебного сословия, ни, как некоторые считают, по распоряжению главы государства, ибо по отношению к послу недопустимо никакое принуждение, направленное как на необходимые предметы обихода, так и на самую его личность, в чем ему обеспечена полная неприкосновенность. Если же он вступит в какое-нибудь долговое обязательство, но не владеет там никакой недвижимостью, то его следует дружески попросить об уплате; коль скоро он откажется это сделать, то нужно обратиться к пославшему его, с тем чтобы на будущее время можно было применить те меры взыскания, которые обычно применяются против должников, находящихся за пределами территории государства.

X. Примеры обязательств без права принуждения.

1. И не нужно, как некоторые, опасаться того, что при таком правовом положении посла не найдется никого, кто бы пожелал вступить в договор с послом. Ибо несмотря на то, что и государей нельзя подвергать принуждению, тем не менее у них нет недостатка в кредиторах, а между тем у некоторых народов, как свидетельствует Николай Дамасский, существовал обычай, согласно которому по договорам, основанным на доверии, не предоставляется право требования в судебном порядке, так же как против неблагодарных, так что люди вынуждены или выполнять договоры взаимно, или удовлетворяться одним только доверием к должнику.

Такой порядок вещей находит желательным Сенека²⁷: «О, если бы мы могли убедить людей в том, чтобы они согласились принимать у должников только добровольные возмещения! Бели бы никакие формальные обязательства не связывали покупателя с продавцом и договоры и соглашения не обеспечивались бы письменными документами, но ручательством служили доверие, совесть, справедливость». По словам Аппиана («Гражданская война», кн. I), персам не по душе брать деньги в долг, потому что такие сделки подвержены обманам и лжи²⁸.

2. Об индусах то же самое рассказывает Элиан (кн. IV), с ним согласен Страбон (кн. XV): «У них судилища установлены только для разбирательства убийств и насилий, потому что человек не может воздержаться от совершения чего-либо подобного. Так, стало быть, договоры находятсяво власти каждого. Оттого приходится терпеть, если кто-нибудь нарушает доверие, или же следует заранее предусматривать, кому оказывается кем-либо доверие, а государственные учреждения не должны обременяться тяжбами». Харондом также было постановлено не вчинять исков тем, кто оказал доверие в вопросах цены (Стобей, «О законах»). Это было по душе и – Платону²⁹. Также указано у Аристотеля («Этика Никомаха», кн. VIII, 15), что у «некоторых народов нет судов для разбирательства таких дел; они полагают, что люди должны удовлетворяться тем доверием, которое они оказали». И в другом [c. 434] месте («Этика Никомаха», кн. IX, 1): «Есть страны, где законами воспрещено судебное разбирательство дел о правах по деловым обязательствам, как если бы такие сделки совершались в совершенно частном порядке, когда кто-нибудь вступает в соглашение с кем-нибудь, доверяя его добросовестности». То, что приводится против такого мнения, согласно римскому праву, относится не к нашим послам, но к провинциальным и муниципальным.

XI. Каково значение такого права посольств?

Гражданская история³⁰ полна сообщений о войнах, возникших вследствие дурного обращения с послами. И в священном писании³¹ есть упоминание о войне, которую по этой причине Давид вел против аммонитян (II Самуил, X). И Цицерон не предполагает иной, более справедливой причины войны против Митридата. [c. 435]

¹ Помпоний, на L. Si quis. D. de legationibus: «Если кто-нибудь ударит посла врагов, то считается, что он поступил вопреки праву народов, потому что личность послов признается священной. Оттого если у нас находились бы послы какого-нибудь народа, которому объявлена война, то они останутся на свободе. Ибо ведь так свойственно праву народов. Поэтому Квинт Муций по обыкновению отмечал, что того, кто ударит посла, следует выдать тем врагам, кем был отправлен посол». По закону Юлия о государственном принуждении ответственен тот, кто виновен в нанесении ударов тому или оскорблении того, кто относится к числу послов, вестников или их свите, согласно разъяснению Ульпиана на L. lege lulia. D. ad legem liuliam de vi publica. Иосиф в «Иудейских древностях» (кн. XV) много проповедует о священном характере послов, носящих общее имя с божьими вестниками, ангелами. Варрон в книге третьей «О латинском языке» пишет: «Личность послов священна». Цицерон в третьей речи «Против Верреса» говорит: «Права послов ограждены покровительством людей и богов; имя их должно быть настолько священно и почитаться, что они пребывают неприкосновенными не только под защитой прав союзников, но и посреди вражеских копий». Автор жизнеописания Епаминонда отмечает: «… т а к как он считал себя под покровительством права посольства, которое, как он полагал, священно для всех людей». Диодор Сицилийский в «Пейрезианских извлечениях» (№ 248) пишет о «безопасности благодаря священному характеру послов». У Папиния (кн. II):

Златоуст говорит: «Они даже не уважают общего священного права людей, которое ограждает послов от всякого зла». Сервий в комментарии на X книгу «Энеиды» указывает: «… огражденным правом народов от всякого рода оскорблений». Не так чтобы перечислить все относящиеся сюда места, добавь Ливия (кн. I), о лаврентянах; Диона Хризостома. «О законе и обычае»; Веллея Патеркула (кн. II, в нач.); Менандра Протектора; послание папы Феликса к императору Зенону, в добавлении к Кодексу Феодосия, приведенное у Сирмона. Тотила у Прокопия в «Готском походе» (кн. Ill) заявляет: «Говоря вообще, у всех варваров послы в почете». То же о варварах утверждает Ашаффенбург. Аймон приписывает следующие слова королю Хлодвику: «Это в высшей степени согласно с законами божескими и с человеческими, которые предписывают неприкосновенность тех, кого посылают в качестве посредников между неприятельскими вооруженными силами. Среди неприятельских армий послы являются единственными посредниками мира. Тот, кто выполняет обязанности посла, – уже более не враг». Смотри также у Радевика, в дополнении. О поляках смотри Кромера (кн. XX), о турках – Леунклавия (кн. кн. VIII и XVII), о маврах – Мариану (кн. XII).

² «Деяние нечестивое», по словам Плутарха в жизнеописании Павла Эмилия, где сообщается поступок Генция. Иосиф Флавий («Иудейские древности», кн. XV): «Это название достаточно для примирения врагов с врагами; возможно ли преступление тяжелее, чем убийство послов, ратующих в защиту справедливости?».

⁴ Смотри о послах государства Толедо к королю Иоанну у Марианы (кн. XXII, 8), о фландрах у Кранца («О делах саксонских», кн. XII, 33).

⁵ И Зосима (кн. II) обвиняет Магненция: «Магненций в душе своей пытал, следует ли отпустить Филиппа или удержать у себя, поправ права посольств». Этот Филипп был послан Констанцием. [c. 436]

⁶ Донат в комментарии к прологу комедии «Свекровь» Теренция пишет: «Выслушать посланца должно по праву народов».

⁷ Смотри Камдена (под годом 1571, в четвертом из предложенных там вопросов).

⁸ Об этом обычае римлян смотри у Сервия (комментарии на VII книгу «Энеиды»).

⁹ Так, Андрей Бург, посол цезаря, не был допущен в Испанию (Мариана, кн. XXIX). Сходный случай приводится у Кромера (кн. XX).

¹⁰ Император Карл V приказал отвести послов Франции, Венеции и Флоренции, прибывших с объявлением ему войны, в местность, отстоящую от резиденции на тридцать миль (Гвиччардини, XVIII; Беллэ, кн. III).

¹¹ Менандр Протектор об императоре Юстине II говорит: «Он держал в оковах послов аваров вопреки праву посольства» (см. Котманн, т. V, закл. XXXII, № 29 и послед.).

¹² Так поступил с московскими послами польский король Стефан Баторий (Де Ту, кн. LXXIII, под годом 1581); Елизавета – с шотландскими и испанскими послами; о том и другом найдешь сведения у Камдена (под годами 1571 и 1584).

¹³ Так, император Карл V воспретил послу герцога миланского как своему подданному удаляться из своей резиденции (Гвиччардини в уже указанном выше месте).

¹⁴ Дион («Извлечения о посольствах»): «Когда же прибыли некие юноши в качестве послов Карфагена в Рим и там держали себя заносчиво, то они были отправлены обратно в Карфаген и переданы карфагенянам; здесь им не было причинено никакого вреда, и они были благополучно отпущены».

¹⁵ Пелопид был закован в цепи Александром Ферским за то, что, будучи послом, возбуждал фессалийцев добиваться свободы (Плутарх и латинский автор жизнеописания Пелопида).

¹⁶ Смотри у Серра в жизнеописании Генриха IV.

¹⁸ Так следует толковать то, что сказал гот Теодагат послам Юстиниана у Прокопия в «Готском походе»: «Имя посла священно среди людей и исполнено достоинства. Но этим правом послы пользуются, пока их скромность соблюдает достоинство посольства. Ибо люди полагают, что дозволено умертвить посла, если он оскорбит государя, К' которому он отправлен, или если нарушит чье-нибудь супружество. Послы же, доказавшие, что они далеки от подозрения в прелюбодеянии, так как они выходили не иначе как в сопровождении стражи, благоразумно ответят: «Если посол передал то, что поручил ему государь, пославший его, и это не будет приемлемо, то виновен не посол, а тот, кто его отправил; ему не предоставлено ничего, кроме как исполнять данное ему поручение». Смотри также у Камдена уже указанное место (под годом 1571).

¹⁹ Сицилийцы, будучи союзниками афинян, захватили сиракузских послов, отправленных в другие города (Фукидид, кн. VII). Так и аргосцы захватили послов, отправленных из Афин от мятежной клики, и привели в Аргос (Фукидид, кн. VII). Послов этолиян к римлянам захватили эпироты и вынудили их заплатить выкуп. Один из них был освобожден грамотой римлян (Полибий, «Извлечения о посольствах», №°27). О послах французов к туркам, которых на реке По захватили испанцы и умертвили, смотри у Паруты (кн. XI) и у Бизаррия (кн. XXI). О послах городских республик Фландрии во Францию, захваченных императором Максимилианом, смотри Кранца. «О делах саксонских» (XII, 33). Восхваляют милосердие Велисария за то, что он пощадил послов Гелимерэ, отправленных в Испанию и возвратившихся в Карфаген, который уже стал римским (Прокопий, «Война с вандалами». I).

²⁰ Смотри Аппиан, «Извлечения о посольствах» (№ 19).

²¹ Иначе следует поступать, если кто за пределами своей страны строит козни против чужих послов; тем самым нарушается право народов. На это имеется указание в речи фессалийцев против Филиппа у Ливия.

²² Смотри только что приведенные места к § I. Донат в комментарии на следующее место из комедии «Евнух» Теренция: «соглашаться и договариваться», пишет: «Так сказано, как будто говорится, что тебе как воину дозволено то, что приличествует между враждебными войсками и на войне».

²³ Диодор Сицилийский в «Пейрезианских извлечениях» пишет: «Сципион сказал, что не следует поступать таким образом, в чем сами обвиняют карфагенян». Римляне сами отпустили послов, сокрыв поступок карфагенян. Смотри у Аппиана. Констанций отпустил Тациана, отправленного к нему Магненцием, хотя Магненций задержал Филиппа, посланного к нему Констанцием (Зосима, [c. 437] кн. II). Смотри также примеры у Кромера (кн. кн. XIX и XXI) и у Паруты о венецианских послах, задержанных по пути во Францию (кн. VII).

²⁶ В этом вопросе обычно едва различаются преступления. Смотри у Паруты (кн. X) о том. как король Франции, разгневанный по этой причине, однакоже, примирился (см. также кн. XI)

²⁸ «Слагаю с себя долг», – в защиту того же сказал Геродот (I).

³⁰ Римляне предприняли ради этого войну против сенонов (Аппиан, «Извлечения о посольствах», 4 и 10), против иллирийцев и лигуров (Полибий, «Извлечения о посольствах», 125 и 134), против иссиев (Дион, «Извлечения о посольствах», II), против коринфян (Ливий, кн. II), против тарентинян (Дионисий Галикарнасский, «Извлечения о посольствах», 4). Примеры о франках и германцах – у Лимона (кн. III, гл. гл. LXI и LXXXVIII) и Виттекинда (кн. II).

³¹ Смотри Златоуст, послание «К Стагирию» (кн. III). [c. 438]

Библиотека Михаила Грачева

предыдущая

следующая

оглавление

Гроций Г.

О праве войны и мира

предыдущая

следующая

оглавление