Библиотека Михаила Грачева

	предыдущая		следующая
		содержание

Данный раздел книги был посвящен конструированию понятия власти на основе определения и анализа ее отличительных признаков, характеристики ресурсов власти и связи власти с общественной структурой. В процессе этого был рассмотрен ряд ключевых проблем концептуализации власти. В заключительной главе дается краткое воспроизведение основных идей, касающихся содержания понятия и подводятся итоги дискуссии.

Анализ современных значений и происхождения слова “власть” позволяет выделить семантическое поле “власти” как социального понятия и указать на некоторые ее характеристики. Семантическое поле “власти” целесообразно ограничить следующими значениями:

– способность влиять на что-то, способность сделать что-то;

– право распоряжаться, повелевать, управлять кем-либо, чем-либо;

– могущество, господство, сила;

– право управления государством, политическое господство, права и полномочия государственных органов.

Хотя в обыденной речи “власть” обозначает как способность (возможность) совершения какого-то действия, так и само это действие (событие), семантика слова подчеркивает диспозиционную природу власти: в основе “власти” лежит идея способности, возможности; власть характеризует то, что может произойти или произойдет, а не то, что происходило и происходит. С этой точки зрения важно отличать “власть” от “влияния”, имеющего иную семантику и этимологию (но не противопоставлять их друг другу, как это имеет место у сторонников чисто диспозиционной концепции власти). [с.265]

Следующий шаг в определении содержания “власти” связан с понятием причинной связи. Выбор причины в качестве родового понятия имеет следующие основания: существует очевидное сходство в смысловых значениях “власти” и “причины”; понятие каузации (каузального отношения) является достаточно широким, чтобы охватить все формы и случаи власти; каузальное объяснение позволяет использовать логику и методы каузального анализа в исследовании власти.

Каузальное объяснение власти подразумевает, что основными структурными элементами властного отношения являются субъект власти – агент, выступающий причиной изменения (возможного изменения) действий другого агента (объекта), – и объект власти – агент, изменение деятельности (сознания) которого является следствием каузального отношения. Власть как разновидность каузальной связи характеризует актуальный или потенциальный процесс передачи движения от причины к следствию. Субъект (причина) может вызвать определенные изменения в поведении или сознании объекта (следствие) при определенных условиях.

Для того, чтобы отличить власть от других явлений, которые также можно объяснить в терминах каузальной связи, содержание понятия “власть” уточняется путем “отсеивания” тех видов причинной связи, которые не могут быть отнесены к власти, т.е. находятся за пределами понятия.

Во-первых, власть не существует в природном мире, это вид человеческих отношений – отношений между людьми и группами людей.

Во-вторых, власть в строгом смысле слова не есть актуальная каузация, событие, а представляет собой способность (возможность) вызвать какое-то событие, диспозицию. Это не означает, что власть (потенциал) следует противопоставлять ее актуальному осуществлению (реализации данного потенциала): они взаимосвязаны и представляют собой две стадии в развитии властного отношения; в отличие от простого влияния, [с.266] осуществление власти обязательно подразумевает наличие власти как потенциала (способности оказать определенное влияние). Однако только значение потенциала, способности составляет содержание понятия власти, поскольку только власть как потенциал присутствует во всех формах властного отношения и может существовать без своей актуализации.

В-третьих, понятие власти следует использовать лишь применительно к тем каузальным отношениям, в которых субъект обладает способностью воздействовать на поведение и/или сознание объекта в соответствии со своими интенциями. Введение интенции в число обязательных элементов власти позволяет исключить из власти случайное (несущественное) влияние, а также формы деперсонализированного структурного контроля. Без указания на интенцию субъекта невозможно конкретизировать результат (“выход”) властного отношения и оценить успех или неудачу попыток осуществления власти. Понятие интенции используется в широком значении, выражающем направленность субъекта на объект; оно не сводится к рациональному сознанию, а включает и значения надежды, веры, желания, благоприятного отношения и т.п.

В-четвертых, объяснение власти как вида каузальной связи требует уточнения понятия “результат власти”, выражающего следствие каузального отношения. Результат власти определяется мною в терминах подчинения объекта субъекту. А имеет власть над Б, если А может добиться подчинения Б, т.е. заставить Б действовать в соответствии с намерениями А.

В отличие от других концепций, рассматривающих в качестве результата власти все возможные последствия действий субъекта, так или иначе касающиеся объекта, предлагаемый подход ограничивает результат власти намеренным воздействием на поведение и/или сознание объекта. Анализ власти концентрируется на подчинении как определяющем свойстве власти. Тем самым власть концептуализируется как власть над объектом [с.267] (“власть над”), а не как власть сделать что-то (“власть для”), которая рассматривается в качестве самостоятельного понятия.

В данной концепции четко различаются (1) ситуации, где субъект достигает своих целей с помощью подчинения других людей и где он действует сам, а также (2) результат власти и последствия власти: подчинение объекта как результат намеренного осуществления власти может иметь неблагоприятные (непредвиденные, нежелательные) для субъекта последствия. Для обладания и осуществления власти над объектом субъект должен иметь способность и определенным образом воздействовать на объект, и достичь при этом его подчинения. В ситуациях, когда желаемый для субъекта результат достигается независимо от его воздействия на объект (субъект просто адаптирует свои желания к изменяющимся обстоятельствам либо способен предугадать, что объект будет действовать в его интересах) или, наоборот, субъект способен оказать воздействие на объект, но не может достигнуть его подчинения, властное отношение отсутствует.

Наконец, власть есть сравнительно устойчивое и относительно стабильное отношение между субъектом и объектом. Понятие власти не может использоваться применительно к тем социальным связям, где способность субъекта воздействовать на объект является моментной и непредсказуемой (случайной).

Таким образом, власть можно определить как способность субъекта обеспечить подчинение объекта в соответствии со своими намерениями.

Другие “кандидаты” в определяющие свойства власти, предлагавшиеся в различных концепциях, были мною отвергнуты. Власть не обязательно подразумевает конфликт субъективных преференций субъекта и объекта. Она имеет место и в тех ситуациях, где у объекта нет преференций, противоположных преференциям субъекта, например, в отношениях сотрудничества или когда субъект сам формирует преференции объекта. Нередко [с.268] грань между недобровольным подчинением (подразумевающим конфликт) и добровольным подчинением (где конфликт отсутствует) оказывается неразличимой, поскольку отношение объекта к команде субъекта зависит от “цены” (выгод и издержек) подчинения и неподчинения. Люди иногда предпочитают оставаться в чьей-либо власти и наоборот, субъекты могут сами стремиться сделать своих объектов свободными. Здесь я солидарен с теми исследователями, которые рассматривают власть как понятие, охватывающее все возможные способы подчинения объекта субъекту, в том числе убеждение, побуждение и манипуляцию, где конфликт преференций между субъектом и объектом может отсутствовать.

Власть не обязательно направлена против интересов объекта: во многих бесспорных случаях осуществления власти (власть учителя над учеником) субъект действует в интересах (“реальных интересах”) объекта. Причинение вреда объекту не должно рассматриваться в качестве универсального критерия существенного воздействия, как предлагает С. Льюкс, поскольку оно не всегда ведет к подчинению объекта. “Третье лицо власти” может быть объяснено и без ссылки на “интересы”: оно выражает способность субъекта формировать и контролировать сознание (преференции, убеждения, установки, желания и т.д.) объекта. Напротив, включение “интересов” в определение власти не только противоречит здравому смыслу в ряде конкретных ситуаций, но и создает различного рода проблемы.

Некоторые другие из указываемых исследователями свойств власти были отвергнуты без специального рассмотрения, поскольку это вытекает из вышеизложенного. Оппозиция и сопротивление не были включены в число обязательных элементов власти по тем же соображениям, что и конфликт.

Способность использовать негативные санкции в ситуациях, где объект отказывается повиноваться субъекту, означает, что власть субъекта ограничена сферой [с.269] санкций и не распространяется на те аспекты сознания или поведения объекта, в отношении которых у субъекта имеются определенные намерения: А не имеет власти над Б в отношении X, так как не может заставить Б делать X. Использование санкции является скорее свидетельством отсутствия власти, нежели ее обязательным элементом.

Рациональное восприятие (Б осознанно выбирает подчинение как меньшее из зол) не может рассматриваться в числе определяющих свойств власти, поскольку в некоторых ее формах объект не осознает власти над ним (манипуляция) или же субъект способен осуществить власть над ним независимо от его восприятия (сила).

Поскольку власть всегда характеризуется определенной сферой, А может иметь власть над Б в отношении X, но одновременно Б может иметь власть над А в отношении Y. Поэтому власть не является обязательно асимметричным отношением между одними и теми же социальными субъектами. Существуют ситуации взаимной (обоюдной) власти, которой обладают субъекты в различных сферах их взаимоотношений. Случаи, когда А может заставить Б делать Х и одновременно Б может заставить А делать Х также следует отнести к власти: здесь мы имеем дело с двумя различными властными отношениями, которые имеют одну и ту же сферу, но различные субъекты и объекты.

“Стоимость” власти (осуществления власти) не является отдельным (самостоятельным) свойством власти, поскольку она как бы подразумевается в понятии интенции: у А не возникнет намерения подчинить Б, если “стоимость” этого будет слишком велика. Если же А осознает это и тем не менее сохраняет намерение подчинить Б, то он, согласно предлагаемой концепции, обладает властью над Б.

Анализ властных ресурсов является другим важным аспектом объяснения власти. В отличие от человеческих способностей и диспозиций, относящихся к [с.270] животным и неживой природе, власть над людьми не может рассматриваться как внутреннее свойство социальных субъектов, поскольку она зависит не только от них самих, но и от их отношений с другими социальными субъектами и окружающей средой.

Не все имеющиеся в распоряжении субъекта средства воздействия на объект являются ресурсами власти, а лишь те, которые могут обеспечить подчинение объекта. Ресурсы власти многообразны. Некоторые из них (знания, умения, воля, физические способности и т.д.) являются обязательными для любых властных отношений, без них субъект не может реализовать свой потенциал власти (общую совокупность всех ресурсов) и трансформировать его во властное отношение.

Те или иные вещи и свойства выступают в качестве ресурсов власти только в отношении конкретных людей и эффективны лишь при наличии определенных условий. Обладатели ресурсов власти не становятся субъектами власти, если (1) они не имеют достаточных знаний и умений их использовать, (2) существуют психологические, моральные, религиозные или какие-то другие ограничения на использование определенного вида ресурсов, (3) ресурсы не мобилизованы, (4) сложившиеся условия (обстоятельства) не благоприятствуют применению ресурсов или (5) объект обладает возможностью избежать их влияния.

Способы воздействия ресурсов власти на объект различны; поэтому не существует универсальной схемы, объясняющей механизм подчинения. Предлагаемые рядом исследователей объяснения действий ресурсов власти имеют ограниченную сферу использования и не вполне применимы к манипулятивным и силовым формам власти.

Поскольку власть возникает и функционирует не в изолированном пространстве, а вплетена в систему социальных связей, для ее понимания необходим анализ роли действия субъекта и структурных факторов во властном отношении. [с.271]

Считается общепризнанным, что основные подходы к решению проблемы являются неудовлетворительными, поскольку в них абсолютизируется либо роль субъекта, либо роль структурных детерминант. Наиболее известные попытки избежать крайностей “волюнтаризма” и “структурализма” были сделаны С.Льюксом и Э.Гидденсом. Однако и их объяснения (“диалектика действия и структуры” и “дуальность действия и структуры”) также оказались односторонними и не смогли преодолеть недостатков “волюнтаристского” подхода.

Структура (структурная детерминация) не есть нечто внешнее и противоположное власти, а представляет собой ее обязательный элемент. Роль структуры не сводится к ограничению возможностей социальных субъектов: она одновременно ограничивает действия людей и является их основой, тем самым играя конституирующую роль во властном отношении. Эта роль может варьироваться в зависимости от вида и характера властного отношения – от минимальной, например, в межличностных отношениях, до фактически решающей – в ситуациях, где власть непосредственно связана с традициями, общественными нормами или официальными позициями, которые занимают стороны властного отношения.

Однако власть не может быть “чисто структурной”, существующей в форме безликой структурной силы, подчиняющей людей независимо от ее носителей. Субъект власти не является инструментом деперсонализированного структурного контроля или просто извлекающим выгоду из сложившихся обстоятельств; он активный агент и его действия (или не-действия) делают его ответственным за результат власти. Власть поэтому не может быть ни атрибутом субъектов, ни структурной ролью; она не привязана либо к действию субъекта, либо к структурной детерминации, а интегрирует их, включая в качестве обязательных элементов. Власть не сводится к отношению между субъектом и объектом. Другим ее компонентом выступает структура [с.272] периферийных по отношению к диаде индивидов и групп, которые обусловливают распределение властных ресурсов между субъектом и объектом и фиксируют их позиции во взаимоотношениях между собой.

Предлагаемая концепция и основные выводы могут оспариваться с различных сторон. Большинство возможных возражений, по сути, уже было рассмотрено в процессе анализа. Поэтому здесь я лишь укажу на преимущества предлагаемой концепции власти.

Во-первых, она отражает традиционный интерес в изучении власти как власти над людьми и вполне созвучна нашим интуитивным (обыденным) представлениям о власти.

Во-вторых, власть последовательно объясняется как “власть над”. Ограничение результата власти подчинением позволяет различать результат власти и последствия власти и сделать понятие результата власти более конкретным и четко очерченным. Это, однако, не снижает роль “власти” в анализе общественной жизни и ее объяснительные возможности, поскольку все, что мы хотим сказать о власти одних людей над другими, может быть выражено в терминах подчинения. В то же время результат власти не ограничивается сферой поведения, а включает и формирование преференций объекта.

В-третьих, предлагаемая концепция власти охватывает все формы подчинения объекта (включая убеждение, побуждение и манипуляцию) и избегает тем самым традиционной абсолютизации насильственных методов власти, принимая во внимание современные тенденции в развитии общественных отношений, в которых все большую роль играют ненасильственные механизмы контроля и влияния, основанные на знании, экспертизе, информации и формальных процедурах.

В-четвертых, исключение конфликта, оппозиции и интересов из числа обязательных элементов власти делает понятие свободным от “негативных ассоциаций”, свойственных другим концепциям власти как “власти над”.

В-пятых, “власть” характеризуется как понятие, имеющее уникальное (самостоятельное) содержание: [с.273] оно ясно отличается от других понятий (каузация, влияние, контроль, господство, детерминация, авторитет и др.), хотя и имеет с ними общие свойства. Власть – это разновидность каузальной связи. В отличие от влияния, власть выражает не событие (действие), а диспозицию, способность. Власть – это не просто способность влиять на что-то; она осуществляется над людьми, их поведением и сознанием; результат власти ограничен подчинением объекта воле субъекта. Власть предполагает намерение со стороны субъекта, тогда как контроль и господство могут быть деперсонифицированными и ненамеренными, например, в виде нормативной регуляции или структурной детерминации. Авторитет, как мы увидим далее, является формой власти.

Наконец, предлагаемый подход позволяет объяснить власть как явление, принимающее различные формы. Последние являются предметом анализа в третьем разделе книги. [с.274]

	предыдущая		следующая
		содержание